Все бывает в первый раз
- Ну и где нас встречают? – возмущалась Наташа.
- Я не знаю, но ведь это входит в стоимость путевки, а может при выходе из аэропорта? Давай полу-чим багаж и поищем.
- Вон наши вещи пошли.
На беговой дорожке показалась пара кожаных чемоданов, взяв их, пошли к выходу их аэропорта и возле выхода увидели молодого человека с табличкой, на которой были написаны их имена.
- Привет, - сказали девушки.
- Вы нас отвезете до отеля это просто превосходно.
- Конечно, прошу Вас, давайте ваши вещи, – сказал молодой человек и убрав в багажник чемоданы.
- Наташ посмотри, какая прелесть не то, что в Москве. Зелень, горы, море, а эти маленькие домики.
Они ехали от аэропорта до отеля не более получаса. Дорога проходила параллельно линии моря, цве-том напоминавшее бирюзу, вдали проплывали теплоходы и пролетали одинокие чайки. А справа возвыша-лись бесконечные горы, уходившие в безоблачное небо. По дороге попадались небольшие пансионаты и миниатюрные кафе, поражавшие домашней обстановкой. Все, что они видели, просто утопало в яркой све-жей и чистой зелени переливающейся различными цветами. Но они ехали быстро, и, все это великолепие закончилось слишком стремительно.
Блеск! – подумали они. Лето, видимо, обещает быть очень интересным…
Их взору открылся самый изысканный курортный отель России на самом прелестном отрезке Черно-морского побережья. Утопающий в пышной зелени субтропиков на фоне величественных гор – это вопло-щение фантазий самого яркого воображения! Перед ними возвысился современное двадцати этажное здание с зеркальными окнами цвета лазури. Проехал вокруг круглой клумбы у главного входы, под козырьком ос-тановились и вышли. Шофер помог донести вещи до первого носильщика, которые открывали двери, и про-водил к стойке оформления. Пока девушки заполняли все необходимые бумаги и анкеты, он складывал ве-щи на тележку, а когда им дали номер, проводил до него и доставил туда их вещи. Когда они зашли в лифт начал рассказывать.
- Ваш номер расположен на одиннадцатом этаже с видом из окон на главный вход. Он оборудован кондиционером, мини-баром, цветным телевизором, спутниковой телефонной связь. Если Вы впервые от-дыхаете у нас, то позвольте рассказать немного об отеле. Современная архитектура, первоклассные условия проживания, теплое южное гостеприимство, атмосфера удовольствия и радости, в которую Вы погружае-тесь в нашем отеле, сделали его любимым местом отдыха людей из разных городов, стран и континентов. Вас ждут бассейны с подогревом, четыре изысканных ресторана, дискотека и ночной клуб, турецкая баня, сауны, тренажерный зал, собственный пляж с морским клубом и с водными развлечениями, теннисные кор-ты. Все это позволит Вам расслабится, а также получить заряд бодрости. Часы отдыха приятно удивят Вас бесконечными возможностями выбора. А в довершение – те минуты, когда можно будет расслабиться с друзьями и близкими в баре или ресторане, где единственным затруднением для Вас будет выбор из пред-ложенного многообразия. Несколько отдельно стоящих вилл, расположенных на территории отеля, позво-ляют уединиться в тишине и роскоши, которые можно снять не только для проживания, но и на час. А ко-гда наступит вечер, Вы сможете рискнуть в казино, протанцевать всю ночь напролет или развлечься в ноч-ном клубе. Прекрасно оснащенные конференц-залы и комнаты заседаний, созданные специально для дело-вых целей, удовлетворят любые запросы бизнесменов, ну я надеюсь, Вас это не интересует. Вы ведь отды-хать приехали? Прошу заходите.
Номер сделан в бледно голубых тонах. Как входишь, твоему взору открывается большое затемненное окно-стена, а ним зелень и море, все в окружении голубых штор. Возле окна два кресла со стеклянным жур-нальным столиком, если сесть на одно из них, то взгляд падает прямо на телевизор «SONY», который стоит на трюмо. В центре номера расположены две кровати разделенные тумбочкой-радио, на которой стоит те-лефон. Над кроватями весят два бра и картина в тон номеру. На противоположной стене от окна находится шкаф-купе, а за этой стенкой расположена ванная комната, оборудованная большими зеркалами со всех сторон.
Поставив вещи, носильщик тихо ушел, не отвлекая девушек от их впечатлений.
- Потрясающий номер, посмотри какой вид с балкона на море и горы. В этом номере есть все, что может пригодиться, как будто мы никуда не уезжали.
- Давай разберем вещи и пойдем к морю, погуляем по отелю, - предложила Наташа.
- Согласна.
- Ты не возражаешь, чтобы я спала у окна, не люблю возле шкафа, - спросила Наталья.
***
Выходя из номера, они рассматривали коридор и вестибюль отеля. Возле лифта стоял стенд с рекла-мой сегодняшней программой клуба «Бэтмэн». Выйдя из отеля, пошли по дорожке, которая освещена круг-лыми фонарями. А в дневные часы от отеля до пляжа отвозит мини автобус и обратно также, но все равно кто хочет прогуляться могут пройтись пешком. Подойдя к морю, они увидели будку охраны.
- Девочки куда Вы? – спросили охранники.
- Простите, а что на пляж нельзя? – спросили девушки в свою очередь.
- Это закрытый пляж, вход двадцать долларов. Конечно, если бы вы жили тут, тогда другое дело.
- Но мы живем в этом отеле, вот визитка.
- Простите, просто мы не пускаем чужих, а Вы так молодо выглядите. Извините нас.
- Ничего страшного. Бывает.
Пройдя будку, перед тобой открывается деревянный мост красного цвета с перилами, пройдя по нему, упираешься в табличку «Welcome To The Beachi / Добро пожаловать на пляж», а заканчивается мостик лиф-том и смотровой площадкой. Если смотреть вперед то, кажется, морю нет конца, оно просто соединяется с небом, но только где-то очень далеко. Спустившись на два этажа вниз, попадаешь на сам пляж. Время было уже позднее для посещения пляжа, поэтому на нем никого не было, только одиноко пел саксофон и работал пляжный ресторан «Фрегат».
Пляж оборудован как нужно, здесь тоже есть все, только уже в это время все шезлонги и зонтики уб-раны, но если Вы пожелаете, их поставят по вашему желанию.
- Марин вода холодная я пойду посижу в ресторане, приходи я тебе закажу кофе, - сказала Наташа, намочив ноги.
Марина решила прогуляться босиком вдоль берега по мелкой рассыпчатой мокрой гальке, пальцы по-гружались в нее, ощущая нежную ласку и волны, словно котенок ласкал их. Девушка наслаждалась про-хладным ветерком ночи. Перед ней лежало чернильно-черное море, волны набегали на берег и, отступали, глубоко вздыхая и создавая замечательный совершенный фон для размышлений.
На пляже было пустынно. Серебристая южная луна почти полная висела на небе низко, почти у гори-зонта и звезды как ледяные бриллианты были раскиданы повсюду на черном бархате неба. Она не видела такого неба с самого детства. Неоновые рекламные щиты и сверкающие ночные огни города вытесняли на-стоящие звезды. Марина посмотрела вверх на чашу неба. Звезды сверкали красивые, недосягаемые, дале-кие; они двигались по своей собственной орбите над головой каждого кто смотрит на них. «Пожалуй, не-плохая метафора для отключения от всех дел, - подумала она - они такие же холодные, одинокие и мертвые. Такие же, как и я ».
Со стороны ресторана за ней наблюдал молодой человек, девушка, почувствовав на себе его присталь-ный взгляд, повернулась, но, заметив его, не смогла рассмотреть, так как лицо находилось в тени от пальмо-вой ветви. Обувшись, в черные босоножки, поднялась по ступеням, но он уже ушел, Наташа его не видела.
- Не знаю, когда он на меня смотрел, у меня все внутри замерло, и я почувствовала какой-то страх. Хотя я знаю, что здесь со мной ничего не случится, но это какое-то не понятное чувство. Даже не знаю, как его описать толи я его боюсь или я его знала когда-то, но не могу вспомнить. Ладно, рассказывай, тебе нра-вится здесь, не жалеешь, что согласилась сюда приехать и давай построим планы на завтра.
- Где ты его увидела? Здесь не было никого, может, тебе просто показалось. Давай спросим у офици-анта, они то знаю, кого обслуживают. – Предложила Наташа.
- Нет, ты, что издеваешься, просто кто-то сидел в ресторане, что это преступление. Куда сегодня пойдем?
- В каталоге отеля я увидела клуб «Бэтмэн» а когда уходили, то возле лифта было программа сего-дняшней программы «Сегодня женский день» наверное, это интересно. Можем же мы себе позволить это хоть раз в жизни, тем более на отдыхе, причем мы обе совершенно свободные девушки и ни перед кем не связаны никакими обещаниями.
- Согласна пойдем развеемся, а то я даже взгрустнула. Как-то грустно скучно да еще очень одиноко.
- Тогда пошли переоденемся, программа начинается в десять, а то мы итак уже опаздываем.
**
- Девушки если Вы живете в этом отеле то вход сто пятьдесят рублей, а если нет то десять долларов, – спросила девушка на входе в «Бэтмэн»
- Мы живем тут вот наши визитки. Мы не взяли деньги с собой спишите с нашего счета. Спасибо. – В один голос сказали те.
- Простите еще раз. Просто Вы так молодо выглядите…
- Ничего страшного, мы уже привыкли к этому.
Когда подруги входили в клуб, шоу уже шло, на сцене пели два молодых мальчика лет по двадцать пять внешне похожи на группу «Чай вдвоем». Все выглядело очень прилично: в центре стояла не большая сцена с лестницей на второй этаж, а возле сцены шест, с право было площадка для танцев далее два стола и выход на балкон, где в свою очередь также стояло несколько столиков. Перед сценой были столики, vip-места возле бара. Весь клуб был в черно-сиреневых тонах, а на стенах красовались портреты супермена Бетмена, а также на меню и всей атрибутике клуба. Самое не обычное было то, что официантки молодые девочки разъезжали в кроссовках-роликах, а это выглядело очень забавно, так как там, в основном заказы-вали только коктейли.
Закончилась песня, все присутствующие зааплодировали и на сцену, в буквальном смысле выплыла Леди. Упитанная девушка лет сорока в свете софитов переливающемся золотом платье и белым буа. Как они поняли это, и была ведущая и постановщика шоу Мадам Таис.
- Спасибо мальчики, - сказала Таис уходящей группе, - а теперь приготовьтесь, на сцену я пригла-шаю гвоздей нашей программы, двух очаровательных ребят Вы не сможете, это забыть и обязательно при-дете в следующий раз, чтобы посмотреть на них. Дуэт «Плаз мен».
Присутствующие в клубе девушки все ринулись с диким воплем к сцене, только Наташа и Марина остались на месте. Потух весь свет, в зале была освещена только сцена и, под мелодичную музыку на сцену вышел в такт музыке блондин в черном строгом костюме, а за ним брюнет в таком же костюме. Они двига-лись очень пластично и красиво, в действительности свой взгляд трудно было оторвать от них. Как вдруг у песни пошел проигрыш, и они в полуобнаженном виде стали спускать в зал и дарить мимолетные взгляды всем окружающим. Но подошли к единственному заполненному столику, взяли девушек за руки и поцело-вали их, а когда пошли слова, быстро вскочили на сцену скинув остатки одежды в одних белых плавках, скрылись за занавесом. После их выступления на сцену вышел женский балет.
- Посмотри, как все окружающие на нас смотрят, – с волнением заметила Наташа, – они нам завиду-ют, но если сказать по правде, лучше нас здесь нет.
- Когда они подошли, у меня опять появилось, то чувство что и на пляже когда тот парень на меня смотрел. Я знаю, что это бред, но если честно они действительно очень даже ничего. Особенно брюнет.
- Нет, блондин лучше, хотя он и крашенный, но это его не портит.
- А ты заметила, какие у них тела, сплошные загорелые мышцы и голливудские улыбки. Ладно, мы уже набрались положительных эмоций, их нам хватит на всю ночь, пойдем отдыхать, а то завтра проспим завтрак.
Девушки встали подписали счет за выпивку и удалились под взгляды присутствующих. Шоу закончи-лось, и артисты начали уже расходиться, выходя дуэт, подошел к Яне, официантке, которая обслуживала столик только что ушедших девушек.
- Яна скажи, они платили наличными или нет? – спросил брюнет-Дима.
- Не знаю, но одна точно живет здесь, она подписала счет вот посмотри. Это та, что в белом топе Ди-мочка. Она тебе понравилась или Артуру?
- В белом топе мне. Артуру ее подруга или сестра нужно будет узнать. Какой номер?
Запомнив номер, они ушли из клуба, а так как они работают в этом отеле то естественно, что им не со-ставило большого труда узнать, кто живет в этом номере и как их зовут.
- Прекрасно значит Марина, придется тебе милая проснуться от стука в дверь. Как ты думаешь, какие цветы она предпочитает? – Дима спросил друга, а тот только пожал крепкими плечами.
- Пойдем заказывать?
Девушки спустились в свой номер и приняв душ легли в постель, а выключив свет стали разговари-вать. Они обсудили прилет, отель, пляж и конечно программу клуба, а особенно дуэт точнее только ребят. Проговорив, до шести утра они успели обсудить не только настоящее, но и некоторые моменты из своих прошлых жизней даже до их знакомства. Хотя знакомы они, как на это посмотреть не очень давно всего пять лет, но уже довольно много знали друг о друге.
Они обе хорошо смотрелись, дышали молодостью и веселостью, привлекая внимание окружающих к себе. Девушки милые хорошо воспитанные, из хороших семей, легки в общение, причем со всеми сразу располагают к себе. Наталья девушка высокая в меру упитанная в полном расцвете лет, а лет всего чуть больше двадцати. Волосы русые средней длины, точнее до плеч, а глаза серые, слегка полные губы. Подруга ее Марина была маленькой чуть ниже среднего роста, двадцати лет от роду, шатенка с волосами до груди и ясными голубыми глазами.
- Наташ посмотри на время, давай спать, позвони, что бы нас разбудили в десять, а то проспим.
Но все оказалось намного проще: в восемь часов утра в дверь их номера постучали, они минуты три не могли понять, что происходит. Потом додумались, что это всего стук в дверь, но почему так рано.
- Марин ты ближе к двери открой, - переворачиваясь, побурчала Наташа и с головой ушла под одея-ло.
- Теперь я понимаю, почему ты не хотела тут спать, - ответила девушка, вылезая из постели.
Встав, она не стала надевать халат, а пошла, прямо в синей шелковой ночной сорочке, которая дохо-дила всего до колен и оставляла открытыми все плечи, незнающий человек мог ее принять за сарафан.
- Здравствуйте, что-нибудь случилось? – спросила девушка.
- Нет, простите, что разбудил Вас, но я Вам принес цветы, - сказал носильщик, залюбовавшись ее красотой.
- Подождите, здесь какая-то ошибка мы не заказывали цветы, проверьте.
- Вы меня не поняли, это не Вы заказывали - это для Вас заказали. Вам всего нужно просто распи-саться, что заказ доставлен, а кто это прислал, я думаю, Вы прочтете в визитке, которая лежит в букете. Из-вините еще раз, что разбудил.
- Да не за что очень приятно получать цветы особенно где никого не знаешь. А на визитке действи-тельно мое имя, интересно кто это мог быть.
- Наверное, такой красивой девушке и очень приятно их дарить. До свиданья.
- До встречи.
Закрыв дверь, она поставила цветы на стол и стала на них смотреть, но визитную карточку не откры-вала. Загадка. Цветы, все до единого, были белые согласно канонам французской моды, все цветы размеща-лись в хрустальной вазе: мириады кизила, ирисы, нарциссы, мохнатоголовые маргаритки с огромными зо-лотыми глазами, розы, гвоздики и сирень. Открыв визитку, она причитала:
- «Самой красивой Марине на свете. Невинности невинность». Интересно кто это и что все это зна-чит? – вслух спросила Марина.
- А букет очень красивый. Хотела бы я взглянуть, кто его прислал.
- А я то как. Пойдем завтракать, а то я все равно уже не усну.
Приняв душ, предварительно надев купальники под летние платья, девушки пошли в ресторан. Они вышли в коридор и зашли в лифт спустились вниз, для того чтобы попасть в ресторан, нужно было пройти через первый этаж и снова подняться на лифте. Ресторан был пуст, видимо так рано еще все спали или за-нимались своими делами. Ковер, шторы, салфетки, стулья, скатерти были цвета переспелой вишни, но ска-терть под едой было светлая. Столики располагались обычно, но так же были люкс - места за резной пере-городкой, удаленные от основного зала и была сцена для живой музыки, которая играла вечерами.
К их услугам был шведский стол с разнообразными яствами и закусками. На белых скатертях стояли огромные чаши из китайского фарфора, доверху наполненные грушами, яблоками, виноградом, персиками, бананами, вишнями и клубникой. Рядом дымились блюда с жареным картофелем, цыплятами с рисом, при-правленными шафраном, жареный бекон, на изящных тарелках были разложены перепелиные яйца с майо-незом и всевозможные салаты, различные йогурты и другие молочные продукты, множество булочек и пи-рожных, а в центре красовался один из тех огромных тортов – кофейный, пропитанный коньяком, заказан-ный и доставленный сюда спецрейсом.
Попробовав всего понемножку, они сели к окну, из которого было видно море и открытый бассейн.
- Сейчас на пляж пойдем, а вечером пойдем опять в клуб? – спросила Наташа, откусывая блинчик обильно намазанный сметаной.
- Если хочешь то давай, - ответила Марина, выпивая апельсиновый сок. Но сначала я погуляю по са-ду, а к тебе приду чуть позже.
**
Марина сидела на каменной скамейке в маленькой веранде в садике за гостиницей. Было тихо, без-людно, никто из постояльцев не рисковал высунуть нос на горячее солнце, точнее все нежились около бас-сейна или загорали на море. Сад со всех сторон был окружен высокой решетчатой стеной и густым под-стриженным вечнозеленым кустарником. Выход в сад был расположен за открытым бассейном, нужно было пройти мимо вилл, теннисного корта и взору открывается великолепие зелени. Все дорожки выложены кам-нями различных форм и цветов, а вдоль них были рассажены цветы и фонарики.
Сад напоминал собой лабиринт с множеством очень красивых мест: фонтаны, величественные ели, клумбы роз и других цветов, водопады, веранды утопающие в цветах, и множества лавочек. А одна беседка находилась на самой высокой точке сада, с крыши которой текла вода и каскадером, через озеро текла к са-мому низу сад. В ней стояла резная из дерева лавочка, если есть на нее, взгляд падает на два столба по обе стороны, которые обвиты белыми и розовыми розами.
Все водопады, ручейки, озерца были выложены морскими камнями подобранные не только по цветам, но и по размерам.
Дима и Артур прохаживались неподалеку. Дмитрий боролся с желанием постоянно смотреть на Ма-рину: не хотел, чтобы она догадалась о произведенном на него впечатлении. Но сделать это Диме было не-вероятно трудно. Как же она хороша! Когда солнечные лучи падали на ее волосы, вокруг головы словно за-горался нимб. Ангельское личико Марины сразило его наповал. Артур должен был подготовить его, черт побери, предупредить о том, что именно она там сидит. Он почувствовал жалость, сам не зная, почему к Марине, такой задумчивой и трогательной сейчас. Оставив Артура около корта, пошел в сторону девушки.
- Я не стесню Вас, - спросил Дима, присаживаясь на лавочку.
- Совсем нет. – И улыбнулась.
От ее улыбки сердце Дима едва не остановилось. До чего же ему трудно держать от нее руки подаль-ше. Он не мог решить чего ему больше хочется – засмеяться или застонать от досады. Он стиснул зубы от раздражения.
- Если я присяду то значит не получу отказ от удовольствий.
- Что этим ты хочешь сказать?
- Я, черт побери, ну ты же меня поняла.
Он ждал, что она покраснее или постарается перевести разговор на другое, но вместо этого Марина пожала плечами.
- Я все равно не боюсь тебя, - ответила она и устремив взгляд на озеро, образовавшееся в результате водопада с веранды и добавила: - или мне надо беспокоиться?
Чем дольше он размышлял об их разговоре и о ее странном вопросе, тем сильнее злился.
- Когда тебе надо будет беспокоиться, я обязательно предупрежу. Хорошо?
Она рассмеялась:
- Ладно. Как тебя зовут?
- Дмитрий, а ты идешь купаться или нет? – спросил он.
- Не знаю, а меня Марина, если тебе интересно, - ответила Марина
Дима стащил рубашку через голову, отбросил ее, потом снял ремень и встал. Она торопливо перевела взгляд на озеро, но успела заметить мускулистую грудь и крепкие плечи. Кожа была загорелой, значит, Ди-ма проводит много времени на солнце раздетый. Черные волоски вились на груди, спускаясь к пупку. «О Боже, зачем я туда смотрю, подумала он. Да, он очень привлекателен, и только слепой не заметит его карие с черным оттенком глаза. Он кажется нежным, мягким, ничто не способно вывести его из равновесия». Ма-рина немедленно отбросила пришедшую в голову мысль. Никто ей не нужен, никакой мужчина! Я и так прекрасно живу.
- Ты замужем? – вдруг спросил он.
- Я не хочу выходить замуж. Замужество слишком осложняет жизнь.
Если бы он по натуре был тактичным человеком, то, вероятно, сменил бы тему. Но тактичность не яв-лялась главным его качеством. «Она слишком молода, многого не понимает, подумал он».
- Все мужчины бросают жен и детей или большинство.
- Нет. Как раз большинство не бросает, - возразил Дима. – У тебя есть характер, я заметил, но тебе надо реальнее смотреть на жизнь. Ты красивая женщина, мужчины всегда будут добиваться тебя.
«Ты создана для любви», - подумал он, но не сказал, не хотел, чтобы она решила, что он ею интересу-ется. Разумеется, он не прочь заняться с нею любовью и знает, что ночь с ней стала бы незабываемой, но и мысли не допускал о женитьбе.
- Мне нравится цвет твоих волос, - неожиданно проронил он.
Она вздрогнула:
- Правда? Большинство мужчин не обращает на это внимание.
- С чего ты пришла к такому странному выводу? Когда мужчина впервые видит женщину, он вообще то не замечает, какие у нее волосы.
- Что же он замечает?
Дима улыбнулся:
- Все вместе. Мы воспринимаем каждый изгиб, от шеи и ниже.
Она покраснела и едва удержалась от смеха.
- Тебе не стоит воспринимать меня так.
- Как – так? Я просто ответил на вопрос.
Она почувствовала себя неловко от его внимания. Зачем забивать ей голову такими глупостями? Все, что он говорит сейчас, неправда. Совсем она не красивая, она простая, обыкновенная, ну разве что доста-точно разумная.
- А почему ты не женился?
- Не хотел. При моей работе не может быть и речи о браке. Кроме того, мне не нравится быть к кому-то привязанным. Я не хочу никаких цепей.
Она понимающе кивнула:
- Вот и я не хочу.
- Но ты слишком молода.
- Что ты имеешь в виду?
- Если тебе попадется нормальный мужчина, он заставит тебя передумать.
- А если тебе попадется нормальная женщина, она тебя заставит передумать?
Несколько секунд Дима смотрел на Марину, не мигая, потом перевел взгляд на озеро. Лицо его приня-ло задумчивое выражение. Ей стало интересно, о чем он сейчас размышляет.
Марина встала и попрощавшись ушла в сторону пляжа где ее ждала подруга.
- Пока.
**
Пролежав весь день на пляже, не заметили что время уже позднее для загорания, почти семь вечера. Когда девушки решили собираться домой, мимо них прошло трое молодых людей и Наташа их узнала.
- Марин смотри это же те из клуба, Боже как они красивы. Смотри, они на нас смотрят и улыбаются.
- Ну и что если мы пойдем, то вечером они опять будет улыбаться. – Сухо ответила Марина
- Неужели они тебе не нравятся?
- Нравятся, не нравятся, какая разница у них, таких как мы, вагон и маленькая тележка. Ты думаешь, они помнят, что вчера именно к нам подошли? Они так подходят все равно к кому, - и она рассказала про встречу в саду.
Однако ребята действительно смотрели только на них, и когда поравнялись, один наклонился и тихо прошептал:
- Верь в совпадения, - и они убежали.
- Что он тебе сказал? – сгорая от нетерпения, спросила Наташа, предварительно пересев на Маринин шезлонг.
- Ничего, просто «Верь в совпадения».
- А что это может значить? Может быть это песня какая-то.
- На это я могу сказать только одно: первый раз – это случайность, второй раз – это совпадение, а в третий раз это уже судьба. Ладно, пошли переоденемся и перекусим.
**
- Да, - сказала Марина, открывая дверь и, остолбенела.
- Марин, это я, - ответил Дима, - составишь мне компанию, поедим на водопад, он не далеко. Я дове-зу тебя туда и обратно в целости и сохранности.
- Хорошо, если это не долго, а то у меня уже расписан весь вечер.
- Ладно, обещаю, что не долго, а то я тоже занят.
- Отлично, а я смогу потренироваться?
- В чем?
- Увидишь, - пообещала она. – я не смогу делать это одна. Ты должен мне помочь.
Дима удивился?
- Мы будем прикасаться друг к другу?
Дима подшучивал над ней, ожидая, что Марина покраснеет, но, напротив, она охотно согласилась:
- О да, тебе придется обнять меня. Я так думаю, но не уверена. У меня нет опыта.
Боже, в чем это она хочет потренироваться с его участием? Он оглянулся:
- А то, о чем ты говоришь, требует уединения?
- Еще бы, конечно, - скрыла улыбку Марина.
- Почему?
- Потому что я могу наделать много шума. При людях я чувствовала бы себя скованно.
Он заметил искорки в глазах девушки. Значит, она решила подразнить его.
- Ты ведь говоришь не о том, о чем я думаю, да?
Она захлопала ресницами и уставилась на Диму, а он расхохотался.
- А как ты считаешь, о чем я говорю? – с невинным видом поинтересовалась она.
- О близости со мной.
- Нет! – выпалила Марина, а потом рассмеялась.
- Марин, мужчины не любят, когда их дразнят. Запомни.
Она очень долго не произносила ни слова, пока любопытство совсем не одолело ее.
- Дим?
- Да.
- Ты разочарован?
- Чем?
- Ну что я говорила совсем о другом.
- Нет, - резко ответил он. – Нисколько.
Плечи ее опустились о огорчения.
- Значит, ты никогда об этом не думал… со мной?
Он не мог поверить своим ушам. Неужели Марина не понимает, какое впечатление производит на не-го? Наверное нет. Ясное дело она совершенно невинна, но после таких вопросов можно усомниться в этом или просто издевается.
- Да, думал.
- Ну и что?
- Этого не произойдет.
- Нет, конечно, нет, - согласилась она. – но знаешь, я тоже про это думала несколько раз.
Дима чуть не свалился с мотоцикла.
- Ты, наконец, перестанешь?
- А ты не кричи на меня. Я честно и откровенно разговариваю с тобой. Неужели ты полагаешь, что мысль про это преступление? Я же не собираюсь ничего делать, я даже не представляю, как тут можно сде-лать такое.
- Ну, тогда мне не о чем волноваться, значит, ты не совершишь никакой глупости.
- Какой, например?
Дима не ответил. Он поклялся не говорить ей больше ни слова и не оборачиваться, по крайней мере, пока он не преодолеет желание стащить ее с мотоцикла, раздеть и заняться любовью.
- Я надеюсь, вода теплая, - нарушила молчание Марина.
Он-то хотел, чтобы вода оказалась холодной как лед.
Последние километры дались им нелегко. Когда они, наконец, прибыли на место, девушка не могла слезть и Дима помог ей, задержав руки у нее на талии дольше, чем было необходимо, а она невольно приль-нула к нему. Ноги ее так дрожали, что если бы не он, она бы упала.
Марина посмотрела на Диму, желая поблагодарить, но, заметив крепко сжатые губы, быстро отошла подальше. Он раздражен ее неуместными высказываниями. Она решила не обращать внимания и ждать, ко-гда его настроение улучшится.
Место ей очень понравилось: кругом пышная зелень, прелестный водопад. Струя воды стекала с не-ровных каменных выступов и падала в голубое озеро, рассыпая брызги. В них, словно в стеклянной призме, отражался солнечный свет, и над озером возникала сверкающая радуга. Шум водопада успокаивал, словно приглашая нырнуть в хрустальную воду.
Пока Дима возился с транспортом Марина начала обираться купаться, а покончив с ним разделся и бросился в озеро.
Холодная вода помогла ему избавиться от мысли о Марине. Он не собирается связывать себя, а эта женщина его манит, но такие, как она. Требуют от мужчин обязательств. Она не из тех, с кем можно про-вести ночь, а наутро забыть. Она заслуживает лучшего отношения и не такого человека, как он. Так почему же он горячится и беспокоится, представляя ее с другим? Разве есть у него на Марину какие-то права?
- Ты собираешься сидеть в воде всю ночь?
Ее вопрос отвлек от мрачных мыслей. Дима вышел из воды, торопливо вытерся и натянул джинсы. Он присел на траву и закурил сигарету стал любоваться ею. Она взяла полотенце и перед тем как войти в воду, девушка разделась, скрывшись за водопадом, как за ширмой.
Марина подняла волосы с шеи на затылок и встала под мощную струю, закинув назад голову. Закрыв глаза, она отдалась прохладной воде свое уставшее тело. Дневное напряжение и усталость медленно поки-дали ее. Очень скоро Марина почувствовала невероятное облегчение - настоящее блаженство.
Диме казалось, что он попал в чистилище, но винить за это было некого, кроме себя. Нечего подгля-дывать, как она купается, неприлично и стыдно, но он не мог заставить себя отвернуться. Пусть даже сочли бы его развратником, да кем угодно он и так слишком много видел, но что делать, если она невероятно хо-роша.
Она стояла по пояс в воде. Каждое движение Марины дышало чувственностью и изяществом. Дима любовался ее шеей, руками, потом невероятным усилием воли заставил себя закрыть глаза. Как же ему хо-телось нырнуть к ней. В конце концов, может бросить все и всех и привязать себя к такой женщине не самое страшное в жизни? Но Дима тут же отбросил нелепую мысль и открыл глаза. Он чуть не задохнулся, сердце гулко забилось, в жилах уже текла не кровь, а расплавленная лава. В голове осталась только одна мысль, одно желание: прикоснуться к прекрасному женскому телу. Он понял, что его ожидают настоящие муки, если он не научится сдерживать себя. Дима повалился на прохладную траву и положил руки под голову и принялся мысленно считать коров, лошадей и потом способы любви, какими хотел заняться с Мариной.
- Дима, ты спишь?
- Нет, - ответил он, не открывая глаз.
- Встань, а то простудишься и так уже хрипишь.
- Со мной все в порядке. Чего ты хочешь?
- Ты не будешь против, если я сейчас подниму шум?
- Ты это о чем?
- Хочу потренироваться в движениях стриптиза и, мне нужна музыка.
Он резко сел.
- Что?
- Я хочу научиться танцевать стриптиз.
- Нет.
- Я хочу научиться, - медленно повторила она.
Девушка откинула мокрые волосы на спину и скинула полотенце, а под ним было шелковое черное белье. Дима сдерживал изо всех сил, наблюдая за ней. И когда он уже не мог вынести происходившего пе-ред глазами кошмара, то вскочил, подошел к Марине сзади, обнял ее за талию и притянул к себе. Следую-щие минут двадцать стриптизер учил ее и честное слово, проклял все на свете. Зачем ей этому учиться, ей следует проводить время в гостиной, пить чай. Она настоящая леди, а леди не должны даже знать, что такие движения существуют. Он допустил ошибку, высказав свое мнение вслух, и она раздраженно заспорила:
- Если считаешь, что из-за этого я перестану быть женщиной, хорошо путь будет так.
- Тебе очень идет сердиться. У тебя из глаз сыплются искры и сразу светлее.
- Многие женщины это делают… Что ты сказал? – она повернулась к нему и наткнулась на его под-бородок.
- Я сказал, что ты красива, - повторил он.
- Спасибо, - слегка заикаясь, пробормотала Марина. В следующее мгновение она отвернулась и с трудом заставила себя сосредоточиться. – Ой, что ты делаешь?
Он наклонил голову и уткнулся ей в шею.
- Целую тебя, но не хочу прерывать твой танец, продолжай.
- Такое случается на репетициях, да? А интересно тут много диких животных, ну, например, хищни-ков.
Она сделала паузу, набрала побольше воздуха и повернула голову набок, чтобы ему было удобнее. От сладкого, теплого дыхания Димы по телу Марины пробегала дрожь. Она понимала, что надо остановить Диму и пообещала себе, что так и сделает, но чуть позже.
- Хищники? – переспросил он.
- Да, хоть какие-нибудь.
- Где?
- Не знаю, ну где-то тут, - растерялась она.
- А я тебе нравлюсь? – улыбаясь, спросил он.
Он медленно повернул девушку к себе, не выпуская из объятий. Марина обняла его за шею, и он, по-рывисто прижав девушку к себе, жадным ртом припал к ее губам. Его язык проник внутрь и несколько дол-гих минут наслаждался ее восхитительным ртом. Она словно была создана именно для него: чувственная, ласковая, любящая. Но она другая. Вспомним об этом, он мгновенно пришел в себя. Дима не мог сразу от-пустить Марину, а лишь перевел дыхание. Потом еще раз поцеловал и наконец отпустил ее. Девушка не хо-тела его отпускать и только поцеловала его. Она будто повторяла его поцелуй – сначала робко, потом сме-лее. Он снова обнял ее и застонал, когда ее нежный язык коснулся его языка.
Боже, до чего она хороша. Ее раскованность потрясла Диму, он понимал, что, стоит ему проявить на-стойчивость, девушка отбросит сомнения. Внешне кажется невинной, но ее действия говорят о другом, но хотя бы один из них должен подумать о завтрашнем дне и остановиться.
Дима убрал ее руки со своей шеи и отступил назад.
- Мне не надо было этого делать, - хрипло проговорил он.
Сквозь пелену тумана Марина смотрела, как он отдаляется от нее.
- А я рада, что ты так поступил. Мне хотелось узнать, как это целовать стриптизера.
- Марина, я не подопытный кролик.
Увидев гнев в его глазах, она шагнула к нему:
- Ты не понял меня.
- Ну ладно, но больше такое не повторится.
- Почему?
Он не мог поверить своим ушам.
- А ты знаешь, к чему ведут поцелуи? – возмутился Дима.
Марина медленно кивнула:
- Знаю, но…
Он резко оборвал ее, потому что даже разговор на эту тему вызывал у него страстное желание снова обнять ее, а если бы он так поступил, то уже не смог бы остановиться.
- Нам надо держаться друг от друга подальше. Ясно?
- Как же мы это сделаем? Мы же вместе едим на этом мотоцикле и живем в одном отеле.
- Не распускай руки.
Он вдруг хрипло рассмеялся, никогда еще он не говорил таких слов женщине и сам не мог поверить, что говорит их ей.
Она сложила руки на груди.
- Как хочешь, буду, счастлива, помочь тебе.
Дима неожиданно разозлился:
- Я хочу сорвать с тебя одежду. Хочу бросить тебя на землю и делать все, о чем я мечтаю.
Ее глаза расширились.
- Ты мечтаешь обо мне?
- Да.
- Ты хочешь заняться со мной любовью?
- Нет, не любовью, - поправил он, - а сексом. Чувствуешь разницу? Если мы переспим с тобой, то завтра утром ты поймешь, какую ошибку мы совершили, и потом будешь жалеть всю жизнь.
Марина почувствовала нарастающий гнев.
- А ты? Тоже поймешь, что это ошибка?
- Конечно.
- И тоже всю оставшуюся жизнь будешь жалеть?
- Да, буду жалеть, но не так долго. Ну дошло до тебя, что для меня это не много значит. Слишком большой в этом опыт.
Она посмотрела на полотенце на земле, подняла его и прошла мимо Димы.
- Из всех самовлюбленных ты…
- Я не обманываю тебя. Большинство мужчин тут готовы солгать, только бы заманить женщину в по-стель.
- Такую, как я?
- Да, как ты. Ты производишь впечатление невинной, чистой и очень соблазнительной, но черт побе-ри поле сегодняшнего вечера я понял что это только иллюзия. Обладая таким прекрасным телом, ты не мо-жешь позволить себе быть наивной, это опасно и глупо.
- Ага, так значит, я глупая! Да будет тебе известно, что неопытность не означает глупость.
Она бросила полотенце в него и стала сверлить Диму взглядом.
- Хорошо. Ответь на один вопрос и, больше никогда не будем говорить на эту тему.
- Какой вопрос?
- Почему ты так уверен, что я стану жалеть все оставшуюся жизнь? Потому что я женщина или пото-му что глупая?
- Хочешь сказать, ты не будешь жалеть?
Она молчала.
- Конечно, будешь, – решительно заявил он. – Женщина всегда хочет привязать к себе мужчину.
- Привязать?
- Ну да, а мужчинам этого не надо.
- Значит, женатые мужчины – это те, кого поймали за хвост и силой притащили в загс?
Дима подумал и решил, что образ вполне точный.
- Возможно и так.
Марина села и начала застегивать босоножки. Стоя и наблюдая за ней, пытался вспомнить, с чего у них начался спор.
- Слушай, я хочу сказать…
- Что ты не желаешь никаких привязанностей и обязательств.
- Совершенно точно – почти выкрикнул он.
- К твоему сведению я тоже этого не хочу, - прошептала она. – Я не собираюсь выходить замуж и ни-когда не выйду, - добавила она громко.
- Когда-нибудь выйдешь, - предсказал он и нахмурился.
- Потому что так жить будет легче?
Он растянулся на траве и уставился на звезды.
- Легче.
- Мне не нужен никакой мужчина. Я не собираюсь создавать образцовое семейство. О, ты меня так злишь. Как большинство людей, которые хотят насильно навязать свое мнение другим. Я говорю искренне, а выйти замуж только потому, что так делают все, так требуют правила, - настоящее несчастье. И кого в этом несчастье потом винить, кроме себя?
- Какие правила? Почему ты об этом заговорила, объясни?
- Поехали в отель, а ты сам большой поймешь.
**
Вот уже на протяжении недели их будит стук в дверь и огромный букет. Комната стала похожа на оранжерею из ароматных белых цветов, которые в буквальном смысле стояли везде: на столе, на трюмо, на тумбочке, в ванной комнате и даже уже на полу.
Сегодняшний вечер подруги решили провести опять в клубе, а там опять женский день с шоу Мадам Таис в котором, несомненно, выступит дуэт «Плаз мен». Шоу было длиннее, чем в первый раз и более зре-лищным, но было разбавлено женским стриптизом ну а напоследок, конечно же, дуэт. Сегодня ребята вы-ступали более полу часа, и был номер народного стриптиза – они, выходили в зал и, поднимали девушек и начинали с ними танцевать. В конце Дмитрий «брюнет» подошел к Марине и встал на одно колено, низко наклонив голову, а во рту у него была белая роза, которую она взяла, предварительно сказав «Спасибо» все это сопровождалось буйными овациями. Поднимаясь, он поцеловал ее руку и исчез за кулисами сцены, а из далека за всем этим наблюдала Таис, она то уж знала, что этого не было в постановке.
- Наташ это такая же роза как в букетах, - выходя, сказала Марина.
- Господи да эти цветы просто были куплены на первом этаже в цветочном магазинчике, неужели ты думаешь, что они для номера будут искать супер цветы, просто там возьмут, а тот, кто их посылает, значит тоже, как и мы тут живет.
- Вспомни, что он мне сказал «Верь в совпадения», а это очень похоже на совпадение. Я неделю по-лучаю цветы и вот он тоже, дарит такой же цветок.
- Ладно, давай посмотрим, что будет дальше, но это просто «Санта-Барбара». Неужели интересно столько денег выкидывать на неизвестно кого, не проще просто подойти и все станет ясно. Хотя может быть, вы увидите, друг друга и вот между вами пробежит ток.
- А если нет? Ну, я так понимаю что он меня уже успел рассмотреть и похоже я ему не противна.
Следующий вечер Марина и Наташа решили провести там же, хотя репертуар на него не меняется снова шоу Мадам Таис. Номера были слегка изменены но в принципе снова выступления полуобнаженных мужчин, женский стриптиз, несколько музыкальных номеров и конечно же, дуэт. Они все выходили на сце-ну и отрабатывали всего по одному номеру. Программа уже близится к своему логическому завершению, как вдруг гаснет свет и полную тишину нарушает музыка Bon Jovi со своей песней «It’s my life», а на сцену выходят один за одним Плаз мены в белых шелковых брюках и таких же рубашках и по очереди повторяют движения друг друга. Начался просто музыкальный проигрыш и, все ждали, что они спустятся в зал, и нач-нется народный стриптиз, но тут они изменили программу, постоянные ее посетители ждали другое. Блон-дин остался на сцене, а брюнет и луч прожектора пошел с ним в зал он подошел к Марине и взяв ее руку поцеловал и подняв на руки понес на сцену. Поставил он девушку между собой и блондином, они взяли ее за руки и начали раздеваться, а когда музыка закончилась, проводили ее до столика поцеловав руки деву-шек.
- Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила Наташа
- Не знаю, это было, как-то необычно волнующе и очень красиво такое впечатление, что они это де-лают только для тебя, но почему опять я, а его друга зовут Артур, он представился во время номера. По-смотри, на нас все смотрят и показывают в нашу сторону, пошли отсюда и можешь обижаться, но я сюда больше не хочу ходить это уже становиться просто не смешно.
- А твои голубые джинсы смотрятся почти белыми, и белый топ очень подходили к их костюмам.
- Может поэтому, и выбрали, а кстати, у тебя белая майка и чисто белые джинсы.
- Согласна, но если бы меня вытащили на сцену я наверное бы умерла.
- Как говорят в жизни нужно все попробовать или все бывает в первый раз. Интересно будут ли зав-тра цветы?
Конечно же, будут, это уже десятый букет, но он такой же красивый и белый, как и все другие.
- Наверное, он Вас очень любит? – предположил посыльный, который каждое утро приходит сюда.
- Да уж знать бы еще кто он. А я не могу через Вас узнать, кто их присылает? – спросила уже про-снувшись, Марина.
- Нет, наш администратор просто приносит цветы и ведомость доставки, не говоря, кто их, посылает и тут прилично платят, поэтому Вы вряд ли сможете через персонал узнать кто это. До свидания и, до зав-тра.
- Да, спасибо, до завтра, - попрощавшись, закрыла дверь.
- Ну что десятый, - спросила Наташа, усаживаясь в постели, - ну давай, читай какая ты хорошая.
- «Ты - эта песня» и как это понять, подожди здесь какая-то кассета. Дай магнитофон, послушаем, может тут разгадка.
Марина вставила кассету и включила, но как только она услышала первые, аккорды мелодии, медлен-но села на кровать.
- Не может быть, чтобы это делал он. Наташа это вчерашняя песня Плаз менов, я ее запомнила, так как люблю Бон Джови. – После минутной паузы она добавляет, - теперь все встает на свои места.
В свою очередь Наташа просто молча сидела на кровати и не знала что сказать.
- Все правильно, послушай: сначала на пляже он подошел и сказал «Верь в совпадения». Мы не при-дали этому никого значения, ну может совсем чуть-чуть потом. Теперь мне все ясно. Букеты и его роза, одинаковые я сравнивала, просто тебе не говорила, а сейчас это песня, но что он хочет сказать этим «Ты - эта песня». Я думала, что тут разгадка, а могу сказать только, она, кажется, переводиться «Это моя жизнь», а что это может значить.
- Что ты его жизнь, - подвела итог Наташа.
- Как это можно понять? Что значит его жизнь? Боже как все это понимать?
- Пойдем позавтракаем, на голодный желудок не решаются головоломки.
После завтрака девушки встречают в фойе Плаз менов, в обычной одежде белых джинсах и таких же майках, но которые очень шли к их загорелым телам
Дима медленно скользнул раздевающим взглядом по ее телу. Марина прекрасно представляла, как вы-глядит: растрепанная копна каштановых волос, бледная как полотно и презлющая физиономия, ее вывод напрашивался сам собой - нелепая бесформенная фигура, укутанная одеждами. Если он настоящий цени-тель женщин, то сейчас, несомненно, просто уйдет прочь. Марина надеялась, что именно этим все и кончит-ся. Но она глубоко ошиблась, Артур взял за руку Наташу и повел к выходу из отеля, а тут приехал лифт и отступать некуда нужно всего зайти с ним, а ехать придется аж на одиннадцатый этаж - долго. Он первым нарушил тишину
- В какой позе мы предадимся любви? В миссионерской: я сверху, а Вы снизу? Или предпочитаете сидеть верхом? Может, сношаться стоя – Вы обовьете мой стан ногами, а я прислоню Вас спиной к двери. Или, если желаете, могу пристроиться сзади. Тогда Вы не будете меня видеть и, если захотите, сможете представить, что на моем месте кто-то другой.
Она не позволит ему взять над ней верх. Слишком многое поставлено на карту, и от исхода этой стыч-ки зависело, сможет ли она остаться с ним под одной крышей. Она должна победить любой ценой. Пораже-ние подобно смерти.
- Делайте, как хотите, - сказала она, одним движением стаскивая через голову свитер.
- Но я всегда учитываю пожелания партнерши, - послышался глумливый ответ. Дмитрий ловко под-хватил свитер, который в сердцах швырнула в него Марина. – А у вас груди чувствительные? А соски? Мо-жет, предпочитаете какие-нибудь извращения? Могу, если хотите - привязать.
- Тогда что Вы можете мне предложить? – с вызовом спросила Марина. Эх, надо бы вырвать руку из его лапищи! Однако прикосновение его длинных сильных пальцев было настолько завораживающим, чуть ли не гипнотизирующим и Марина не могла заставить себя оторвать руку.
- Любовь, вернее, отличный секс, о котором Вы только мечтать могли, – негромко и спокойно отве-тил Дима. – Но вы в нем не нуждаетесь, не правда ли? Вы были настолько заняты, отгораживаясь глухими заборами от любой боли, что совсем перестали жить. А зря, никакое существование немыслимо без боли. Жизнь – это боль от момента рождения и до смерти. Вы только должны решить для себя, выбираете ли Вы жизнь.
Пальцы Дима продолжили путешествие, по ее шее легонько поглаживая, и вдруг Марина с ужасом осознала, что он навеселе. Глаза странно блестели, голос звучал громко, да и изо рта пахло виски. Увы, Ма-рина хорошо представляла, на что способны пьяные люди. Сколько горя и вреда они способны причинить. Но вдруг лифт подъехал к ее этажу и, двери открылись, она просто выбежала из него даже не попрощав-шись с них, а он успел крикнуть.
- Милая согрей постель я сегодня приду.
**
Марине, наблюдавшей из окна своей комнаты за Наташей, которая весело беседовала с Артуром, си-туация казалась еще более мрачной. Ей так и не удалось поговорить с ним наедине нормально, а попытка пообщаться с Димой на глазах у всех, когда она выразила ему свое особое расположение потерпит фиаско. Ее размышления прервал стук в дверь, открыв ее, она увидела поднос с шампанским и указала, куда его по-ставить, сейчас она выглядела по-другому: волосы были убраны. Через пятнадцать минут постучали, – это был он.
Дима молча, бесстрастно смотрел на нее не как влюбленный глупец, которым был раньше, а как зна-ток и не мог не признать, что Марина все так же соблазнительна и экзотична, если не считать этой ужасной прически, которая его явно не устраивала. Тем более что похоть и жажда мщения заставляли его путаться с этой хитрой, амбициозной шлюхой, а вовсе не целомудренной недотрогой, какой она сейчас выглядела:
- Распусти волосы, - нетерпеливо приказал он.
Пораженная не только самим приказом, но и тоном Дмитрия, Марина подчинилась, вытащила из пуч-ка кучу заколок удерживавших тяжелую массу волос, и положила их на столик. А когда снова повернулась, он уже медленно расстегивал рубашку.
- Что ты делаешь? – ахнула она.
Действительно, что он делает? Дима проклинал себя. Какого дьявола он явился сюда, не важно, зав-лекли его или нет, он просто снова флиртует с женщиной?
Вместо ответа брюнет потянулся за своим шейным платком.
- Ничего не делаю, собираюсь уйти, – бросил он, направляясь к двери.
- Нет, – вырвалось у нее, – не оставляй меня!
Дмитрий повернулся и уже хотел сказать все, что он о ней думает, но Марина прильнула к нему, неж-ная умоляющая и он почувствовал, что сходит с ума. Знакомый аромат ее тела подействовал на него словно наркотик.
- Пожалуйста, не уходи, – заплакала она, чувствуя, что напряжение отступает, впиваясь ногтями в его плечо. Дима стоял, не двигаясь, но явно проигрывал сражение и не мог этого не понимать. – Позволь мне все объяснить. Ты мне нравишься.
Он обхватил лицо Марины ладонями, чтобы успокоить ее, не в силах отвести взгляд от ее приоткры-тых губ.
- Пойми, я не поверю ни единому Вашему слову. Ни единому!
- Но я докажу это вам! – с горячностью воскликнула Марина обняв его шею руками и прильнув к не-му стала его целовать с такой нежностью наивной девочки и врожденной чувствительностью которые все-гда сводили его с ума.
И Дмитрий, запустил пальцы в ее мягкие, пушистые волосы на затылке, отвечал на ее поцелуи, все больше возбуждаясь и возбуждая ее. Но прежде чем окончательно потерять голову, он, сделав над собой усилие, оторвал губы от ее губ и дал им последний шанс остановиться.
- Вы уверенны, что хотите этого?
- Я знаю что делаю.
И он взял то, что она предложила, чего он ждал с того самого момента, когда впервые коснулся ее. Взял, не задумываясь, одолеваемый бешеной страстью, которая потрясла его, довела до неистовства и пере-далась Марине. Они оба были охвачены диким, первобытным желанием. Но гордость не позволяла ему взять ее, прежде чем он удостоверился, что она желает его, так же как и он ее и Дмитрий воспользовался своим многолетним сексуальным опытом, чтобы прорвать оборону неопытной девушки бессильной перед таким натиском. Он погрузил палец в ее теплое влажное лоно, подергал затвердевший сосок, отчего она вы-гнула спину, вскрикнула и крепко обхватила его руками. Лишь после этого он взял ее, раздвинув ей обеими руками бедра и войдя в нее с такой силой, что она едва не ударилась головой о спинку кровати. При этом Дима почувствовал, как она вся сжалась, впившись ему в спину ногтями услышав ее приглушенный крик, от шока и боли и весь похолодел. «Я знаю, что делаю» - вспомнил он ее слова.
Придя в ужас и замешательство, Дмитрий заставил себя открыть глаза. Марина была в слезах не чув-ствуя ни вины, ни радости оттого что заставила его это сделать независимо от причин толкнувших ее на та-кой отчаянный шаг. Прерывающийся от слез шепот придал особую гипнотическую силу взгляду ее небес-ных глаз, когда она положила руки на его сильные плечи.
- Обними меня, – ее завораживающий шепот прозвучал как смиренная мольба, – пожалуйста …
И Дима позволил безрассудной страсти снова овладеть им. Он обнял ее, прильнул губами к ее губам. Ее руки ласково скользили по его плечам, податливое тело жаждало его, обволакивало, а его тело обещало блаженство, но только обещало, обещало, обещало…
- Люби меня…
Не успел он договорить, как Марине показалось, будто ее охватило пламя, и она изо всех сил сжала ноги. И в этот момент Дима услышал свой собственный стон. Такого с ним еще не бывало. Теперь можно было не сдерживаться и самому испытать наслаждение, чем Дмитрий не преминул воспользоваться с успе-хом завершив начатое.
Мысли о мести и уязвимой гордости улетучились, как дым когда Дмитрий привлек ее к себе. Она была слишком очаровательной, чтобы спать с ней из мести и слишком нежной, чтобы достаться кому-нибудь другому. С самого первого поцелуя он понял, что в интимном плане они как нельзя лучше подходят друг другу являя собой настоящую горючую смесь. И то что произошло между ними было тому подтверждением ни разу в жизни он не испытывал такого неистового эротического возбуждения. И сейчас, когда она спала в его объятиях, изумлялся ее пьянящей безыскусной чувствительности. Отдавшись ему, она не притворялась. Ни одна женщина в мире не смогла бы разыграть такую страсть, не имея богатого опыта в любовных делах, а у нее такого опыта не было, теперь он в этом не сомневался.
Он любовался ее милым лицом и вдруг понял, что если на свете и существует его женщина, то это она. Сделав такое невероятное открытие, он рассердился. Это только осложнило бы жизнь, а он не любил ос-ложнений.
Дима потянулся, сидя в кресле, закрыл глаза и позволил ночному прохладному ветерку остудить пыл, разгоравшийся внутри, а себе напомнил об истинном смысле жизни. Никаких привязанностей. Только сво-бода.
Когда, проснувшись, Марина обнаружила, что она в постели одна ей стало не по себе. Но стоило ей открыть глаза и увидеть, что Дима сидит на кресле и курит, как на душе стало легко и светло. Он уже успел одеться, осталось лишь застегнуть рубашку. Марина натянула простыню до самого подбородка и села, от-кинувшись на подушки. К ее удивлению вид у Димы был совершенно невозмутимый как будто ничего осо-бенного между ними не произошло. Где-то в самой глубине сознания мелькнула мысль, что они занимались чем-то нехорошим постыдным, но Марина постаралась прогнать ее.
Глядя, как стыдливо натянула Марина простыню, Дима развеселился, его явно забавляло ее скром-ность
- Намерен сделать Вам предложение, – глаза Марины засветились радостью и заметив это Дмитрий пришел в изумление. Не ужели она считает его таким идиотом, что думает, будто он собирается предложить ей руку и сердце? – Деловое предложение, – уточнил он. – На сей раз у Вас будет время подумать, и Вы на-деюсь, найдете его вполне подходящим для нас обоих. Во всяком случае, это лучшее что я могу предложить Вам. Вы будете спать со мной, когда я этого пожелаю. В обмен на это Вы получите здесь собственный дом, домработницу, платья, машину и сможете делать все, что Вам заблагорассудится при условии, что никто другой не сможет пользоваться тем, за что я тебе буду платить.
- Вы предлагаете мне роль любовницы? – в замешательстве спросила она.
- А почему бы и нет? Вы честолюбивы, умны, а то, что я предлагаю, черт побери, несравненно со-блазнительно. Подумайте.
Сказав это он ушел и в коридоре столкнулся с Наташей, которая войдя увидела подругу в постели и сказав что пойдет поплавает в бассейне ушла. Марина полностью поняла, что натворила ночью задолго до того как поднялась с постели и оделась. При ярком свете дня невозможно было отрицать ужасную истину: она пожертвовала своей девичью честью и своими моральными принципами, и теперь до конца жизни ее будет мучить стыд.
Она сидела за столом и завтрака, доведенная до отчаяния решилась, что нужно вернуть его нормаль-ное расположение, если конечно он и в самом деле так думает, как сказал, и чего она добилась? Стоило по-смотреть в окно на лужайку возле открытого бассейна, где все завтракали, чтобы получить ответ на свой вопрос. Мужчина обнимавший ее этой ночью сидел за столом рядом с Таис которая буквально выворачива-лась наизнанку кокетничая с ним и судя по его виду ему это нравилось.
Как раз в тот момент, когда Марина смотрела в окно, он откинулся на стуле не сводя глаз с Таис, а по-том, слушая ее расхохотался.
Никогда еще Марина не видела его таким веселым и беспечным, и она почувствовала стыд и обиду. Ночью он взял все, что она могла ему дать, а потом оскорбил, предложив стать его любовницей, чтобы еще больше унизить. И вот рядом с ним женщина, которая никогда не пойдет на то, на что пошла Марина… «Эта женщина вполне достойна его, такая же высокомерная, – с горечью подумала девушка, – такой жен-щине он, не задумываясь, предложит руку и сердце, а не пошлую связь в обмен на целомудрие». Это умел делать только он, так приветливо улыбаться и обладал достоинствами начисто отсутствующими у своей спутницы, - очарованием и привлекательностью. И потому был, любим как женщинами, так и мужчинами.
Все эти мысли вихрем проносились в мозгу Марины, пока она смотрела в окно, с трудом сдерживая слезы. Она сидела, неподвижно стараясь запомнить эту сцену, чтобы никогда больше не таять при воспоми-нании о нем и радуясь тому что, нежность к нему и страдания постепенно уходят, уступая место холодности и равнодушию. Размышления нарушила подсевшая Наташа.
- Здорово, ты уже закончила, но, пожалуйста, подожди меня. Ты меня не слушаешь?
- Конечно, подожду.
- Что то произошло? Ты очень расстроена, если хочешь, погорим.
- Все в порядке, просто мы переспали, а потом он предложил мне стать его любовницей, в обмен на мое целомудрие с другими мужчинами. Вот и все, а он был первый, - и слезы покатились по ее бледным щекам.
- Он тебе нравится?
- Мне кажется, что даже слишком. Посмотри как он весел с этой Таис.
- А тебе не кажется, что они просто спят вместе?
- Он? Да она же старая для него.
- Давай вечером поплаваем на теплоходе. А то я уже купила два билета.
- Как скажешь. Да я совсем забыла как у вас с Артуром?
- Просто замечательно, обычная курортная связь и никаких обещаний – это нас с ним устаивает. Они живут тут на собственной вилле. Там просто великолепно
**
Девушки поднялись на борт и заняли место в самом уединенном месте. Спустя час на танцплощадке Наташа увидела Таис и ее стриптизеров. Что же делать, Марина не должна это видеть, а то опять расстро-иться она только начала отвлекаться от своих печальных мыслей.
- Марин давай поднимемся наверх там красиво хоть и сильный ветер.
- Можно себя представить на «Титанике». Пошли.
Когда они поднимались по трапу, на смотровую площадку их заметили Дима с Артуром и быстро про-брались за ними. Артур одернул за руку Наташу, чтобы не мешать друзьям пусть разберутся. Марина не обернувшись спросила у Наташи.
- Как же это все произошло, а?
- Пожалуй, с тобой оказалось все гораздо восхитительнее, чем с другими. – Кладя руки ей на плечи, ответил Дима.
От его голоса она вздрогнула, и он убрал руки.
- Я тебя захотел с того дня, когда увидел, как ты стоишь на пляже. После того стоило мне тебя уви-деть, как желание возрастало, пока я наконец тебя не …
- Для тебя это было захватывающе. Моя капитуляция, да?
- Да, - ответил он с грубой откровенностью. – Для тебя это тоже было захватывающим, не правда ли?
Она прикусила губу, чтобы не расплакаться.
- Почему ты мне все это сказал? Ты получил, что хотел. Я сдалась, даже сама прильнула к тебе. По-чему ты тогда не остановил все это?
Он посмотрел на нее странно
Марина испытала борьбу эмоций. Девушка, которой хотелось влепить ему пощечину и бежать вон. Женщина в ней хотела прижаться к нему, ласкать его и любить. Хотелось сделать ему больно, что бы он ис-пытал те же страдания, которые заставлял испытать ее своим холодным – циничным поведением и тоном.
- Я поступил глупо и жестоко, мне не следовало этого делать. Тебе лучше держаться подальше от меня, Марин.
- Боже мой, да как же я могу держаться от тебя подальше? Что такого я сделала? Чем обидела тебя?
- Марина, ничего плохого ты не сделала. Ты просто чертовски хороша и мила.
Она терялась: слова, сказанные этим красивым, сильным мужчиной, льстили ей; но в его тоне слыша-лось обвинение. Почему он злится на нее, если она хорошенькая и милая?
- Дима, в твоих словах нет никакого смысла.
Он почувствовал, как к горлу поднимается желчь. Он глубоко вдохнул, чтобы сдержать тошноту.
- Слушай, все очень просто.
- Разве? – спросила просто.
- Да, - пробормотал он. – Я не хотел ни одной женщины с тех пор как увидел тебя, я…
- Что ты? – не выдержала она.
- Я хочу тебя, Марина! Поняла, наконец-то до тебя дошло?
Потрясенная, она не могла сдвинуться с мест. Как странно он себя ведет.
Но вдруг на площадку взлетела Мадам Таис и, увидев близко стоящих Марину и Диму изменилась в лице. Услышав последние фразы, решила вмешаться в этот разговор.
- Димочка иди погуляй, дай я поговорю с милой девочкой. Закажи вина, давай поторопись. – Когда он ушел, она продолжила. - Учти девочка он мой и только мой. Деньги и власть, - реплика была усилена вы-разительным пожатием плеч. - И то и другое поразительно влияет на половое влечение.
- Добавь к этому еще и то, чем его, как жеребца щедро одарила природа. – Отпарировала «девочка»
- Димочка был, конечно, душка, но как он был мальчишкой, так им и остался. Мне все время каза-лось, что они с Артуром больше походили на детей, игравших во взрослых. Они были так молоды, когда попали ко мне в шоу, но Артур потом все же как-то оперился, чего нельзя сказать о Диме. Все ему доста-лось слишком легко – имя, деньги, этот потрясающий дом, но в душе он так и остался милым, добрым, хо-рошим мальчиком. Именно мальчиком, несмышленышем. До сих пор поражаюсь, что он стал звездой стриптиза и одной из главных звезд «Шоу Мадам Таис». Глядя на него, можно было подумать, что он так толком и не выяснил, откуда берутся дети. – Она помолчала. – Правда, имею такую мамочку, как я…
Таис изобразила улыбку, на совершенствование которой потратила долгие годы упорных тренировок, пока та не стала выходить у нее такой, какой следовало, и которой она умела поставить на место любого. Марина была страшно раздражена. Внутри все клокотало, но на лице не отражалось и тени внутреннего волнения. Она решила, что сойдет с ума, если пробудет еще несколько минут наедине с Таис. Своей галант-ностью и безраздельным вниманием она безумно раздражала ее. Они стали, закоренелыми врагами с Таис. Их взгляды встретились, и она заставила ее первой отвести глаза в сторону.
- Стерва, - пробормотал ей вслед Артур. Он всегда недолюбливал Таис, полагая, что она слишком ум-на, чтобы ей хорошо жилось на свете, и она сама прекрасно знала это. Единственной трещиной в мрамор-ном памятнике, который Таис возводила вокруг себя, было то, что по какой-то совершенно необъяснимой причине она явно слишком цеплялась за своего стриптизера.
Когда она ушла, Марина достала мобильный телефон и стала рыться в записной книжке.
- Все хватит, что мне каждый тыкает, что и как мне нужно делать. Просто хочу счастья, неужели я так много прошу? Наташ, где телефон этого Бориса дай я ему позвоню и скажу, что согласна выйти за него, если он еще правда ждет. А что если уже нет? Есть только один способ это выяснить позвонить ему.
- Ты решилась на это? Но мне кажется это глупо.
- Я просто хочу иметь мужа или любимого, чтобы оградить себя от жалости окружающих. Он хочет иметь жену для завершения образа преуспевающего современного человека. Но после Чарльза и Дианы разве кто-нибудь еще верит в сказки? Мы похожи. Мы с ним похожи. Два циничных человека, которым удобно партнерство в браке. В конце концов, все сводится к этому. Может, все браки – просто своего рода сделки?
- Тебе не кажется, что ты совершаешь ошибку?
- Будьте добры Бориса Анатольевича, Боже у них даже отчества одинаковые, - прошептала Марина Наташе. – Это Марина. Я жду тебя в «Лазурной».
- Ну что он сказал?
- Что я могу начинать организовывать нашу свадьбу, - ответила она, положив трубку телефона.
**
Сколько он ее помнил, Марина была сильной, серьезной и умной девушкой. И это было выше его по-нимания, именно поэтому у него возникало чувство, что Марина никогда не выйдет замуж. Ни один муж-чина не сможет справиться с ней.
По классическим стандартам ее красоту вряд ли можно было признать совершенной. Тонкие губы, но у нее были прекрасные глаза, белая нежная кожа, словно подсвеченная изнутри, копна шелковистых волос и длинная шея. Ее осанка была совершенна. Взятые вместе, все эти разрозненные детали таинственно состав-ляли истинное произведение искусства. Вдобавок у нее был нежный, чистый голос, то на удивление мягкий, то остро звенящий, хотя никто не слышал, чтобы она его вообще когда-либо повышала. Но она знала, что такое диета, зато за день она выпивала несколько кофейников неимоверно крепкого черного кофе.
Дебют Марины состоялся в элегантном доме брата, причем ее появление на приеме в буквальном смысле уподобилось эффекту разорвавшейся бомбе, еще примыкавшем к дому парке с треском взлетели вверх тысячи ракет фейерверка, сопровождаемые восторженными возгласами четырех сотен гостей, отды-хавших после танцев.
- До чего же они красивые! – восхитилась Марина, захлопав в ладоши, когда темное небо расцвело пурпурными и золотыми лепестками фейерверка.
- Но до Вас им, увы, еще далеко! – галантно заверил ее кавалер.
Марина с улыбкой обернулась к нему. «Даже слишком красив», - решила она. Четкое правильное и яс-ное лицо казалось выточенным их мрамора. Аристократ голубых кровей с родословной, сделавшей бы честь любой девушке. Все увидели в нем более чем выгодную партию.
Борис Анатольевич познакомился с Мариной на прошлой неделе на обеде, устроенном в ее честь ее братом Сашей и его женой Ириной и был сражен наповал. Но Марина была не той девушкой, которую его мама, Евгения Львовна, прочила в жены единственному и обожаемому сыну. Не имея ничего лично против самой Марины, она даже готова была закрыть глаза на то, что у нее не было собственных денег, но она же почти ему дочь.
Ирина тщательно подготовила младшую сестру мужа к выходу в свет. Прежде всего, она обучила ее правильному поведению с мужчинами. Марина могла ручкой так подпереть подбородок, так устремить на собеседника свои чудесные глаза, слушать его с таким самозабвенным вниманием, как если бы он был са-мым привлекательным мужчиной из всех, кого ей доводилось встречать в своей жизни. Борис самый подходящий жених из присутствующих холостяков, не отводил от нее восхищенных глаз.
Поздним вечером, когда хозяевам удалось выпроводить самых поздних из гостей и, Марина уже сиде-ла в спальне, расчесывая на ночь волосы, в дверь постучали, и в проеме появилась голова Иры.
- Я могу войти? Ты прилично выглядишь?
- Я-то выгляжу прилично, - отпарировала Марина, укоризненно скосив глаза на ее полупрозрачную сорочку. – О тебе этого не скажешь.
- Неважно, ты и Борис сегодня были в центре внимания. – Ира примостилась на краешке большой, вишневого дерева кровати. – Когда собираешься положить конец его страданиям?
- Сегодня он совсем не казался таким уж несчастным. Даже наоборот.
- Следует ли это понимать в том смысле, что он снова просил твоей руки?
- Он делает мне предложение всякий раз, когда мы видимся.
- Почему же ты не говоришь «Да»? – Ирина закурила сигарету с фильтром.
- Мне кажется, Борис произвел на тебя впечатление?
- Мне он нравится, даже очень нравится, но мне всего восемнадцать, хочется немного пожить для се-бя, повеселиться, а когда выкину дурь из головы, тогда и остепенюсь.
- Можно и быть замужем, и жить в свое удовольствие.
Марина в зеркале взглянула на почти сестру.
- Как ты?
Нимало не смутившись, Ира пожала плечами.
- Взаимоприемлемые решения возможны всегда.
Марина решительно тряхнула головой.
- Я так не хочу. Я хочу так, как у отца с мамой.
Глубоко затянувшись сигаретой, Ирина долгим взглядом из-под длинных ресниц посмотрела на сест-ру.
- Не мне тебя просвещать. Борис – единственный сын, который родился у своих папы и мамы только с пятого захода, до этого было четыре выкидыша. У его матери есть все основания смотреть на тебя как на паршивую овцу, так что еще неизвестно, кому из вас считать цыплят по осени. И может статься, что именно ты окажешься на большущих бобах.
Снова открылась дверь, и на этот раз на пороге появилась Наташа.
- Так и знала, что найду вас здесь, - улыбнулась она. – Тысячу и тысячу раз спасибо за великолепный вечер. Я чудесно провела время.
Загасив окурок, Ира собралась уходить.
- Утром тебя будут ждать две дюжины роз, попомни мои слова, - сказала она Марине. – Послушай моего совета. Не заставляй его долго ждать. Вянут не только розы.
- Этого никогда не случится со мной. Моя замужняя жизнь будет совершенно счастливой.
Они стали много времени проводить вместе. Борис несколько часов работал в семейном банке, – обя-зан же мужчина хоть чем-то полезным заниматься, как утверждала его мама, к тому же его там всегда могли подстраховать, а во второй половине дня он отправлялся в клуб играть в теннис.
Эта пара великолепно вписалась в жизнь, занимая там одну из верхних ступенек среди подобных пар. Они были известны широким гостеприимством, но попасть к ним на прием считалось большой честью и удачей, и круг их друзей был сугубо великосветским. Но они были всего только друзьями и не переходили эту грань.
**
Да все готово к нашей свадьбе. Одно только украшение отеля обошлось в восемь тысяч долларов. Венки из оранжевых цветов обвивали все балюстрады, белые атласные ленты свисали над каждой дверью, дикие голуби и соловьи в серебряных клетках распевали песни в каждом углу фойе и в саду. Из фойе и ближнего ресторана была вынесена вся мебель, чтобы хватило места гостям; только столы красного дерева остались там, по случаю свадьбы задрапированные шифоном цвета слоновой кости и уставленные серебря-ными блюдами с засахаренными фруктами и всякими ароматными вкусностями. Сотни фужеров для шам-панского из хрусталя баккара сверкали на солнце.
Но конечно главный завтрак должен быть под открытым небом. В саду расставлены ажурные метал-лические столики, приплывшие морем ради такого случая; каждый покрыт водонепроницаемым шелком. Бутылки с шампанским каждая в отдельном ведерке со льдом, ожидали тостов. Вазы с белыми и розовыми орхидеями радовали глаз. А на огромном дубовом столе, вытянувшемся вдоль буфета, было все, что самый роскошный поставщик в Сочи мог отправить сюда самого роскошного. Фазаны, шотландские тетерева, мясо дикого кабана, оленина, печень в тесте, копченая осетрина, икра, устрицы, радужная форель, свежие трюфе-ли, дикая клубника, спаржа – абсолютно все и вся что самый пресыщенный гурман мог бы пожелать. Были здесь специальные секции для вегетарианцев, для тех, кто на диете или тех, кто ест только обычную пищу. Пудинги тоже стояли отдельно. Каких только не было! А яблоки причудливой формы, а свежее мороженное и шербеты восемнадцати вариантов, а горячие груши в разогретом винном соусе! Теплый пирог с орехами фундук, от которого у Марины в животе заурчало, стоило ей лишь вспомнить про него. Охлажденный шо-колад с молоком белый и черный. Сладости из меда и жареного миндаля, экзотический фруктовый салат и желе и малины…
Казалось перечислять можно без конца. Десерт можно запить чем угодно – от свежевыжатого клуб-ничного сока до английского пунша с плавающими кусочками яблока и огурца. А после еды гости могли ублажить себя кофе десяти вариантов – фильтрованный, шесть ароматных сортов без кофеина, экспрессо, капучино. Можно было, выпить травяного чая, не говоря уже о выдержанных марочных ликерах рекомен-дованных Марине истинным знатоком. Сорок официантов и официанток обходили гостей, наполняя бока-лы, вносили и выносили подносы с закусками.
И это еще далеко не все. Ножки каждого стула с золотой спинкой увиты лилиями. Причем привязаны они были невидимыми нитями. Навесом служило полотно из цветов – ароматная масса из шиповника и бе-лых орхидей, ириса и жасмина, она пропускала солнечного света ровно столько сколько надо. А арка, под которой должны были стоять Марина, и Борис потрясала яркость – еще бы на нее пошло не менее восьми-сот алых роз.
В зеркале Марина заметила, как он задержался, осмотрел ее с ног до головы со знакомой удовлетво-ренной улыбкой. В последнее время такая улыбка часто пробегала по его лицу. Не было больше споров. Он соглашался со всеми желаниями, был внимателен как никогда.
Он на самом деле был хорош. Красивая фигура, волосы с проседью превосходный костюм из прекрас-ной темной шерсти. Они очень хорошо будут выглядеть на всех фотографиях в газетах, в журналах в колон-ках светской хроники. Удачливый банкир и молодая, красивая девушка – станет влиятельной парой.
Ну, хватит. Это ведь твоя свадьба, а не похороны. Ты что забыла?
- О’кей. До встречи. Дай мне десять минут.
- Хорошо, - сказала невеста.
Что касается времени, она бы с радостью дала ему лет десять.
- Как красиво, - вдохнула Наташа, поправляя шлейф свадебного платья.
Наташа давняя подруга Марины одна из главных подружек на свадьбе. Другой подружкой стала, еще подружившись в колледже, Татьяна, удачно вышедшая замуж мать двоих детей. Марина не видела ее много лет, но почему-то решила, что она подходит. Из всех остальных женщин, знакомых жениха – режиссеров, агентов, продюсеров эти были настоящими подругами с ними, она могла проявлять искренние чувства, рис-ковать, открыться кому-то другому ей не хотелось. В любом случае у нее здесь нет ни одной близкой подру-ги, с тех пор как она подружилась с Наташей. И кстати в этом проблема. Уже много лет она была ее единст-венным другом. Найти приятельниц нетрудно – надо ходить в теннисный клуб, как делают жены богатых мужей, или завоевать положение при дворе своего мужа.
Но все равно уже слишком поздно. Марина поняла, что сделала ошибку.
- Красиво Марина, правда, очень красиво, а букет просто божественный, – ахнула Татьяна, с зави-стью добавив. – Вообще все так шикарно. Борис невероятно хорош в смокинге. Правда, Наташ?
- Да, – согласилась Наташа, расправляя шлейф, – ну все ты полное совершенство.
Они посмотрели на свое отражение в зеркале. Наташа и Татьяна были в длинных до пола платьях по-стельно розового цвета с золотыми нитями; из-под юбки выглядывали носки розовых шелковых туфель. В руках подружки держали букетики из мелких розочек и лилий перевязанные ленточками из белоснежного бархата.
Марина стояла между ними в фате с диадемой. Как королева. Зеркала уверяло ее, что она хороша. На ней было платье с кринолином, старинные кружева каскадом ниспадали поверх атласа цвета слоновой кос-ти. Белые шелковые туфли вышиты серебряной нитью. Талия забрана в корсет из китового уса. Она влезла в него довольно легко, корсет, приподнимал и соединял груди, выставляя их на обозрение. Спереди платье было украшено жемчугом и опалами, сиявшими в лучах дневного солнца. Темные волосы забраны наверх, еще больше увеличивая лоб. Вуаль из тончайшего белого шифона прикреплена к короне. Выходя из комна-ты, она собиралась опустить ее на лицо. А сзади очень плотно, но незаметно ее невероятно дорогой парик-махер прикрепил шлейф из каскада белых кружев. Весь сложный головной убор увенчивала потрясающая диадема. Дизайнер свадебного наряда работал вместе с флористом, они хорошо изучили содержимое шка-тулки, с драгоценностями – нити жемчуга и бриллианты они соединили с живыми белыми лилиями и орхи-деями. Цветущая сверкающая диадема вспыхивала бриллиантами, запрятанными среди ле6пестков, а они играли при малейшем повороте головы.
Специальный художник занимался ее макияжем два часа, так что сейчас голубые гласа блестели, рес-ницы поражали длинной и густотой, щеки обрели здоровый румянец, а губы, обведенные светлым каранда-шом, напоминали персик – полные и мягкие. От утренней бледности невесты не осталось и следа.
Она выглядела красавицей. Нет даже больше чем просто красавицей. Дух захватывало.
- Так мы идем? – просила она.
---
Радик – невысокий квадратный мужчина, с толстой шеей, большим животом, брат Таис, в бирюзовом костюме который довольно неудачно контрастировал с рыжеватыми волосами и обвисшей кожей, попивал не спеша розовое шампанское из хрустального фужера. Натренированным взглядом он шарил по хорошо одетой толпе. Он был не совсем доволен тем, что видел. Казалось, все проживающие пожелали явиться к этой выскочке.
Лена, жена Радика, весь день пыталась подсчитать, сколько стоит свадьба. Это его раздражало, невес-та не хотела отступать от традиций? Он мог бы поклясться, что она пребывает в печальном настроении, но демонстрировать свое богатство и благополучие не очень скромно. Дмитрий был в темном костюме и очень задумчив. Сестра, Таис, была в чем-то чересчур обтягивающем в шелковом кровавом мини-платье с низким вырезом, открывающем акры шикарных грудей и целые мили полных ног, кончавшихся где-то очень высо-кими тонкими словно гвоздики, каблуками туфелек из серебряной кожи. Уже не в первый раз Радик позави-довал жениху.
- Фифочка. Наверное, забавно иметь такую игрушку как будет у него, – прокомментировал он с ти-хим смехом.
- Заткнись, Радик, - сказал Дима, – сегодня день свадьбы Марины. Ты ее гость. Если я сегодня услы-шу еще хоть одно слово про нее. Да поможет мне Бог. Я убью тебя.
- Марина, уже заиграла музыка, - взмолилась Наташа и ее круглое лицо, сморщилось от переполняв-ших чувств, – надо идти. Чего ты ждешь?
Татьяна стала снова поправлять кружева на юбке. Марина всегда была странной, даже в детстве. Если она хочет ждать и вздрагивать от каждого стука в дверь за десять минут до начала свадебной церемонии – ну что ж, ничего удивительного, а вдруг Он ее остановит и скажет что любит. Она поблагодарила Все-вышнего, что ни кто не может читать ее мысли и не видит ее поведения, почему невеста так сильно задер-живается.
Марина нехотя встала. Ну что ж, сказала она, себе, поднимая тяжелый букет бледно-розовых роз с жасмином, жимолостью и парой золотистых тигровых лилий. Все равно сегодня точнее уже она ничего не может изменить. Сегодня суббота. А через пять минут она собиралась выйти замуж. Ожидание до послед-ней минуты, подумала Марина, как будто это может помочь, как будто можно купить дополнительное вре-мя…
Все равно откладывать больше нельзя. Звуки струнного квартета над заполненным гостями садом, над людьми изображающих искренность, но им все равно, что здесь происходит, просто еще один светский ра-унд. Все ждали ее. Все ждали увидеть кульминацию церемонии, задуманную в соответствии со стандартами высшего света. Она станет частью пары, супружеской пары, что считалось абсолютно необходимым в два-дцать первом веке. Ценились счастливая супружеская пара и ребенок, необходимые аксессуары признанной состоявшейся жизни. На самом деле, считалось это шиком или нет, Марина не знала в действительности она просто несколько лет мечтала об этом. Но…
По крайней мере, все, что она делает правильно. Этого никто не может отрицать. Свадьба будет самой шикарной после свадьбы ее друзей Татьяны и Ильи. Церемония проходила в средневековом греческой пра-вославной часовне, традиционном месте, где венчались предшествующие поколения семьи. Было мило не-обычно, но казалось простовато пока до тебя не доходило, что эта часовня стоит рядом с замком Дракулы в Трансильвании. Двести гостей были вывезены туда на пять дней, а празднование закончилось приемом в летнем доме, молодой семьи. Конечно, такое Марине не превзойти но, тем не менее, сегодня они с Борисом по уровню подошли довольно близко. Стоя у окна и глядя вниз думала, что сейчас друзья хорошо проводят время. Отсюда вообще казалось, что всем в саду хорошо, а в этом и заключалась главная идея. Она не соби-ралась умирать как побитая собака. Дима счастлив от своей толстушки. Сердце Марины разрывается, но ни один хищник не должен этого увидеть. Она поклялась себе. У нее будет ребенок пусть не от того человека, о котором теперь она мечтала. Как только малыш появится, и она возьмет его на руки она полюбит его. Да-же если он будут зачат Борисом, а не Дмитрием. Ведь она, именно она мать, его мать. И когда она выйдет замуж устроив пышную свадьбу как у европейской принцессы, ей никогда больше не придется терпеть ше-пот у себя за спиной или видеть как крепко цепляется Таис за своего мальчика. Или терпеть колкости и на-меки от ее брата. Никто больше не сможет выражать ей, таким образом, свое сожаление.
- Все будут вынуждены увидеть меня – самой счастливой женщиной в мире, у меня все, так как я и хотела.
Последний взгляд в зеркало показал ей: она выглядит превосходно. Сенсационно. Ошарашивающей. Ну что ж видит Бог она, не скупясь, заплатила за это. Она хотела быть уверена, что Таис взглянув на нее се-годня, станет корчиться от зависти и ей не придет в голову жалеть ее. Марина хотела быть уверена, что Дмитрий будет сражен ее видом. Пускай поймет, что он потерял. Она хотела, чтобы Дима думал, будто она приняла кольцо от Бориса с радостью в сердце. Она желала причинить ему боль.
Но это все было как болезнь. Она потратила шестьдесят тысяч долларов на свадьбу, и ни один цент из этой суммы не предназначался для того, чтобы произвести впечатление на ее собственного жениха. Нет, это все только бизнес. Гордость. Все для стриптизера.
- О’кей дамы, - сказала Марина, – не хотите ли взяться за шлейф? Тогда пошли.
Ее подружки счастливо засуетились вокруг, подобрали длинный красивый шлейф из кружев и просле-довали за невестой вниз по лестнице в сад. Они вышли на яркий солнечный свет как раз в тот момент, когда музыканты взяли первые ноты известной мелодии свадебного марша.
Все гости как один обернулись и Марина, взглянув сквозь прозрачный шифон вуали, была вознаграждена увидев совершенно потрясенные лица и услышав возгласы восхищения. Ее красота сразила их. Глазами она мгновенно отыскала Дмитрия. Он смотрел прямо на нее с выражением, которое она не могла понять.
Она очень холодно отвела взгляд и посмотрела на Бориса. Жениха - красивого, замечательного, властного, ждущего ее у алтаря.
Итак, она сделала выбор. И теперь должна будет жить с ним.
**
Диме все труднее и труднее стало не замечать Марину. Уже стемнело, а он то и дело поглядывал на
девушку, порхавшую возле залитой светом площадки, где были, накрывали столы к свадьбе. Вначале он еще держался, но сейчас уже не хватало сил. Стоя в стороне позади гостей и прислонившись к дубу, он оставался в темноте, и мог наблюдать за ней, в то время как видения прошлого проносились перед глазами.
Ему никогда не забыть, как она млела в его объятиях не забыть ее мягких податливых губ. Она приро-жденная соблазнительница. А недостаток опыта с лихвой компенсируется страстью, которой ее наделила природа.
Она только что привела из дома детей, которые видимо, собиралась петь для молодоженов, и принесла какой-то инструмент. Он с трудом оторвал от нее взгляд и стал сосредоточенно рассматривать бокал с бренди, который держал в руках. Он боялся встретиться с ней глазами и опять возжелал ее.
«Возжелать ее?» - подумал он с отвращением. Он невольно перевел взгляд на Таис и Лену, беседовав-ших с их братом. Обе красавицы элегантно одеты – одна в желтом платье, другая в красном – с великолеп-ными прическами и изысканными манерами.
Ни одной из них даже в голову не придет так поступить, как сегодня сделала она.
И все же ни та, ни другая как бы, ни старались, не будут выглядеть такими обольстительными, как Марина не говоря уже о том что, он не подносил ни одной из них цветы с чарующей улыбкой в знак своего особого расположения. Ни та, ни другая не станут смотреть ему в глаза готовые броситься в его объятия.
В свое время Дима считал Марину развратной, когда увидел в клубе и эта мысль снова пришла ему в голову, она улыбалась все на право и на лево. Она обладает способностью гипнотизировать особенно его. Все разговоры за столом прекратились, даже официанты замерли и не сводили с Марины глаз, когда друзья жениха закричали «Горько». Стараясь не смотреть на девушку, Дима уставился на бокал с бренди, однако почувствовал ее взгляд на себе. И не только сейчас, но и на протяжении всего вечера. И столько нежности было в ее взгляде столько страсти! А иногда мольба. Таис и Лену бесила ее прямота, но ведь Дима никогда не прикасался к ним, не ласкал их. Только Марина знала, какие чувства может в нем пробудить и какие вы-звать воспоминания.
Проклиная себя за малодушие Дима отошел от дерева поставил бокал на ближайший стол и пожелав гостям доброй ночи отправился к себе с намерением напиться так чтобы у него не осталось сил пойти к не-весте. Артур все это наблюдал со стороны и не дал другу натворить глупостей, предложил прогуляться к морю.
Дима спустился к тому месту в саду, где было видно, как огромное море, бурое, как вино, море мгно-венно гасило раскаленное солнце. Он был не один, с ним был лучший друг Артур, всегда готовый прейди на помощь своему другу.
Дима пребывал в состоянии глубокой меланхолии. Теперь, когда самое худшее позади, ему хотелось тишины. В который раз подумал он о том, как станет теперь без нее, и перспектива эта показалась ему до-вольно мрачной.
После церемонии бракосочетания и всех поздравлений невеста с одной из подружек незаметно для всех удалились, это было не трудно сделать. Практически все гости разбрелись по саду отеля и были заняты разговорами друг с другом, только двое заметили их исчезновение.
Они поднялись в свой номер, и невеста сняла сногсшибательное платье и одела простые голубые джинсы, белый топ, а также вынула все заколки и распустила волосы. Переодевшись, девушки, решили про-гуляться на пляж.
- До чего же утомительны все эти люди с их приставаниями! – сказала Марина, стоя по щиколотку в воде. – Наташ посмотри небо и пляж такие же, как в тот день, когда мы приехали, если бы мы знали, что случится потом.
- Что теперь ты будешь делать? – спросила Наташа, увидевшая, что по мостику идут два молодых человека.
- Не знаю, а что я теперь могу сделать? Борис будет заниматься своим бизнесом, а я растить его де-тей.
- Ладно, я пойду поднимусь в кафе, не хочешь присоединиться? – спросила подружка невесты увидев кто подошел, и заметив что Артур просит ее удалиться.
- Наташ дай им поговорить, - прошептал Артур, схватив ее за руку, как только она скрылась за лест-ницей.
Дима желал ее с той самой минуты, как она очутилась в этом чертовом отеле и, так же сильно желал сейчас, несмотря на ее эти джинсы и запутанные волосы.
- Поздравляю, желаю счастья, - прошептал Дима на ухо Марине в тот момент, когда обнял ее за пле-чи.
- Зачем ты сюда пришел? – спросила, но не освободилась от его рук.
- Помнишь свой первый вечер, ты точно также стояла, а я сидел за дальним столиком в ресторане. Ты стояла и смотрела на море, звезды.
- У меня было странное чувство. Так ты не ответил на мой вопрос: что ты здесь делаешь, где твоя де-вушка, если ее можно так назвать?
- Она на твоей свадьбе. А почему ты сюда пришла?
- Я не знаю, как сегодняшнюю ночь в нашем номере я смогу провести с мужем. Как только я закры-ваю глаза и ложусь на постель то сразу вспоминаю тебя.
- Прости меня, я не знал, что тогда делал.
- Замолчи, - сказала она и повернулась к нему лицом, но он в свою очередь только крепче обнял ее
- Марин я тебя не хочу делить ни с одним мужчиной.
- Замолчи, прошу тебя. После всего, что произошло в наших жизнях, я не поверю ни одному твоему слову.
- Я сначала думал, что ты такая же, как все кто сюда приезжает. Они желаю просто ночь любви и ни-каких обещаний. Вы пришли на шоу, ты выделялась из этой толпы, мы с Артуром сразу обратили на вас внимание. Вы просто сидели и пили свои коктейли. Потом я решил, что вы просто пытаетесь привлечь к се-бе внимание, и я решил действовать. Обычно стоит подойти в первый же вечер девушка уже готова на все. Артур сказал, что ты не такая и что как со всеми не пройдет, тогда я решил представить, что у нас есть ка-кие-то чувства и подумал, что тебе было бы приятно получать цветы.
- Хватит, я не хочу все это слушать. Ты в то утро сделал свой выбор и теперь не дай мне пожалеть о своем.
Марина уставилась ему прямо в глаза?
- Ты намеренно хочешь меня обидеть?
Он не ответил. Она выглянула в окно, не желая, чтобы он заметил, как ее задели его слова. Почему он так дурно думает о ней? Она крепко зажмурилась, удерживая слезы. Если он увидит хоть слезинку, то по-думает, что она слабая, а это неправда. Она сильная. Злость немного смягчила боль от обиды. Как он может делать скоропалительные выводы?
- Извини, Марина, я не хотел тебя обидеть.
Она, не глядя на него. Ответила:
- Нет, хотел.
- Ты собираешься плакать?
- Нет не собираюсь, - заявила она, - но не лги мне. Признайся, ты хотел меня обидеть.
- Прекрасно. Признаюсь, я хотел тебя обидеть. Пойдем в отель, а то становится прохладно.
- Здесь тепло, - начала спорит Марина.
- Пойдем, - приказал он.
Она подчинилась, потом он резко развернул ее к себе лицом.
- Но я хочу, что бы ты была со мной. Прошу не плачь, когда я вижу, как ты плачешь, у меня сердце разрывается, - сказав это, он губами вытер все ее слезинки
- Перестань. Ой! Да вы не посмеете отнять у кошки кость, которую она грызет, из страха, что она те-бя оцарапает, а что будет, когда ты скажешь Таис что уходишь ко мне. Уж я-то теперь вас с Артуром знаю как облупленных! Сейчас вы побреетесь, напомадитесь, прихорошитесь, прищуритесь, от любования собой. Да, да сейчас вы наденете шелковое одеяние, войдете в лифт и покатите, чаровать дам. А завтра, ах, завтра будут восторги, томность, вы будете влюблены, но только в себя. Уж я-то теперь все это знаю! До начала церемонии я ждала, что ты придешь и остановишь меня, а теперь все уже поздно, что-либо менять. Я при-надлежу другому, да и ты принадлежишь Таис
- Ошибаетесь милейшая, - возразил Дима. – Я не хочу скандала, и можете издеваться надо мною, сколько Вам влезет. Может, я некорректно тогда выразился, ну мне хочется быть с тобой, давай будем про-сто любовниками?
- Любовь ведь не знает
И не понимает,
Что разрешить, в чем отказать.
- Хорошо я согласен подчиниться любому твоему желанию. Я незадолго до того как ты приехала, я подписал контракт с местной киностудией, а завтра мы уезжаем на один день в горы снимать. Я прошу тебя подари мне всего один день, потом я приму любое твое решение. Если хочешь, можешь с собой взять Ната-шу, по-моему, у них с Артуром все гораздо проще, чем было у нас.
- Ладно, я спрошу у нее, согласна ли она. – И поцеловав его, убежала прочь.
- Ну, Дим что произошла, почему она убежала, - спросили прибежавшие Наташа с Артуром.
- Просто завтра мы все вместе едим на съемки, а потом каждый живет, как и жил. Если это получится у нас.
Все втроем вернулись в отель, в ресторане с бокалом виски Дима ждал, пока Артур прощался с Ната-шей. Потом, пошатываясь и спотыкаясь, он выбрался в коридор, и наткнулся на парочку, блистающую бриллиантами, цветами, кружевами, эти двое полностью перегородили коридор, причем молодой человек весьма нежно пожимал ручку женщине.
Женщина в пышных кружевах, с неимоверно глубоким вырезом, распространяла аромат духов; она была ослепительна, как звезда. Она нечаянно толкнула Диму.
Молодой человек был прелестен: стройный и изящный и заливался подкупающе искренним смехом, а потом внезапно обретал серьезность и нашептывал даме на ухо что-то, от чего она в свой черед заливалась смехом: видно было, что они прекрасно понимают друг друга.
В этой красавице Дмитрий узнал свою Мадам: узнав ее, он по своей привычке сосредоточиваться лишь на одном объекте не обратил внимания на ее кавалера.
Молодой человек, а звали его Михаил, был не кто иной, как партнер на сегодняшней вечер, а вообще он также выступал в шоу «своей» мадам. Вовсю попроказничав со своей сегодняшней дамой, они решили вернуться к гостям.
Мадам Таис, увидев темную фигуру Димы, вскрикнула:
- Боже мой!
- В чем дело – спросил спутник и тоже взглянул на повстречавшегося им гостя. Он уже подавал руку Таис, чтобы увести ее, но она воскликнула:
- Господин Дмитрий!
- Дима из Дуэта «Плаз мен»? – тоном школьника на каникулах переспросил Михаил.
- Да, - подтвердила Таис.
- О, здравствуйте, господин стриптизер! – обрадовался проказник, видевший, как он только что без-успешно попытался пройти мимо них. – Здравствуйте!
Дима поднял голову, и взгляд его вспыхнул от пламенного взгляда мадам.
- Сударыня… - хмуро произнес он.
Дима отдал бы жизнь за то, чтобы еще раз осмелиться взглянуть на мадам: ее голос, тон, ласковые слова, красота когда-то уже поймала его сердце на крючок.
Он решил бежать.
- Господин стриптизер ненавидит меня, - сладчайшим голосом объяснила мадам.
- Быть не может! – воскликнул ее кавалер. – Да разве есть кто-нибудь, кто способен Вас ненавидеть?
- Уж поверьте, - подтвердила Таис.
- Нет, Дима слишком благовоспитанный человек, что просто не способен избегать такой прелестной женщины, - заявил Миша.
Дима горестно вздохнул, словно собираясь отдать Богу душу, но тут молодой человек неосторожно оставил узкую лазейку между собой и стеною, и стриптизер шмыгнул в нее.
Однако в этот вечер ему решительно не везло.
****
Не смотря на то, что в этом отеле, сегодня проходило бракосочетание все клубы, рестораны и казино работали как в обычный день. А, следовательно, что Дуэту «Плаз мен» сегодня нужно было еще работать. Все гости разбрелись по своим интересам кто куда.
- Наташ открой интересно, кто бы это мог быть, - спросила Марина, выглядывая с балкона.
- Цветы для Вас, распишитесь, пожалуйста. До свидания.
- Марин опять цветы тебе. Посмотри с визиткой.
- Неужели он так ничего и не понял. Теперь все его цветы бессмысленны, если бы чуть раньше.
- Хватит философствовать, прочитай, что там написано.
- Я боюсь ее открыть.
- Давай я цветы поставлю в вазу, эй посмотри да тут ключ какой-то.
- Что же все это значит. «Милая приди ко мне. Ты придешь первая, не бойся, ключ в цветах. Я жду тебя».
- Что ты сделаешь теперь?
- Он же написал, что ждет меня, - после долгого молчания она все же приняла решение.
- Мы же договорились, что завтра все вместе едим на съемки.
- Молчи, ничего не говори все, знаю сама, но я хочу свою брачную ночь с любимым.
- А что я должна сказать Борису? Что ты ушла к Диме?
- Наташ, прошу, пойми меня. А?
- Если бы я была на твоем месте, то давно бы уже убежала.
- Но я в ночной сорочке и халате, мне нужно хотя бы переодеться?
- Зачем? Вы, что будете делать, я вообще сомневаюсь, что на тебе что-нибудь останется.
- Спасибо, я пошла, - и поцеловав подругу убежала, благо в коридорах никого не было.
- Ладно, отдохну немного и прогуляюсь, может в «Бэтмэн» зайти?
Через два часа Наташа поднялась на девятнадцатый этаж и в дверях столкнулась с Таис, которая усту-пила дорогу. Сегодняшнее шоу было изменено, главной линией была свадьба и женихи, и невесты мило смотрелись около шеста. Плаз мены перед своим выступлением решили подышать свежим воздухом и вый-ти на балкон, поэтому Наташа и не могла их видеть. Почувствовав запах дыма, Дима сказал.
- Артур я помню, ты обещало бросить курить.
- Так я и не курю, но ты прав пахнет дымом.
- Ладно, если ты выкинул сигарету, можешь не врать, так как здесь больше никого как ты видишь, нет. Надо же в связи с ее свадьбой даже фейерверк устроили.
Дима снова посмотрел на отблески янтарного цвета и вдруг подпрыгнул. Артур решивший вздрем-нуть, спал он в кресле за столом, положив, голову на руки. Испуганный внезапным шумом, мужчина вско-чил, ударился головой о лампу и перевернул стул.
- Артур посмотри, горит наша вилла.
- Черт, побежали, тут есть запасной выход, нас никто не заметит.
Быстро спустившись по лестнице, они бежали бок о бок, только тяжело дыша и громко топая.
Блестящие красные угли вылетали через открытые окна и уплывали в ночное небо. Обрывки кружев-ных занавесей, черных от сажи, надувались на ветру при каждом всполохе дыма. Свежевыкрашенное в бе-лый цвет дерево пузырилось от жара.
На улице никого не было.
Артур и Дима перемахнули через забор и бросились по лужайке к дому. Дмитрий направился к задне-му входу, надеясь прорваться сквозь пламя внутрь, а Артур – к переднему.
Входная дверь со скрипом открылась, а в окно они увидели Марину. Дима подскочил к крыльцу раньше Артура и поднял на руки лишившуюся чувств девушку. В свете пожара он увидел, как с левого вис-ка стекает струйка крови. Ее ударило чем-то тяжелым хорошо еще, что она жива. Прижимая Марину к гру-ди, он пронес ее через двор и, осторожно опустил на траву.
Пламя жадно грызло подол ее халата. Артур старался затушить огонь и стащить халат, прежде чем она обгорит, мужчины сорвали с Марины горящую одежду.
- Черт что она здесь делала да еще в таком виде. Артур, но они с Наташей никогда не ходили по оди-ночке. Может она тоже там же нужно поискать, а то сгорит.
Дмитрий уже был на крыше. Забравшись на козырек над крыльцом, он каблуком ботинка разбил оконное стекло, отпрянул, назад уклоняясь от огня и дыма, мгновенно вырвавшихся наружу, и нырнул го-ловой в комнату.
Через секунду козырек над крыльцом рухнул. Артур побежал к другой стороне виллы, пытаясь про-браться внутрь через какое-нибудь окно первого этажа, но не мог и близко подойти. Его обдало нестерпи-мым жаром, глаза жгло, они слезились. Он увидел сучковатое, кривое дерево, росшее ближе всех к стене дома; толстые ветви тянулись к крыше.
Он начал взбираться на дерево, подтягиваясь на руках, и через несколько минут перебрался на крышу. Дима появился в окне комнаты.
- Вроде бы здесь нет никого, осторожней крыша сейчас провалится! – отчитался он.
Не обращая внимания на предупреждение, Артур шагнул к окну. Пламя шипело, плевалось, но страх придавал силы. Он безумно боялся найти кого-то не живым и, следуя примеру Димы, головой вперед бро-сился в окно.
Он очень удивился, со стуком приземлившись на не тронутый огнем пол. Артур здорово ударился ле-вым плечом, быстро перевернулся и вскочил. Серый пепел осыпал вспотевшее лицо, залеплял ресницы, жег глаза. Он с трудом дышал, от жары казалось, таяла кожа. Артур приник к полу желая вдохнуть хоть немного воздуха, и пополз вперед . узкая полоска не отравленного гарью воздуха между полом и давящим густым смертельным дымом стала для него спасением. Он полз и громко кричал.
Его голос утонул в треске и шипении. Медленно дюйм за дюймом, Артур продвигался вперед. Он ни-чего не видел, но надеялся наткнуться на кого-нибудь.
Языки пламени уже виднелись между половицами. Артур высчитал: у него есть несколько секунд, чтобы выбраться из дома. В спальню путь закрыт - пламя с треском рвалось сквозь пол и потолок.
Вдруг стены ожили и задвигались – они, вытягивались, наклонялись. Ничего страшнее Артуру не доводилось видеть. Словно сердце пожара билось о стены, заставляя их пульсировать и будто втягивать в себя воздух, которого так не хватало людям…
Артур глубоко вдохнул, быстро встал и кинулся к окну. Казалось, какое-то чудовище гналось за ним. Он услышал ужасающий скрежет, пол под ногами вздыбился и провалился вниз. Через секунду взорвались стены. Осколки стекла, горящие угли вылетали в окно. Силой взрыва его бросило вперед, но он умудрился упасть на спину. Жар от горящей крыши обжигал кожу. Артур понимал: дом вот-вот рухнет. С трудом, под-нявшись, он стал судорожно озираться, ища выход. Языки пламени, как змеиные головы, ползли к нему отовсюду – снизу, сверху, с боков, огонь перерезал путь, которым ушел Дима. Значит, ему этим путем уже не пройти, да и тем, которым он пришел сюда, тоже. Ветки деревьев слишком высоко, до них не дотянуться.
Он в ловушке! Издалека доносилось слабое звяканье пожарной сигнализации, потом его перекрыл громкий свист. Артур повернулся на звук, Дима снова свистнул. Сощурившись, силясь хоть что-то разгля-деть в черном дыму, он увидел Диму верхом на толстой ветке. Он слишком далеко. Невозможно дотянуть-ся, но выбора нет.
- Держись - прошептал Артур сам себе.
Набрав воздуха, с душераздирающим криком он прыгнул через кольцо огня. Он чувствовал, как осы-паются под ногами доски, как валятся бревна, но он бежал и бежал, несмотря на то, что казалось, будто лег-кие вот-вот взорвутся.
Дмитрий пристально следил за Артуром и, когда тот был на полпути к нему, уцепился ногами за ниж-нюю ветку и как можно дальше вытянул правую руку, держась одной левой.
Это был прыжок, который мог оказаться роковым. Артур ощутил этот полет между краем крыши и рукой Димы, это парение над землей. Он будто прыгнул в ночь, а брюнет поймал его.
Артур закрыл глаза и облегченно вздохнул. Дмитрий с трудом удерживал своего напарника. Когда Артур перестал раскачиваться и Дима решил, что не уронит его, он протянул другую руку к нему. Дотя-нувшись, он отпустил Артура, и тот приземлился на нижнюю ветку. Через несколько секунд все оказались на земле и побежали в безопасное место.
Дима поднял девушку на руки и понес ее, как только отбежали, рухнули стены дома и крыша. Толпа отдыхающих прибежавших остановились зачарованная игрой огня. Искры фейерверком улетали высоко в небо и, закручиваясь спиралью, падали вниз. Потрясающее, величественное и трагичное зрелище. Люди охали и ахали. Репортер носился, пытаясь взять хоть у кого-нибудь интервью, а Максим Сердечников, фо-тограф, устанавливал оборудование, дабы успеть схватить момент, когда весь дом объят пламенем.
Марина все еще не пришла в себя. Прибежавшая на шум Наташа положила голову девушки себе на колени и нежно гладила лоб Марины. Дима стоял на коленях рядом с Наташей, неловко гладя женщину по спине, пытаясь успокоить, но все его внимание было направлено на Марину. Он следил за ее дыханием и за каждый вздох возносил благословение Богу.
Какая она молодая, невинная, уязвимая! Дмитрий крикнул, чтобы кто-нибудь позвал доктора. От его голоса Марина вздрогнула. Ему почти удалось убедить себя, что ее чары на него не действуют, но едва де-вушка очнулась, сердце его быстро забилось, а на глазах выступили слезы радости.
Что такое с ним творится? Не справившись с собой, он осторожно взял ее на руки и встал.
- Дима, у тебя все лицо в саже!
- Знаю. Как ты себя чувствуете?
- Голова болит, - призналась Марина. – Не знаю почему, - добавила она озадаченно и потянулась пальцами к его щеке. – Где это ты так вымазался.
Дима повернул ее так, чтобы она увидела то, что осталось от его виллы. Но она смотрела только на не-го, и Дима воскликнул:
- Да пожар же был!
Она повернула голову и поморщилась: движение причинило ей боль. Глаза Марины округлились, и в голове вдруг прояснилось.
- Успокойся никто не пострадал… кроме тебя. Ты хоть помнишь, что случилось?
Она положила голову ему на плечо.
- Не помню. Пожалуйста, отпустите меня. Мне надо…..
- Тебе нужен доктор.
- Дима, - прошептала Марина, и этим снова привлекла его внимание к себе. – Как же я выбралась из дома?
- Я нашел тебя.
- Значит, ты спасли мне жизнь?
- Да.
Марина начала плакать, а Дима покрепче обнял ее и попытался успокоить.
- Марин, тебе надо чем-то прикрыться.
Дима наблюдал, как догорает огонь, он был измучен, измазан сажей с головы до ног. Но Марина ре-шила, что он самый красивый мужчина на свете. Вдруг Марина подумала, что важнее Димы для нее нет ни-кого и ничего на свете. Он даже важнее, чем сама жизнь. Силуэт Дмитрия на фоне огня казался окруженным золотым нимбом. Словно сам Господь благословлял этого человека за мужество, проявленное перед лицом опасности. Она горячо обняла его. Колени Дмитрия дрогнули, и он тоже ее обнял, но она обхватила его за шею и прошептала: «Спасибо!» - и страстно поцеловала.
Дима не позволил себе воспользоваться этим поцелуем, хотя ощутил дрожь ее тела. Он попытался от-страниться, но она крепко держал его, будто провоцируя. Тогда он снова поцеловал ее и прижал к себе.
Марина уткнулась лбом ему в шею и заплакала. Все эмоции хлынули наружу.
- Спасибо, спасибо!.. – шептал она снова и снова.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
- Пожалуйста.
Этот момент никогда не забудется, потому что фотограф сфотографировал страстно обнимающуюся пару. Он, весь покрытый сажей, стриптизер и она в тонкой ночной рубашке, просто сегодняшняя невеста. Фотограф пытался отыскать глазами новоиспеченного супруга, но его нигде не было видно. Утром этот снимок появится на первой странице во всех газетах. Борис шел следом за доктором, он понял, почему Ма-рина согласилась выйти за него, просто она хотела спрятаться, а он не смог ее уберечь.
Наташа со страхом смотрела на Марину. Левый висок девушки распух от ушиба. Чудо, что она выжи-ла!
Дмитрий положил Марину на шезлонг и опустился на колени рядом с доктором, который ее осматри-вал. Наташа была девушкой не из робких, но серьезная травма подруги испугала ее. Дмитрий опасался, что она упадет в обморок, поэтому посоветовал Наталье сесть. Но та была полна решимости, поговорить с Ма-риной.
- Как ты себя чувствуешь? – прошептала она дрожащим голосом.
Марина вглядывалась в лицо девушки, склонившейся над ней. Несмотря на ужасное состояние, она заметила, как аккуратно причесана подруга, волосок к волоску. Наташа не примчалась на пожар, как другие, в халате и тапочках. Она надела черное платье без всяких украшений, очень подходящее для подобного случая. Впрочем, ее лицо было белым как полотно.
- Мне уже намного лучше. Наташ, не волнуйся.
Наташа опустилась на колено рядом с доктором и Борисом.
Врач погладил Марину по руке.
- Все будет в порядке, - пообещал он. – Вам очень повезло. Не знаю, чем вас ударило, может, задела потолочная балка.
Доктор неуклюже поднялся на ноги и, обращаясь к Диме и Борису, заметил:
- Вообще-то ее могло убить.
Наталья склонилась над Мариной:
- Ты помнишь, что случилось?
- Нет. Я вообще ничего не помню и не хочу вспоминать.
Наташа сочувственно закивала:
- Это даже хорошо. А то тебя мучили бы по ночам кошмары. Слава Богу, ты все проспала.
На глаза Марины снова навернулись слезы.
- Дима спас мне жизнь. Если бы не он, меня бы уже не было на свете.
Наташа схватила Марину за руку.
- Пожалуйста, не плачь, - прошептала она. - Теперь все кончено. Все в безопасности.
Превозмогая боль, Марина попыталась сесть. Дима с Борисом поддержали ее за спину. Голова девуш-ки все еще болела, она едва могла сосредоточиться на чем-то.
Пожар все еще бушевал, но территория, не освещенная пламенем, погрузилась в непроглядную тьму.
Марина хотела встать, опираясь на руку доктора. Но у нее так сильно кружилась голова, что все по-плыло перед глазами.
- Что ты делаешь? – попытался остановить ее Дима с мужем. – Садись, пока снова не потеряла созна-ние.
- Вы побелели как бумага, - сказал доктор, - делайте, как говорят они. Садитесь, Вам надо отдохнуть
Оставив больную на попечение законного мужа, Дима с Артуром отошли к сгоревшей вилле.
- Как только мы прибыли сюда, я сразу обратил внимание, что у пожара нет определенной точки воз-горания. Дом пылал весь, вкруговую. – Делился своим впечатлением Дима с партнером.
**
Борис с Наташей отнесли ее в их номер и уложили спать, предварительно накачав снотворным.
- Борис прости, но оставь, пожалуйста, нас сегодня вдвоем.
- Хорошо. Наташа учти, что если что-нибудь нужно мой номер в конце коридора сразу зови меня.
- Спокойной ночи, Борис.
Поцеловав свою жену в губы, перед сном он услышал невнятный шепот: «Дима». Он не понял, что она сказала, и тихо ушел, но так и не смог уснуть. Наташа стоявшая рядом пристально смотрела на него, но она то разобрала, что сказал, а подруга. Когда Борис ушел, она подняла трубку телефона
- Девушка соедините, пожалуйста, с клубом «Бэтмэн», - а после соединения попросила, - Можно Дмитрия или Артура из дуэта «Плаз мен»
- Артур зайдите к нам в номер, мы вдвоем, - и положила трубку.
- Дим, Наташа звонила, просит, чтобы мы зашли к ним. Пойдем или нет?
- Да пойдем и выясним, что она там делала в свою первую брачную ночь.
Входная дверь была открыта, чтобы ребята стуком не разбудили Марину. Она лежала лицом к откры-тому окну, из которого лился молочный лунный свет. Дмитрий залюбовался ее ртом, вспомнив, какие у нее были мягкие губы, когда она целовала его. Даже сейчас Диме казалось, что он чувствует ее податливое тело, как бы ему хотелось сейчас нырнуть к ней в постель… Он мгновенно пресек фривольные мысли. Бедная де-вушка пережила такое потрясение! Он не может поддаться желанию, не может действовать импульсивно. Мало ли что ему хочется!
- Наташ, объясни, почему она находилась там, черт ведь она могла сгореть.
- Дим не выводи меня из себя. Сначала присылаешь цветы, мол, жду, люблю. Она бежит к тебе и, что теперь я слышу? Что она там делала, блин да просто тебя ждала.
- Наташ давай успокоимся, оба. Она мне дорога не меньше чем тебе, но я ей цветом не присылал.
- Не может быть, да вот же он стоит такой же, как все предыдущие, а визитку она взяла с собой, да еще и ключ там был от вашей виллы.
- Ну, я дурак что ли, я бы помнил. Тем более что в этот вечер я выступаю. Артур, ты что молчишь, что-нибудь, скажи.
- Наташ, Димка прав, мы не покупали цветы, мы заняты сегодня были. Сначала у Таис, а потом Дима должен был прорепетировать свою роль. Это же первая его роль для фильма.
- Ребят я ничего не понимаю, а откуда же они взялись, и кто их мог прислать?
Пока они разговаривали, Марина уже проснулась, и слушали их рассуждения, и сделала свой вывод.
- Все очень просто, это тот, кому я мешаю. А это вычислить не трудно и я думаю, что тут замешана Мадам Таис.
- Марин, может она и сложный человек, но вряд ли бы пошла на убийство. Ненужно напрасно гово-рить о ней плохо.
- Ты еще ее защищаешь? Сначала готов ее оставить, чтобы уйти ко мне, а теперь она хорошая. Да?
- Марин извини, но мы говорим о разных вещах. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, а мы пойдем смотреть, как снимают кино?
- Мариночка тебе не кажется, что ты должна была спросить про своего мужа, а не про кино.
- Наташ давай об этом поговорим потом. – Оглядев номер, все же спросила. – А где Борис?
- Он в своем номере уже, наверное, давно спит, что, кстати, пора сделать и тебе. Ладно, ребят давай те поговорим завтра и нам и вам нужно отдохнуть.
- В связи, что мы чуть-чуть сгорели съемки перенесли через несколько дней мы вам сообщим. Спо-койной ночи. Но если что-нибудь изменится вы, обязательно сообщите портье, а он нас уже найдет.
Когда все ушли, а Наташа уснула Марина встала и вышла на балкон и глядя на черное море стала раз-думывать о произошедшем с ней за последние дни. Страхи, разумеется, страхи, но одного взгляда на ее из-раненное тело было достаточно, чтобы напомнить себе, что они были небеспочвенны. Самые жуткие шрамы были невидимы, потому что они находились в ее душе в ее сердце. Это отравило ей сознание, подсознание, память – все, что только можно. Вот когда она пожалела что, рядом нет Димы.
Как она нуждалась сейчас в его совете, но ведь именно он и мог поджечь. Она тщетно пыталась это выбросить, он достаточно умен. Но способен ли он был на подобную акцию? И зачем ему разрушать то, что сам же и создавал?
Марина вспомнила его лицо, когда они виделись на пляже в день ее свадьбы: жесткое, холодное, излу-чающее неприязнь, ни единой искорки человеческих чувств в глазах, которые сверлили ее взглядом. Да, он был способен на все. Если бы дело всего лишь в гордости, она бы начхала на нее, поползла бы к нему хоть на коленях просить совета. Но в нынешней ситуации всякое обращение к нему было исключено. Он оказал-ся подозреваемым.
Но больше всего ее тревожило то, что лишь несколько человек знали о приглашении. Бориса не было среди тех, кто знал, но поджег, просто и не вяжется с его характером. Кроме того, ему не хватило ни амби-ций, ни знаний, чтобы осуществить подобное дело. Таис. Особа достаточна мстительная, но с другой сторо-ны чтобы совершить нечто подобное ей не хватило бы опыта. У Радика мотивы имеются, но нет возможно-стей. Он не мог знать о том, что она тайком пошла к Диме. Дима естественно был среди тех, кто знал.
Кто бы ни был виновником, он находился где-то поблизости, совсем рядом.
Стоя на балконе, она не услышала стука в дверь и не знала, что пришел ее муж. Тихо подойдя, он об-нял ее за плечи и сказал:
- Боюсь я за тебя. – Голос Бориса отвлек ее от мрачных раздумий.
Марина заставила себя улыбнуться достаточно бодро.
- Дима, кажется, его так зовут, это он все нам устроил, что ли? – на лице мужа застыло выражение крайнего разочарования.
- Не знаю.
- Неужели он до такой степени тебя ненавидит? – Борис повернул голову и посмотрел в окно. – На-верное, я был не справедлив к мальчику.
- Он не мальчик, а мужчина.
- Как мужчина он мог бы быть и получше. Ты такая гордая. – Он прикрыл глаза. – У него трудная жизнь, а это делает из него озлобленного зверька. Дима научился давать сдачи. Это хорошо. Я понимаю, что ему следует стать жестоким парнем, чтобы выжить в этом мире. В итоге он превратился в законченного мерзавца, ты так не считаешь?
- Откуда ты то его знаешь?
- Я инвестирую кино компанию, которая подписала с ним контракт, а перед этим я был на собеседо-вании с актерами и, лично отбирал его для съемок.
- Если будет доказано, что он виновен, я позабочусь о том, чтобы он ответил по всей строгости зако-на.
Грудь Бориса тяжело поднялась, и он опустился в кресло на балконе.
- Таис ни за что не согласится увидеть его за решеткой в тюрьме.
Марина наклонилась и погладила его слегка тронутые сединой волосы. Он страдал, и ей было его жал-ко.
- Пусть Дима тебя не волнует. Скажи мне лучше, то я должна сделать. Мне необходим твой совет.
- А что ты можешь сделать?
Она немного подумала, а наклонившись запечатлела громкий поцелуй на его губах. Борис невольно залюбовался своей новой женой. Шелковистые волосы эффектно обрамляли лицо Марины. Очень нежно он поднял одну прядь и увидел на виске синяк. Впрочем, пятно уже не было таким лиловым, как ночью. Борис провел пальцами по бархатистой щеке.
- Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь.
Она осторожно отстранилась.
- Уверена.
Он изучающе смотрел на нее, и она подумала что он, наверное, ищет признаки слабости, а она распра-вила плечи и улыбнулась.
**
- Почему все сделали неправильно? – прошипел голос в трубке.
Лена, сгорбившись над письменным столом, задавала себе тот же самый вопрос.
- Не знаю сам. Может, Радик был пьян и не понял наших инструкций. Или еще что-то. Не знаю.
- Глупость мы сделали, что положились на него.
- А на кого еще?
- И моя глупость не стоило рассчитывать и на тебя. Все можно было самостоятельно провернуть, а тебя вообще вычеркнуть.
- Только не надо угроз, - холодно отпарировала Лена. – Еще не все потеряно. Конечно, все пошло не так как нам было нужно, но у нее нет никакой возможности увести его.
- Хочешь пари?
- На что?
От волнения у Елены вспотели ладони.
- Нам придется опять обратиться к Радику.
- Думаю, что так. Займись этим делом вплотную. Но только удостоверься в том, что он соображает, что нужно сделать на сей раз.
- Позабочусь, не беспокойся.
- Как это ни смешно, а я все же беспокоюсь.
Лена решила проигнорировать ехидное замечание и спросила:
- Во сколько завтра?
- Пока не знаю. Позвоню тебе, как только выясню.
- Это значит, что понадобится часовой механизм.
- Возможно.
- Но ставки на сей раз посерьезнее. Там ведь другие актеры будут.
- Я смогу прожить с угрызениями совести.
- О! Я тоже, - сказала Лена, хихикнув. – Просто хотела убедиться в том, что тебя это не смущает.
- Не сомневайся.
**
День солнечный и ничего не предвещала дождя. Вся съемочная группа собралась в микроавтобус плюс машина с аппаратурой, а ребята не забыли пригласить и девушек. Проехав в горы почти три часа, все остановились, дальше на машинах не пройти, и придется все тащить на себе. Они поднимались еще три часа причем, таща весь аппарат на себе, а когда режиссер узнал, что с ними едет жена их главного спонсора, то всю дорогу ее развлекал.
- Расскажите мне про Диму, какой он актер? – спросила Марина. – Только правду я ему ни чего не скажу, а он сейчас занят и ничего не услышит.
- Я расскажу все, что я о нем думаю, может Вам покажется рассказ длинным, но я прошу не переби-вать меня.
- Хорошо, ну что я готова слушать.
- Спит Дмитрий всего четыре часа в сутки. Остальные двадцать он как мне кажется, читает всякую чушь и обустраивает свою жизнь. Он бизнесмен, владелец разнообразной движимости и недвижимости. Обаятелен, умен и очень талантлив. Когда ему это надоедает, появляется потребность играть. Для него она сравнима, наверное, с желанием съесть дорогой десерт или выпить коллекционное вино. После наслаждения вкусом необходимо заесть изысканное удовольствие жестким мужским делом, например его бизнесом. Плавное перемещение из своего ночного клуба на сцену элитного театра позволяет сравнить Диму с неко-торыми предпринимателями начала века, балующими себя искусством ради искусства.
- Да что Вы говорите?
- Дмитрий – эстет. Когда он едет по Сочи в красивой черной машине, в одной руке у него руль, в другой, конечно же, сценарий, в кармане листок с едва просохшими чернилами. Это он отрабатывает номе-ра или набросал этакую безделицу для шоу.
Дима нехотя общается, лениво и парадоксально меняя темы разговора. Он конкретен, но эта конкрет-ность расплывается в игре и на сцене, принимая любую форму. Его великолепные образы безупречны по мастерству и утонченному игровому изяществу. Дима фантастически интонирует, то, мягко скатываясь от красивого фальцета к густому баритону, то в лучших традициях джаза резко меняет тональности. Он столь пластичен и гибок во всех отношениях. Димочка постоянно уходит от ясности и логики к причудливой лег-кости и шуткам.
Димуля изумляет контрастами поведения в бытовой среде, но, прежде всего – в художественной. Он заурядно элегантен, но совсем не прост, как может иногда показаться, и, что самое любопытное, внестилен. Стильность рядом с ним не имеет значения, потому что он не культивирует вещь как безусловный элемент того или иного стиля, ибо свободен от него. И это, пожалуй, самый отличительный жест.
- Если честно, все что Вы мне рассказали очень интересно, но мне кажется что мы говорим совер-шенно о разных людях. Хотя нет, иногда он именно такой как вы описываете, а иной раз полная противопо-ложность. Вот я за ним наблюдала, он действительно очень много работает, но я не знала, что у него есть свой клуб.
Пока они разговаривали их догнал Артур и Дима.
- О чем речь? Ну, раз вы замолчали, то естественно разговаривали обо мне. Не так ли? – спросил Ди-ма
- Не так, у вам Дмитрий просто мания величия какая-то, - ответила Марина и взяв его под руки чуть отстала. – Расскажи о своем герое. Какая у тебя роль? Это же любовный сюжет?
- Роль? Мой герой сильный, незаурядный человек. Он не вписывается в обычные рамки. Например, чиновнику жить всегда проще, чем бандиту. Он очень любит свою девушку и делает все только бы быть с ней. Он сознательно идет против общепринятых рамок существования, нужно иметь волю, ум. Чем талант-ливей личность, тем сложнее ее проявления. И в каждой отдельной ситуации эти проявления, какими бы они ни оказались, будут совершенно искренними. Мне чрезвычайно интересно играть сильного человека.
Проговорив всю дорогу, они и не заметили, что уже подошли к месту съемок. Марина подняла глаза и ахнула. Это стоило каждой секунды ее мучений. Площадка была широкой, из серого гранита, на краю большой пропасти, склоны которой заросли зелеными пальмами. Отсюда открывался вид на Национальный парк. Внизу, под ними, туман пробирался сквозь гущу зелени, птицы порхали по верхушкам деревьев, были видны бездны и пики, изумрудные долины. Кричали животные, тихо посвистывали птицы, жужжали насе-комые. Море, видневшееся вдали, были сапфирово голубое. Оно сверкало под разрозненными облачками, неспешно плывшими по небу.
Спустя пару часов все было готово к съемкам.
Он вытянул длинные ноги, крепкие, мускулистые, обтянутые брюками из телячьей кожи – часть его съемочного костюма. Марина старалась не смотреть на его обнаженную грудь, покрытую жесткими черны-ми завитками. Именно таким хотел показать режиссер героя Димы в бегах. От него должно было веять жи-вотным инстинктом выживания. Именно это создаст атмосферу чувственности, в которой они с Екатериной, его партнершей по сценарию, соединятся и начнут заниматься любовью на берегу, глубокой ночью, под крики преследователей. Глядя на Диму, Марина была совершенно уверена в реакции зрителей на эту сцену.
Перед съемкой все поднялись на смотровую площадку, где оставили еду и решили быстренько пере-кусить, но вдруг раздался хлопок, а спустя секунду раздался грохот. Все думали, что упало что-то из аппа-ратуры, но это взорвалось дальнее ограждение площадки, возле которой стояли Дима и Мариной, и слома-лись несколько рядом стоявших деревьев. Волной взрыва их откинула в пропасть, которая была, закрыла листвой, все кинулись смотреть в низ но, увы, ничего кроме крон деревьев им не было видно. Взрывчатка подложенная сработала в назначенное время и разнесла всю сторону. Опять съемки придется отложить, но только теперь ни кто не знает на какой период времени, а точнее пока не найдут главного героя с девушкой – живыми.
***
Очнулась Марина от жары. Затылок жгло нестерпимо, наверное, поэтому она и пришла в себя. Девуш-ка застонала, заморгала, стараясь открыть глаза, не понимая, где она и что с ней случилось. Боль в шее уси-лилась, и Марина обнаружила, что ее придавило упавшим деревом, а голова оказалась между стволом и веткой. Вокруг валялись гигантские папоротники, вырванные с корнем кусты, сверкала темная зелень, обильно политая водой. Видимо прошел очень сильный дождь, пока она была без сознания. Миллионы на-секомых жужжали и скрипели вокруг, их ровный гул смешивался с неумолчными криками древесных лягу-шек. Марина испугано отшатнулась, когда огромная бабочка, размахивая яркими блестящими крыльями, пролетела мимо нее.
Она в ужасе застонала, когда память вернулась к ней. Последнее, что запомнилось Марина – это ужас от падения. Она вцепилась в Диму, и они, прорываясь сквозь листву и ветки, рухнули в пропасть. Потом беспамятство. Марина посмотрела вверх на изумрудную зелень и увидела лоскут ясного голубого неба над головой. Сквозь зеленые лапы пальм лучи солнца били ей прямо в глаза. «Значит, сюда мы и свалились, по-думала Марина». Мы… Дима! Где же он?!
Она попыталась вскочить на ноги, но тут же повалилась на спину, громко вскрикнув. Боль пронзила ее, будто сотня ножей. Марина посмотрела вниз, на свои ноги, и увидела сильно распухшую левую ладыш-ку. Кожа – цвета спелой сливы – была сильно натянута.
- Марина! Марина! Ты в порядке?
Она повернула голову и увидела Диму в разорванной рубахе, с окровавленной грудью. Он стоял в тени пальмы с искаженным от тревоги лицом, но живой. Марина разрыдалась от облегчения.
- О Боже, дорогая моя! – Дима кинулся к ней, схватил в объятия. – Тебе больно. Бедняжка. Ты слома-ла что-нибудь?
- Нет, - сказала она. А потом снова разрыдалась. – Все в порядке со мной….. я так рада тебя ви-деть….. ты ведь мог умереть!
Он покачал головой, пригладил рукой ее волосы. Смешно, но это успокоило Марину. Ей захотелось уткнуться ему в грудь и поверить, что никакого кошмара не было, что все хорошо. Она заставила себя сдержать слезы и отодвинуться от него.
Дмитрий мне не муж, напомнила себе Марина. В любом случае, муж бы не стал бы тратить время и гладить меня по голове. Никакой слабости. Мы в беде, я должна думать, как нам выбраться отсюда жи-выми.
- Мы оба живы, слава Богу. Давай держаться и дальше, - сказал Дима. Он оглядел ее с ног до головы, увидел лодыжку. - Ты сломала ногу?
- Не знаю. Думаю, растянула, - сказала Марина, - я не могу на ней стоять.
Он помог ей сесть, а сам отправился на поиски палки, которая могла бы выполнить роль костыля. По-сле того как нашел, помог ей встать и идти на костыль, а на Марину вдруг напал внезапный приступ смеха, когда она подумала что это красивое место для могилы.
Красивое и ужасное. Туманный лес, кривые стволы деревьев, пальмы, покрытые влажным мхом и пол-зучими растениями, яркий солнечный свет, пробивающий сквозь сплошную зелень листвы, первозданные гигантские папоротники под нефритовыми зарослями. Яркие птицы перелетают с дерева на дерево. Пахнет орхидеями и другими цветами. Никогда даже в самых диких фантазиях, Марина не могла себе представить место столь странное и невероятно живое. Но оно и очень страшное: дважды Дмитрию пришлось схватить ее в объятия, дрожащую и зацепеневшую от ужаса, и пронести несколько ярдов испугавшуюся различных животных. Они миновали три огромных свисающих с дерева гнезда ос. Потом колонию непонятных насе-комых, которые могли напасть на них. Толстая змея выскользнула из листвы и извиваясь проползла прямо между костылями Марины. И хотя девушка знала, что здешние змеи не ядовиты, она задрожала от страха. Она помнила, что чем выше в горы тем змеи ядовитее, а они спускались значит не так должно быть страш-но. Огромные пауки, каждая клешня которого была размером с ладонь человека, болтались на толстой пау-тине. Она боялась предстоящей ночи и ничего не могла с собой поделать. Марина думала о пауках, о зарос-лях кишащих летучими мышами. Днем со всем этим легче справиться все вокруг зеленело и золотилось, но под покровом ночи. Сердце Марины заходилось от ужаса.
Слава Богу, она не одна. Дима все время с ней. Он носит ее на руках, успокаивает, защищает. Марина переполняло чувство благодарности к нему. Он поддерживает ее, шутит, отвлекая от боли и отчаянных мыслей, заставляет говорить без конца о себе… Он никогда не корил ее за то, что из-за нее они слишком медленно идут. Как бы она ни старалась им все равно не идти быстрее.
Дима посмотрел вверх сквозь кроны деревьев на голубые заплатки неба. Солнце устремлялось к зака-ту, о чем свидетельствовали красные, и золотые полоски на фоне темнеющего купола.
- Марин ты посиди, а я придумаю что-нибудь вроде шалаша, попытаюсь сделать хотя бы крышу над головой, вдруг пойдет дождь и, ты промокнешь и заболеешь, тогда Наташа меня просто убьет
- Хорошо только не уходи далеко.
- Да, любимая.
Он двигался, уверено, быстро мускулы на вспотевшей спине перекатывались под загорелой кожей. Лохмотья разорванной рубашки давно повязаны вокруг пояса. Марина не могла не обратить внимания на то, какими круглыми и твердыми казались его ягодицы под штанами из телячьей кожи – костюм, надетый для съемки, обтягивал его как вторая кожа. Бицепсы тоже впечатляли. Большие твердокаменные, будто вы-сеченные скульптором.
Насобирав листья от пальм и, найдя ветки упавшие с деревьев он сумел смастерить нечто отдаленно напоминавшее палатку, но где они могли переночевать, не боясь дождя и ветра.
- Прошу в ваш дворец, принцесса, ложитесь спать.
- Хорошо ваше величество, но только после вас. Я боюсь, пойдем со мной, да и вдвоем нам будет те-плее. Смотри, уже начинает холодать, а на тебе почти нет одежды, вся порвалась.
Они легли, и он крепко прижал ее к себе, не давая замерзнуть. «Нам просто надо выжить - уверяла она себя».
- Боже, какая ты красивая! – тихо сказал Дима. Он потянулся свободной рукой и провел пальцем по нежной сметано белой коже левого плеча Марины.
Она почувствовала, как будто расплавленная лава потекла внутри ее от одного прикосновения Димы. Соски напряглись от удовольствия, и она увидела это, их распухшие бутоны выпирали под тонким белого цвета топом. Словно загипнотизированная, Марина посмотрела на него. Дмитрий возбудился, и очертания мощной напрягшей плоти натянули эластичную кожу брюк. Марина почувствовала, как влага затопила ее, она задвигала бедрами, словно от нетерпения, и застонала.
- Я хочу тебя, - хрипло сказал Дима.
Марина дотронулась до его груди и сказала:
- О, милый, сейчас же. Я очень скучала.
А потом его руки оказались у нее на груди, посылая через них чувствительные токи всему телу. Мари-на наклонилась вперед и дрожащими пальцами стала распутывать шнурки на его брюках, пробуя приспус-тить их, чтобы вызволить страждущую плоть. Потом взяла ее в руки и стала гладить, ласкать теплую кожу, пальцы ритмично сжимались и разжимались. Дмитрий застонал от удовольствия и, отстранившись от нее, начал срывать с себя одежду. Марина, у которой сердце бешено колотилось, в спешке чуть не сорвала пуго-вицы со своих джинсов, а потом вдруг, расстроенная, остановилась.
- В чем дело? – спросил Дима, заметил ее внезапное отчаяние.
Марина указала на поврежденную лодыжку невероятного цвета.
- Я не смогу снять джинсы. Мне не протащить их через босоножки.
Тело Марины купалось в желании, она прижалась к нему, ее груди набухли от страсти и упирались ему в грудь.
- А тебе не надо их совсем снимать. И так достаточно, - сказал он улыбаясь.
Марина ахнула, когда его левая рука скользнула под нее, сжав за затылок, а правая оказалась между ее ногами. Ладонь прижалась к повлажневшим шелковым волоскам – сначала робко, потом все решительнее, - отчего волны удовольствия накатывались на Марину. Она начала выгибаться под ним, двигать бедрами, она даже пыталась уклониться от его ласки, но он настиг ее. Неснятые джинсы, расстегнутые для него, прико-вали ее к месту, стреножили ее, как молоденькую лошадку. Дима заглянул ей в глаза и засмеялся низким смехом, полным удовольствия и желания.
- Нет, детка. У тебя нет выхода, - сказал он. А потом его два пальца оказались внутри, они гладили нежно, как бы пробуя, насколько она готова, а затем стали гладить ее очень интимно.
Марина вскрикнула, выгибаясь под ним.
- Это у нас пока разминка, - прошептал Дима и осторожно лег сверху, стараясь не задеть больную но-гу.
Она вцепилась пальцами в его темную гриву, когда он наклонился к ней. Его язык ласкал ее грудь, она снова застонала, чувствуя теплый прилив между ногами, а потом задрожала. Он ласкал пупок, крепко держа Марину. И наконец – о Боже, это было совершенно невероятно! – он добрался до интимного местечка, его губы приникли к нему, и она унеслась с этой земли, из этих джунглей в другое измерение. Новые ощущения затопили ее, а вселенная сжалась до тела Димы, до его губ и рук, до его горячего дыхания. Она вскрикивала от удовольствия, невыносимого и невероятного, она думала, что вот-вот кончит, взорвется, но именно в этот момент Дима отодвинулся и вошел в нее. Его плоть дрожала и пульсировала от жажды и страсти. Он был внутри ее, он любил ее глубоко, медленно, ритмично, удары становились все тверже и быстрее, он словно впивался в нее, они уже не могли ни дышать, ни думать.
Невероятно, разве может это быть таким? И тут он добрался до самых ее глубин, куда еще не добирал-ся никто, до тайной точки. Марина услышала свой крик, доносившийся как будто откуда-то издалека, на-слаждение затопило ее, голова пошла кругом, и весь мир раскололся на части. Кости растаяли, тело тоже. Сладость, дрожь и Марину охватил невероятный восторг. Она лежала в горячем поту, в крепких и тесных объятиях любимого, глядя в волчьи глаза Димы.
- Просыпайся.
Марина зашевелилась, пытаясь вытащить себя из сна, вынырнуть из тепла, исходящего от Димы, сильные руки которого обнимали ее за плечи. Когда, наконец, она пришла в себя, голову и тело пронзили одновременно боль и удовольствие. Воспоминание о прошедшей ночи вызвало нежные ощущения в чреслах и радостное головокружение, которое не имело никакого отношения к голоду. Первая сознательная мысль смутила Марину, едва открыв глаза, она посмотрела на него.
- Эй, милая, мне очень жаль, но нам пора в путь, - вздохнул Дима.
Она застонала.
- Да я спала не больше часа.
Через десять минут после того, как они кончили заниматься любовью, раздался шум вертолета и они увидели сигнальные огни над деревьями. Вертолет кружил над ними всю ночь. Дима вышел из укрытия, пытаясь привлечь внимание, махал одеждой, всем, что было под рукой, но, конечно, его не могли увидеть. Густые кроны деревьев не давали возможности пробиться даже свету прожекторов. Около трех часов Дима сдался и вернулся обратно. Он обнимал Марину, гладил и целовал, пока она не заснула на заре.
Дмитрий совсем не спал. Хорошо, что он привык не смыкать глаз ночами. Когда Марина заснула, Ди-ма тихо выскользнул из шалаша и пошел искать еду и воду. Им необходимо съесть хоть что-то, если они намерены выбраться отсюда. Тем более что вывихнутая лодыжка Марины плохо выглядела, больше он не позволит ей идти. Дима подумал, что она сильнее страдает от боли, чем показывает.
Он нежно посмотрел на нее, вернувшись, Марина еще спала. Каштановая челка свисала над умнень-ким лбом с темными густыми бровями. Мягкие губы полуоткрыты во сне, рука неловко свисает над краси-выми грудями, которые так замечательно отвечали на его ласки ночью. Дима ощутил желание защитить ее. Оно было таким сильным, что стало трудно дышать, он удивился себе. Он, звезда стриптиза, на которую все молятся, который переспал с миллионом потаскушек из тех, что обычно вьются вокруг стриптизеров, и де-сяти миллионам, если не больше отказал, он, который мог выбирать среди самых лучших восходящих звезд и красавиц моделей, наконец влюбился. Он просто сражен этой смущающейся, умной, нежной, но реши-тельной малышкой, сотканной из противоречий, хорошенькой, более того наивной и храброй.
Да, самое подходящее время найти настоящую любовь, когда хочешь есть и заблудился.
- У тебя было, по крайней мере, час пятнадцать, - сказал он. – Перестань хныкать и поднимайся. Я думаю, мы выберемся отсюда к заходу солнца.
Марина радостно улыбнулась:
- Правильно!
- По крайней мере, мы знаем, что нас ищут.
- И это правильно. – Она наклонилась и потянулась за топом, - а что ты там делаешь?
- Сервирую завтрак в номер, - весело ответил Дима, пристраивая все, что нашел, на пальмовый лист.
Он сумел отыскать горсть маленьких розовато-белых фруктов размером с яблоко, густо усеявших кус-ты, что росли недалеко от их шалаша.
Они смотрели на все это с некоторым сомнением.
- Значит, ты можешь назвать себя добытчиком? – засмеялась Марина.
- Я вообще против того, чтобы женщины обладали какими-то правами. Не хочу, чтобы меня лишали естественных инстинктов, - заявил Дима, - надеюсь, этим не отравимся?
- Есть только один способ выяснить, - ответила она и, прежде чем он успел остановить, откусила. Вкус мокрой ваты, но она проглотила.
- Совершенно безвкусно, но, наверное, абсолютно безопасно.
Несколько минут они молча ели; Марина пыталась передать большую часть Диме, а он отказывался в ее пользу. Фруктов было немного, но на их желудки они произвел впечатление, энергии сразу прибавилось. Как только Дима проглотил последний кусочек, он поднял Марину на ноги и подхватил под колени.
- Черт побери, что ты делаешь!? – закричала Марина, вцепившись ему в плечи. - У меня есть косты-ли, Дима отпусти.
- Нет, - твердо ответил он, обхватив ее бедра, - больше ты не пойдешь пешком. Понятно?
- Но ты из-за этого потеряешь скорость, - сказала она беспечно. Однако глаза ее заметно увлажни-лись. Марина быстро смахнула навернувшиеся слезы, - я совершенно серьезно. Один из нас должен… Я хо-чу сказать – лучше тебе пойти за помощью и оставить меня. А потом вы за мной придете.
- Сиди прямо, - велел Дима, глубоко вздохнув и расправив плечи под ее тяжестью. – Я не оставлю тебя. Никогда. Мы вместе выживем или умрем, ясно? Во всяком случае, я должен сказать, ты легкая как пе-рышко. Считай, у тебя небольшая прогулка верхом. Ты можешь служить штурманом.
«Я тебя люблю, мысленно прошептала Марина»
Он плотно сжал ее ноги руками.
- Давай выбираться отсюда. О’ кей?
Но когда он осторожно зашагал вперед, его душа ликовала и пела.
**
- Это еще что такое?!
Борис вошел в свою спальню и обнаружил там настоящий кавардак. На кровати лежали два раскрытых чемодана. Платья из гардероба Марины были разбросаны по всей комнате. Ящики комода выдвинуты и опустошены. Марина деловито сортировала имущество.
- А что, по-твоему, я делаю? Упаковываю вещи.
- Куда?
- Еще сама не решила, что в голову придет. – Марина пожала плечами и мило улыбнулась.
- Что ты такое несешь?
Когда она стремительно проходила мимо, он поймал ее за руку. Она тут же решительно освободилась.
- Все! Я хочу сказать, что убираюсь вон отсюда без оглядки.
- Но ты не можешь просто так взять и уехать.
- Увидишь.
Чтобы подчеркнуть свою решимость, она бросила пару туфель в пустой чемодан. Они упали внутрь со звуком, который словно поставил жирную точку в конце их совместной жизни.
- Послушай я твой муж, в конце концов! Какое я занимаю место в подобных планах!
- Наш брак закончился.
- Что значит закончился?
Марина вздохнула с досадой, не хотелось терять времени объясняя ему то, что казалось очевидным.
- Послушай Борис, наш брак начался со лжи. Давай хотя бы закончим его правдой. Мы с тобой друг друга не любим и никогда не любили. Я тебя заманила обманом. Единственная причина этого, что мне нуж-на была защита, но я так не могу.
- Какая же ты стерва! Избавь меня от театральных сцен и не делай вид, что, ты ранена до глубины души.
- Оба мы прекрасно понимали, что получим, когда поженились. Тебе было ведомо, что я хитра и эгоистична. Я знала, что ты согласишься, а секса у нас не было. Насколько помню, я постоянно тебе отказы-вала. Такой порядок вещей срабатывал до поры до времени, вот и пришло время разойтись. – Она на цы-почках подошла к нему и легко поцеловала его в губы. – Тебе без меня будет хорошо. Ты все еще привлека-телен. Найдешь себе женщину, которая будет счастлива, позаботиться о тебе. Браки по расчету, как прави-ло, идут на пользу обеим сторонам. Так было всегда, столетиями. А ты и так слишком терпелив со мной. Я надеялась, мечтала, хотя конечно, это глупо.
- Что ты пытаешься мне объяснить?
- Я пыталась спрятаться в этом браке от него, но я смотрю на тебя, а вижу его. Я не могу обманывать ни тебя, ни себя. А хочу пойти к нему и сказать, что если он согласен, то я готова быть с ним, а если нет, то я уйду и буду одна.
- Прошу тебя, если тебе что-нибудь нужно, то ты в первую очередь придешь ко мне.
**
- Что ты тут делаешь? Заблудилась?
- Представляешь, да. – Таис хихикнула. – Не подскажешь, как отсюда выбраться.
Дима не впустил ее в дом, а вышел сам, заставив ее попятиться.
- Не знаю, - высокомерно ответил он. - Не подскажу.
Когда он прижал ее к столбу возле входа, она заговорила торопливо:
- А я слышала о тебе, что уж ты-то можешь провести женщину куда угодно, даже в такие места, куда она не хочет идти.
- Вот как?
Ее взгляд опустился на его мощную грудь, выглядывавшую из-под расстегнутой рубахи.
- Ну, я такое слышала. – Она медленно подняла ресницы и посмотрела ему в глаза. – Конечно, навер-няка не могу сказать.
- А ты спроси у того, кто сказал.
Ее туманная улыбка дрогнула. Дима прислонился к столбу и склонился к ней. Костяшкой указательно-го пальца провел по ее ключице. Таис податливо приняла его скупую ласку и с похотливой полуулыбкой снова взглянула ему в глаза:
- Есть такие вещи, которые я хотела бы узнать сама.
Дима смотрел на нее неподвижно и холодно, хотя на губах его появилась усмешка. Вдруг он рассла-бился и предложил:
- Выпить хочешь?
- Спасибо. Пожалуй, глоточек. Жажда мучит.
Он открыл для нее дверь.
- После Вас, мадам.
Она прошла мимо него, по дороге слегка прижавшись к нему всем телом и бросив искоса многообе-щающий взгляд.
- О! Да тут просто очаровательно. Какая прелесть.
- Мартини годится?
- С соком и со льдом, пожалуйста. – Она медленно прошлась по комнате, оценивая.
Дима неторопливо укладывал два кусочка льда в стакан, потом залил их соком и мартини. Она взяла стакан из его рук, мимолетно проведя своими пальцами по его.
- Послушай, странное ты время нашла для прогулки.
- Да я понимаешь…- она запнулась. – Захотелось прогуляться, и заблудилась, видишь ли.
Она отпила глоток, глядя на него поверх стакана. Голос ее слегка охрип, когда она, наконец, произнес-ла:
- Сам знаешь, Дима, почему меня сюда занесло.
- Хочешь переспать.
Его способность видеть насквозь вызывала замешательство. А откровенность была недоброй, агрес-сивной. Таис сделала вид, что ей лестны его слова. Приложив руку к сердцу, она сказала:
- Боже, какой ты прямолинейный. Как тебе не стыдно. Ты же понимаешь, как я нервничаю, а ты мне не даешь передохнуть.
Дима стал расстегивать пояс, подходя к ней. Таис наблюдая за его нарочито медленными движениями, когда он расстегивал джинсы. Облизнула губы.
- Я просто наслушалась, что о тебе говорят другие женщины на наших шоу. Правда им ничего не светит ты же только мой.
- И что же они говорили?
- Что ты самый лучший, а мне захотелось самой это сейчас почувствовать.
- Можно было и раньше это сделать. Чего же ты выжидала?
- Набиралась храбрости.
Дима стоял прямо перед ней, глаза полузакрыты, взгляд сверху вниз. Нагнулся, взялся за края ее ру-башки и поднял вверх.
- Чего я не могу понять, - сказал он, - это вот почему ты именно нынешней ночью явилась.
Он стянул ее рубашку через голову и бросил на пол, а Таис в свою очередь обняла его за плечи, изо-гнулась всем телом и прижалась к нему.
- Мы теряем время из-за этих твоих нелепых вопросов.
Дима погрузил пальцы в ее обесцвеченную шевелюру и откинул голову назад. Его дыхание было жар-ким, полным запаха виски, когда его рот приблизился к ее губам.
- Одну вещь Вы должны помнить обо мне, мадам Таис. Я никогда не теряю времени.
Марина все решив с Борисом, побежала к вилле, где после пожара жил Дима, на ходу выкрикивая его имя. Постучала в дверь.
- Дима! – спустя несколько секунд он материализовался за дверью. – Слава Богу, Дима, ты здесь. По-слушай меня, пожалуйста. Теперь мы можем…
Она смолкла в тот момент, когда из-за плеча его показалась Таис, которая надевала рубашку через го-лову. Увидеть ее здесь было такой неожиданностью для Марины, что она только молча смотрела, остолбе-нев от изумления. Потом она перевела взгляд на Диму, заметила его расстегнутые рубашку и джинсы, всклокоченные волосы, нагловатое выражение лица. Таис – та просто излучала самодовольство.
Марина отшатнулась, сделала на шаг назад.
- О боже…
Ей стало трудно дышать, она невольно ухватилась за блузку на груди у сердца, которое дало сбой, за-крыла глаза и мысленно пожелала не опозориться, упав в обморок. Такого удовольствия она ни за что не хотела им доставить. Внезапно ожили в памяти разные моменты: их путешествие на съемочную площадку, теплоход, поездка на водопад, прогулка по саду, разрыв с Борисом, а этот кошмар потянул ее в бездну от-чаяния. На устах Таис блуждала та же самая злорадная улыбка, что и на теплоходе. Другая виноватая сто-рона ничего не говорила, не признавалась и не отрицала. Она будет погружаться в пропасть.
Первым побуждением Марины было немедленное бегство, но, сколько можно бегать. Прочь отсюда – бежать пока не свалиться где-нибудь замертво. Вместо этого неожиданно для себя она взяла себя в руки, вздохнула и сказала:
- Извините, что помешала. Я не знала что у тебя… гостья.
- В чем проблема? – спросила Таис.
Она сплела вместе пальцы и сказала самые трудные слова:
- Я в тебе нуждалась. – После этого остальное оказалось совсем легко. – Но ты я вижу, сделал свой выбор, а мне нужно было это понять сразу. Ты не мог мне сказать это сразу.
Он ничего не ответил, а она развернулась и пошла прочь. Дима распахнул дверь и вышел, пройдя ми-мо Таис на ходу поправляя одежду.
- А как же я? – Таис тоже поспешила за ним. – Дима вернись. Ты не можешь так просто бросить ме-ня.
- Отправляйся домой тем же самым способом, что и прибыла сюда, - бросил он ей.
- Дима. Ну почему ты уходишь за ней? – завопила Таис. – Не смей оставлять меня здесь, одну.
- Если не хочешь оставаться одна, уходи. Мне нужно побыть одному.
**
Марина вернулась вся в слезах, ее колотила мелкая дрожь, но, не переводя дыхания, выпалила своему мужу о гостье стриптизера.
Немного успокоившись, она рассказал ему все. Вспоминая каждое слово, каждую шутку, каждый крик в той последовательности, в какой происходили события, начиная с того момента на пляже. При этом ее глаза оставались сухими, а голос ровным. Она слишком спокойна, подумал Борис. В ее голосе отсутствова-ли эмоции. Он не задал ей ни одного вопроса, только слушал. Закончив говорить, Марина встала и направи-лась к окну. Борис поднялся и пошел следом. Марина стояла, обхватив себя руками. Он попытался ее об-нять, но она отстранилась.
- Не надо.
Не обращая внимания на протест, он встал перед ней, закрыв вид на море привлек к себе.
- Не надо меня успокаивать, – сердито заявила она. Это было первое проявление чувств с того мо-мента, как она начала рассказывать.
- Надо, - прошептал он ласково.
Марина вырывалась, и, наконец, Борис отпустил ее.
- Я оказалась слабой и ничего теперь не сделать. Я позволила всему этому ужасу случиться.
Она глубоко вздохнула, чтобы совладать с собой, вытянула руку вперед, словно удерживая Бориса на расстоянии.
- Ну хорошо, допустим ты должна была как-то помешать им. Но что бы ты сделала?
Марина покачала головой:
- Не знаю. Я так испугалась, что не могла думать. Как он так мог сделать?
- Что ты могла сделать? Поэтому ты чувствуешь себя виноватой? Ну, хватит. – Он обнял ее и обрадо-вался, что на сей раз, она не противилась.
- А ты смог бы? – прошептала она.
- Может быть, - согласился Борис. – Если бы у меня было оружие.
- Нет, но…
- Ничего, черт побери, ты и не могла сделать. Ты сама это понимаешь в глубине души. Он никогда ее не оставит.
Марина крепко прижалась к мужу после его слов.
- Я хочу…
- Что, дорогая? – спросил он и поцеловал в макушку.
Она уткнулась ему в шею и закрыла глаза. Сегодня ей нужна его сила, его утешение и любовь…
- Тебе лучше поспать, - сказал он и, подняв на руки, осторожно понес, уложил на постель и опустил-ся на колени рядом. – Все будет в порядке, - произнес Борис не столько для нее, сколько для себя. Эти слова прозвучали как заклинание: она вернулась, навсегда.
Он хотел лечь на соседнюю, так как Наташа переехала после свадьбы в номер Бориса, но Марина схватила его руку.
- Спи рядом со мной, - прошептала она.
Внешне он никак не отреагировал на ее просьбу, однако, внутри у него все оборвалось.
- Нет, - ответил он хриплым голосом, но вспыхнувшее желание захлестнуло его горячей волной.
В свете бра ее волосы стали золотистыми, и он мечтал запустить пальцы в шелковистую копну, ощу-тить ее нежное тело…
- Ни в коем случае.
- Ну, побудь со мной немножко. Я не хочу быть одна.
- Ты не одна. Я в двух шагах от тебя. Лучше этого не делать.
- Почему?
- Тебе нужны объяснения? Я хочу лечь рядом с тобой, но наверняка не усну.
- Ты хочешь заняться со мной любовью?
- Черт побери, да.
Глаза его стали глубокого синего цвета, а рука, до которой она дотронулась, жалась в кулак.
- Ну, если ты не хочешь, тогда ладно… Я не настаиваю. – Она отпустила его ладонь и повернулась на другой бок. – Спокойной ночи, Борис.
Борис не двинулся, он замер на коленях, борясь с собой. Эта борьба, казалось, длилась вечность, но он сдался.
Он лег рядом с Мариной, закрыл глаза и попытался представить, что ее здесь нет. Он не коснется ее. Ни за что. Разумеется, у него достаточно силы воли, чтобы держать себя в руках. Она сама толкает его на этот поступок, не понимая, что делает с ним. Но Марина сейчас нуждается в нем. Правда, не в физическом смысле, а просто чувствует себя одинокой, ей необходимо человеческое участие.
Как же ему трудно. Ее волосы щекотали ему нос. Когда он убрал их с лица, Марина повернулась, взяла его руку и положила себе под голову, как подушку. От нее пахло розами. Он станет думать о том, что намерен сделать, вернувшись в город к делам. Увы, это ему не удавалось.
- Марина, пять минут. Я побуду с тобой только пять минут. – Борис скорчил гримасу, услышав свой собственный голос.
Марину ничуть не задела его резкость. Она придвинулась поближе и спиной прильнула к нему. Хо-лодный пот прошиб Бориса. Это же сущий ад! Быть рядом с женой, которую жаждешь, и не трогать ее. Ус-покаивало только одно: ничего хуже быть уже не может. Но он ошибался. Она зашевелилась, и перед глаза-ми у него запылало пламя.
- Не двигайся, - приказал он. – Спи.
Она потянулась за его другой рукой и обвила ею свою талию. Он больше не мог сдерживаться и стис-нул ее. Рука его оказалась между холмиками грудей, и, естественно, он развел пальцы и коснулся ее…
Он пообещал ей пять минут. Он, наверное, спятил, но не важно, слово дано. Борис стал считать секун-ды. Господи, помоги ему продержаться еще целую минуту и не поцеловать ее. Казалось, эта минута длилась целую жизнь. А он и хотел быть с ней всю жизнь.
Кажется, нет ничего естественнее, чем целовать ее плечо, шею, ухо, а он твердил себе – прекрати му-чения. Интересно, пять минут прошло? Может, Марина уже спит? Он отчаянно цеплялся за эту надежду, как падающий со скалы за брошенную веревку.
Марина снова повернулась в его объятиях. Теперь они лежали лицом друг к другу.
- Не двигайся, - приказал Борис.
- Я хочу поцеловать тебя и пожелать спокойной ночи.
Сердце его воспарило от робкого, нежного шепота.
- Нет! – резко ответил он.
- Ну, пожалуйста.
Он вздохнул и уткнулся ей в волосы.
- Если ты меня поцелуешь, клянусь, я уже не остановлюсь. Так что отстань от меня и спи.
Но вопреки произнесенным словам он снова уткнулся ей в шею. Ему очень нравилось прикасаться гу-бами к ее коже, чувствовать ее ответную реакцию.
Марина полежала неподвижно несколько секунд, а потом, не думая о последствиях, погладила Бориса по лицу, заглянула, глубока в глаза и обняла.
- Я хочу провести эту ночь тобой.… Только одну ночь.
- Марина… - прошептал он. В его голосе слышалась боль. – Ты сама не понимаешь, что говоришь.
- Ты мне нужен, Борис. Люби меня сегодня.
Больше он не мог проявлять благородство. Он стал жадно искать ее губы, в отчаянии понимая, что больше не в силах владеть собой. Желание обладать ею стало неодолимым. Борис долго целовал ее, ласкал грудь сквозь одежду, а она расстегивала его рубашку.
- Не спеши, дорогая, - прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. – А то я…
В первый для них раз ему хотелось быть совершенством. Не ее близость так возбуждала Бориса, что он не в силах был следовать собственным намерениям, руки его тряслись, когда он снимал с нее одежду. Опустив вниз бретельки рубашки и увидев великолепную грудь, он застонал от вожделения. Когда же он вытянулся рядом с ней, ощутив всем телом ее атласную кожу, то ощутил безумный восторг. «Я ее сломил».
Ее томные вздохи приводили его в исступление. Марина ласкала его пылко, без оглядки, а когда ее но-готки впились ему в спину и бедра, Борис подумал, что сейчас умрет.
Он целовал каждый дюйм ее тела, заставляя Марину стонать и приходя в восторг от ее стонов. Он лас-кал ее самые интимные уголки и забыл обо всем на свете, когда она попросила его не останавливаться.
- Борис, Борис… - страстно шептала она под натиском ощущений, умоляя взять ее, но ему хотелось продлить сладкую муку.
- Посмотри на меня, - просил Борис дрожащим, хриплым голосом. – Запомни это навсегда.
- Пожалуйста…
- Повтори! – потребовал он, пронзая ее горящим взглядом.
- Навсегда! – произнесла она.
Их губы сомкнулись, он поцеловал ее и сделал ее своей навечно. Уткнувшись лицом в ее ароматные волосы, он закрыл глаза.
Она оказалась именно такой, какой он рисовал ее своих мечтах. Настоящим совершенством. Он услы-шал ее крик и замер, давая Марине время привыкнуть к нему, шепча бессмысленные, ласковые слова.
Марина же услышала его прерывистое дыхание, обняла его за шею и от легкого движения внутри себя испытала взрыв удовольствия. Она подалась навстречу Борису, и он застонал. Она поняла: Борису нравится, что она делает.
Он осторожно отстранился от нее.
- Ты перестанешь меня дразнить? – воскликнула она.
Он рассмеялся гортанным смехом:
- Я боюсь сделать тебе больно.
- Перестань! Я хочу… и я уже не дев…
Он заставил ее замолчать поцелуем. Он был просто потрясен Мариной, такой открытой, непосредст-венной в своем желании. Она отдавалась ему всем сердцем, дарила всю себя без остатка. И его обственная любовь к ней затопила его, накрыла с головой.
Ему хотелось, чтобы наслаждение длилось как можно дольше, он стал двигаться медленнее, но она сопротивлялась, ускоряя темп, и их охватил настоящий пожар.
Их страсть была дикой, свободной, ничуть не похожей на испытанную им прежде. Борис чувствовал, как нежная плоть Марины сжимается вокруг него, слышал, как она выкрикивает его имя, а когда понял, что она достигла пика удовольствия, он дал волю и себе.
Борис отдался ей целиком: телом, сердцем и душой. Марина тихо плакала. Он ощутил на плече горя-чие слезы, поднял голову и взглянул на нее.
- Тебе больно? Да, дорогая? – Борис осуждал себя за несдержанность. Надо было быть нежнее, за-ботливее. – Марина, ну скажи что-нибудь.
Волнение в его голосе вернуло ее к реальности. Она открыла глаза и посмотрела на Бориса. В его взгляде были тепло и тревога. Она задрожала от прилива чувств.
- О нет, нет.… Это было замечательно!
Он довольно улыбнулся. Боже, какая она красавица! Глаза блестят от страсти, опухшие от поцелуев губы алеют. Похоже, она счастлива. Разве можно не любить такую девушку?
- Да, замечательно, - сказал он устало, и лег рядом. – Но...
Она закрыла его рот рукой.
- Никаких сожалений, - прошептала она.
- Никаких, - согласился он.
Она положила голову ему на плечо. Увы, ничто не длится вечно. Она закрыла глаза, чтобы не запла-кать. Как ей хочется верить ему. Да, он любит ее, она знает, до завтрашнего дня, до послезавтрашнего, ну, может, будет помнить о ней еще год. А в конце концов неизбежно забудет ее.
- Я люблю тебя, - прошептала Дима про себя. - Навсегда, - сказала вслух.
Итак, она соблазнила его. Стоя у кромки воды, Марина честно призналась в этом себе. В следующее мгновение она сделала еще одно открытие, потрясающее ее: она не жалеет о происшедшем. На всю жизнь она сохранит память о его прикосновениях, о ласковых словах. Этого будет достаточно.
Борис подошел сзади и обнял девушку за талию, поцеловал в плечо. В ту же минуту, как прикоснулся к ней, он почувствовал: что-то не так. Марина напряглась, она почувствовала, что где-то находится Дима, скорее всего опять в пляжном ресторане. Через несколько мгновений за их спинами заскрипела галька, Ма-рина медленно повернула голову. Борис казалось, ничего не слышал, но проследил за ее движением. Он вдруг поднял палец и указал на только что пришедшего стриптизера.
- Ты, ты – Борис глотнул воздух открытым ртом, схватил себя за пиджак на груди и пошатнулся.
- Борис, - закричала Марина.
Борис опустился на одно колено и повалился на гальку. Марина упала на колени возле него.
- Я вызову врача, - сказал Дима и побежал к телефону.
Марина беспомощно шарила по нему руками. Его бледное лицо покрылось потом, губы и виски обре-ли синеватый оттенок, дыхание вырывалось со свистом сквозь полуоткрытые губы. Она подняла голову и с отчаянием посмотрела на вернувшегося Диму. Однако он тоже встал на колени, схватил Бориса за лацканы пиджака и приподнял его слегка.
- Черт бы тебя подрал, если ты сейчас помрешь. Не умирай, старик. Не умирай, она же не переживет этого.
- Что ты делаешь, Дима.
- Не умирай, давай все решим как мужчины.
А после прихода врачей он поднялся и, пошатываясь, поднялся по лестнице и медленно побрел к ма-шине. Он ушел, но Марина безмолвно стоявшая на коленях успела заметить потрясенное выражение на его лице, когда он проходил мимо, не глядя на нее.
Дойдя до машины, он сел и громко включил радио, а сам смотрел куда-то в даль. Пришедшая в голову мысль ошарашила Диму. Он вдруг понял, что постоянно гнал ее от себя, но в глубине души знал о сущест-вовании такой мысли и, более того, принимал ее. Он даже мог назвать момент, когда полюбил Марину, а возможность потерять ее навсегда испугала до смерти. Сейчас подумал, что им руководит гнев, а не любовь. Он боялся настоящей любви, не хотел ее, но отпускать Марину он тоже не хотел. Ни за что!
После того как она застала Таис в его доме, да и сейчас она там, можно сказать, что Марина стала, по-теряна для него. Она вернется к мужу, особенно когда он болен.
**
Прежде чем он успел остановить ее, она прикоснулась ладонью к его лбу.
- У тебя жар, Борис. Я думаю, ты плюс ко всему подхватил еще и грипп.
- Марина, сядь на место и отстань от меня. Пожалуйста.
Она неохотно вернулась на свою постель.
- Ты плохо себя чувствуешь, поэтому такой мрачный. Тебе стало хуже?
Проснувшись, Борис обнаружил, что спал на коленях Марины. Она с закрытыми глазами привалилась к окну. Ее лицо во сне казалось спокойным и безмятежным.
Борис постарался вести себя тихо, не желая тревожить ее. Он умылся, поменял рубашку и сел напро-тив нее.
Марина тоже переоделась в белую блузку с глубоким вырезом и темно-синюю юбку. Туфли по цвету подходили к юбке. Когда только она нашла время, подумал он, и чего ради это сделала?
- Доброе утро, Борис. Тебе сегодня лучше?
- Да. Я разбудил тебя?
- Нет, я просто немного расслабилась. По виду не скажешь, что тебе лучше. Ну-ка наклонись, я по-щупаю лоб.
- Не надо, Марин. Все в порядке, - сухо обронил он.
- Что-то подобное я уже слышала, - весело заметила она.
- Что именно?
- Что все прекрасно. Ну-ка наклонись.
В ее голосе звучал металл, и Борис подчинился, чтобы не сердить ее.
- Какая ты упрямая, - пробормотал он.
Она дотронулась до его лба и нахмурилась.
- Не могу определить. Если у тебя и есть температура, то небольшая. Но пока тебе нельзя ни есть, ни пить. А то снова станет хуже. Тебе еще повезло, быстро встал.
Откинувшись на подушки, он скрестил на груди руки:
- Повезло?
- Могло быть гораздо хуже.
- Прошлой ночью мне хотелось умереть, - признался он. – Кстати, спасибо за.… Ну, ты сама знаешь.
- Пожалуйста.
Он вдруг с любопытством поинтересовался:
- А зачем ты переоделась? Наверное, я помял твой наряд? – спросил он и, прежде чем она ответила, добавил: - Между прочим, совершенно напрасно кроме меня, тебя все равно никто не видит.
Борис выглядел совершенно несчастным.
- Почему бы нам не поговорить о чем-то другом?
- Например?
- О погоде, - предложила истинная леди.
- Ты шутишь?
- Ну, это первое, что пришло в голову. Ты не против, если я открою балкон и впущу немного свежего воздуха?
Борис встал и открыл балкон. Приятный ветерок освежил кожу. Он сел и посмотрел на Марину.
- Хочешь чего-нибудь выпить и поесть?
- А ты?
- Ну давай тогда немного подождем. Не возражаешь?
- Я подожду.
- Хочешь пить? Я бы выпил пива.
- Тебе нельзя – командным тоном заявила она.
- Почему?
- Сам знаешь. Снова станет плохо.
- Ладно, но ты прекрасно выглядишь, и я хочу свою жену.
- О, это был потрясающий комплимент. Ты заявил, что хочешь меня.
Борис расхохотался:
- Я тебя разозлился. Никак не думал, что ты способна рассердиться. А ты можешь, верно? У тебя крепкий характер под толстым слоем сахара.
- Тебе обязательно надо меня злить? Будь добр, смени-ка тему разговора. – Потребовала Марина.
- Охотно. Ты опять хочешь поговорить о погоде?
- Мы о ней еще не говорили, но я уже не хочу.
- Марин давай ты вернешься ко мне, и мы забудем про все, что было до этого. Если ты согласно, то давай завтра устроим вечер и отметим это.
- Хорошо милый, - сказала без особых эмоций.
- Артур подожди, давай послушаем, может быть нам не стоит входить, - прислоняясь к двери, сказала Наташа.
- Наташ это что значит, она вернулась к мужу?
- Похоже, что да. Наверное, у них с Димой что-то произошло, так как она к нему не ровно дышала. – Предположила Наташ, и они решили уйди.
**
- Артур, где тебя носит, мы сегодня не выступаем, а клуб будет закрыт, так как нам объявили, что завтра будет какой-то очередной ужин организованной семейной четой.
- Так ты ничего не знаешь?
- А что я должен знать? Что мы можем поехать в город и там развлечься, то это я знаю.
- Эта семейная чета: Борис и твоя Марина.
- Неужели? А какая форма одежды?
- Какое платье наденешь? – спросила Наташа свою подругу.
- Наверное, оттенки голубого.
Наташа подумала чтобы глубже оттенить их изящество и грацию: для этого оба они должны были быть в платьях одного цвета – вернее, почти одного так как белизна костюма более имел оттенок сахарной глазури, тогда как платье, выбранное для Марины было более мягких, нежных оттенков белого, подчерки-вающих ее юность. Искусно подобранные оттенки голубого, выбранные Мариной, не соответствовали эф-фекту, задуманному Наташей. Они заставляли светиться ее загорелую кожу, просвечивавшие молодое тело буквально приковывало к себе глаза, а шелест юбок – уши. Марина прекрасно смотрелась в этом платье, поражая до глубины души. Потрясенная, она поняла, что Марина была красавицей. Волосы, глаза и кожа были у нее в порядке, к этому добавлялся классический профиль.
- Твой грим никуда не годится, - сказала она.
- Напротив. При свечах он будет великолепен.
Когда метрдотель увидел их вместе, Наташа с головой погрузилась в успокоительный бальзам его вос-хищения, сознавая, однако, что на этот раз Дима поймет все.
- Борис ждет Вас внизу, - напомнил он им.
- Посмотрим, что он скажет, - предупредила Наташа и, высоко подняв голову, выплыла из комнаты, хотя в тесном белом платье не то что плыть – ходить, было неудобно. Но именно Марина шедшая позади нее и подолом подметавшая ступеньки. Обратила на себя внимание Бориса.
- М-да, - удивленно протянул он. – Вот так сюрприз!
Марина сделала глубокий реверанс.
- Ну, как, сойдет?
- Сойдет для чего?
- Мило.
В его глазах засветились озорные огоньки.
- Произвести должный эффект, естественно.
- А, в этом можешь не сомневаться, - решительно заверил ее Борис. – Теперь у меня не только самая красивая жена, но и самая обольстительная.
И изысканным жестом, как это умел делать только он, предложил им руки.
Марина как всегда была собранна и невозмутима, но за ее изысканной маской он ощутил смятение и страх.
- Думаю, ты согласишься со мной, а Дим, - вкрадчиво произнес Артур, - что сегодня его леди пре-взошла даже самое себя.
Он увидел, как горделиво вскинула голову Марина, как распрямились ее плечи, ощутил на себе благо-дарную улыбку, когда она шагнула навстречу мужу, как и подобает, непокорной покорительнице, коей на самом деле она и была.
- Да, как всегда само совершенство, - сказал он.
**
Выстроившись в ряд, или плечом к плечу встречали гостей, и Дмитрий исподтишка наблюдал за их лицами, когда гости впервые видели их вместе. Большинство не могли скрыть иронию, и Диме было не по себе, когда он слышал их внешне льстивые похвалы Марине.
- Дорогой, о каком гадком утенке может идти речь! Не знаю, когда еще мне доводилось видеть столь красивого лебедя.
- Сказочное платье! Как остроумно продуман контраст, особенно когда ожидаешь обратного.
- Уверена, мужчины уже образовали очередь, чтобы хоть глазком взглянуть на это прелестное созда-ние…
Дмитрий заметил, как игравшая на лице Марины улыбка из добродушной стала каменно-напряженной.
Бал удался на славу, в четыре утра танцы еще продолжались. Но не так, как того хотела Марина. Но она совершенно не учла – ей и в голову это не могло прийти, что люди рвутся посмотреть на нее. Осознав эту нелицеприятную истину, решил стриптизер, Борис не станет принуждать Марину вести светский образ жизни и, с облегчением вздохнул.
Внешне Марина ела себя, как всегда, безукоризненно, отрешившись от того, что творилось у нее на душе. Она появлялась то тут, то там, не упуская ничего из виду, кивком головы приказывая доставить еще шампанского, нахмурив брови – убрать забитую окурками пепельницу, улыбаясь одним, бросая язвитель-ные колкости другим, обмениваясь дружеским приветствием с третьими.
- Господи, да как же ей это удается? – донесся до ушей Димы обиженный шепот одной из женщин. – В этом совершенстве есть что-то нечеловеческое.
Только Дмитрий смог углядеть быстро пульсирующую жилку на ее виске.
Марина до небес вознеслась во мнении Бориса. Когда он увидел, как вокруг нее увиваются молодые люди , его деловые партнеры, он понял у него все получится.
Он был прекрасным танцором, легким на ногу, умело вел свою партнершу, и танец, которым они с Мариной открыли бал, вызвал восхищенный шепот и одобрительные аплодисменты. Как и то, сколь галант-но Борис подвел ее к первому из записавшихся к ней на танец молодых людей.
После обеда желающие могли выбрать триктрак, бридж, бильярд, а тем, кто н хотел напрягаться, пока-зывали еще не вышедший на экран новый фильм. У Бориса были широкие связи в мире кино с тех пор, как он вложил деньги в несколько кассовых фильмов, принесших ему довольно крупный доход. Теперь он по-думывал о музыкальной комедии, и потому на этот уик-энд были приглашены продюсер и две его звезды – женщина, когда-то известная как «любимица киноэкрана», все еще сохранившая чудесный голос, и ее по-стоянный партнер, тоже немолодой, но в пору своего расцвета пользовавшийся огромной популярностью у дам. Борис хотел познакомиться с ними поближе.
Он уделял особое внимание актрисе; ей было уже за пятьдесят, она сохранила отличную фигуру, и публика, как ни старалась, не могла рассмотреть на ее лице ни одной морщинки. У нее была масса поклон-ников среди пожилой части населения, для которой она была своеобразным символом их юности. Она бес-стыдно флиртовала, по-девичьи хихикая и игриво похлопывала Бориса своим веером по руке. Что было ее отличительным знаком и уже стало легендой.
Марина была только рада поскорее избавиться от этой компании и пошла играть в настольный теннис с Наташей, которая разгромила ее в пух и прах. Затем она играла с Артуром, обладавшим хорошей врож-денной реакцией, но лишенным хитрости Наташи, и потому сумела обыграть его.
- Еще немного практики, и ты станешь сносно играть, - прокомментировала этот факт Наташа и едва увернулась от брошенной Мариной ракетки.
- Меня примете в игру? – спросил чей-то голос. Обернувшись, они увидели Диму, облокотившегося о дверной косяк.
- Если, конечно, сможешь выдержать темп, - заносчиво сказала Наталья.
- Попробую.
Дима снял свой смокинг, а Артур предложил.
- Возьми мою ракетку, если хочешь.
- Спасибо, - ответил Дима. Господи, как же носилась Наташи вокруг стола!
- Где это ты так здорово научился играть? – еле отдышавшись после тяжко доставшейся ей победы с ничтожным перевесом, спросила Наташа.
Дима смотрел вслед удаляющейся гибкой фигурке. С такой не оберешься хлопот, мелькнуло в его го-лове. И возраст еще не тот, и время еще не то, да и мозги еще слишком зеленые, убеждал он себя.
Стояла чудесная ночь; теплый воздух словно загустел от запаха жасмина, кусты которого в изобилии насадили в саду, начинавшемся сразу за газонами, мягко шелестели листья. В лесу заухал филин и закричал какой-то ночной зверек. Есть что-то волшебно-магическое в этой природе, мечтательно, как во сне, подума-ла Марина. В Москве было очень хорошо, но чего-то там недоставало. Именно этого романтического духа. Каким-то непостижимым образом деревья, травы и цветы сада, вобрав в себя этот дух, явились типичней-шим его выразителем (чему, несомненно, способствовали, в меру своих сил целый наемный штат садовни-ков). Шаги Марины были совершенно не слышны, когда она ступала по траве, за которой присматривали более тщательно, чем за пациентами дорогостоящей частной клиники, и над ее головой о чем-то перешеп-тывались между собой пышные кроны деревьев.
Когда она огибала подножие холма, на вершине которого была небольшая декоративная садовая бе-седка, ей показалось, что оттуда раздавался сдавленный стон: стонала женщина. Марина остановилась и прислушалась. Стон повторился. Протяжный, резко оборванный вздох.
Будучи от природы ужасно любопытной, она, недолго думая, решила выяснить, в чем дело. Подхватив длинный подол платья, она начала подниматься вверх по плоским ступеням, серпантином обегавшим холм, но что-то, какой-то неосознанный, но безошибочный инстинкт заставил ее, по мере того как она подходила все ближе к беседке, сойти о ступенек на траву, отчего ее движения стали совершенно неслышными. По-дойдя поближе, она сообразила, что значит это ритмичное постанывание, отчего быстро пригнулась, чтобы ее не заметили за невысоким бордюром, на котором крепились колонны, поддерживавшие куполообразную крышу. Она осторожно подняла голову, чтобы взглянуть через бордюр из-за одной из колонн внутрь бесед-ки.
На противоположной стороне мужчина прижимал к колонне женщину. Подол ее платья был задран, а лиф, наоборот, спущен, и огромные груди похотливо вывалились наружу. Ноги ее были широко расставле-ны, и мужчина, надрывно дыша, так как, по-видимому, напряжение было чрезмерно большим для него, ритмично, в такт сдавленным стонам, тыкался в нее. При свете звезд, поскольку луна еще не взошла, Мари-на видела, что голова женщины запрокинута назад, расслабленное лицо покрыто испариной, рот широко от-крыт, а глаза закрыты. Это была Таис. Лицо мужчины было скрыто массивной грудью, которую он держал во рту, но нельзя было не узнать легкую седину. Марина шумно втянула в себя воздух, но ни мужчина, ни женщина не могли услышать ее. Они приближались к оргазму, и Марина глядя на них расширившимися от любопытства глазами, увидела, как женщина, словно лошадь, пытающаяся сбросить с себя седока, начала дергать ягодицами взад и вперед, лицо ее исказилось, а сжатые кулаки забарабанили по заднице партнера. Из горла ее теперь несся какой-то прерывающийся хрюкающий звук, совпадающий с общим ритмом их со-вместного движения. Как свинья, холодно подумала Марина. Темп движения резко увеличился, и обе вце-пившиеся друг в друга фигуры дергались взад и вперед, как две марионетки. Живые качели, мелькнуло в голове у Марины, она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться, находя все это дико забавным. Обеими ладонями она зажала себе рот и даже больно укусила себя за палец. Затем она увидела, как ее муж с запро-кинутой назад головой и искаженным, словно от страшной боли, лицом неожиданно застыл, из напружи-нившегося горла его вырвался сдавленный крик, и тело его обмякло, уткнувшись в женщину. В это же мгновение кулаки женщины разжались, пальцы растопырились, тело ее, дернувшись в последний раз, вдруг тоже обмякло, как воздушный шарик, из которого разом выпустили воздух.
Повернувшись спиной к бордюру, Марина опустилась на траву. Со ступенек, по которым они пойдут вниз, чтобы возвратиться в дом, ее не заметят, и она, затаившись, стала ждать.
- О господи, дорогой, - после продолжительного молчания, наполненного только их тяжелым дыха-нием, услышала Марина прерывающийся голос Таис. – Это было нечто.
Значит, у них это уже не впервые, подумала Марина.
- Приведи себя в порядок, - услышала она приказ Бориса. – Мы должны вернуться быстрее, пока нас не хватились.
- Брось, дорогой… даже если бы мы отсутствовали с неделю, и то Марина не заметила бы! – В голосе ее зазвучали воркующие нотки. – А я бы не возражала провести с тобой целую неделю, вообще не вылезая из постели… - Медовым голоском она заворковала: - Мог бы ты как-нибудь это устроить?
- В обозримом будущем вряд ли, - ответил Борис.
- Всегда один и тот же ответ. Ну ладно, помоги мне застегнуться, дорогой, еде вот этот малюсенький крючочек. А потом я застегну тебя, о – разочарованно протянула она, - ты уже убрал его, а я хотела побла-годарить его за проявленное мужество.
- У нас мало времени, - практично заметил Борис.
- Испортить такой момент. Ну-ка, осмотри меня повнимательнее, дорогой. Меньше всего хотелось бы мне выглядеть женщиной, которую только что так славно трахнули.
До ее ушей донесся звук поцелуя, потом по каменным ступенькам застучали каблучки Таис. Только когда они совсем затихли, она решилась выглянуть из-за бордюра. Любовники уже были почти в самом ни-зу холма, направляясь к дому.
«Интересно, что скажут они в свое оправдание? – подумала Марина. – Послеобеденная прогулка на свежем воздухе? Во время, которой Борис обсуждал с Таис ее финансовые дела? Да, это пожалуй, сработа-ет.
А я? – думала Марина. – Знает ли Дима правду? Или это его мало тревожит? А сколько их было до Та-ис? Да как же он может этим заниматься?»
Когда она возвратилась в отель, подавали напитки: кофе, чай, горячий шоколад.
Муж ее сидел на своем месте: в огромном кресле с подголовником, стоявшем рядом с камином, являя собой апофеоз порядочности и беседуя с будущим продюсером своего шоу. Таис стояла в тесном кружке о чем-то шептавшихся между собой женщин. Когда Марина вошла в комнату, Наташа, которой надоело слу-шать, как престарелая актриса пересказывала ей все фильмы, в которых снялась, раздраженно спросила ее:
- Где ты шаталась?
- Я была в саду.
- Ты и без того проводишь там слишком много времени.
Лицо Марины было напряженно, и голос чересчур резок.
«Я ничего не могу, а точнее не хочу изменить».
Спустя несколько часов, основательно набравшись шампанского, которое все пили, как воду, один мо-лодой человек пригласил Марину на танец, и, так как все наблюдали за ними, ей ничего другого не остава-лось, как подать ему руку и выйти на танцплощадку.
Едва он обхватил ее руками, она остолбенела от неожиданности. Ее обнимал сексуально возбужден-ный мужчина. Он так крепко прижал ее к себе, что его выпрямленный пенис больно ткнулся ей в бедро. Она хотела тут же вырваться из его объятий, но понимала, что не может этого себе позволить: слишком много людей наблюдают за ними и еще одного скандала она не переживет.
- Видишь, что ты делаешь со мной? – прошептал ей на ухо еще один из полка Таис, Михаил, сливая согласные в потоке отдающего шампанским дыхания. – Неужели Диме можно, а я что хуже?
- Уверяю тебя, не преднамеренно, - прошипела в ответ Марина. Она понимала, что он пьян, но такое поведение все равно было непозволительно.
- Я глазам своим не поверил, когда впервые увидел тебя сегодня. Оказывается, все это время ты пря-тала свой свет от меня.
- Я не та кобыла, которая тебе нужна, - в ярости шипела Марина.
- Увы, я обыкновенный живой человек.
У нее не было никакой возможности закатить ему скандал прямо на танцплощадке, но она и не могла позволить, чтобы все это продолжалось. Он был достаточно пьян, чтобы начать тискать ее прямо на глазах у всех. Дыхание его сделалось надрывно-громким, и тело начало мелко-мелко дрожать. Тогда она намеренно и с силой наступила ему на ногу острым своим каблучком.
- О-у – вырвался из горла Михаила вопль боли, когда, отпустив ее, он полуотшатнулся, полуотпрыг-нул от нее.
- Ах, какая же я неуклюжая! Ради бога, прости меня. Обычно я не так тяжела на ногу. – Воспользо-вавшись замешательством, она поспешила освободиться от него. – Все это из-за проклятых высоких каблу-ков…. Давай лучше пересидим этот танец.
Под взглядами наблюдавших за ними людей он выдавил на лице подобие улыбки, так как боль в ноге от удара каблуком, почти пробившим мягкую кожу ботинка, была невыносимой.
- Все в порядке, - солгал он, чуть наклонившись вперед, чтобы скрыть эрекцию, и с трудом сдер-живал себя, чтобы не выругаться и тем самым облегчить свои страдания.
- Принеси мне стул…
- Одну минуту.
Тяжело опираясь на ее плечо, Миша, хромая, подошел к стулу, тотчас возникшему, словно из ниотку-да.
- Мне так неловко, - солгала Марина. – Не нужно мне было пить тот бокал шампанского, оно сразу ударяет в голову. Но клянусь, на сегодня этот бокал последний, даже, несмотря на такой прекрасный празд-ник.
Этим предложением она одним духом дала ему понять. Что все было удивительно хорошо, что этот вечер она будет помнить всю жизнь и что не простит себе такой неловкости. Снисходительная улыбка, с ко-торой были встречены эти слова, дала ей понять, что ей не следует забивать свою прелестную головку та-кими пустяками.
Когда, словно джин из бутылки, перед ней неожиданно возник Артур, Марина обратилась к нему:
- Сделай одолжение, помоги, пожалуйста, ему дойти до дома и присмотри, чтобы ему немедленно оказали помощь. Боюсь, я весьма неловко наступила ему на ногу.
- Сей момент, - тотчас отозвался Артур.
- Со мной все в порядке, - раздраженно огрызнулся Михаил, пересилив свой заплетающийся язык. – Нет никакой надобности во свей этой суете. – Он не хотел вставать со стула, пока эрекция не исчезнет пол-ностью. – Просто посижу здесь минут пять – принесите-ка мне лучше бокал шампанского.
Марина удалось не попадаться на глаза ему вплоть до четырех утра, когда бал наконец пошел на убыль. Оставалось только церемониально выпроводить отъезжающих гостей. После чего она завалится спать на целых двенадцать часов.
Бал и впрямь удался на славу, никто особенно не перепил и не свалился прямо на пол, хотя было пол-ным-полно молодых людей с излишне блестящими глазками, жаждавших непременно потискать ее. При-шлось отваживать и их, правда не столь болезненным способом.
Она шла по коридору, чтобы через бассейн выйти в сад, как вдруг, появившись, словно из преиспод-ней, Миша преградил ей путь и быстро схватил за обе руки с такой силой, что вырваться было невозможно.
- Мы еще не завершили одно маленькое дельце.
Теперь он был пьян по-настоящему. У него не только заплетался язык – он едва держался на ногах.
- Не дури! – воскликнула Марина, пытаясь высвободиться и, к ужасу своему, видя, что не силах этого сделать.
Он поволок ее по коридору в маленькую темную комнатенку, в которой хранились полотенца, и в мгновение ока руки его стали тискать ее грудь, а его язык оказался у нее во рту.
- Обними меня… видишь, что я чувствую к тебе?
Он схватил ее за руку и ткнул в свой пенис.
- Подонок! Плевать мне на твои чувства!
Голос Марины сорвался на крик, в котором смешались потрясение, страх и дикая ярость. Он задрал ей юбки, стал щупать у нее между ног и, сам того не желая, предоставил ей возможность свободно двигаться.
Резко вскинув колено, она со всей молодой силой ударила его между ног. Изо рта Михаила вместе со струей шампанского вырвался надрывный выдох, руки его непроизвольно дернулись к ушибленному месту. Марина отшатнулась назад и чуть не упала навзничь, но он был слишком занят своей болью, чтобы заме-тить это. Она бросилась к двери, рывком отворила ее и сломя голову понеслась по выложенному мозаикой мраморному полу коридора, с маху налетев на невесть откуда появившегося Диму.
- Какого черта?.. – Он схватил ее за плечи, когда она врезалась в него, и вдруг почувствовал, как она дрожит, заметил, как блестят от слез ее глаза, в которых застыли страх и ярость. – Что случилось?
- Этот, этот подонок, - выдохнула Марина. – Пристал ко мне уже второй раз за вечер. – Послышались приглушенные стоны, затем натужные звуки блюющего человека.
- Что?
- Надрался как свинья.
- Скорее всего, - пораженно сказал Дима, - иначе ничем не объяснишь такую глупость. Он там? – мотнул он головой в направлении прачечной, откуда теперь неслись проклятия и стоны.
Марина утвердительно кивнула.
- Я врезала ему в пах коленом, - простодушно призналась она. – Так ему, дураку, и надо!
- Согласен. А я как раз именно для прощания с гостями остаются только постояльцы отеля и разы-скивал тебя по поручению Наташи.
- Черт побери! – нахмурилась Марина, задумалась. – Если бы не злые языки, я бы очень хотела, чтобы все увидели, какой подонок он на самом деле. – злобно прошипела она. Страх ее уже прошел, но воз-мущение осталось. – Вот было бы здорово, если бы я все у него там отбила!
Марина поднялась на цыпочки и впервые за очень долгое время поцеловала его.
- Да, очень хороший бал, - сказала она. – Спокойной ночи Дима. Береги себя…
Подобрав юбки, она побежала к лестнице. Пройдет немало времени, прежде чем она снова повторит поцелуй.
Позже, лежа в постели с сигаретой, что было не похоже на нее. Марина удивлялась, почему же она ни-чего не чувствовала. Видимо, потому, что каждый из двух этих людей, оказавшихся перед ней в столь неле-по-смехотворном положении, был ей глубоко безразличен. Если бы люди, занимающиеся любовью, могли видеть себя со стороны, вряд ли бы они стали заниматься ею после этого, пришло ей в голову.
Но больше всего она дивилась Борису. Он действительно был хорошим любовником, потому что Таис и впрямь выглядела вполне удовлетворенной. Странно, думала Марина.
Стояла душная и влажная ночь. Стриптизер также не спал, думал и пил.
Что-то еще осталось, что-то незамеченное. Мысль была неприятной, навязчивой, не давала покоя. Что же он проглядел?
Теперь беспокойно блуждал взад и вперед, глотая время от времени виски, он тщетно пытался отбро-сить это гнетущее беспокойство. Какого черта так изводить себя? И все равно расслабиться не удавалось. Даже выпивка не помогала.
- Ты из-за нее пьешь, - спросила тихо вошедшая Таис.
- Ты эгоистичная, озлобленная и лживая дрянь Таис, как это ни печально для меня.
Таис содрогнулась от столь откровенных признаний со стороны Димы
- Какая ни есть, это твоя вина. Для тебя Марина стала любимицей. Сквозь ее золотую ауру ты меня просто перестал замечать.
- Да нет. Я пытался полюбить тебя. Но ты никому этого не позволяла. Вечно была зациклена лишь на одном? Себе.
Таис медленно поднялась из кресла. В глазах ее пылала неистовая, почти дьявольская злоба.
- Что ж, очень рада, что ты это сказал, - прошипела она, - ты просто неотесанный чурбан. Ходишь тут, понимаешь, павлином, Господь Бог этакий. Да ты просто дерьмо. И остался бы белой швалью, если бы не выступал в шоу Мадам Таис. Я сделала тебя, а теперь должна отдать ей? – но, не услышав ответа, ушла, так же тихо, как пришла.
Она загасила сигарету, встала с постели, пошла в туалет и спустила окурок в унитаз, затем открыла балконную дверь, чтобы разогнать дым. Не потому, что кто-либо станет читать мне нотации, криво ух-мыльнулась сама себе Марина, но, видимо, очень трудно избавиться от въевшейся привычки.
Господи, ломала себе голову Марина, устраиваясь поудобнее в постели, почему все, о чем бы ни по-думала сегодня, связанно с сексом? А потому, ответила она сама себе, что сидела она в первом ряду на ре-шающей встрече национального чемпионата. Скольким еще людям дано наблюдать за другими, занимаю-щимися сексом, - любовью это, конечно, никак не назовешь, потому что любовью здесь и не пахло. Эти двое спаривались, как дикие звери, - в их-то возрасте. Кому удается получить столь выразительную иллюст-рацию того, что происходит с мужчиной и женщиной, когда они полностью захвачены половым инстинк-том?
Этот вопрос неожиданно привел ее к мысли о личном. Дмитрий являл собой именно тот тип мужчины, который более всего подходил ей. Кто. Беспредельно восхищаясь ею, никогда не позволил бы себе даже пальцем прикоснуться к ней. Интересно, влюблен ли он в свою хозяйку? Марина была уверена, что нет. Ко-гда он расточал ей похвалы, он делал это как знаток, расхваливающий произведение искусства. Они могли бы в темноте просидеть рядышком в течение целого театрального действия, и он бы не позволил себе даже ненароком притронуться к ней, не говоря уже о том, чтобы взять ее руку в свою, что не могу сказать про Таис.
- Пора. – Она села в первую машину возле входа.
Водитель обошел кабину и влез на водительское место. Он завел мотор, проверил зеркальца заднего обзора и включил первую скорость. Они успели проехать всего несколько метров, когда Марина восклик-нула.
- Стой! – водитель затормозил.
- Какого черта.
Сквозь широкое лобовое стекло, они увидели, промчался черный автомобиль и затормозил на сере-дине их пути. Багажник его автомобиля занесло от резкого торможения. Водитель нажал на клаксон, а Ма-рина высунулась в окно машины и замахала рукой.
- Дима. Что ты делаешь? Мы выезжаем, не загораживай путь.
Дима вышел из машины, а Марина приложила руку козырьком над глазами, ее слепил свет фар. Ма-шина стояла как раз напротив. Силуэт Димы задвигался в облаке поднятой пыли.
- Что он собирается, деясь? – спросила Марина.
- Он собирается…
Марина поняла, что имел в виду шофер.
- О боже! Нет. – Закричала она.
- Вы все меня принимали за дурака. – Его речь была невнятна, он был пьян. Но не шатался, двигался ровно. – Вы думали, у меня шарики совсем не работают. Я, стало быть, безмозглый, что я могу только зад-ницей крутить перед богатыми женщинами. Трахаться с ними за деньги, а что у меня и мозги и сердце есть вы не могли даже предположить такое. Так я покажу вам. Всем покажу. Вы увидите, что мозгов у меня дос-таточно, когда я разбросаю их по твоему пути.
- Надо что-то предпринять, - сказала Марина и открыла дверцу машины.
Водитель схватил ее за руку.
- Нет. Он так и сделает, если Вы пойдете к нему уговаривать. Не делайте резких движений.
- Ну, пожалуйста, пустите меня. Нельзя же вот так просто стоять и смотреть, - она попыталась вы-свободить руку.
- Подождите, - сказал он. – Дайте мне подумать.
- Дима поверь я так не считаю, но я хочу уехать от всего что здесь со мной произошло. Я больше не могу, если я останусь то сойду с ума. Мне очень тяжело, мне больно. Я знаю, что совершила очень много ошибок тут. Вы меня ненавидите, он трахается со всеми, а потом клянется в своей любви, но я все видела, а мне так нужно тепло, немного счастья, - сквозь слезы закричала Марина.
Дима подошел к ней и прижал к себе. Марина погладила ладонью грудь Димы потом его лицо, руки.
- Просто не верится, что ты здесь. Неужели я на самом деле трогаю тебя. И… и ты меня не презира-ешь.
Глаза ее были полны слез, никак не могла выплакаться. Плакала она с того самого момента, как он об-нял ее. Сначала от страха потом от стыда потом от любви.
- Я не презираю тебя Марин. Сначала было дело. – Его рука нежно погладила ее по щеке.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, потом она вздохнула и благодарно уткнулась лицом ему в шею.
Затем она освободилась из его объятий и отошла к одной из колонн.
Он положил ей руки на плечи.
- Со мной творили такое, то… - он повернул к себе ее лицо. Он замолчал. Лишком страшны были воспоминания, чтобы рассказать об этом вот так просто, вслух.
Интуитивно она поняла его.
- Тебе не обязательно мне в чем-то признаваться, - прошептала она.
- Нет, обязательно. Я люблю тебя, Марина. Хочу быть с тобой. Хочу жениться на тебе. Но я не могу просить тебя выйти за меня замуж. – Она вопросительно посмотрела на него. Он слегка прокашлялся, но не смог удержать навернувшиеся слезы.
Марина приложила ладони к его щекам и повернула его лицо к себе. Он открыл глаза мокрые от слез, в них было тревожное ожидание.
- Мне это все равно Дима, - сказала она со страстью. – Ответь мне, мальчик мой. Будь со мной ласков и нежен. Люби меня. Больше мне ничего от тебя не нужно. Я хочу запомнить тебя таким, как сейчас.
Слезы текли по его гладким темным щекам. Он обнял ее и прижал к себе. В этот момент ничто не мог-ло их разлучить.
**
Прекрасны закаты в «Лазурной» но в этот день закат выглядел просто роскошно. В начале дня прошел дождь, а теперь небо было ясным, но на западе еще видны были остатки туч, отливавшие синим и фиолето-вым. А солнце сияло как раз над ними и немного сквозь них, создавая божественную картину. Марина на-блюдала закат через окно своего номера, а длинные тени пересекали комнату. Пылинки плясали в теплых лучах заходящего солнца.
В номере царила тишина. У Наташи был просто курортный роман, перешедший в длительные отно-шения и теперь она жила у него. Борис переехал в другой номер, но она сама решила от него уйти. А Ди-ма… Марина осталась в одиночестве и никогда ей не было так одиноко, как теперь, в этот вечер. Она при-няла ванну. Ее одежда была аккуратно сложена на постели. Оставалось только уложить все в чемодан и от-правляться спать. Она, однако, решила задержаться в этот вечер подольше, поскольку ей предстояло про-вести свою последнюю ночь в этом отеле. Так она решила.
Когда угас последний луч солнца на горизонте Марина, пытаясь сбросить оцепенение тоски, отверну-лась от окна.
Он стоял на пороге ее спальни, прислонившись плечом к дверной раме, и молча смотрел на нее. Одет был как обычно в рабочей своей одежде, то есть в белый шелковых брюках и такой же рубашке. От этого ей стало особенно неловко, поскольку сама она была в неглиже.
- Я вижу, твои манеры не улучшились, - заметила она. – Разве нельзя хотя бы сначала постучать в дверь?
Он рассеяно взял со столика флакона с духами и понюхал. В своем халатике Марина чувствовала себя обнаженной, его присутствие в спальне действовало на нервы. А он ходил по ней, трогал разные предметы, и от этого ей было еще больше не по себе.
- Я решила, что нам лучше никогда не видеться, хоть ты и самый лучший. – Она слабо улыбнулась ему.
Он поднялся из кресла и подошел к ней настолько вплотную, что ей пришлось откинуть голову, чтобы видеть его лицо.
- У меня с Таис ничего не произошло. Я не спал с ней, - сказал он. – И признаться, никогда не испы-тывал такого желания. Я заподозрил, что она специально пришла ко мне. Начал ее обнимать немного. – Он вдруг запустил пальцы в ее волосы еще больше откинув ее голову назад и легонько поцеловал ее в губы. – я понял чего я больше всего на свете хочу, когда увидел тебя стоящей на пляже помнишь?
- Дима, я… уезжаю.
- Почему ты уезжаешь? Ведь номер забронирован на все лето.
- Ты знаешь почему, - почти простонала она. – Я люблю тебя.
Он поцеловал ее. Его губы были теплыми сладостными, а кончиком языка он нежно ласкал ее рот. Его пальцы ворошили ей волосы, потом распустил их по плечам и груди. Он поглаживал ее грудь кончиками пальцев, потом его ладони соскользнули на талию. Не прерывая поцелуя, он сел на край постели, широко расставив ноги, прижимая к себе ослабевшую девушку. Сквозь шелковую рубашку он целовал ее груди, щекоча их языком.
- Никуда ты не поедешь, - пробормотал он. – Ты останешься здесь со мной. И когда мы умрем, наши дети похоронят нас здесь обоих вместе.
Слезы навернулись на глаза Марины ее обуревала радость разделенной любви. Она запустила пальцы в его шевелюру и прижалась к нему.
Дима обнял мягкое податливое тело.
- Марина, - простонал он.
- Что?
- Мир – жесткая штука. И порой ты чувствуешь себя очень одиноко. Я никогда не буду рассказывать тебе сказки о том, что можно изменить за одно мгновение. Я не превращу зиму в лето, а черную полосу не сделаю белой. я не спасу от одиночества, не найду тебе друзей и не избавлю от врагов. Но даже когда все против тебя – я буду с тобой, чтобы утолить твою жажду. А остальное сделаешь ты сама. Просто будь со-бой!
Сердце отстучало несколько ударов, и он прошептал:
- Я люблю тебя.
Все бывает в первый раз
© Copyright: Гребнева Марина, 2007
Свидетельство о публикации №207021700243
Свидетельство о публикации №207021700243
Рецензии