Боль

За неделю своей болезни я полностью влюбилась в тебя, Шакира. Я могу часами слушать одну и ту же твою песню. Какой-то добрый человек записал мне клип с этой песней. Он исчез, а мелодия осталась. Всегда после человека остается в душе мелодия.
Я могу под эту музыку плакать и быть одновременно бесконечно счастливой. Она, словно, моя душа. Я скучаю по тебе. Я скучаю по своим танцам живота, от которых временно отстранена. И мое тело непроизвольно реагирует на музыку, мыщцы сжимаются и расслабляются в такт музыке. В ней столько эротики! Столько страсти! Я больна. Не знаю - чем. Любовью? Музыкой? ОРЗ? Слабость в теле еще страшная. Я похожа на тряпичную куклу с нитяными косами, с которой играл маленький мальчик.
 Неожиданно для нас обоих отпустила свою страсть на четыре стороны, поблагодарив за нежную ночь. В ответ мне была тишина. А потом опять появилась эта музыка. Ты вернулась ко мне, Шакира.
И я слушаю без конца клип с температурой под тридцать девять. Мне жарко. Я горю в огне своей любви. Зачем-то чищу картошку и плачу сладкими слезами от нежности к этому взрослому мальчику. Знаешь, Шакира, такими светлыми, от которых нос потом не распухает. Ты тоже по кому-нибудь так плакала, Шакира? Я знаю, что ты однажды так же сидела вечером, как и я. Ну, может, не с ножом для чистки картошки, а в ночном баре с бокалом в тонкой руке. Нежные пальцы чуть дрожали на хрупкой ножке бокала. Никто не видел твоих слез в полумраке. Но ты, ведь, плакала и помнишь сладость этих слез? Бесконечной спиралью наших отношений снимается кожура из-под острого ножа времени. У меня уже вечер, у тебя - ожидание рассвета.
 Плакала, и ты, Шакира. Иначе, невозможно было бы спеть о том, чего не было. Невозможно без слез смотреть вслед уходящей любви, которую ты сама отпускаешь на свободу. Надо быть сильной, Шакира? Но почему ты прижимаешься грудью к холодной стене и прячешь свое прекрасное лицо? Тебе больно. И я чувствую в твоем голосе страсть и боль. Как свою.