Вставь Маринке ноги обратно!

 
Люда, пятиклассница, отличница, вернулась из школы.
Маленькая четырехлетняя сестренка Светка в детский сад сегодня так и не пошла.
Все утро мама собирала ее. Но, пока она застегивала дочурке, кареглазой блондинке, один сандаль – другой уже, подобно НЛО, летел с непослушной ножки в неизведанном направлении, приземляясь то на диване, то вообще где-то на гардеробе, под звонкое сопровождение детского голосочка:
- Все равно не пойду в садик, даже не надейтесь! Я сама буду дома, одна!
И так до бесконечности, пока мама, вздохнув, ни смирилась, ни посмотрела на часы и ни сказала:
- Все, я опаздываю на работу. Дверь никому не открывай. Розетки не трогай.
Моську (собаку) не дразни. И сразу звони мне, если что. Понятно? Ну, все тогда, я пошла.

Люда строго посмотрела на сестренку и вокруг. Вроде, погрома в квартире нет. Значит, в соловья-разбойника Светка сегодня не играла. Уже хорошо.
Она вообще очень избалованный ребенок, эта младшая сестренка. Одна Люда понимает, как ее надо ставить на место. А родители что? Мама и папа возмутительно балуют ее!
=Люсенька, ее нельзя бить, только если по попе=…
Пока Люда ищет у этой юлы попу, сама уже вся в тумаках. Ну, уж дудки! Разве это справедливо?!
Короче говоря, Света дома, а это значит – наскучалась за день, и уроки Люде опять придется делать, заперевшись в туалете. Иначе не даст!
Люда прошла на кухню. Светланка в желтом с белой рюшкой платьице смирно сидела в плетеном соломенном кресле. Как цыпленочек! Просто ангельское создание.
=Создание= пребывало в глубокой задумчивости, тихо поглаживало свою любимую пластмассовую куклу Маринку.
Что это с ней?!

- Света, ты ела? – невозмутимо, по-взрослому, спросила старшая сестра.
Нет ответа.
На плите (в фарфоровой тарелке!) стоял разогретый борщ.
- Это невозможно есть, - горько вздохнула сестренка, - В саду, Люсенька, кажный день пытка манной кашей, а дома такая белиберда наварена… Хоть с голоду умирай!
Люда в растерянности смотрела на кучерявого ангелочка, занимавшего в кресле совсем небольшое место. Говорящий котенок, да и только. И как она посмела на нее сердиться? Бедный ребенок. Люда не удержалась и поцеловала ее в розовую пухлую щечку.
- Светулечка, надо же было в кастрюле разогревать, а не в этом фарфоровом… блюдце!
- Блюдце?! – Света подняла удивленные глаза. – Да я эту тарелищу еле-еле удержала. А всю кастрюлищу я и вообще не подниму, ты что-о?
= Ладно, хорош,= - Люда решила не прерывать процесс воспитания. Знает она, какие черти водятся в этом тишайшем омуте.
- Надо было маму слушаться, в садик идти и не выпендриваться, - поучительно сказала десятилетняя Люда, - А то, глядите-ка на нее, заладила = я сама - я сама!=. Вот тебе и сама…
И старшая сестра с чувством собственного превосходства взгромоздила на плиту =кастрюлищу= с борщом.
Светка притихла и ничего даже не сказанула в ответ. Удивительно!
Потом спрыгнула с кресла, молчком открыла холодильник, достала пакет с молоком и налила себе в стакан.
- Я не буду борща, - тихо сказала она, - Я с ним без тебя та-ак намучилась…
- Как хочешь, - невозмутимо ответила Люда, - Я не мама, и заставлять тебя не собираюсь. Сиди голодная.
- Вот и ладно, за это я тебя и люблю, - ответила сестренка и призадумалась.
…Есть, конечно, хотелось. Еще бы! В детсаду уже поели. Макароны, котлетка, гороховый суп… Зато сейчас там только начался тихий час, всех заставили поспать, а никто не хочет… А здесь, дома-то, никто и ничего не заставляет! Играй себе с Маринкой, Моську дразни — и никто слова плохого тебе не скажет! Красота. Ради такой жизни можно и без обеда остаться, ничего страшного в этом нет.
Так думала маленькая Светка, допивая молоко.
- Давай борщ ешь, - прервала ее раздумья Люда и поставила на стол две огромные тарелки, наполненный до краев украинской фирменной едой.
- Да это даже слон не съест! – возмутилась Светка.
- Ешь давай, - не отставала Люда и… отняла Маринку!
- Отдай Маринку, а то не буду, – тут же поставила ультиматум Светка.
- Не отдам, пока все не съешь, до самого донышка, - не поддавалась Люда.
- Отдашь прямо сейчас.
- Не отдам.
=Началось. Только я размечталась!= - с отчаянием подумала Света и как умела строго добавила:
- Не отдашь – в лоб получишь! Ты мне не мама и даже не папа, чтобы так заставлять. Отдай мою Маринку, поешь и делай свои уроки уже! А от меня отстань. Вот.
- Ха-ха, очень смешно, - спокойно ответила Люда, - Будет меня еще учить козявка, что мне делать! Я, между прочим, сегодня =пять= по биологии получила! И завтра представляю нашу школу на районной олимпиаде, ясно тебе?
На малышку это известие не произвело ожидаемого эффекта.
- Хоть =шесть=, – холодно ответила Светка, сжимая в руке стаканчик из-под молока. – Вот отдай мою Маринку, кому сказано.
Люда обиделась.
- Заладила! =Маринка - Маринка!= Перед тобой, между прочим, живой человек сидит и, между прочим, твоя родная сестра. А это просто кукла, понимаешь ты? Просто кукла! Вот смотри…
И тут отличница Людка допустила ужасную ошибочку. Она оттянула Маринке пластмассовую ногу, и та осталась у нее в руках! Резинка внутри игрушки лопнула. А вторая нога – тук! - упала на пол.
В глазах четырехлетней сестренки читался ужас. Она открыла ротик, и стала видна дырка вместо переднего молочного зуба.
После короткой паузы ребенок заплакал:
- Вставь Маринке ноги обратно! Немедленно, слышишь ли меня?!
Люда растерялась, повертела оторванную ногу в руках и примирительно улыбнулась:
- Папа придет с работы и починит, хорошо?
- Очень нехорошо! – с чувством возразила Светка, - Если бы тебе ноги выкорчевывать, разве было бы хорошо?! Вставляй обратно и давай-ка побыстрее. Ей больно, моей Маринке, ясно тебе?
- Ничего ей не больно, она не живая, - нахмурилась старшая сестра и… положила ногу на стол рядом с борщом, как ни в чем не бывало.
Испуганная Светка даже с кресла вскочила. Молча и машинально она допила молоко до дна и… И запустила пустым стаканом в Людку! Это как-то само собой вышло,без особого злого умысла. Причем метко попала, прямо под правый глаз.
Стаканчик был, увы, не одноразовый, а обыкновенный, граненый. Под глазом мгновенно образовалось вздутие. Но, слава Богу, сам глаз не пострадал. И даже стакан не разбился, чудом упав в цветочный горшок.
Маленькая Светка не на шутку испугалась своего нежданного поступка. Похоже, она погорячилась. Не дожидаясь пока старшая сестра опомнится и отлупит ее, она быстренько засеменила из кухни в сортир и поспешно закрылась там на задвижку.
Люда, забыв про борщ и олимпиаду, прикладывала лед к ушибленному месту.
- Люсенька… Зато тебе, похоже, завтра в школу не надо будет идти, - донеслось из туалета виноватое лепетание.
- Иди на фик, глупая овца! – в сердцах громко крикнула =Люсенька=, - А если бы ты мне глаз вышибла?! Вот придет отец – будет тебя пороть, это уж я тебе обещаю!
В туалете воцарилось молчание.

… Когда родители вернулись с работы, тишина в квартире показалась им неестественной. Люда с фонарем под глазом спокойно делала уроки. Малышки вообще не было видно. Нонсенс! Обычно они всегда вечером были неразлучны.
- Люся, милая моя, кто это тебя? – озабоченно спросила мама, приподняв дочке подбородок и вглядываясь в распухшее веко.
- Света! – предательски сообщила Люсенька и траурно добавила, - А мне завтра, между прочим, на олимпиаду по биологии надо бы идти, я ее все-таки выиграла! Даже Скворцова Митю обошла, вот ведь невовремя…
Мама взглядом чемпиона по самбо оглядела комнату. Младшей дочки нигде не было видно. Ничего хорошего такой ее взгляд не предвещал.
Светка обреченно вздохнула и вылезла из своего надежного укрытия. Из гардероба. В щелочку ей все-все было видно! И интуиция горячо подсказывала, что лучше бы посидеть в гардеробе еще полчасика, и гляди ж все обойдется, но уж больно было там душно.
- А ну иди сюда, - позвала мама. – И ты, Олег, подойди к нам, полюбуйся, - крикнула она отцу.

Короче говоря, Светке впервые досталось по крупному, да еще от самого любящего человека на свете. Папа ее побил ремнем. По попе. И посадил плакать одну возле чулана.
Не сказать, что было очень больно, но обидно – это не то слово! Просто – конец света, и все тут.
Светка сидела на паласе и ревела навзрыд от обиды и непонимания. Рядом лежала растерзанная Маринка. Но никому не было до них дела! Слезы больно жгли и разъедали детские нежные щечки.
Когда уже и слез не осталось, Света зажмурила покрасневшие глазки, прижала к себе куклу и… опять захныкала, теперь уже за безногую Маринку. За нее было вдвойне досадно. Безмолвная инвалидка теперь, что с ней поделаешь? Не выкинешь ведь беднягу на улицу либо в мусоропровод?
И вот тут-то вдруг кто-то и погладил Светку по кудрявой голове.
Кто бы это? Папа, наверное. Извиняться пришел. Ну уж нетушки! Теперь уже поздно… Такое преступление не прощается! Без суда и следствия, без выяснения справедливости – и сразу за ремень?! И по попе?!
Светка чуть-чуть приоткрыла один глаз…
Нет, не папа! Перед ней сидела Люда. С фингалом она была забавная, совсем не такая важная как прежде, необыкновенно новая и красивая. Но… все равно было грустно на нее смотреть. Глаза у старшей сестры были большие и печальные, как у лесного оленя на конфетном фантике.
- Светочка, не плачь, пожалуйста, - попросила сестра жалобно, - Я тебя люблю. Ты самая лучшая сестренка в мире! Даже не =заложила= меня родителям с твоей куклой-то! Ты—хорошая девочка, добрая и не ябеда. Я так рада, что у меня есть такая сестренка!
- Я тебя тоже больше всех люблю, - облегченно вздохнув, уверенно сказала Светочка. – Только, Люсенька, ты вставь, пожалуйста, Маринке ноги обратно, хорошо? А то у меня самой что-то никак не получилось… Договорились?
- Ага! Мы сейчас с тобой вместе ее починим, будет лучше чем была, правда!

С тех пор прошло много лет. Люда стала замечательным врачом. А свою первую хирургическую операцию она хорошо помнит!
Она делала ее десятилетней девочкой пластмассовой кукле Маринке.