Случай на рынке

Москва. 2007 год. На вьетнамском открытом рынке пьяненький русский мужчина лет сорока покупает джинсы.
Зима. Холодно мерить. Он с улыбкой наблюдает за хорошенькой девочкой вьетнамкой, которая суетится перед ним, предлагая товар.
Падает крупный снег. Его слегка пошатывает. Вдруг выдает:
- Эскимос, а эскимос, как тебя зовут?
- Тинь, - без тени смущения как колокольчик произносит девочка.
Мужчина доволен, по-отечески заботливо смотрит, как она на морозе продолжает свою работу.
Машет рукой:
- Заворачивай!
- Какие? Эти или синий?
- Любые.
- Чичас!.. А мерить будити?
- Не буду, - гордо отвечает мужчина.
Маленькая вьетнамка внимательно смотрит на его ноги, меряет взглядом. Покупатель ростом около 180 см. На глазок выбирает самые большие джинсы из своего баула. Где-то размерчик 56, не меньше! Мужчине будут явно велики, но ей кажется, что в самый раз.
Встряхивает штаны, они самой продавщице по шею! Озабоченно глядит на покупателя – доволен ли он ее выбором?
Наш мужик восторге! Ему льстит, что этой девочке он кажется великаном. Показывает ей большой палец. Девочка кивает, быстренько заворачивает гулливеровы штаны:
- Питьсот писят.
Мужчина вальяжно достает кошелек. Отсчитал деньги и неровной походкой пошел дальше. Вдруг задумался.
Вернулся. Достал из кармана куртки мороженое, протягивает сладость юной вьетнамке.
- Это тебе, эскимос. Бери, бери, не стесняйся. Кушай эскимо!
Девочка смущается, что-то по-своему лепечет, но мороженое берет.
Мужчина улыбается гагаринской лучезарной улыбкой, трясет своим пакетом и шутливо грозит ей пальцем:
- Будут малы – вернусь! Так и знай.
Вьетнамка не понимает шутки, в ее глазах восхищение и растерянность одновременно.
- У нас не бивает побольще, - серьезно говорит она, - это конечьно ошень жаль, но я что-то придумаю найти для вас. Ви приходите в пятнису фечером?
Рядом образуется группа низкорослых мужчин вьетнамцев-торговцев, которые, заподозрив неладное, сердито смотрят на навязчивого покупателя. Они похожи на маленьких, но ловких каратистов из детских боевиков.
Мужчина, не говоря больше ни слова, подмигивает девочке, застывшей с эскимо в руке, и удаляется раскованной походкой Остапа Бендера, теперь уже абсолютно довольный собой!