Капли с неба... капли любви... главы 6-7

6.
Пейдж дежурила у палаты Пайпер, когда увидела Фиби, которая неслась по коридору, каким-то чудм умудряясь огибать врачей и посетителей больницы, чего она не делала во время визита к Коулу в офис.
- Ну, как она? – с ходу выпалила средняя ведьма, только поравнявшись с младшей.
- Всё так же, к ней пока не пускают… сильно её побило в том ДТП… - вздохнула та.
- Бедная Пайпер… эх, почему скорая узнала об аварии раньше, чем мы? Тогда можно было бы позвать Лео, он бы вылечил Пайп… - сокрушённо проговорила Фиби. – Но ведь тот, кто всё это устроил, знал, что скорая успеет раньше, чем Лео...
- А ты до сих пор уверена в том, что авария подстроенная? – позволила себе усомниться Меттьюс.
- Да, я уверена, даже более чем, даже скажу, что догадываюсь, кто стоит за этим! – с нараставшим гневом говорила Фибс.
- Коул?
- Ну а кто же ещё? - средняя Холливелл явно раздумывала о чём-то. – Слушай, я к нему ходила, думала, может совесть есть, признается… нет… ошиблась… слушай, а давай проверим, причастен он или нет?
- Это как? – удивилась Пейдж.
- А так… я знаю, в Книге есть зелье, которое даёт возможность к перемещению. Оно одноразовое, приготовим 4 порции – на двух человек, туда и обратно.
- Туда – это куда? – всё ещё недоумевала младшая ведьма.
- К нему в квартиру… в пентхаус… если мы найдём что-либо, что может доказать его причастность… хотя бы к магии вообще… к Подземному миру… понимаешь? – журналистка вопросительно уставилась на сестру.
- Теперь да, - кивнула ей Пейдж Меттьюс. – Ну что, пошли на чердак?
- Пошли, предупредим доктора, чтобы сообщил нам, если состояние Пайп изменится, и за дело… Коул должен быть на работе… хоть бы…
И две стройные фигурки пошли по направлению к выходу…

Пейдж кинула в котелок ещё какую-то траву, чем и спровоцировала выплеск фиолетового пара.
- Ну все, готово… - сказала она, предварительно заглянув в Книгу Теней.
Пейдж разлила зелье в четыре бутылочки, одну из которых взяла сама, другую отдала сестре, а две остальные перекочевали к ним в сумки.
- Отлично, значит… - Фибс залпом выпила зелье.
Меттьюс последовала её примеру.
Они представили себе пентхаус, сосредоточившись на перенесении именно туда, и через несколько секунд…
На месте, где стояли сёстры, остался лишь фиолетовый дымок.
А сами они перенеслись прямо в квартиру к Коулу.
- Ура! Получилось! – обрадовалась Пейдж.
- Тише, тише… - Фиби строго посмотрела на сестру. – Приступаем к обыску… как только найдём что-либо, связанное с магией…
- Есть, командир! – шутливо ответила та, пошла обследовать кухню.
Фиби внимательно оглядела гостиную. Ничего не изменилось с тех пор, как она жила здесь. Вся меблировка та же, и стоит там, где и привыкла её видеть Фибс. Много фотографий. Взгляд ведьмы-журналистки упал на фото, на котором были запечатлены они с Коулом. Вот красивая пара стоит в обнимку, а сзади сияет многочисленными огнями в ночи Эйфелева башня. Однажды, чтобы помочь Фиби развеяться после смерти Прю, Тернер предложил совершить путешествие в Париж.

…Они переместились в тёмный переулок, и Фиби сразу спросила, почему Коул выбирает такие места для перемещений, на что тот ответил: «А ты хочешь, чтобы мы материализовались прямо из воздуха на центральной площади Парижа?». Фибс улыбнулась. И они пошли гулять по Парижу, весело смеясь и болтая.
Прохожие оглядывались на пару, кто-то улыбался им вслед, кто-то провожал завистливыми взглядами.
«Пошли, купим какой-нибудь сувенир!» - предложил Коул.
«Да, грех побывать в Париже и не купить никакой безделушки на память!» - засмеялась Фиби.
«Правильно!» - и мужчина повёл её к ближайшему магазину с сувенирами. Как только спутница определилась с тем, что именно хочет купить, он быстро договорился с продавцом на французском.
«Ты знаешь французский?» - удивилась ведьма.
«Ну, знаю…» - кивнул Тернер.
«А почему ты не говорил?» - возмутилась Фиби, делая жутко обиженный вид.
«Ты не спрашивала», - просто ответил Коул и обнял любимую за плечи.
«А Прю тоже знала французский…» - протянула Фибс, чувствуя, что сейчас заплачет от боли, тоски и скуки по родному человеку. Так и случилось. Её глаза моментально увлажнились от слёз, а через полминуты она зарыдала, уткнувшись носом в плечо Коула.
«Милая, ну не плачь… её уже не вернёшь… - успокаивал её Тернер, - ты сможешь это пережить, ты у меня сильная…». Но Фибс его не слушала. «Фиби, любимая, послушай, я не думаю, что Прю, которая сейчас непременно наблюдает за тобой с небес, понравилось бы, что её младшая сестра побывала в Париже и ничего не увидела из-за слёз! Прекрати… у меня же сердце разрывается… не могу видеть, как ты плачешь…»
Фибс ещё недолго всхлипывала и, в конце концов, успокоилась.
«Откуда ты всегда знаешь, что нужно сказать, чтобы меня успокоить?» - спросила она у Коула.
Но тот лишь хитро улыбнулся, поцеловал её в щёку и повёл на экскурсию по столице Франции…

Фиби смотрела на снимки как завороженная, одно воспоминание сменялось другим, в сердце защемило, на глаза вдруг навернулись слёзы, но она быстро отогнала от себя нахлынувшие эмоции.
Тут её взгляд упал на открытую книжечку, лежавшую на столе…
Фиби подошла к столу, и одного взгляда ей было достаточно, чтобы установить почерк Коула.
«Хм… неужели дневник? Коул пишет дневник???» - Фиби была не просто в недоумении, она пребывала в состоянии, близком к шоковому. Хотя просто дневником то, что писал Коул, вряд ли можно назвать. Когда пишут дневник, обычно ни к кому конкретно не обращаются. Или обращаются к самому себе, некоторые же – к дневнику. А Коул… он обращался к Фиби. Тернер как будто отчитывался перед любимой за каждый прожитый им день.
Фибс присела на стул и взяла в руки, которые почему-то стали дрожать, слегка потрёпанную книжечку в коричневой обложке…
Так, вчерашнее число…
Шоколадные глазки забегали по строчкам:

«Милая, ну что же ты делаешь? Что ты со мной делаешь? Зачем так мучаешь? Я же люблю тебя… больше всего в мире люблю… и больше самого мира в целом. Но почему ты считаешь, что теперь во всём виноват я? Почему? Я уже давно не имею никакого отношения к магии. С тех самых пор, как использовал её в последний раз. Тогда зло завладело мной… я совершенно не помню, что за глупости я делал, но отчётливо помню, к чему всё привело. Я помню твой холодный, равнодушный взгляд, который проникал в самую душу, хоть ты и утверждаешь, что я таковой не обладаю. Я помню твои слова о том, что ты теперь равнодушна ко мне. Совсем равнодушна. Ты говорила, что не чувствуешь ничего. Ни любви, ни ненависти. Ни-че-го. Да, ненависть – хоть какое-то чувство, а пустота…
С чего вдруг ты решила, что это я устроил аварию для Пайпер и лишил сил Пейдж? Да, мы с твоей младшей сестрёнкой не очень ладили, но всё же… я ни при чём. Я вообще сейчас на улице не показываюсь, не говоря уже о подземном мире… я не демон, Фиби! Не демон! Почему ты до сих пор думаешь, что всё зло, с которым вы сталкиваетесь, исходит от меня? Ну почему ты до сих пор не веришь мне?
Знаешь, я ведь уже не прошу тебя снова любить меня, хотя, признаюсь, я по-прежнему об этом мечтаю, но, Фиби, любимая, просто ПОВЕРЬ МНЕ. Просто поверь, что я больше не зло и не стану причинять вред твоим сёстрам. Всё в прошлом. А про любовь… я всё ещё постоянно думаю о тебе, но всё это запретные мечты, теперь я знаю, что ты уже не вернёшься. Но я не могу перестать надеяться на то, что это неправда. Не могу… иначе… я не знаю, что тогда будет. Скорее всего, ничего. В полном смысле этого слова – ничего. Пустота. Мрак.
Любимая, прости меня, если вдруг сегодня был грубым во время разговора с тобой. Знаешь, ты всё равно красивая, даже когда так смотришь на меня таким строгим взглядом. Да, мне сначала показалось, что ты готова меня убить сразу же. Во второй раз…
Фиби, я люблю тебя и всегда буду любить. Любовь к тебе – всё, что у меня есть. И ты – единственная на этом свете, кому я могу доверять.
Я не знаю, стоит ли вмешиваться во всю эту историю с Пайпер и Пейдж. Не знаю. Конечно, если я найду виноватого, то подозрения с меня будут сняты. А если не найду? И что тогда? Что? Это вряд ли что-то изменит. Тебя мне уже не вернуть. Да, я сумасшедший, если думаю, что не всё ещё потеряно. Но с каждым днём я понимаю, что всё как раз наоборот. Знаешь, Фиби, мне так плохо в последнее время… мне почти каждую ночь снятся кошмарные сны, которые начинаются с нашей счастливой жизни и заканчиваются моей второй смертью.
Фибс, мне так одиноко… я в растерянности… я вообще перестал понимать, что вокруг происходит… и вся эта история с Пайпер и Пейдж… нет, наверное, я всё же постараюсь вам помочь. Сделаю всё, что будет от меня зависеть. Пусть это не поможет мне, зато поможет тебе. Я люблю тебя, Фиби. Всем сердцем люблю. И не переживу, если эти проклятым демонам удастся их задумка, какой бы она не была.
Твой, Коул».

Фиби сидела, не шевелясь, она не знала, что и думать. Коул невиновен… а она… а она пришла, обвинила его во всём… может, пойти и извиниться? Но тут взбунтовалась её гордость, которая утверждала, что Тернер слишком много боли ей причинил, пусть теперь помучается сам.
Фибс пролистала на несколько страниц назад и стала читать ещё…

«Всё. Сегодня я принял решение. Я понял, что глупо с моей стороны пытаться тебя вернуть. Ты должна идти дальше, я для тебя – пройденный этап. Чего не скажешь о тебе в моей жизни… я уже говорил тебе об этом, но до встречи с тобой я был мёртв. Ты воскресила меня. Ты дала мне смысл в жизни. Теперь я не боюсь смерти. Я боюсь лишь одного – потерять тебя… нет, не так пишу… боялся… ведь я тебя уже потерял…
Мне тоскливо без тебя. Жутко одиноко. И кого винить в нашем расставании? Ты винишь судьбу. А я… я – не знаю, но не тебя уж точно. Тут я виноват… конечно, Хозяин приложил руку. Ну, надо же было такому случиться! Но ведь я не смог ему противостоять. Не смог. Хотел, очень хотел, а не смог. Так что вина здесь на мне.
Фиби, я отпускаю тебя. Иди по жизни дальше. Я не буду больше предпринимать попыток вернуть тебя. Не буду. Обещаю. Слово даю, ты больше меня не увидишь. Но я никогда не скажу, что перестану тебя любить. Этого никогда не случиться. Никогда! Ты всегда в моём сердце. Но хоть мне тебя и не хватает, хоть теперь я и жалею, жутко жалею о прошлом, но ничего не изменишь при всём моём желании. Ведь у тебя этого желания что-то менять нет, и я тебя понимаю. Прости меня за всё, Фиби, прости. Прости. Я ухожу. Прости, любимая за всю боль, что тебе принёс, за всё, что тебе пришлось испытать.
Я буду отбывать наказание за свои грехи. Наказание это – одиночество.
Страшное наказание, да. Когда понимаешь, что в этом мире ты никому не нужен… хочется из него уйти. И тебя уже не пугает неизвестность, не пугает то, куда ты попадёшь. Хотя, что меня может пугать? В аду я вырос, рай мне точно не светит, в Чистилище был. Знаешь, наверное, столько попыток суицида, наверное, никто не предпринимал!
Всё, милая, прощай. Хотя так и хочется сказать «До свидания». Но…
Милая, прости за всё. Не поминай лихом. Я хочу остаться просто воспоминанием, а не кошмаром.
Прощай».

Фиби уже с трудом сдерживала слёзы…

«Фиби, дорогая, сегодня с утра со мной творилось нечто невообразимое. Кто-то хотел свести меня с ума, в последствии оказалось, что Барбас. Тварь…
я со всех сторон слышал о том, что я демон. И потихоньку я начал сходить с ума. Я уже не контролировал свои действия. Сначала то, что я использую свои силы, было иллюзией, а потом это стало реальностью. Я испугался, что могу кому-то причинить вред, то и вообще убить кого-то. И я пришёл к вам домой с просьбой помочь мне в этом. Так вышло, что я кинул энергошар в Лео.
Знаешь, когда происходил тот разговор в клубе, я понял, что ты теперь ни за что не станешь мне помогать. А кто я, по-твоему? Демон… с какой стати тебе помогать демону?
Нет, я – парадокс, демон с душой… или человек с демоническими силами? В общем, какая разница, для тебя ведь разницы никакой, всё равно ты не хочешь меня видеть, кем бы я теперь не был.
И кто откликнулся на мою просьбу? Кто помог? Пейдж! Вот уж от кого не ожидал, так это от неё!
Но… её желание помочь привело совсем не к тому, что нужно. Барбас на свободе со всеми моими силами в придачу.
Знаешь, я сегодня сказал вслух то, о чём мечтаю уже несколько месяцев. Но ты ответила, что у меня нет никаких шансов. А надежда осталась… я идиот? Я спросил: почему? Почему ты даже не хочешь попробовать начать всё сначала? Вразумительного ответа я так и не получил. Эх, любимая…
Хотя тебя можно понять… ты уже давала мне не один шанс… и ещё одного я, по всей видимости, не заслужил.
Но сегодня я всё-таки почувствовал себя счастливым. Хоть совсем ненадолго, но почувствовал.
Когда у меня не было демонических сил, и мы ждали прихода Барбаса, ты была от меня всего на расстоянии одного шага. Так близко… и ты вдруг посмотрела на меня так, как не смотрела уже давно. Так, как будто я всё ещё не безразличен тебе! Тогда я понял, что такое настоящая радость. Я хотел, чтобы этот миг никогда не кончался… хотелось столько тебе сказать, хотелось кричать тебе о своей любви! Казалось, шагни вперёд – и все мечты сбудутся… Но вот я почувствовал, как демонические силы снова заструились по жилам. Я с удовольствием прикончил Барбаса, это была месть? Не знаю, возможно.
И ты отшатнулась от меня, как от прокажённого.
Может, так оно и есть?
Может, я действительно проклят в наказание за все свои грехи?»

Фибс почему-то стало ещё хуже…
Сердце сжалось внутри, превратившись в одну маленькую точку, которая, тем не менее, сильно стучала…
Пальцы сами перелистнули ещё на несколько страниц назад…

«Сегодня ты сказала, что всё ещё любишь меня. И что всегда будешь любить. Знаешь, это самые лучшие слова, я так надеялся, что всё ещё услышу их от тебя!
Но ты добавила, что твоя любовь ничего не меняет. Между нами всё кончено.
Кончено? Как это – кончено? Конец? Всё? Больше не на что надеяться?
А я не могу… не могу так просто смириться с тем, что больше не смогу быть с тобой… да, я кивнул, будто бы понимаю. Нет, Фиби, я не понимаю. Не понимаю. Не могу, не хочу понять.
Как это – сдаться?
Как это – не судьба?
Нет, я так не хочу! Я не хочу сдаваться, тем более после твоих слов. Может быть, у нас с тобой ещё всё получится? Может, всё будет хорошо, и ы будем жить долго и счастливо…
Ты – всё, что у меня есть, моя любовь к тебе – всё, чем я живу. Милая моя… если ты всё ещё меня любишь, так что нам мешает начать всё с чистого листа? Что? Я очень хочу! Я сделаю всё, что будет нужно! Всё, что будет от меня зависеть! Я сделаю всё, что ты захочешь!
Но ты хочешь, чтобы я ушёл из твоей жизни…
Почему?
Ты ведь столько раз меня прощала… я превысил лимит? Милая, но я не могу отступиться, пойми… я не привык покоряться судьбе, я привык ломать её. Может быть, это неправильно, но я ничего не могу с собой сделать.
Но ты больше не хочешь бороться за нашу любовь…
Фиби, родная моя, ответь: неуели нам с тобой было так плохо вместе, что ты решила всё забыть и оставить, как есть?»

Средняя Холливелл дрожащей рукой открыла дневник на одной из первых страниц…

«Мне страшно. Мне очень страшно. Одиноко, больно, горько.
Я потерял всё: тебя, ребёнка.
Хозяин.. чёрт бы его побрал… хотя, это не подходящее выражение…
Ну почему? Почему именно я? Почему ему нужно было вселиться именно в моё тело? Почему он так просто, одним махом разрушил всё, к чему я так долго стремился, чего я так долго добивался?
У меня никогда не было нормальной семьи, да и семьи вообще. И вот, когда была возможность её обрести… я вляпался в эту историю…
Фиби… ты ведь думаешь, что я по своей воле принял титул Хозяина Преисподней? Нет, я никогда этого не хотел. Всё, чего я хотел, хочу и буду хотеть – это быть с тобой.
Фибс… я не знаю, что ещё сказать…
Я ведь так люблю тебя… я так хочу тебя вернуть!.. вернись ко мне, милая… не бросай меня… я не хочу одиночества, я уже испил его сполна. Теперь я знаю, что такое любить и быть любимым. Я знаю, что такое, когда понимаешь, что кто-то тебя ждёт и беспокоиться о тебе, что кому-то ты небезразличен. И я не хочу этого лишиться! Я только это обрёл! Я только начал жить по-настоящему!
Я буду бороться за нас с тобой.
Фиби, милая, любимая, вернись ко мне… прости меня и вернись…
Прошу тебя…»

А на первой странице дневника была вклеена фотография. Фиби и Коул вместе. Сияющие глаза, счастливые лица, улыбки…
Так было когда-то…
А что теперь?
А что будет?
В какой лабиринт они попали и смогут ли выбраться?

Попроси уйти,
Но не проси забыть.
Пусть даже я исчезну,
Буду я любить

Не говори ни слова,
Не смотри в глаза,
Отвернись и выйди:
Мол, нечего сказать.

Слово ведь – стрела,
С губ оно слетит,
Разрывает сердце,
Душу бередит.

Быть может, ты забудешь,
Что где-то на краю
Бездны человек
Хранит любовь твою…

7.

- Фиби? Ты чего? С тобой всё в порядке? – Пейдж теребила сестру за плечо. Но та была как будто в трансе. – Фиби? Фиби! Да очнись ты!
- А? – наконец подала голос Фибс.
- Что с тобой? А это что? – младшая ведьма указала на дневник.
- Дневник… - странным, отсутствующим голосом ответила.
- Чей? Коула, что ли?
- Ну да… - пробормотала Фиби
- Да ну… Коул… Коул пишет дневник?!!! – Пейдж буквально кричала, казалось, она только сейчас уяснила смысл своих последних слов.
- Тише ты! – Фиби, наконец-то, очнулась. – Ещё услышит кто!
- Да нет, это невозможно! – карие глаза Меттьюс расширились, она смотрела на сестру, не мигая.
- Это его дневник….
- Дневник и Коул… тебе не кажется это невозможным? – Пейдж не верила своим ушам, тогда Фиби решила воззвать к её глазам и протянула ей открытую книжечку в коричневой обложке.
Полуведьма-полуХранитель недоверчиво взяла дневник Коула из рук средней Холливелл. Пробежала глазами текст – последнюю запись, сделанную в нём Тернером.
- Нет, - вынесла она свой приговор. – Нет, не верю я этому. А вдруг всё это специально подстроено?
- Да брось, Пейдж, откуда он мог знать, что мы придём? – встала Фиби на защиту Коула.
- И это мне ты говоришь? Коул – стратег, он просчитывает все возможные варианты, мог бы предвидеть и это… спрятал всё, что относится к магии в доме – а мои поиски не увенчались успехом – и написал вот это, - младшая ведьма явно не хотела верить в непричастность Коула Тернера.
- Нет, Пейдж, это невозможно! Написать целый дневник за один вечер?
- А почему бы и нет? – Пейдж Меттьюс выдержала паузу, но, видя непреклонность сестры, произнесла:
- Ну хорошо, Фиби, хорошо. Ты как хочешь, а я вычёркивать Тернера из списка подозреваемых не собираюсь! Пусть даже я осмотрела всю квартиру и не нашла ничего, относящегося к магии.
Фиби ничего не ответила, а лишь вздохнула. Она положила дневник так, как он лежал до этого. Странное ощущение… ощущение… вины? Нет, до этого ещё не дошло… но всё-таки что-то её мучило… что-то не давало покоя.
Фиби не знала, что это было. Но что-то теребило её изнутри, как будто в душу пробрался неугомонный когтистый зверёк и резвился себе внутри, оставляя отметины в виде глубоких царапин.
Он так бережно хранил любое воспоминание о ней… а она так безжалостно выбрасывала, уничтожала любое воспоминание о нём.
Их любовь принесла ей слишком много боли, и Фиби решила избавиться от неё, отречься.
Ему ведь, наверное, тоже было больно… но он не сдался, не покорился судьбе…
Да, вот она – упрямая натура Коула Тернера. Его несломимый дух, его твёрдая воля…
Когда-то это нравилось Фиби, нравилось, что он такой неукротимый. Он казался ей свободным, казалось, никакая клетка его не удержит. Но вышло всё не так… Фиби не думала, что так привязала к себе Коула. Она думала, что он сможет принять расставание как должное, но он не смог. Или не хотел?
А она переступила через себя, переступила через свои чувства, она заперла свою любовь к Тернеру за железной дверью и повесила на неё большущий замок и табличку: «Запретно! Не входи – убьёт!».
Она уже не верит в то, что всё можно изменить, исправить, она не верит в то, что Коул больше не демон. А раньше верила, не смотря ни на что… куда делась эта вера? Вера, которая, казалось, пройдёт через огонь, воду и медные трубы…
Не прошла.
Сломалась.
Надежда, которая, по идее, умирает последней, умерла.
И Фиби уже не верила в то, что любовь сможет преодолеть всё. «Не судьба…» - говорила она Коулу, который всё никак не мог понять, что «…одной любви против судьбы мало».
А может, она просто лгала себе? Может, «не судьба» - это всего лишь отговорка?
Ох, она окончательно запуталась в себе. Сознание как будто обволакивали невидимые путы, в сочетании с туманом… что это?
- Фиби, хватит стоять столбом, пей зелье, и уходим отсюда, что-то мне не нравится, как на тебя действует атмосфера в квартире Коула… - Пейдж встревожено взглянула в глаза старшей сестре и увидела там… пустоту.
Именно пустотой Фиби маскировала слёзы.

Они перенеслись домой, а оттуда уже поехали в больницу навестить Пайпер.
Она уже пришла в себя и чувствовала себя гораздо лучше.
- Завтра утром меня уже должны выписать, - делилась она радостью с сёстрами, лёжа в палате в окружении приборов и трубочек.
- Великолепно! – улыбалась Пейдж
А Фиби раздумывала о чём-то своём…
- Фибс? Что с тобой? – спросила Пайп, увидев её состояние. Скрыть от старшей сестры ей не удавалось ничего, она всегда узнавала обо всех тайнах.
- Да нет, Пайп, ничего… я просто…
- Она просто решила, что Коул у нас теперь божий одуванчик! –вставила Пейдж.
- Пейдж! – прикрикнула на неё Пайпер, но тут же закашлялась. – Так что там случилось?
- Ничего, ничего совершенно… - начала отговариваться Фиби и тут же попыталась сменить тему:
- Ну так что там сказал доктор?
- Фиби, даже не пытайся! – улыбнулась Пайпер.
- Пайпер…
- Понимаешь, мы были в квартире у Коула, проверяли его причастность к этому делу. Фиби нашла его якобы дневник, прочла там, что он невиновен, вот и вышло… - бесцеремонно перебив сестру, затараторила Пейдж.
- Пейдж! - Пайп снова взглянула на неё с таким грозным видом, что, даже не смотря на то, что она выглядела не лучшим образом - эта белая больничная рубашка, да ещё и трубочки… - что младшая ведьма сочла благоразумным прикусить язык.
- Пайпер… я… я не думаю, что хочу сейчас говорить об этом… я не…
- Всё ясно, милая, не хочешь – не говори. Но, просто хочу тебя сразу предупредить, если вдруг ты окажешься не права насчёт Тернера…
Договорить Пайпер не успела, Фибс прервала её резкой фразой-выкриком в сопровождении взгляда, полного укора:
- И ты, Брут! И ты туда же, сестричка!
- Фиби, я просто трезво смотрю на вещи…
- Я понимаю… - запал ведьмы-журналистки иссяк так же быстро, как и появился. Она снова потупилась в белоснежный пол.
Тут в палату вошёл Лео, и сёстры предпочли оставить его наедине с женой…


Утро следующего дня.

Пайпер выписали, и теперь Лео кружился вокруг неё, как верный пёсик, всё волновался о здоровье, которое та, по его словам, совершенно не берегла «…увлекаясь кухней и борьбой с демонами».
Пейдж листала книгу на чердаке в надежде выискать хоть что-то о том зелье, что ей подлили в коктейль.
А Фиби уединилась в комнате и стала…. делать уборку!
Был бы здесь Коул, он бы точно заметил: «Ой, не к добру это… снег в Сан-Франциско пойдёт…».
Ведь, наверное, всем членам семьи Холливелл было известно, что «Фиби и уборка» – такие же трудно совместимые понятия как «Фиби и кухня». И если Фиби начинала усиленно вытирать пыль и расставлять все вещи на место, то это значило, что она сильно нервничает…
Фибс стёрла всю пыль с мебели, расставила фотографии, аккуратно разложила по полкам книги, собрала всю косметику в косметичку…
После всего этого она решила, что необходимо вымыть полы…
В её руке оказалось кольцо. Очень красивое и до боли знакомое. Тонкая полоска серебра, украшенная бриллиантом великолепной огранки, множество солнечных бликов тут же заиграло на его поверхности.

… «Что это?» - удивлённо спросила Фиби, в недоумении подняв брови.
«Это? Так, мелочь, я ждал подходящего момента, чтобы подарить тебе это…»
Коул раскрыл синюю бархатную коробочку и достал оттуда кольцо.
«Коул, я не думаю, что сейчас самое время…» - пробормотала Фибс, хотя у самой рука так и тянулась, так и ждала, когда это чудесное украшение окажется на её безымянном пальчике.
«А я думаю, что сейчас идеальное время», - ответил Тернер и надел ей на палец кольцо.
«Оно прекрасно…» - только и смогла вымолвить девушка.
«Так ты всегда будешь знать, что я люблю тебя, что бы ни случилось», - сказал мужчина, и Фиби почувствовала, что он так прощается, уже заранее готовясь к смерти ради любимой…
«А теперь уходи», - приказала, а не попросила Фибс.
«Нет, я останусь здесь, с тобой», - твёрдо заявил Тернер.
«Ты хочешь, чтобы я наблюдала твою смерть?!» - Фиби, казалось, не могла поверить в то, что Коул остаётся, хотя на самом деле она заранее знала, что так будет.
«Да, если иначе не спасу тебя», - просто ответил бывший демон…

Вдруг Фиби почувствовала, что всё тело пронизывает холод, а она сама как будто проваливается в бездну. Она не чувствовала пола под ногами, голова кружилась, дышать стало сложно… знакомые симптомы…
…она знала, что сейчас будет видение…
И не ошиблась. Но видение было необычным. Далеко не обычным.
Она увидела тот самый кошмарный сон Коула, при чём не как посторонний наблюдатель, Фиби была на месте Коула и чувствовала всё, что чувствует он…
Она вместе с ним пережила смерть, пережила все те свои собственные отказы, когда Тернер снова появлялся в её жизни, умоляя вернуться. Она не знала, что ему было так больно от её слов о равнодушии к нему… даже не подозревала…
В придачу ко всему этому, она пережила ещё несколько страшных моментов…
Например, тот день, когда Коул убил ведьму, находясь под заклятием Рейнора. О, Фиби не могла и представить, что он чувствовал тогда… вся его человеческая сущность противилась убийству, все мысли были о Фиби и о том, что она говорила о Величайшем Благе, о Добре.
И как разрывалось его сердце от обиды, горечи, когда она разбила тот фужер со спасительным зельем, избавляющим от сил. Он ощущал себя загнанным зверьком, одиночество, отсутствие поддержки, предательство… а ведь она обещала, что не бросит, обещала… говорила, что любит… и что же?

…Коул перенёсся в мавзолей, в тот самый склеп, где был похоронен его отец, где Фиби инсценировала его смерть… в тот самый склеп, который служил местом их тайных встреч…
На его раскрытой ладони лежал белый шарик – душа его отца.
Тернер отчеканил заклинание, и шарик превратился в поток светлых искр, сродни тем, в каких появляются Хранители, душа Бенджамина Тернера устремилась ввысь.
- Прости, отец… - прошептал Коул, - не таким ты хотел видеть своего сына…
Но заклятье Рейнора давало о себе знать, и он, окинув ещё одним прощальным взглядом хмурое помещение, замерцал…

Кульминацией всего этого действа было возвращение Фиби в далёкое прошлое Коула, она пережила, находясь в сознании маленького четырёхлетнего мальчика, смерть его отца, столь любимого человека, и ещё много радостей детства в Преисподней…

Фибс очнулась от видения.
Руки дрожали, со лба градом катился пот…
Дыхание срывалось, девушка никак не могла придти в себя, сердце бешено колотилось…
Она сидела на полу, облокотившись о стену, всё ещё держа то самое кольцо…
Губы практически беззвучно прошептали: «Коул…»
Тело обмякло, руки беспомощно опустились на пол, пальцы разжались, и кольцо покатилось по полу… веки, подрагивая, постепенно закрылись…
Фиби окунулась в забытье…