Колбаса

Колбаса

 Первый вечер в Генуе. Все изрядно голодные, обворованные, без денег, уставшие после переезда. Вокруг теснятся темноватые улочки, неприветливые и таинственные. Привокзальная гостиница скупо освещена снаружи и источает спокойный уют.
 Но ведь мы в Италии! И сидеть, запершись в тихих номерах, когда рядом кипит, наверное кипит жизнь, невыносимо. А интерес гложет.
 Группа первопроходцев решает «прошвырнуться» по окрестным улочкам, так, чтобы не заблудиться и не подвергнуться нападению. Чужая система, страна, город.
 Недалеко от гостиницы расположена центральная улица местного значения под интригующим названием «колбаса».
 Спускаемся по полутемным переулкам к светящейся внизу улице. Постепенно темнота отступает и мы попадаем на освещенную фонарями и мощными лампами в обычных торшерах торговую улицу. Товар разложен прямо на тротуаре на пластиковых полотнищах.
 Тут есть все: книги, иконки, одежда, вина, масса безделушек из разноцветного полированного алебастра, украшения, сексуальные приспособления, трусики, гольфы, открытки и т.д.
 Большое впечатление на «советикос» произвели жрицы самого древнего искусства. Они стояли по одной –две в притемненных местах, сидели в фривольных позах на вынесенных на тротуар стульях, многие были весьма почтенного возраста, а в глазах у них блекло отвращение. Они разительно отличались от значительно позднее появившихся на главной улице нашей страны путан в вызывающих юбочках, с призывными взглядами, сгорающими от вожделения.
 Россыпи товара на мостовой и безучастные фигурки продавцов наталкивали на мысль, что здесь должно быть здорово обворовывают. Но оказалось, что это не так. Здесь все подчинено мафии, которая взимает мзду с торгующих и за это надежно защищает их от пронырливых воришек.
 График в Генуе был весьма напряженным: конференция, встречи, приемы. Три дня уносились безвозвратно. Чтобы свободно воспринимать действительность уходящего времени, приходилось вставать затемно и гулять по просыпающейся Генуе. Со мной был фотоаппарат со вспышкой, предоставленной на поездку Обуховским.
Каждую ночь вспышка заряжалась от сети и утром была в готовности.
 Снимал я все, заслуживающее, на мой взгляд, интерес: витрины магазинов, интерьеры парадных, настенные надписи коммунистов, социалистов, фашистов. Однажды долго стоял перед десятком плакатов, на которых Брежнев в виде медведя поедал Польшу. Но слайда такого я так и не сделал: сработал внутренний цензор.
 Один раз все же не удержался и сфотографировал человека, развешивающего плакаты компартии. Вспышка выхватила из утреннего полумрака растерянную фигурку, кистью приглаживающую к стене лист бумаги с красными серпом и молотом. Позже друзья сказали, что мне здорово повезло, потому что я сильно рисковал получить пулю в живот. Как бы там ни было, у меня сейчас есть великолепный слайд, запечатлевший это итальянское мгновение.
 А тогда каждое утро, возвращаясь к завтраку, я встречал на крыльце обеспокоенного руководителя нашей группы Вячеслава Михайловича. Имя отчество его запомнились благодаря совпадению с таковыми у известного партийного деятеля. Увидев меня, он глубоко вздыхал и шел в столовую завтракать. Возвращался я всегда во -время, поэтому Вячеслав Михайлович кипел внутри, но терпел и до замечаний не снисходил.
 Время летело с бешенной скоростью. Прошел один день, второй, начался третий – последний в Генуе. Мы с соседом по комнате Володей никак не могли добиться обещанной помощи от бывалого коллеги: материализовать в «канаве» водку и матрешек, прихваченных из Одессы для обмена сувенирами. Обмена не предвиделось, а употреблять водку по назначению представлялось кощунственным.
 В какой – то час между конференцией и вечерним приемом мы с Володей с затаением в сердцах выходим к «канаве» со свертками. Чувство такое, что мы совершаем что-то очень противоправное. Итальянского мы не знаем, но у меня есть зачатки английского, а у Володи – немецкого.
 Чернобровый продавец- итальянец, к которому мы решили обратиться, на удивление оказался понятливым. Осмотрев головки бутылок, он удовлетворенно крякнул и назвал цену, от которой у нас вытянулись лица: мы рассчитывали получить раза в три больше. А матрешки его вообще не интересуют.
 Договорились, что за водку он все же чуть-чуть накинет, а матрешки пойдут в обмен на продаваемые им кубики Рубика. Тогда вся Одесса сходила с ума и крутила эти кубики - изобретение венгерского умельца. Итак, первые сувениры для дома у нас уже есть.
 В этот последний день нас ошеломила приятная новость: муниципалитет выделил нам компенсацию за похищенные деньги – по 15 рублей в валюте.
 - Постарайтесь купить намеченное здесь, нигде больше на эти деньги Вы ничего не купите, - предупредил нас тот же бывалый коллега. Мы последовали совету и не прогадали. В последующих городах мы бы не накупили на имеющиеся лиры кучи подарков: модных тогда туфель – стукалок, джинсов с лейбами, рубах, псевдо -мраморных пудрениц и колготок.
 Утром мы покидали Геную с облегченными карманами и душой, но полные впечатлениями, подарками и ожиданиями. Впереди было еще четыре дня итальянских мгновений.
 16.06.2002