Наблюдатель

Когда-то давно, а может и недавно, это уж как рассматривать, я не хотела ложиться спать. И дело тут не в том, что я была маленькой, и как почти все дети боялась темноты. Нет, сумерки, мрак, темноту я очень любила. Еще бы: если сложить ладоши и закрыть ими глаза, а потом и веки сомкнуть, меня НЕ БЫЛО. Я не видела себя и значит, меня не видели другие. И я становилась ушами, кожей, носом, которые впитывали все, что происходит вокруг. А на мамин\папин\бабушкин вопрос : «А где же моя Машенька?» ехидно улыбалась, упиваясь собственной «хитростью».


Мой ежевечерний отказ ложиться спать, я мотивировала фразой: «спать одной скучно». И даже когда мама, сжалившись, брала меня к себе, мне все равно было «скучно». И только к годам 14 я поняла, что на самом деле это «скучно» можно приравнять к «одиноко», что, в общем-то, ясности не добавило. Видимо, уже лет с 3 во мне поселилось мое любимое одиночество, которое я сильнее всего ощущала по ночам. Потому что по ночам мне снились ужасно реалистичные сны. И там я была наблюдателем. Я парила над всеми. И если днем со мной был хоть кто-то, то ночью мое сознание\предсознание было абсолютно белым и не заполненным никем. И я была более чем одна. И, наверное, летопись моих снов родила привычку наблюдать.


Мне 7лет. Моя толстая одноклассница дразнит таким же толстым яблочным огрызком менее упитанную девочку. « Видишь, вот такой огрызок я выбрасываю. А может, ты его съесть хочешь?»


Если бы в том возрасте я хорошо владела матом, а не английским, которому меня обучали с трех лет, я бы подумала: «Надо же, какое уебище». Но, к сожалению, не имея представления о том, как называются такие люди, я просто назвала ее «нехорошей». Так, про себя. Я же Наблюдатель который дает оценки, выносит вердикты, делает выводы исключительно для своей персоны.


Мне 16. На лавочке сидит пьяная лысая хрень, управившаяся с немалым количеством дел за день, как то: был получен и заначен аванс, заработана и пропита халтура, сын, тощий, мастурбирующий в кустах подросток был основательно «воспитан», а за одно и его мать получила хорошего воспитательного «втыка» за то, что осмелилась поинтересоваться местонахождением аванса. В общем, мужичонка был доволен собой, и выглядел в глазах своих самодостаточной личностью. «Ну надо же, какой уебок» подумала я. Я прекрасно знаю, какая любвеобильная его жена, пользующаяся популярностью среди таких же дерганых алкашей, как ее муж. Я самым точным образом осведомлена о количестве роговых отростков на челе ее супруга. Я знаю, в каких кустах и кого тискал этот пубертатный монстр. Я никому не сочувствую. Я никому не помогу. Я – Наблюдатель.


Мне 25. Я стою на улице в вечной джинсе и драных кедах. Проносящийся неизвестно куда и зачем молодой человек сбивает меня с ног и не извиняется. Наблюдатель выпадает из потустороннего мира. Мне бы подумать: «Ну надо же, какой еблан». Или «нехороший какой». Но я щепетильно структурирую его приметы и беру в руки нож…