Первая доза absenta. история киары

Я родилась и выросла в городе N. Не сказать, что жизнь у меня была солнечная, но, тем не менее, она была лучше чем «проливные дожди и грозы» юности моих друзей и моей юности в будущем. А я дура считала, что у меня одной жестокие родители (в свое время они старались дать мне все возможное), убогое жилище (мы жили в двухкомнатной квартире в центре города) и никаких прав на личную жизнь (я была жутко капризной и избалованной). Возможно, мне так казалось, потому что я была единственным ребенком в семье и получала очень много внимания со стороны родных. Позднее это стало для меня невыносимым. Я мечтала, чтобы они от меня отвязались. Но чем старше я становилась, тем отчаянней они пытались меня удержать при себе. Они были типичными мамой и папой, которых я любила в детстве и ненавижу сейчас. Мать работала врачом в местной клинике на мизерную зарплату. Ей ни смотря, ни на что нравилась эта работа. Она считала, что таким образом она помогает людям. Хотелось бы знать, где она была, когда помощь требовалась ее мужу и моему отцу. И почему она отвергла нас тогда. А папа работал на фабрике, выпускающей спиртное. Наверное, именно поэтому его вышвырнули оттуда, когда пошел слушок, что кто-то ворует ящики с этой гадостью в личных целях. Клеветники добились своего. Отца уволили и еще заставили заплатить штраф, чтобы дело не дошло до суда. Мы с мамой были уверенны, что он не мог так поступить, и продолжали стоять за него и поддерживать. А потом к ужасу выяснилось, что он на самом деле воровал выпивку. Но не для того, чтобы напиваться. Он просто хотел нажить большие деньги, продавая алкоголь местным нелегальным барам и клубам. Однажды при такой сделке его жестоко избили и забрали все, что он пытался «заработать». Мы остались без гроша. Пришлось продать квартиру и купить грязный уголок в самом бедном районе города. И мгновенно все изменилось. Мать перестала быть такой заботливой. По вечерам ее часто не было дома. Отца это убивало, он злился, пил и на мне выявлял свою злобу. Я перестала испытывать к нему всякие чувства. Вскоре мать и вовсе ушла от нас. В тот вечер она говорила, что устала от этой жизни и не может больше терпеть пьянство и безделье отца. Я на коленях и со слезами молила ее остаться, обещала, что мы вылезем из этого дерьма. Но она лишь сказала, что не может взять меня с собой, так как у нее недостаточно денег, чтобы прокормить нас обеих. Выходит, лучше было оставаться с пьяным, сумасшедшим отцом, у которого денег нет вообще…
В один момент, все, чего я не ценила до этого, стало для меня таким далеким, дорогим и безвозвратным. Сама удивляюсь, как нам удалось прожить еще неделю, как у меня хватило сил пойти в школу. Это было единственным, что могло уберечь от дома. Хорошо было, что школа была рассчитана на таких же неудачников как я. Здесь были ужасные условия, ужасная, но хоть какая-то еда, ужасное отношение. Учителя – поверхностные, картонные люди, ученики – самые жалкие и грязные отбросы общества. Я училась вместе с наркоманами, ворами, расистами и проститутками. И хоть об этом знали все, никто не придавал этому особого внимания. Я могла забыть об этом кошмаре только во время урока и во сне, где мне снилась мать. В школе у меня не было друзей, скорее наоборот. Разукрашенные девчонки с синяками под глазами, напоминали мне злобных старух. По началу они предлагали присоединиться к ним. Типа мы гуляем вечерком по переулкам, встречаемся с мальчиками, «общаемся с ними» за деньги. Они уверяли, что это единственный способ выжить здесь. Я лишь грубо послала их подальше. После чего мне тут же разбили нос. Я грохнулась на пол и почему-то громко зарыдала. Впервые за все это время я почувствовала соленый вкус слез на губах, и мне стало легче. Как будто я за раз выплакала из себя всю ту гадость, с которой я жила. Школьники же наоборот смотрели на меня жадными взглядами и буквально облизывали глазами. Они напоминали мне ходячих мертвецов. Бледные лица, пустые опухшие глаза, дрожащие и нервные улыбки. В основном они ходили толпами. Был у них там один парень, у которого было страшно изуродовано лицо от побоев. Он постоянно хмуро смотрел на меня. Часто я слышала грубые шутки в свою сторону, но теперь решила держать слова при себе. Я боялась их, но не могла ничего поделать. Так длился месяц. Потом и на моем лице стали появляться следы «отцовской любви». Рассеченная бровь, разбитая губа. Я стала таким же безжизненным призраком, во мне не осталось сил бороться, и поддалась течению. Уже на следующий день после этого я впервые закурила травку в женском туалете вместе со своими новыми «подругами». Не помню, что со мной произошло. Мне было очень хорошо!!! Потом я оказываюсь поздно ночью в черном захолустье. Дождь бьет по моему лицу. Я вижу троих обормотов, которые, улыбаясь, что-то говорят мне. Я мотаю головой и собираюсь уйти. Мне хотелось домой, в теплую постель. Тут один из них хватает меня за куртку и толкает к стене. Он орал, что деньги уже заплачены. Какие деньги? Этот урод стянул с меня куртку. Мне стало не по себе я начала истошно орать и просить помощи. И вдруг кто-то меня услышал. Один из этих громил резко замер, его взгляд застыл и выражал ужас. Он тут же повалился на землю. Остальные двое обернулись и увидели позади себя троих мальчишек. Они стояли с бейсбольными битами. И тут я смогла разглядеть в темноте лицо одного из них. Это было то самое изуродованное лицо. Только сейчас оно не казалось мне таким злым и страшным. Оно как будто ожило. Козлы, пристававшие ко мне, бросились бежать. Парень подошел ко мне ближе, убрал прядь волос с моего лица, и его глаза расширились, будто он узнал меня. Но он ничего не сказал. Только повел меня в какой-то дом. Там было тепло и сухо. Увидев кровать, я повалилась туда и в беспаменстве уснула. Больше я никогда не вернулась в дом отца. Так у меня появился первый друг.
Его зовут Джонни…