Настоящий римлянин

Иногда идёшь по дороге. Делаешь первый шаг, и понимаешь, что идёшь не туда. Поворачиваешь обратно. Снова дорога, снова делаешь шаг и снова понимаешь, что не туда. И снова поворачиваешь, только потом оказывается, что ты истратил силы на решимость пойти новой дорогой, оставшись на месте.
 Менс.


Необычайно теплое и тёмное декабрьское утро, Москва. Совсем недавно я здесь родился, всего двадцать один год назад. Моё место появления на свет – роддом № 4, рядом со школой, где я учился. Жёлтое здание, а рядом опавшие лиственницы.
Я иду – западный ветер бьёт током воздуха в лицо. Кто-то говорит, что я в тупике. Новая эклектика зданий окружает меня концентрированными кругами, серые ящики последней советской архитектуры расположены звеном вдоль улице, на которой я живу. Я живу – хорошо.
Недавно взорвали гостиницу «Спорт» напротив моего окна. Уходят здания, уходят люди. Но что-то остаётся неизменным. Такое ощущение, что я в состояние конца войны, которая ушла, но я остался, остался вместе с дымом и огнём.
Я иду, и вот я в мистической воронке людей, станция «Третьяковская». Немного гашиша сегодня этим вечером, я так устал быть кем-то другим. Боли нет, есть только бессмысленная инерция. Немногого яда сегодня, разум мой мыслит ясно, но душа сошла с ума. Я не одинок, но нет по настоящему близких людей, которые могли бы понять меня. Наверное, просто они не знают, что такое ощущать жизнь, когда под апрельскими лучами солнца концентрированным лучом светится исполнение всех грёз и одновременно конец бытия.
Прошлая жизнь - безумие, очень рискованное троеточие.
Я еду в троллейбусе, дорога чиста, я разговариваю с красивой девушкой. Я деградирую, каждый день мира обесточивает, обессиливает меня, я падаю и тысячи рук встречают меня, а каждый день войны делает меня сильней…
Я еду в машине, снова утро, разгоняясь на третьем кольце, жёлтые фонари, и липкий реагент обтекают ветровое стекло. Я еду из ниоткуда в ничего. По всем правилам, я проиграл, но я почему-то улыбаюсь, ведь я знаю, что мне предстоит ещё раз бросать кости.

Город – зима. Вы думаете война, это шум выстрелов, разрушение и смерть. Да так оно и есть. Но иногда бывают слишком локальные войны – внутри человека.
Разрушения страшны, потери невосполнимы. И смерть как всегда близко, я смотрел ей в глаза. Война, это благо, это и зло, это очень похоже на любовь, может быть война и есть очень сильная любовь к жизни.
Я иду в институт, хорошее место. Я хожу, туда, наверное, чтобы не соскальзывать в пустоту окончательно, что бы отвлечься, что бы снова побыть человеком, простым молодым парнем.
А в обычное время, меня влёчёт зов. Как это объяснить этот зов я не знаю, наверное я оборотень.
В каждое лунное затмение я иду глубоко в лес, безоружный, в лёгкой одежде и обуви. Лунное затмение не имеет мистического смыла, просто это как засечки на дереве, это как путеводная звезда во времени. Это ритм, это затяжной танец.
В основе всего - я хочу получить от жизни большее, секрет, всех секретов, тайна всех тайн, у меня нет слов назвать, что это такое.
Лес влажен и неподвижен. Ночью включается черно-белое зрение, одиночный удар колокола идущий от церкви. Тишина, зимний лес неподвижен. Ветви хлещут по лицу и по рукам. Я иду интуитивно. Шелестят под ногами наивные листья.
Чёрная ночь, я несу пулю в кармане, это давняя традиция. У меня - размозженная об бетон столба, прошедшая голову и стальным сердечником застрявшая в железобетонной плоти.
Сквозь подлесок я увидел играющее пламя костра. Я подхожу ближе, искры разлетаются, врываясь клином в черноту горит яркое пламя. У костра нет никого, лишь мятая бумажка прижата обугленным поленом. Я поднимаю разлинованную бумагу. Но на ней ничего не написано. Лишь только вдавленные следы от рисунка, - это тоже традиция. На бумажку кладу пулю. Сажусь у костра, кофе с коньяом – кипит в котелке варево. Я ни когда не видел их, а они не видели ни меня, ни кого-нибудь из наших.
В нас слишком ещё много человеческого, и это лежит каменной стеной между нами. Я хочу переродиться, это моя воля.
Новый тип, новая кровь, лишь на время, я чувствую свою силу в каждом капилляре, в каждом сосуде. Сердце медленно набирает обороты. Реальность трещит по швам, хрустят суставы системы. Пространство сматывается катушкой времени. Небо горит миллиардами падающих звёзд в моих глазах. Северное сияние.
Огни Святого Эльма пляшут на верхушках сосен. Воронка пламени растёт из костра. Опять утро, тёмное и тёплое. Звонко падают монеты, ударяясь о гранитный пол, шелестят бумажками, ветер перемен несёт меня по дворам.
Бросаю кости!
Мне смеются в глаза смешные дни, виляет дорога, обороты до трёх тысяч, и стрелка опускается до двух, свет встречных машин проносятся двумя огненными шарами. Я еду домой, путь мой долог.
Просто прощайте, так говорил Христос, прощайте навсегда.