Накормить зверя

 Этот зверушка был сравнительно небольшой, но прожорливый. Особенно в свои молодые годы. Так и шнырял по норкам, по норкам в поисках еды. Природа его была такова, что именно там он мог её найти.
 Его продолговатое тельце с круглой, чуть приплюснутой головкой, с плотно прижатыми крупными ушами и маленьким ротиком было совершенно гладкое, без единого волоска и только задняя хвостовая часть покрыта бурной растительностью.
 Обычно он дремал, свесив голову на бок. Когда же он чуял пищу, поднимал головку, начинал напрягаться весь, краснеть, пружиниться, вытягиваться во весь рост, пытаясь, дотянутся до пищи.
 Надо сказать, что пищи вокруг было достаточно много, но взять её было не совсем просто. Как зачастую в жизни и бывает. Ещё надо сказать, что зверушка изначально был не дикий, а домашний, прирученный. Поэтому вопрос, о какой бы то ни было пище, лежал, как водится, на хозяине зверька. Для этого нужно было ходить на охоту.
 В наши относительно цивильные времена были кое-какие формальности по этой части, оформлялась лицензия, например, для гарантии, так сказать. Чтобы, хоть как-то упорядочить приём пищи, ибо хозяев много, зверушек навалом. Хотя, что характерно, никакого упоминания о качестве еды, тем более, о её количестве, даже не шла речь. Оформлялся лишь сам факт приёма пищи после удачной охоты, в такой–то день, мол, при свидетелях, подпись и печать. Затем в уединении, пожал-те норку, кормись зверушка. Тут-то и всплывал главный вопрос о качестве, а в дальнейшем и о количестве пищи, которая не всегда устраивала зверя. Начиналась канитель с поисками новой. По-любому требовалась изворотливость и смекалка хозяина, напор и роскошный жест, терпеливость и целеустремленность.
 Казалось бы, ну что такого: покормил – не покормил, пусть поголодает, подлец, мерзавец эдакий. Однако сложность определённая имела место быть. Дело в том, что зверёныш этот прирастал к хозяину накрепко. Находил, что называется своё место на теле, внедрялся, вживался и не давал покоя ни днём, ни ночью, если был голоден. Царапал своими лапками изнутри, все помыслы хозяина исподволь направляя в одно русло: как бы его зверька ублажить и голод его унять. Чем бы хозяин ни занимался, особенно умственной творческой деятельностью, мысль «накормить зверя» не давала покоя. Собственно творчеством он и занимался благодаря неутолимому аппетиту зверушки, но об этом позже.
 Только тяжелый чисто физический труд давал кое-какое успокоение. Уставал хозяин и зверёныш, чуя это, понимал: не до него сейчас. Стоило же хозяину полежать, отдохнуть, как он уже встрепенётся, головку поднимет, и просит есть. Молчаливо, но ощутимо!
 Хорошо, когда пища под боком, как говорится. А ежели нет ея, ежели за тридевять земель, в тридесятом царстве, или просто не даётся… И хозяину приусталося браконьерить, то пускался он в лёгкий путь обмана. Подсовывал зверьку вместо нормальной влекущей естеством своим и полезностью – эрзац, обманку. Как вы помните, пища завсегда имелась в определённых норках, куда зверёк шустрил по своему обыкновению. Хозяин подсовывал ему норку-эрзац, где никакой пищи не было, и быть не могло. Но зверушка с голодушки нырял туда, елозил, шукал, пеной прямо исходил, уставал естественно и на какое-то непродолжительное время сникал. Давал хозяину успокоение.
 Потом опять аппетит взыграет, а тот ему опять эрзац суёт или вообще вручную нечто похожее мастерит. Зверёк опять суетится, пеной исходит, а пищи никакой. Истома одна. Ежели так зачастую, то и загнуться можно. И загибался зверь, а хозяин вместе с ним, куда денешься.
 Бывали такие нерадивые хозяева, что готовы были запихнуть своего зверька куда угодно, лишь бы не допекал. Даже в канализационную трубу, в клоаку. Бедолага захлёбывается нечистотами, а им бай дюже… До поры, до времени. Болезнь настигала зверька, болел и хозяин. Такая у них судьба.
 А если избавиться? Шальная мысль посетит. Отсечь зверя напрочь, и вся недолга. Находились и такие безумцы. Избавлялись. И вместе со зверем этим все желания уходили из организма прочь. Во как! Интерес к жизни улетучивался, цели кажущиеся желанными, пропадали, будто их не было вовсе. Добиваться чего-то, достигать, создавать, воздвигать что-либо…, а на кой? Творческие потуги опять же в любом направлении – пшик. Голосить истошным тонким голоском только остаётся. Да ещё пахать уныло из-под палки, как мурашка, как пчёлка. Хилая перспектива.
 Ведь хозяин, знающий себе цену, своего зверя в обиду не даст. Ибо он знает: ни зверь без него, ни ему без зверя жизни нет. Так что уж надо постараться найти норку посочнее и покладистее, разбросать дары, овладеть и накормить зверя!
 А потом можно подумать и о духовном, воспарить над суетой какое-то время, осознать рассветы, полюбоваться закатами, помечтать ночной порою, а дневной – осуществлять мечты. Обрекая мечты в реальность, возвышать себя и зверя своего приучать, чтоб меру знал, воспитывать, подлеца.