О счастье. 9. 07. 06

Если порой так трудно или даже страшно начать что-то новое, то спрашивается для чего нужно начинать? Желание освободиться от старого, от того, что тяготит? Если так, то откуда берется страх? Почему, если тебе так хочется сделать что-то, то ты никак не можешь отбросить старое, сжечь мосты? Начинаем новое с надеждой, что оно будет лучше прежнего. Самообман или истина? Главное понять, что же именно желает твоя душа, твое сердце. Хотя многие считают, что душа – эфемерна, а сердце нужно лишь для того, чтобы существовало тело. Но все же.
Необходимо разобраться чего же мы ждем от новых начинаний? Чего мы хотим получить. Счастье.
Легко ли получить счастье, легко ли его заслужить? Возможно не совсем точные слова, но все же – награда, заслуга за прожитое. Как ты жил до определенного момента, смог ли заслужить это счастье? Или же законы кармы – просто фикция, обман, дым? Придуман людьми для вызывания того же страха.
Как же избавиться от страха? Как же верить в собственные силы, в то, что тебе подвластно многое, что все только в твоих руках? Многие дабы избавиться от страха отрицают все догматы, все устои. Они выходят на порочный путь. Они не верят в бога, они не верят в совесть, в судьбу. Они ведут развращенный образ жизни. Разврат не только в физическом, но и в моральном смысле. Если у человека нет ничего, чтобы могло его запугать, то он становиться чудовищем… или же он освобождается?
Может быть, это и есть свобода – отрицать все и жить в угоду собственным желаниям. Но ведь тогда ты становишься рабом собственных желаний. Где же тогда свобода? А если желаний нет, то тогда ты – труп?
Если допустим, мы выбрали дорогу чувств. Отрицание рационального приводит к трагедии. А путь разума циничен и сух, в нем нет некой искры, жизни. Золотая середина – сплетение чувств и рассудка.
 Что делать если чувства желают того, что отвергает разум? Плюнуть на то и другое и просто плыть по течению? К чему приведет – к тупику. Казалось бы, что самое наилучшее – это найти помощника. Одному всегда трудно, хотя и почетно, справляться с жизненной игрой. Но кто мы есть для общества, для окружения и даже для природы? Для других людей, даже для друзей – мы не значим ничего, они прекрасно обойдутся без нас. Для природы мы – сырье, из которого вырастет что-то другое, но и без этого сырья природа могла бы обойтись. Значит и для природы мы – ничто.
Только для того, кто тебя любит, ты – смысл. Но смысл имеет значение лишь, если эта любовь взаимна! Мы не можем жить, оглядываясь на тех, кто нас любит, тех, кто не может сделать нас счастливыми, так как мы их не любим. Стоит ли мучить их и мучиться самим? Не достаточно ли просто быть им благодарными и не более того. Главное, чтобы благодарность не давала надежды, иначе – это опять путь страданий.
Любовь. Тут то рациональное разбивается о камни, приводя либо к трагедии, либо ни к чему. А как же те, кто сумели преодолеть этот кризис и сохранить нежное и уважительное отношение друг к другу? Неужели вот тут то и есть та самая золотая середина? В чем же кроется секрет? Во взаимности? Возможно в том, что два любящих сердечка смогли договориться? Они нашли что-то не просто объединяющее их, что их еще больше сближает. Они смогли найти и то, что может их оттолкнуть друг от друга. И дабы этого не произошло, они договорились не принимать в свои души, в свои жизни то, что могло бы разрушить их союз.
Новые начинания такие волнующие и опасные, но их так легко преодолеть, если рядом есть тот, который всегда подставит свою раскрытую ладонь для твоей ладони, дабы идти всегда вместе. Тот, кто не позволит упасть, тот, кто всегда будет готов разделить слезы и улыбки. И самое главное – тот, с кем и тебе захочется становиться лучше и чище.
И тогда гори оно огнем – рациональное или чувственное! Главное сохранить те зерна необъяснимого, что взрастают в душах этих двоих. Главное, чтобы эти зерна взошли, но не засохли, не увядали, а давали новые зерна, питающие души, объединяющие их в единое целое! В одну душу!
И тогда уже не должны волновать вопросы о том, куда мы попадем после смерти – в рай или в ад. И то и другое мы прекраснейшим образом можем создать себе и при жизни. Если допустить мысли о переселении душ, о реинкарнации, то тогда опять появляется немного не справедливая вещь – мы не можем надеяться на то, что в следующей жизни мы станем счастливее.
Неуверенность дает пищу для сомнений, а сомнения почти всегда ведут к разрыву и краху. Почему бы не создать рай себе самим, почему бы не сделать себя счастливыми. Не ждать, когда это сделают боги, или судьба, или еще что-то.
Ведь где гарантия того, что тебе и вправду будешь лучше в другой жизни? Тем более, зачем уже это другое счастье будет тебе нужно? Если тебе нужно конкретное счастье, допустим с любимым человеком. Зачем откладывать его на потом? Чего ждать? Чуда? А если оно так и не свершиться, то что тогда? Надеяться, что вот уж в следующей жизни, или в раю, мне воздастся, и я буду счастлив?
Не легче ли совсем немного постараться, да нет легких путей, но все же… многое в наших руках, пусть не все, но для собственного счастья у нас есть достаточно. Главное – отбросить все придуманные страхи!




22.08.06.

Нет большего счастья, чем делать то, что тебе приносит удовольствие. О, как же хочется закружиться в полете собственного пения, улететь к тому, что только чувства могут объять! Я пою и я танцую, я люблю? Что же такое происходит в изголодавшейся душе? Что же в голове поет, о как же я летаю! Далеко, далеко, все выше и выше, к звездам и за их пределы! Пусть музыка меня уносит, пусть буду я пьяна. Я хочу быть пьяной, я хочу лететь! Все глупые слова, все милые улыбки, вся моя красота – все для МЕНЯ! О, как же я люблю, люблю себя, люблю тебя, люблю.!!!!! Я хочу нежности, хочу объятья, ласки. Медленно переходящие в бурный поток сорвавшейся лавы с непреодолимых гор! Чтобы от истомы не двигалось тело, парализуй меня своей любовью! А затем сорви плоды моей страсти, обдай их стоном вожделенья, убей меня своей любовью!
Я хочу исчезнуть, раствориться, распасться на молекулы и слиться с космосом. Я хочу любить, а не придумывать себе любовь! Я хочу понять, что же есть настоящая любовь, а не просто вожделение, не просто охотничий инстинкт. Хотя это так здорово видеть как глупые юноши, мальчики, мужчины попадают в твои сети, кстати, расставленные наспех и не специально даже. Их глаза! О, эти глаза юных сердец. Я как Клеопатра, обещаю все, но не даю ни капли, только беру. Беру их души. А зачем мне тела? Их тела на многое не способны. Их еще надо учить. Утомительно и хлопотно. До постели не доводить! Девиз. Гораздо интереснее наблюдать, как томятся и изводятся их души, как страдают их тела. Как они вожделеют! О, какие наслаждения мне приносят эти наблюдения! О, как же они смотрят в мои глаза, пытаются проникнуть в них, прочесть в них что-то. Что? Хотят покорить. Хотят доказать себе и всему миру, что вот они-то смогут покорить ту, которую не удалось покорить никому! И результат? Они попались! Какая захватывающая игра! О, как же она заводит. Но, увы, итог все равно приносит печаль. Осознание того, что тебе никто из окружения не нужен. Что тот, кто нужен – далеко. И есть ли он на самом деле?
ВАЛЕРИЯ! Чего же тебе нужно? Игра стоит свеч?! Надо напиться шампанского и улететь. Тебе никто не нужен. Тебе нужна только ты! Ты и звезды! Но они далеки, ты их не достанешь, ты их не соблазнишь и поэтому ты их желаешь…………………………………...









25.08.06.
Ливень пузырил лужи. Он позвонил, он искал. Она была рада его звонку. Она хотела уйти от толпы мнимых друзей. Она хотела, чтобы он ее отвлек, и даже возможно увел куда-нибудь, хотя пока еще она это едва осознавала. Ливень загнал ее под березы, стоящие у аллеи. Холодный ветер приятно ласкал ее спину, которую обнажал огромный вырез на черном платье. Он нашел ее под этими березами. Мокрые длинные волосы прилипли к его красивому лицу. Его глаза сверкали:
- Поехали со мной на Стэллу, - неожиданно предложил он.
- Да, давай, - неожиданно она согласилась.
- Я припарковался в другом месте, сейчас я пригоню машину поближе, ты пока подожди здесь, чтобы не промокнуть, - предложил он заботливо и умчался в дождь.
Его не было минут десять, а ливень усиливался. И кроны деревьев больше не спасали, она промокла насквозь. Накрученные локоны исчезли безвозвратно, хотя не забрали с собой очарование облака волос. Он прилетел, такой мокрый и притягательный! Открыл дверь черного фольцвагена, приглашая внутрь. (Пред ней никогда никто не раскрывал дверей!)
Потоки воды стекали по лобовому стеклу, они о чем-то беседовали, о чем-то совершенно не важном, о чем потом быстро забывают. На Стэлле было много машин, на Стэлле разговор клеился немного неуклюже. Он стал расспрашивать о том, о чем, казалось бы, не должен был. Ей никогда не приходило в голову, что его может интересовать ее личная жизнь. Они всегда были в хороших отношениях, они были отличными приятелями. Но все же они не были друзьями. Она должна уехать в другую страну, навсегда. А он, с которым она не виделась чаще, чем несколько раз в год, вдруг стал интересоваться подробностями ее отъезда. Она стала даже его в чем-то подозревать. Как же она удивится, когда узнает истинные причины его любопытства. На Стэлле было скучно, и он предложил поехать кататься. Она не была против, не смотря на то, что время подходило к 12 ночи. Они уехали на трассу, на новый мост. Приглушив двигатель, выключив фары и открыв люк, они смотрели на звезды. И много говорили. Говорили о сказках, о том, что всегда было в ее душе, в ее мире, в ее снах, в ней. И в нем! В нем кипело и бурлило, бешеный поток мыслей кружился в голове, он не мог поверить в то, что перед ним сидит девушка, которая могла бы стать его частью, которая возможно и является его частью, но она уезжает. Навсегда. Она же еще ни о чем таком и не догадывалась. Она смотрела на звезды и думала о том, что ждет ее впереди. Внезапно он попросил:
- Валерия, давай посидим немного в тишине, ни о чем не будем говорить, просто смотреть на звезды.
- Конечно, - тихо ответила она.
- Можно, я возьму тебя за руку, я не пристаю, нет, - произнес он толи неуверенно, толи взволнованно, а то и все сразу.
- Конечно же, - ответила она, отдавая ему свою ладонь, впервые за все время, что она его знает (5 лет!), у нее стали появляться странные догадки. Хотя, возможно, думала она, что ему просто в прикол сидеть за руки и глядеть на звезды. Мало ли? Может он в этот момент сейчас думает о своей девушке или еще о чем-то. А она вот думает о своем возлюбленном. И они смотрят на звезды. А он начинает своими пальцами гладить ее ладонь. Она задумалась – почему. Хотя, опять таки, возможно, что это ничего не означает вовсе, – успокаивает она себя, – он просто думает о чем-то своем, а ее рука в его руке. Могла быть и рука другой девушки! И сама зачем-то отвечает на эти ласки. И тоже поглаживает его ладонь, думая при этом о своем милом.
Тишину нарушила другая машина, припарковавшаяся рядом, из которой доносились звуки АСDC.
- Тишина бывает только на кладбище, - произнес он, - Поехали?
- Конечно, - ответила она, время ушло за полночь, но это никого не волновало. Ночная трасса приглашала к себе.
- Ты знаешь, вот ты так хочешь в свой мир, а есть ли кто-нибудь в этом мире, кто мог бы тебя как-то приблизить к нему, или даже быть из твоего мира? – спросил он, когда они остановились у закрытых ворот кладбища.
- Я слишком разочаровалась в людях, что бы так думать. Скорее всего, этого нет. Я уже и в свой мир не так верю, как раньше. Хотя было бы здорово, если бы мой эльф вдруг прилетел за мной на драконе и спали весь город! Только моя смерть может отвезти меня в мой мир.
- Ты знаешь, в твоем мире мой балкон находится рядом с твоим! – сказал он с жаром.
Да, было очевидно, что у них были похожие миры, похожие души. Что оба они – два безнадежных романтика. Но ей только сейчас стала приходить в голову мысль о том, что она ему не безразлична! Такое странное ощущение. Она никогда за все годы знакомства даже не подозревала. Все окружавшие ее люди были прочитаны ею. Она всегда знала, кому она нравиться, кто в нее влюблен. К нему же всегда относилась с уважением, ничего не чувствуя в собственный адрес. Правда, это ее никак не волновало. Она защищала его перед теми, кто говорил о нем, как о наркомане и раздолбае. Говорила, что он – романтик, что он читает Чехова и Тургенева. И тут!
- Я хочу тебе открыть маленькую тайну, – зачем-то она произнесла, - Мой бывший муж всегда страшно ревновал меня к тебе, хотя мы даже повода не могли подать, так как практически не виделись! И наш с тобой долгий разговор на Груше он вспоминал всю семейную жизнь. Укорял и злился, хотя мы просто беседовали.
- Интересно. Я тоже хочу открыть тебе маленькую тайну – ты всегда мне нравилась. С самого первого дня, как я тебя увидел!
Шок. Она никак не могла ожидать подобного. Он умело скрывал все эти годы, либо он сейчас врет. Хотя не похоже. Она всегда могла уловить ложь и фальшь. Он действительно был искренен. Правда она не помнила, когда же они впервые увиделись. Он рассказал. Это был новый год, он упился и целовался с зеркалом. Она прекрасно помнила этот вечер. Ее брат с однокурсниками справляли новый год у нее дома. Все упились. Она вела себя развратно. В нее влюбились все парни из группы. И она помнит одного смешного, который целовался с собственным отражением. Оказывается это был он! После они виделись много раз, но не часто. Кто же мог подумать, что все эти годы он мечтал о ней! Сейчас он сидит рядом и говорит ей о своих чувствах, а она думает о том, что через 10 дней она уезжает. Он вновь держит ее за руку, любуется ее пальцами, кожей. Два часа ночи.
- У меня руки дрожат! – признался он ей, да она и сама это чувствовала, - Я так долго мечтал к тебе прикоснуться и вот! Mine liben! Я словно перелез через свой балкон к тебе! Я ждал столько лет, я кусал губы, видя твоих парней, мужа.
Он не решался все эти годы сделать и шага, он более того, специально отходил в сторону. Он не смел. Она была для него мечтой, к которой он боялся прикоснуться. И вот, он держит ее за руку, он решается поцеловать ее пальцы.
- О боже! Что же ты со мной делаешь! – восклицает она, - Я же так могу в тебя влюбиться! Я не должна!
Но он продолжает говорить, он чувствует, что только сейчас, возможно он сумеет ее остановить и она никуда не уедет. С каждым его словом, его взглядом, его карим взглядом, его кудрявым взглядом, ее сердце начинает замирать. И как же ей быть? Она чувствует свою ответственность за его любовь, и за любовь того, кто ждет. А ведь есть еще и третий! Тот, кто также похож с ней душой. Как же она заблудилась в том, что же ей на самом деле нужно. Он осторожно приближается к ней, он уже целует ее волосы, лоб, плечи, шею. О! нет! Еще немного и может произойти то, о чем она будет долго жалеть.
- Я не могу тебя обманывать. Я ведь уезжаю к другому! Я веду себя как последняя стерва!
Он отпрянул резко от нее, забарабанил пальцами по сиденью:
- Он знает тебя один день и ждет всего месяц, а я ждал все эти годы!
- Да, видишь, как вcё…
Он берет сигарету и выходит на улицу, громко хлопая дверью. Он нервничает, она понимает, что лучше правда – чем потом обвинения в ее адрес. К тому же ей самой не нравилось то, что она так быстро начинает что-то к нему чувствовать. Романтика? Ливень? Кто виноват? Обстоятельства? Да, жизнь ставит ее перед выбором. Надо уезжать! И быстрее, пока она не натворила бед. Это хорошо, что он вспылил, значит, теперь они вернутся в город и больше не увидятся. Так лучше, так легче. Он возвращается в салон и… и прижимает ее к себе:
- Ни о чем не думай, ничем не забивай себе голову. Пусть я буду последним, раз я опять не успел и ты вновь занята.
- Но это не честно! По отношению ко всем! Я не хочу быть сволочью.
- Ты не можешь быть сволочью – ты моя ведьма, живущая в лесу, о которой я всю свою жизнь мечтал.
- А если я влюблюсь в другого?
Он немного подумал и медленно произнес:
- Ты знаешь, я способен на убийство…
Он говорил не много, но все его слова уходили в ее душу и остались там навеки. Его руки дрожали, его дыхание прерывалось. Он не мог так искусно играть, да он был искренен. Он действительно был сам в панике оттого, что мог обнимать, прикасаться к ТОЙ САМОЙ, к ней. Она боялась разрешить ему себя поцеловать, она не хотела давать никаких надежд, она не хотела изменять, она не хотела влюбляться… Какая же она, к черту все же легкомысленная! Какая же она все же ветреная! И неверная!
Она поцеловала. А он чуть не задохнулся от переполнивших его чувств. Его первый поцелуй с НЕЙ.
Это не было кокетством, это не было игрой. Это было серьезно, и она этого боялась. Если бы ни его чувства, то она бы ничего не думала. Она бы просто продинамила и кинула его. А тут…
- Даже если ты меня динамишь, - он словно угадал ее мысли, - То мне все равно! Я счастлив, так счастлив, что моя мечта осуществилась. Я получил даже больше того, на что мог рассчитывать. Ты моя ведьма! Мне нравиться в тебе все!
- Даже мои кривые зубы? – пошутила она, чтобы хоть как-то сделать все не таким серьезным.
- Даже твои кривые зубы. Ты же ведьма, а у ведьмы должны быть клыки.
Все равно все бесполезно. Она попалась на удочки собственных убеждений. Она – безнадежный романтик. Готова броситься в омут с головой. Так глупо и так красиво. Поцелуи – а целовался он прекрасно! – могли завести далеко. Она откинулась от него:
- Надо ехать, иначе…
Его томные карие глаза прожигали:
- Да, надо…
Они ехали, и он то и дело смотрел на нее, грустно глядевшую на дорогу и думавшую о том, какие же сюрпризы порой преподносит судьба. Он говорил о том, что она – его половинка, частичка, что он всегда мечтал о ней. Она верила. Но она не верила теперь себе. Она окончательно убедилась в том, что она – сволочь, что она – питается чужими душами. Она – действительно ведьма и вампир. Вампир чужих душ и любовий. Как она так может пить чужую любовь, при этом сама начиная любить и страдать? Какая же она идиотка. Ненормальная. Ей только и надо жить в лесу, изолированно от мужчин, чтобы не падать в объятья каждому, кто признается ей в любви.
- Может, увидимся завтра? – спросил он.
- Я боюсь этого, я боюсь того, что может произойти.
- Я никогда не буду тебя ни к чему принуждать, я ничего не прошу. Мне так с тобой легко общаться, мне с тобой хорошо. Моя душа спокойна.
Ах, если бы он знал, что все ей это уже много раз говорили. Как же все одинаково! Они одинаково в нее влюбляются, говорят похожие слова, а она верит и отдает свое сердце каждому, разбивая при этом их сердца. Он отвез ее домой и поцеловал на прощанье. Говоря, что теперь всю ночь не будет спать, а только думать о ней, что голова у него кружиться от счастья. А она подумала, что нужно купить билет и уехать раньше. Удрать. Сбежать о того, что может вновь повториться. Для того, чтобы не сломать жизнь еще одному романтику…