Как я стала мамой или хвала настоящим врачам

Нечто очень автобиографичное, все имена и названия сохранены, потому как горжусь знакомством с ними...

Время заботиться о продолжении своего рода у каждого человека свое. У кого-то это получается почти бессознательно, кто-то считает это мероприятие достаточно пустым и бесполезным, ибо оно окончательно и бесповоротно нарушает налаженный и размеренный ритм жизни. Более того, ритм жизни, режим, привычки меняются настолько, что о некоторых приходится забыть навсегда. Есть люди, которые к данному вопросу относятся очень серьезно, практически претворяя в жизнь государственные задачи по решению демографической проблемы с гипертрофированным чувством долга, принимая во внимание известную пословицу о доме, дереве и сыне. А подавляющее большинство, подведя промежуточные итоги своей земной жизни, просто хочет завести маленькое создание, похожее на себя, с тем, чтобы поделиться с ним всем тем, чему научился, передать все, что нажито, потому что иначе жизнь просто теряет всякий смысл. В общем, в нашей семье позиция была примерно, как в третьем случае. И, хотя сейчас особенно жестких возрастных рамок для рождения ребенка не существует: медицина шагнула достаточно далеко и творит небывалые чудеса, мы с мужем решили не откладывать сие событие в долгий ящик, так как все-таки пора расставаться с эгоистичной жизнью втроем с кошкой и заводить ребенка. Конечно, можно рискнуть родить и в 45, но неизвестно, что ты будешь из себя представлять к этому времени (за кого тебя будут принимать, когда ты будешь прогуливаться с колясочкой: за пожилую маму или молодую бабушку) и насколько много останется сил и энергии для воспитания дорогого чада.
За пару дней до нового года, морозным декабрьским утром я радостно сообщила мужу о том, что тест дал положительный результат. Он сначала не поверил, вернее, дошло до него не сразу, потому что событие действительно очень серьезное и подлежит очень глубокому осмыслению. Начался отсчет времени…
Беременность для женщины – это совершенно особый период. С одной стороны, сначала никаких особенных изменений не замечаешь, если, конечно, нет токсикоза и прочих неудобств первой половины (к примеру, как это было у меня). С другой стороны, начинаешь замечать, что незаметно превращаешься в нечто женского рода, мысли, которого направлены ТОЛЬКО на то, как бы выносить и родить нормального и здорового ребенка.
В начале июня меня перевезли на дачу, поближе к свежему воздуху, подальше от города, стрессов и отрицательных эмоций. Сначала я совершенно не понимала, что со мной происходит: ничего не надо делать, я, такая энергичная и деловая, сижу, как колода, ни нагнуться, ни поднять рук. Недели полторы я только въезжала в свой новый статус «без пяти минут мама». К счастью, со мной на даче жила моя подруга с трехлетним сынишкой, так что скучать нам не приходилось, мы целыми днями разгадывали кроссворды, доведя данное занятие до совершенства, а также придумывали все новые и новые ответы маленькому Дениске на стократно заданный в сутки вопрос «А как это?».
Погода стояла волшебная, днем тепло, вечером прохладно. Моим главным занятием было беречь живот, хорошо кушать, спать и пить поменьше воды. Я находилась в промежуточном состоянии, когда уже надоело всё это с собой носить, но, тем не менее, еще более неопределенно вырисовывалась жизнь с маленьким ребенком. Моя подруга Маша периодически успокаивала меня тем, что пребывание в роддоме – это совершенно замечательное время препровождение, новые люди, новые ощущения. Короче говоря, она сказала мне: «Не бойся роддома, роддом – это весело».
Наступил день 18 июля, когда мне предстояло покинуть дачу на очень неопределенное время, с тем, чтобы завтра ехать на окончательный осмотр к врачу, для того, чтобы, может быть, уже остаться в больнице. Голова у меня шла кругом, на дворе стояло знойное лето, мне так не хотелось ехать в душную и пыльную Москву, мне так хорошо было на даче, даже в компании с постоянным компаньоном, кошкой Симой. Не то, чтобы я боялась изменить свою жизнь: я осознавала неизбежность всего того, что должно было произойти, но какое-то второе сознание постоянно тормозило нормальный ход событий.
Часам к шести вечера прикатил муж с огромным пакетом персиков, обрадовался, что все сумки собраны, нырнул в бассейн и дал команду «на старт». Хочу заметить, что в последние месяцы беременности я стала жутко сентиментальной и чувствительной, всплакнув на прощание с родителями, потрепав кошку за ухом, мы поехали домой. В закатных лучах июльского солнца оставался мой родной поселок Монино, куда тридцать лет назад привезли из роддома мою маму со мной в кружевном конвертике, таким же знойным днем. Я понимала, что вот оно, начало того самого времени, когда начинаются глобальные перемены в моей жизни. Всю дорогу я смотрела на закат, горизонт был окрашен в красивый огненно-рыжий цвет.
На следующий день мы помчались в больницу, к счастью, ситуация была такова, что я могла побыть дома еще дня четыре. Это меня очень порадовало, так как предстояло еще посетить детский рынок, немного прибраться дома, тем более, что я не была там почти два месяца. К тому же через четыре дня мне должно было стукнуть 30, так что все-таки хотелось бы отметить эту дату, хоть и скромнее, чем обычно я отмечаю дни рождения, но, тем не менее, дома.
Самым волнующим моментом последних дней перед родами была мысль о том, что, а вдруг все начнется раньше, чем меня доставят в больницу. Но мой ребенок, такое впечатление, не очень-то торопился в эту знойную и жаркую жизнь, что, внимая советам врача, без команды покидать свое насиженное теплое местечко не собирался.
Утром 25 июля мы с мужем прибыли в клинику. Ноги совершенно не несли меня вперед. Дело в том, что первый и последний раз я лежала в больнице, когда мне делали операцию, 21 год назад. Вполне логично, что если за это время мог вырасти вполне сознательный человек, я с удовольствием забыла все «прелести» пребывания в стационаре. Я попросила позвать доктора, он вышел, быстренько отвел меня в кабинет для осмотра и сказал, что причин для дальнейшего откладывания родов нет, хоть на данный момент шла 39-я неделя беременности, но организм вполне готов для родовой деятельности. Глазами, полными слёз я посмотрела на мужа и сказала: «Давай вещи, я пошла». С одной стороны, я понимала, что все будет хорошо, у меня скоро будет малыш, мне тут помогут, это очень хороший роддом, врач – умница, но пока я стояла рядом с супругом, я не могла перешагнуть через порог отделения. Только когда вышла медсестра и назвала мою фамилию, я обняла Володю и быстро скрылась за дверью туалетной комнаты. Быстро переодевшись, я отдала ему одежду и вошла в дверь, на которой висела табличка «2-я акушерская клиника».
По рассказам подруги Маши, в роддоме, котором была она, каждый этаж выполнял определенную функцию. Один – предродовой, второй – послеродовой, а третий – малышовый. В этой клинике все три направления размещались на одном этаже. Дело в том, что МОНИИАГ специализируется на сложных родах, поэтому отделение не очень большое, да и, к сожалению, с помещениями у этого института плоховато, зато врачи – блеск.
Меня проводили в палату № 4, хорошо, что не № 6. Палата была полностью укомплектована, кроме одного места, которое предназначалось мне. С койки, на которую определили меня, только перешла в предродовую одна будущая мама. По диагонали от меня, уже лежала, с глазами полными ужаса и боли, переживая нарастающие схватки, другая. В коридор доносились разные звуки, я стала прислушиваться. Рабочий день был в полном разгаре, суетились медработники, доносились крики и писк новорожденных, их заглушал утробный крик рожениц.
Через некоторое время появился мой врач, отвел на УЗИ, сделал функцию внешнего дыхания, мы обговорили детали. Я думала, что лежать мне там как минимум до понедельника, к чему я уже морально подготовилась и запаслась литературой и кроссвордами. Часам к трем дня ко мне опять заглянул Игорь Олегович и сообщил, то, о чем я в тот момент даже не помышляла: «В общем, дела такие: тебе надо сегодня выспаться, на ночь ничего не ешь, утром проколют пузырь и будем рожать». Меня снова начало терзать двоякое чувство, естественно, я была рада, как говорится «раньше сядешь – раньше выйдешь», но в противовес я опять стала маяться, утешала лишь мысль, что 6 утра следующего дня, с одной стороны, уже скоро, а, с другой, все-таки не через полчаса.
Контингент родильного отделения состоял в основном из женщин из Подмосковья, которые прибыли в МОНИИАГ по направлению местных клиник. Таких, как я было немного. «Бесплатные» отличались от «платных» наличием огромных целлофановых пакетов с медикаментами.
Если честно, за последние пять лет, в течение которых нашей семье пришлось сталкиваться с врачами и больницами, мы с мужем зарубили себе на носу, что строить иллюзии по поводу бесплатной медицины – напрасная трата времени. Если хочешь жить, и не просто, а полноценно, без уродливых шрамов, без адаптации в течение года после дешевой анестезии, надо договариваться с врачом напрямую и платить деньги, так как – это здоровье, ценность которого, к сожалению, адекватно осознают очень немногие. В конце концов, можно прожить без холодильника по последнему слову техники, но иногда экономия этой самой стоимости холодильника на собственном здоровье может быть чревата необратимыми последствиями.
Я немного отвлекусь от основной темы моего повествования и остановлюсь на понятии «хороший врач». Все-таки, если ты хороший человек, то в жизни тебе должно хоть иногда везти, хотя бы в главном. Пять лет назад жизнь столкнула нашу семью с великолепным хирургом, который делал операцию моему мужу. Его зовут Игорь Владимирович. Если честно, то таких надежных людей я не встречала давно, можно даже сказать никогда. Наше сотрудничество с ним не было бескорыстным (об этом я говорила ранее), но человек до сих пор относится с таким пониманием и громадной ответственностью ко всему, о чем бы мы его ни попросили. Мало того, что он блестяще прооперировал мужа, он очень поддерживал меня в то время, действуя, как опытный психолог. Наверное, тогда я поверила в то, что вот он, настоящий волшебник, он есть. Когда все закончилось, и Владимир оправился от болезни, мы решили, что если когда-нибудь у нас родится сын, то мы обязательно назовем его Игорь, Игорь Владимирович…
Совершенно случайно врача, который вел мою беременность, тоже звали Игорь. Видимо, не случайно судьба водила нас вокруг этого имени, и очень удачно водила, скажу я вам. За несколько недель до моих родов он защитил докторскую диссертацию, да дело даже не в этом, это был человек своей профессии. Преданный самозабвенно и самоотреченно. Возвращаясь к вопросу о чудесах и случайностях, меня направили к нему, в качестве «живого материала» для написания докторской (дело в том, что помимо того, что я была в интересном положении, у меня еще имела место астма, чем этот доктор в то время занимался). Осмотрев меня, он сказал, что, к его сожалению, но к моему счастью, мой случай достаточно ординарен, поэтому попасть в историю медицины мне не удастся. Я уже собралась поблагодарить его и убраться восвояси. Но, взглянув на врача, у меня возникло ощущение, что он еще не закончил со мной. Будучи человеком внимательным, основательным, и работающим не только ради денег, так по-доброму посмотрел на меня и сказал, что он чувствует, что я хороший человек, а хорошим людям надо помогать. Так я попала в МОНИИАГ.
…Я даже не успела закрыть глаза, чтобы заснуть, как дверь нашей темной палаты открылась, в палату ворвалась полоска света из коридора, и вошла дежурная акушерка, приглашая пройти на подготовительные процедуры перед родами. На часах было 6 утра, меня и Марину, которая рожала второго ребенка, с вещами перевели в предродовую палату. С вещами, конечно, громко сказано, всех вещей-то было халат и мобильный телефон. До чего дошел прогресс, во всем отделении не было ни одной роженицы, у которой не было бы сотового телефона. Их трели периодически доносились из всех палат, обеспечивая постоянную связь будущих мам и их родных.
Когда предродовая палата была полностью заполнена ожидающими чуда женщинами, нас по одной стали вызывать прокалывать пузыри. В принципе, в процессе естественных родов, когда подходит срок, пузырь с околоплодными водами, в котором находится ребенок, лопается сам, изливаются воды и начинается родовая деятельность. В наших случаях, по заключению специалистов, организм был готов к родам, но воды еще отходить не собирались, поэтому в акушерской практике прибегают к такому ускорению этого самого процесса. Это не вредит ни матери, ни ребенку. Как нам сказали, зачем же чего-то ждать, когда и так все готово.
Честно говоря, я представляла свои роды немного по-другому, но в данном случае уже ничего нельзя было изменить, да и в этом не было смысла. При нормальном раскладе, даже учитывая, что первые роды длятся от двенадцати до восемнадцати часов, к полуночи у меня уже будет ребеночек, оставалось подождать совсем немного. С помощью врачей в семь часов утра я освободилась от вод, организм стал легче на какие-то два литра. Оставалось ждать схваток. Всех рожениц отправили ходить по коридору, ибо это способствовало нормальному течению процесса…
В девять ноль-ноль пришел мой врач, дал некоторые рекомендации, а в 10 часов у меня начались схватки. Сначала они были какие-то слабые и далёкие, мне казалось что их совсем нет. Некоторые женщины начали стонать и кричать практически сразу, что приводило меня в полное недоумение: неужели настолько невозможно терпеть. Постепенно наша компания слоняющихся по маршруту, напоминавшему букву «г», стала редеть. Сначала откололись рожавшие во второй раз. Как говорят, вторые роды – самые быстрые, поэтому достаточно скоро мы порадовались за двух наших “сомучениц” с появлением на свет девочки и мальчика. А остальные все продолжали наматывать километры по коридору.
Прошло еще два часа, а я все ходила и, честно говоря, не замечала особенного усиления серии схваток. Меня периодически приглашали на укол или капельницу, потом я опять выплывала в коридор. Мой врач неотлучно был со мной - это что-то феноменальное. В течение всего времени я была окружена такой заботой и вниманием, как будто со мной рядом был близкий и давно мне знакомый человек. Все это было так естественно и абсолютно не было ощущения, что врач просто отрабатывает деньги. Это было настолько приятно, и ощущение того, что все-таки в нашей жизни есть нормальные человеческие, а не только товарно-денежные отношения, согревало мне душу и давало сил для решающего рывка.
…Последние минуты прошли незаметно, когда я, пребывая в ясном сознании, ощутила некую легкость в своем измученном теле. Этот долгожданный момент, ради чего были преложены невероятные усилия, настал, акушерка, стоявшая передо мной бережно и с любовью подхватила скрученный как улитка серо-фиолетовый комок. Это был МОЙ ребенок, он громко и пронзительно прокричал, сигнализируя мне, что он живой и дышит. Затем мне положили его на живот, малыш был теплым и скользким. Он даже попытался немного ползти. До меня постепенно стало доходить, что я наконец-то стала матерью. Мне подтвердили, что родился сын (об этом я уже знала в апреле) и забрали ребенка мыться, взвешиваться, короче наводить марафет. Из-за ширмы педиатр объявила, что мы родились весом 3 килограмма 270 граммов и длиной 50 сантиметров. Родился маленький человечек, Игорь Владимирович, Лев по гороскопу. На часах было 22 часа 35 минут еще 26 июля 2002 года. Я позвонила самым близким людям: маме и мужу и стала привыкать к своему новому статусу. Я находилась в абсолютном сознании, но мне еще не верилось, что всё уже позади…


сентябрь 2002 – март 2003