Статуи

Я смотрю на него.
Я ласкаюсь к нему.
Я говорю с ним.
Я люблю его.
Но…он СТАТУЯ. ОН ГОРГУЛЬЯ.
Я помню когда мы только встретились. Я жила в самом мерзком месте, которое только можно себе вообразить. Я жила в городе Одиночества, в квартале Отчаяния, на улице Отверженности. И звали меня Оь…
А потом в мою жизнь ворвался ОН. Большой, сильный, красивый, живой, теплый, немного нелепый и очень добрый. Он прилетел, и моя комната наполнилась звуками запахами и светом. Его перья разметало по всей квартирке, он никак не помещался в мой скудный мирок. Он говорил и смеялся, и стены сотрясались от его голоса. И я ждала его появления как дождя в пустыне. Я считала минуты и секунды без него и вечности с ним.
Он понимал, что только своим присутствием он наполняет смыслом мою жизнь, и радовался тому, что я радовалась его присутствию в моей конуре.
А потом по каким – то, мне не ведомым причинам, он стал ИЗМЕНЯТЬСЯ! Странные метаморфозы сотрясали его тело, а вслед за телом страдала моя душа. Я понимала, что основной и единственной причиной этих ужасных изменений была я. И только я.
Я понимала, что из-за моей беспомощности и глупости Он вынужден был взять на свои плечи огромный груз ответственности. Но в его нынешнем состоянии он был для этого слишком слаб. И поэтому он вынужден был измениться. Стать тверже, губе, жестче…
Я смотрела и на него и рыдала…
Я понимала, что это было неизбежно.
Что если бы не я, то кто - то другой был бы причиной всех этих метаморфоз. Сразу было ясно, что он из той породы голубей, которые, в конце концов, ПРЕВРАЩАЮТСЯ. Он не из тех, кто до конца дней сохраняет легкость крыла и беззаботность истинного голубя. Нет, это не про него.
И я сквозь слезы на глазах все смотрела и смотрела, как день за днем его перья отлетают и падают в грязь. Как тяжелеют и опускаются его руки. Как холоднеет его кожа. Как останавливается его взгляд. Как он становится надежным, но теряет тепло и свет.
Каюсь. Я хотела этого. Я к этому стремилась. Но не для него я хотела такой участи. Он был так прекрасен в своем полете. Такой теплый свет шел из его глаз.
И теперь я сижу рядом с ним на карнизе огромного здания такого высокого, что земли не видно совсем.
Я обнимаю его холодные каменные плечи, я смотрю в эти глаза, навечно устремленные вдаль, я глажу эти крылья, которые никогда уже не полетят, и я хочу спрыгнуть вниз.
Я знаю, что он не прыгнет за мной, просто не сможет. Он подождет пока кто - то другой сядет рядом с ним на этот карниз .

Вот только… я еще здесь… и единственное, что удерживает меня от прыжка - это тихий стук его сердца, который я слышу через толстую каменную шкуру. И я понимаю, что пока я здесь, оно бьется для меня и из-за меня. Как только меня не станет, сердце тоже остановится.
И поэтому я здесь.
И поэтому я тоже, наверное, стану статуей с живым сердцем.