29 февраля 2007

Последние лучи зимнего солнца пропали за горизонтом. Зимой темнеет рано. Это и к лучшему, не надо долго ждать темноты. Ветер треплет куски моего платья, которые свисают с поручня. Я зацепилась за какой-то крюк, когда пыталась залезть на поручень. Красный шифон пытается вырваться на волю, он рвется за ветром, но железный крюк не отпускает. Скользко стоять на заледенелом поручне, он еще и тонкий. Я стараюсь удержаться, я не могу упасть. Тоненькая лямка спала с плеча. Я развела руки в стороны. Сложно удержаться. Кожу жжет мороз. Я уже не чувствую своего тела. Всегда считала странным, что мороз жжет. Это же холод, должно быть холодно, но… Это как в любви. Ты любишь человека, а он тебя нет. Человек холоден к тебе, ты это чувствуешь, но не пытаешься забыть его. Ты привязываешься к нему еще больше. Его безразличие жалит тебя. Ты боишься потерять его и все ближе к нему, близость ко льду должна охладить твои чувства. В какой-то момент ты понимаешь, что горишь. Тебя обжигает его холод, и ты чувствуешь ожог на сердце. Откуда? Он был холоден с тобой. Это не важно, ведь след остался. Ты сгоришь холодным, синим пламенем, он не заметит.

Мое платье хлестает меня по обожженной морозом коже. Я не могу пошевелиться. Мои руки расправлены как крылья. Я плачу. Слезы замерзают не щеках. У меня нет сил стоять. Я хочу в тепло. Хочу, что б меня обняли и прошептали, что я нужна. Даже если я попробую слезть, я не смогу. Тело не слушается меня. Я упаду, а я не должна. У меня другая цель. Я плачу и пытаюсь пошевелить губами. Я щурюсь, глазам больно. Я стою на поручне моста высотой 400 метров. Я попала каблуком в какую-то вмятину. Не могу встать ровно. Красные атласные босоножки. На мне красные атласные босоножки. Они всегда поднимали мне настроение. Как они шикарно смотрятся с этим платьем.

Я вхожу в залу, украшенную золотыми свечами. Играет музыка. Все оборачиваются мне. Они знают, к кому пришла я. Все знают, с кем я уйду. Я кружусь с тобой в танце. Да, ты умеешь танцевать. Я же научила тебя. Белоснежные кудри закрывают мое лицо. Мы останавливаемся по середине залы и нам все равно, что на нас смотрят. Ты убираешь с моего лица волосы. Я улыбаюсь. Ты помнишь эту улыбку. Тебе грустно. Ты прав, сейчас время для грусти. Черная слеза течет по моей щеке. Ты не вытираешь ее, ты знаешь, что это красиво. Красиво, все то, что с нами произошло. Да, это красиво. Правда, красота не моя. Я остаюсь во тьме. Я одна. Все должно было кончиться не так, но ты выбрал другой конец. Не тот, что я. Она не знает, как все было. Она не видела этой красоты. Она не узнает. Ты спрячешь правду в моей памяти и лишь изредка, когда мы будем сталкиваться в дальнейшей жизни, ты будешь просить вспомнить, как все было. Ты не имеешь право с ней, думать обо мне. Я понимаю. Я не понимаю, почему с ней? Я не стремлюсь понять этого. Я уже и не стремлюсь быть с тобой. Ты никогда не стремился. И я не буду.

Поток ветра бьет меня по лицу. Я пытаюсь понять, где я? Вспомнить, почему мне так холодно? Взгляд устремлен вперед. Я всегда смотрела вперед. Я не жила сегодняшним днем, я лишь изредка оборачивалась. Уже совсем темно. Вижу свет от фонарей и домов. Все это так далеко от меня. Я не смогу вернуться. Я сделаю это. Я мечтала об этом. Если ты не смог исполнить другую мою мечту, я исполню эту. Мои губы синие, глаза заплаканные, на ресницах иней. Не понимаю, как я еще стою.

Зачем мне платье с огромным вырезом на спине…оно же не греет ни черта. Я зла. Как я зла. Почему эта сука заслуживает всего, а я ни чего? Что она сделала? Спасла от смерти Кеннеди? Нет, нет, нет, нет! Она ни черта не сделала. Ты просто ее любишь. Ты просто слеп. Знаю, сердцу не прикажешь, так вот и моему не прикажешь. Она же стерва, каких свет не видывал. Она же просто ушла с выпускного вечера, вашего вечера с другим парнем. Ты, конечно жалок, ты оставил это как есть. Ты, ясное дело, неудачник. Но снова все начать на пьяной вечеринке. Это выше моего понимания. Дура, конечно, что сказала, хочу только дружить с тобой. Откуда же я знала, что ты настолько труслив. Я стала встречаться с другим, потому, что ты все скрывал от меня. Я, конечно, все видела и знала. Но ты же не смог собраться и сказать мне о чувствах, значит ты не тот, кто мне нужен. Ты простил эту дрянь. Нет не так. Ты расплакался, что я не буду с тобой. Нет, ты не сказал мне, что влюблен или хотя бы, что я тебе нравлюсь. Ты просто убежал. А потом она. У нее ни кого нет. Боже, какая жалость она разбежалась с парнем. Ты же так великодушен, что решил ее пригреть. Ах, опять я вру. Конечно, ты вспомнил, что был в нее влюблен все это время, вспомнил, что не спал ночами, не ел, и не пил именно из-за нее. Запамятовал, что это была я. И вы подумали, что раз две молодые и полные сил особи рода человеческого без пар, то можно что-нибудь замутить.

Мое тело сотрясается в судорогах, я прощаю тебя. Я люблю жизнь, люблю свет, тепло и родителей. Люблю своих подруг, которые, кстати, не уйдут от меня, если я расстанусь с каким-либо парнем. Я люблю холод, плач, темноту. Люблю прозрачность и книги. Верю в идеальную любовь. Люблю это красное платье, которое ласкает мое тело. Люблю это небо, эту воду, что подо мной. Люблю тебя. Поверь, я знаю, что будет. Ты не позвонил.

Сегодня ночью было найдено тело девушки. Личность не установлена. Ее нашли в воде не далеко от моста N. Она была в красном платье и босоножках, что говорит либо ее привезли и сбросили в воду уже мертвой. Либо это очередное самоубийство, причем очень изощренное. Кто будет гулять в мороз 28 градусов в платье и красных атласных туфлях. Скорее всего, она была просто сумасшедшей.

29 февраля 2007