Автографы

 Автографы

 Автографы я никогда не собирал. Больше того, к собирателям таковых, осаждающих знаменитости, относился с некоторым снисхождением. Шло время, у меня стали выходить монографии. Их принято было дарить коллегам –специалистам.
На память, для справок и работы. Ответные дары не заставили себя долго ждать.
 В моей технической библиотеке выделен раздел, все книги в котором подписаны их авторами. Электроприводчикам хорошо известны корифеи-москвичи
М.Г.Чиликин, Б.И.Ключев, А.С.Сандлер, преподнесшие в 1979 году мне свое учебное пособие -одну из первых у меня книг с автографом.
 Коллеги –одесситы тоже баловали книжными подарками. На полке стоят книги с автографами А.М.Корытина, Л.П.Петрова, В.А.Параила, Р.П.Герасимяка и многих других ученых одесского Политеха.
 Встречи на всесоюзных научно-технических конференциях тесно связывали электроприводчиков Москвы, Ленинграда, Куйбышева, Киева, других городов и, конечно, Одессы. Появились монографии с автографами профессоров -москвичей: И.И.Петрова, М.М.Соколова, В.М.Терхова, Н.Ф.Ильинского, О.П.Михайлова, В.А.Елисеева, -ленинградцев: А.В.Башарина, Ю.А.Борцова, Л.Н.Рассудова, -киевлян: В.М.Чермалыха, Н.Г.Поповича, -львовян: В.Л.Анхимюка, В.Т. Бардачевского. Из г.Куйбышева присылал подписанные книги В.Н.Михелькевич, из г. Томска - В.А.Бейнарович, из г.Чебоксар –А.Д.Поздеев.
 «Многоуважаемому», «Глубокоуважаемому», «Дорогому» -так начинаются посвящения в большинстве книг. Я смотрю на книжную полку и сердце наполняется благодарностью за то, что судьба свела меня с этими людьми. У них тоже есть мои книги с автографами. С каждым автором связаны интересные ситуации за годы совместной работы и общения. Но об этом отдельный разговор.
 Есть у меня моя собственная книга с такой дарственной надписью: «Дорогому соавтору Николаю Константиновичу Ш. На добрую память о труде тяжелом, но нужном». Ниже стоят подписи соавторов: А.М.Корытина, Н.К.Петрова, С.Н.Радимова. Инициатором взаимного подписания соавторами друг другу книг был Александр Михайлович Корытин, он же надписывал все экземпляры, на моем стоит буква «Ш», чтобы не путать с другим Николаем Константиновичем, у которого стоит буква «П». Со временем начинаешь постигать разумность содеянного.
 Автографы, о которых шла речь выше, были результатом профессиональной деятельности, воспринимались естественно, органично и даже несколько буднично. Но существуют и другие автографы, к перечисленной категории не относящиеся.
 Речь пойдет о трех автографах: великого художника, великого артиста и великого поэта наших дней.
 В Одесской картинной галерее в 1981 году проходила выставка картин Ильи Глазунова. Для того, чтобы попасть на выставку, надо было отстоять длинную очередь. Я уже видел картины Глазунова в московском Манеже, но отказать себе в удовольствии еще раз взглянуть на них в обществе моих близких не мог. Отстояв изрядное время во вьющейся по улице Короленко очереди, я, жена и дочь, наконец, попали в выставочные залы. В залах было множество людей, подолгу стоящих около галереи портретов, поражающих незатейливостью исполнения и в то же время глубиною психоанализа. Особенно притягивали взгляды портреты жены и детей художника. Свежестью веяло и от картин, воссоздающих легенды и предания, историю страны.
 Трудно подойти из-за зрителей к двум огромным по размерам и количеству представленных на них лиц псевдоисторическим картинам, реализующим многомерность трактовки времени. Ушли из выставочных залов мы нагруженные впечатлениями и эмоциями. Никакого автографа в тот раз у меня, естественно, не было, я о нем и не помышлял, преподнесли его мне через пару дней.
 Сделала это симпатичная, стройная девушка, да к тому же отличница, студентка – пятикурсница Наташа Мильграмм. Выставка уже завершала свою работу и Наташа, пропустив занятия в институте и отстояв очередь, попала в галерею. Был конец дня и наплыв посетителей спал. Неожиданно в зале появился Илья Глазунов, он ходил от картины к картине, беседовал с посетителями, давал автографы и как бы подводил итоги своей выставки. В руках у Наташи был только ее отчет о научно-исследовательской работе студента (НИРС), проверенный и подписанный мною – ее руководителем - к защите. Она тоже попросила Илью Сергеевича расписаться.
 - А где расписаться? – спросил ее Глазунов, рассматривая титульный лист отчета с грифом «Допущен к защите» и проставленной подписью.
 - Можно прямо здесь.
 - А Вам не влетит?
 - Нет.
 Так на титульном листе отчета о НИРС появился автограф Глазунова. На защите Наташа преподнесла мне отчет с подписью художника и отказалась взять титульный лист себе на память. Впервые я получил автограф, не связанный с моей специальностью, хотя связь, в конечном счете, все же имелась.
 Бывая в командировках в Москве я частенько заканчивал рабочий день в концертном зале «Россия». Билеты приходилось покупать непосредственно перед спектаклем, кассы продавали разбронированные билеты, да и то не всегда, билеты доводилось «стрелять» на руках. На постановку Ленинградского ансамбля балета Бориса Эйфмана мне повезло неожиданно легко приобрести билет по госцене да еще в четвертом ряду у какого-то иностранца. Любопытно, в тот вечер 4 апреля 1983 года там ставилась хореографическая тетралогия под названием: «Автографы».
 Погружаюсь в удобное кресло и проникаюсь чарующей музыкой Бетховена, Вивальди, Шнитке и Альбинони и завораживающими танцами. Но из-за спины неприятно действует громкий разговор и смех какого-то мужчины и девушек. Терплю, терплю, терплю. Наконец, оборачиваюсь сделать замечание и вижу за собой Смоктуновского. Конечно, я смутился и делать замечание глубоко уважаемому мной артисту постеснялся. Балет смазался в восприятии, ухо само ловило болтовню трех студенток хореографического училища и знаменитого метра. В антракте публика узнала артиста, окружила кольцом и занялась получением автографов. А я пошел в банкетный зал, где поужинал, взяв бокал шампанского и бутерброд с красной икрой.
 Второе отделение балета протекало так же, как и первое, но помехи переносились уже легче. Окончился спектакль, Смоктуновский от души хлопал в ладоши и кричал: - Браво, браво!
 Опять образовалось кольцо почитателей, но мы находимся рядом, и я решаюсь обратиться к Иннокентию Михайловичу, как мне кажется, с шутливой фразой: - Раз уж Вы мешали мне разговорами все представление, пожалуйста поработайте и дайте мне автограф тоже.
 То, что за этим последовало, поставило меня в крайне неловкое положение. Смоктуновский своим убежденно - искренним голосом начал извиняться и выражать глубочайшее раскаяние в содеянном.
 - Простите, Бога ради, я не хотел принести Вам неудобства! Ой, как нехорошо получилось, простите великодушно!
 Я вынужден был успокаивать артиста и говорить, что в общем-то ничего страшного не произошло.
 На программке с портретом Бориса Эйфмана И.Смоктуновский размашисто расписался и проставил год –83. Название балета оказалось весьма уместным.
 География получения трех автографов, о которых идет здесь речь, довольно обширна: Одесса, Москва, Лос-Анджелес.
 Стихи Евгения Евтушенко с юношеских лет привлекали мое самое пристальное внимание. Достать его книгу в Одессе было невозможно. Кое-что доходило в виде разрозненных стихов. Позже мои аспиранты – иностранцы, проводя каникулы в Англии или в Голландии, привозили мне оттуда тоненькие книжечки стихов Евтушенко, вышедшие в Москве. Как-то я прочитал в «Книжном обозрении» о выходе в Грузии в издательстве «Мерани» книги стихов Евтушенко и послал на неё заказ конторе «Книга – почтой». Друзья скептически отнеслись к этой затее и были поражены, когда наложенным платежом из Тбилиси мне пришла полновесная книга Евтушенко «Тяжелее земли». Тут же они послали заказы по тому же адресу, но было уже поздно, заказы не принимались. Книга содержит стихи о Грузии и переводы грузинских поэтов. Среди прочих проникновенных строк книги вызывают теплые воспоминания размышления о грузинских винах, причем из тринадцати названных в стихотворении сортов вин с десятью я был знаком и не понаслышке.
 Книга приехала со мною в Лос-Анджелес. И здесь однажды пронесся слух, что состоится выступление поэта. Приобретены билеты, мы готовимся к встрече.
 Выступление поэта, организованное русским центром «Долина», состоялось
1 апреля 2003 года. Евтушенко появился в несколько нелепой цветастой рубахе-кофте, высокий, поджарый, энергичный. Рассказывал о своей жизни вперемежку с чтением стихов. Читал напевно, убедительно, пронзительно- искренне.
 Одно стихотворение по просьбе публики прочел на английском языке. Слушали звучание. Зал принимал Евгения Александровича восторженно, благоговейно. И тем более отвратительно - мелко прозвучал вопрос в одной записке о, якобы, лжепатриотизме поэта, часто находящегося за рубежом. Евтушенко возмутился и дал гневную отповедь вопрошавшему.
 В нескольких записках содержалась просьба прочитать стихотворение «Идут белые снеги», Евтушенко пообещал выполнить эти просьбы во втором отделении. Увы, после пресловутой записки поэт разнервничался, на ходу пересмотрел программу, убрав второе отделение, и не стал читать обещанное стихотворение.
 После выступления Евтушенко сел за столик в фойе и начал подписывать желающим свои книги. Тут же продавались последние издания книг – тоненькие, в ярких, блестящих обложках. Подошел со своим малиновым томиком «Тяжелее земли» и я. Увидав в моих руках книгу, Евгений Александрович оживился: - Вы из Грузии, Вы раньше жили в Тбилиси?
 В глазах его залучилось тепло, очевидно этап работы над переводами грузинской поэзии притягателен для него и по сей день.
 - Нет, я одессит.
 - А откуда у Вас эта книга?
 - Я ее заказал издательству «Мерани», и мне повезло, она была прислана почтой.
 Книга была приобретена без малого четверть века назад в 1979 году, пересекла океан и появилась на встрече. Это дало возможность поэту сделать свои выводы.
 - Как Вас зовут?
 На книге появилась проникновенная дарственная надпись: «Николаю – другу из моего поколения. Е.Евтушенко 2003».
 А с Евгением Александровичем последнее время мы заочно стали встречаться на экране телевизора. Новая русская программа ТВ глубокой ночью транслирует его получасовые выступления, посвященные поэзии Г.Поженяна, Д.Самойлова, М.Рейна, Е.Винокурова и других авторов. Евтушенко читает чужые стихи с особым, только ему свойственным вдохновением, для каждого автора находит сердечно щедрые, точные характеристики, окружая поэтов и их поэзию глубоким вниманием, уважением и любовью.
 
 11.05.03