Глава 13 Спасибо вам, мужики

Глава 13


В последнее время Любава, после, так называемого второго кризиса, и особенно после того, как почувствовала энергию, что-то рано стала вставать и, встав, вышла на балкон, посмотреть как там цветы, которые она готовила для дачи.
Ночи стали уже плюсовые, и она понемногу начинала закаливать цветы.
Впервые, после начала «перестройки», она вдруг почувствовала, что Петербург убирают по-настоящему. От городской грязи в душе был постоянный стыд, даже в блокаду жители, по мере возможности старались сохранять в городе порядок.
Сегодня порадовалась: воздух свежий, дороги и тротуары все вычищены и утреннее мягкое солнце, как-то любовно обволакивало монументальное здание гостиницы «Прибалтийская», веяло весной, жизнь продолжалась и, что-то, кажется, действительно менялось в лучшую сторону.
Любаву печалили только уставшие озабоченные лица, сама она старалась больше улыбаться, пусть и сквозь слёзы, но ей казалось, что хорошее всё же набирает свои обороты. На скамейках во дворе исчезли пьянчужки, (там сделали «детскую горку» расписную весёлую), и теперь в нём больше времени проводят бабушки с внуками.
Хотя по Любушкиной жизни прошлась очередная трещина, она всё же пыталась не унывать, конечно, будь она моложе, всё было бы гораздо проще.
Иногда Любушка даже жалела Максима, хотя может быть, и напрасно, в его голову не влезешь.
У неё было такое ощущение, что он считает, будто будет жить вечно, все его поступки позволяли так думать, но кто знает, что таят его мысли. Он не мучился раздумием, как она и как всегда спокойно спал. Больше страдала Люша, думая как же ей поступить, и (если говорить честно), то действительно ничего не хотела для него делать.
Она думала больше о детях, за столько лет они стали семьёй: внук считал его дедушкой и они любили друг друга, а с Митей их связывал спорт, и это Любаву всегда только радовало. Получается, что плохо было только ей. Она могла бы перестать об этом думать, и приписать всё возрастным изменениям, но, во-первых: это было унизительным для Максима, а во-вторых, хоть он многого действительно не помнил, он никогда и не был особенно правдивым, и это тоже могло оказаться ложью. Всё, что ему было выгодно, он помнил прекрасно и иногда даже сам себя выдавал.
Макс так часто лгал, что даже при Любушкиной доверчивости, она бы ему не поверила, если бы он вдруг и сказал правду, да она уже и не стремилась что-либо знать. Просто Любава не знала, что же ей делать дальше?
Можно было спокойно разорвать их отношения, по сути, их уже ничто не связывало, и Люша знала, что всё зависело только от неё. Его же, похоже, такая жизнь вполне устраивала. Она продолжала разговаривать с ним, как будто ничего не случилось и ему казалось, что всё у них наладилось.
Любава по-прежнему ничего для него не делала, да ей, в общем - то было и не до него. Заболела Динка и, сама она чувствовала себя неважно, и потому, когда Макс приходил домой, уходила в свою комнату и занималась по возможности своим творчеством.
Сегодня она проснулась ранним утром в преддверии праздника – завтра день Победы.
В этом году праздник справляли очень тепло, как-то по-домашнему. В городе раздавали и развешивали гвардейские ленточки, и было приятно видеть их развевающимися на машинах и столбах. Вечером намечался праздник в Москве на Красной площади, даже прошлый год – год шестидесятилетия не казался таким, тот был торжественным, а этот праздник был более душевным.
На улице вдруг залаяла собака, да так громко, что Динка огрызнулась ей с восьмого этажа, сон, конечно, как рукой сняло. Любава спала у самого окна, и, приподняв голову, ничего, кроме двух ранних алкашей не увидела. Они, видно уже начали справлять день Победы, судя по возрасту, они были далеки от тех, кто воевал, но повод, безусловно, был.
В сквере вокруг «Детского сада» начала уже чуть зеленеть трава, и Люшино внимание вдруг привлекло необычное поведение птицы в ветках дерева.
Она начала внимательно приглядываться к ней, и ей показалось, что птица в чём-то запуталась: она то трепыхалась, то затихала, то невероятно вертикально для птицы вставала на крыло. Любаве казалось, что она клюёт из кормушки, и, скорее всего, это какая-нибудь воспитательница прививала детям любовь к птицам. Любава, решив, что всё в порядке попробовала снова задремать – был выходной день.
С восьмого этажа Люше показалось, что во дворе ещё никого нет, было очень рано, но что-то всё-таки не давало ей покоя, и она снова выглянула в окно.
Птица висела неподвижно в том же положении. Она долго присматривалась к ней, и вдруг та встрепенулась.
Люшу, как будто кто-то подхватил, и она, быстро одевшись, побежала вниз по лестнице, прихватив с собой бамбуковую палку, которой задёргивала занавески. Ей подумалось, что может оказаться высоко, но когда вышла на улицу поняла, что её подвёл обман зрения – было не просто высоко, а примерно на уровне шестого этажа.
Но больше всего её поразило и несказанно удивило то, что трое мужчин уже пытались помочь птице: один сидел с ножовкой на высоченной берёзе и уже спилил две большущие ветки; другой – с длинным спиннингом крутился вокруг, а ещё один примерялся к соседнему дереву. Птица, голубь или ворона, висела очень высоко среди тонких ветвей, на натянутой поперёк нитке и достать её, таким образом, не было никакой возможности.
- Как эта нитка оказалась там!? Скорее всего, мальчишки с балкона что-нибудь запускали.
Бедная птица висела вниз головой на одном крыле обессиленная. Бедняжка, кажется, уже не шевелилась.
Мужчина, сидевший на берёзе перестал пилить, так как в азарте стал подпиливать сук под собой и сильно рисковал, высота всё-таки на уровне шестого этажа.
Второй - со спиннингом, на соседнем дереве попытался подняться повыше, но длины явно не хватало.
Тут Любава и предложила ему свою палку, она тоже была от удочки и по счастью вошла вовнутрь основания спиннинга. Мужчина залез повыше и к всеобщему ликованию, наконец-то освободил бедняжку. Все вздохнули с облегчением, но она отлетела недалеко на то же дерево: видно, набольшее ей не хватило сил, и там замерла. Люша попросила больше её не тревожить и дать немного очухаться.
Многие в доме ещё мирно спали, а они, может быть, и чудаки, спасали птицу.
- Спасибо вам, мужики!!
Мужчина, шедший рядом, (они оказались из одной парадной) как будто прочёл Люшины мысли: - Вот был с нами ещё один мужчина, тоже пытался помочь, да пришла жена и увела его, сказав, что нечего ему тут делать.
Прозвучало это у него довольно осуждающе, а Любава, вздохнув, подумала, что, похоже, и у мужчин есть к женщинам претензии, видно, что-то в нашей жизни идёт не так.
       Ну, а она сама, как в той детской сказке: «прибежала мышка, хвостиком вильнула, и спасли птицу……»
Любава вернулась домой довольная и удовлетворённая оттого, что птица была спасена и ещё поняла, что не оскудела Россия, раз есть такие хорошие люди. Напрасно кто-то считает, что некому будет защищать Россию.
К большому сожалению, нам видна только пена, которая всегда наверху. От мысли об этом Люше стало радостно, хотя и есть, наверное, некая правда в том, что у нас проблемы с мужчинами, да и с женщинами тоже….
Максим с Динкой сладко спали рядышком и посапывали, и Люше показалось, что всё хорошо и ничего не было, но это было, не так… что случилось, то уже случилось.
Любава не хотела портить праздник и решила не выяснять отношения. Макс с возрастом стал ностальгически относиться к этим событиям, (раньше он был к ним более спокоен) а по мере того как блокадников становилось всё меньше, не переставал возмущаться, если его вдруг не чествовали. Ему не нравилось, если подарили, жёлтые, а не красные гвоздики в общем, как в том анекдоте: «со старостью склероз крепчает – раньше только слышал о Ленине, а в старости вдруг оказывался его близким знакомым».