Что делать?

 


Когда большой любитель выпить Совраскин в очередной раз зашёл в лавку за бутылкой полусухого, выяснилось, что оно неожиданно подорожало на два рубля, а денег у него было в притык. Верблюды изображённые на этикетках вытянулись в длинный караван и издали походили на мираж. Глубокая дума и грусть охватила Совраскина, и как следствие, извечный вопрос:
- Что делать?
Между тем, очередь его подтолкнула к прилавку, за которым стояла бой – баба, косая сажень в плечах, Тома Соловейчик.
- Чего тебе? – гулко рыкнула та, вызвав дрожь у стеклотары, стоящей неподалёку в деревянных ящиках.
 Совраскин понял, что отступать некуда и жалобно, взглянув на нее, ухватил Тому за руку, попытался поцеловать, но промахнулся и так нежно лобызнул пустой лоток для мелочи, что тот запотел, а изображённая на нём обезьяна пустила скупую слезу. Тома одёрнула руку и смущённо, поправив, шевелюру истерично заржала, как кобылица:
- Гы – гы – гы! Совсем ненормальный! Алкашня проклятая . . . Говори , чего надо? Пьянь!
- Ты только не ругайся, зай! Два рубля на бутылку не хватает. Умоляю, лапа, выбери мне самого тощего верблюда!
 От удивления Томина косынка встала торчком, не смотря на то, что не видела крахмала с рождения и только изредка подрагивала от хохота раздававшегося из длинной очереди.
 Когда же последние надрывы смеха утихли, Тома пришла в себя и слегка оправившись, сняла с витрины одного из верблюдов, ласково протёрла фартуком и подала Совраскину, сверкнув глазами, и буркнув на сдачу:
- Иди! Иди! . . . То – же мне ! . . . Мистер Бин нашёлся!
Приняв бутылку, Совраскин откланявшись, поковылял за угол, а стоящие в очереди клиенты стали оживлённо выбирать глазами верблюдов, которых оставалось ещё немало.