Договор с сердцем глава 6

Время шло то стремительно и неуловимо, то размеренно и неторопливо.
Андрей больше не пытался вмешиваться в жизнь Игоря, и их проживание вместе было очень гармоничным и спокойным. Но Андрей не мог лгать себе: ему очень нравился Игорь и, пожалуй, что даже слово «нравится» уже не могло отразить те чувства, которые он испытывал. Все стало слишком серьезным, а вот просвета впереди Андрей так и не видел. Он уже даже перестал отрицать то, что ревнует Игорю к этому Как Там Его. И он продолжал делать все, чтобы Игорь ни о чем не догадался.
Игорь же и не сбирался сбрасывать с себя эту маску таинственности. Он даже и не думал, что производит такое впечатление. Просто Игорь уже давно научился контролировать свои чувства и эмоции. Лишние волнения- проблемы с сердцем. Уже давно он старался быть нейтральным ко всему, и ему это с успехом удавалось. Спокойное существование. Он не знал, сколько лет выделит ему его сердце, и умение управлять своим настроением и эмоциями вполне могло увеличить этот срок. Нет, Игорь не превратился в бездушного робота, который ничего не чувствует, он чувствовал, просто его ощущения были намного слабее, чем могли бы быть. И это его вполне устраивало. По-крайней мере пока. И отношения с Романом его тоже вполне устраивали, хотя в последнее время он был совсем невыносимым. Но даже его поступки проходили жесткий эмоциональный контроль и вызывали лишь небольшое огорчение.
Но в последнее время Игорь все чаще ловил себя на мысли: а не слишком ли он много теряет? Что лучше прожить длинную, но скучную и однообразную жизнь или же недолгую, но зато наполненную огнем и светом? Жизнь, наполненная жизнью. И виной всему этому был Андрей. Игорь видел, как тот восхищается этой жизнью, как он не скрывает своего веселого заразительного смеха. Он жил, наполняя все пространство вокруг себя жизнью. И в этом пространстве оказался и Игорь. И, казалось бы, непробиваемая броня дала трещину. Но Игорь не хотел нарушать привычный уклад своей жизни. Он предпочитал держать свое сердце за семью замками, не давая никому золотого ключика. Но может не ему это решать? Может кто-то этот ключик уже заполучил и без его ведома? И этот кто-то стремится пробраться сквозь все преграды, прямо в глубь его измученного сердца и научить его любить. Любить всепоглощающе, забывая обо всем.
И кто бы это не был, но это был не Роман. Роман никого не любил, кроме себя.
«Да, я не выражаю свои чувства, но и не скапливаю их внутри. Они как- будто испаряются. Но испаряются ли? Может, все-таки они никуда не уходят, а просто находятся как бы в замороженном состоянии. В таком состоянии обычно ничего не чувствуешь: ни боли, ни радости. Но ощущение присутствия все же есть. Это как местная анестезия.
Получается, что ты живешь как бы наполовину, а может, только на одну треть.
Стоит ли так жить?
Но стоит ли рисковать своей жизнью и отказываться от уже сложившейся привычки или точнее жизненного стереотипа?
Но ведь любовь разбивает все границы!
Стоп! Какая любовь? И почему в последнее время это слово ассоциируется у меня с Андреем? Что же происходит? Ведь у меня отношения с другим человеком. И уже в течение пяти лет. Пусть они не идеальны- а есть ли что-нибудь в этом мире идеальное? Пусть они основаны не на любви – много ли пар живут по любви? А если это чувство и присутствует в начале отношений, то все равно в большинстве случаев все проходит, остается лишь привязанность и привычка. Поэтому так ли уж это плохо сразу начинать с этого? По крайне мере не будет горького разочарования от прошедших чувств.
И пусть Роман порой бывает невыносимым и несдержанным, но он до сих пор был и остается для меня единственным. И я для него тоже единственный. Еще бы - кто же еще сможет так долго терпеть его выходки. И не может случайная встреча, произошедшая благодаря объявлению в газете, разрушить пять лет отношений. К тому же вряд ли к Андрею удаться оставаться равнодушным. В нем столько огня. И это огонь может оказаться не по силам для моего сердца.
Нет не готов я распрощаться с безвкусием жизни. Я слишком долго учился контролировать все внутри себя. Слишком долго, чтобы пустить все по ветру ради того, чего может и нет вовсе. Пройдет еще немого времени, я от него уеду, и возможно мы больше и не встретимся. Пожалуй, это самая ужасная мысль, которая только могла ко мне придти. Я ведь вовсе не хочу прощаться с ним навсегда».

Этот день для всех сотрудников фирмы, в которой работал Андрей, начался с сюрприза.
Как обычно перед рабочим днем в кабинете директора проводилась пятиминутка, где обсуждался план на день, успехи и неудачи дня предыдущего. Конечно же, на все это уходило гораздо больше, чем пять минут, но название никто не менял. Итак, все собрались, а Максим Дмитриевич вдруг, ничего не говоря, выходит из своего кабинета. Все недоуменно молчат, но не проходит и минуты, как шеф появляется на пороге своего кабинета, держа за ручку маленького Ангелочка. Комната наполнилась радостными аплодисментами. А Анжелика, немого смущенная таким теплым приемом, выглядела похудевшей и немного бледной. Она подходила к каждому, и крепко, насколько могла, обнимала своими маленькими ручонками. Все были счастливы, что смогли помочь этому чудному ребенку. Хорошее настроение было обеспечено на весь день, который прошел очень быстро.
Когда Андрей пришел домой, Игоря не было. Но на кухне был только что приготовленный ужин, аромат которого Андрей учуял еще в подъезде, а на столе была записка, говорившая о том, сто Игорь пошел за хлебом.
Андрей прибрался в комнате и остановился около Цветика. Казалось, что он полностью поправился и теперь был поистине красивым, живым цветком, больше не напоминающее засушливое, сморщенное, вызывающее только жалость растение.
Ужин прошел в оживленном разговоре. Они говорили обо всем: работе, погоде, знакомых, но вопросы, касающиеся личной жизни, казалось бы, были закрыты навсегда. Андрей по-прежнему ничего не знал о человеке, с которым у Игоря были отношения, кроме конечно того, что этот тип порой был очень агрессивным.
Заснуть долго не удавалось, из полностью открытого окна доносился приятный ветерок, которому, в конце концов, удалось убаюкать Андрея.
Проснулся Андрей от сильного грохота. Лишь одна мысль пронеслась тогда в его еще сонной голове: диван снова покушается на жизнь Игоря. Как будто все диваны сговорились, ведь этот диван привезли на смену предыдущего несостоявшегося преступника.
Но когда пелена сновидения развеялась, Андрей понял, что грохот был не от дивана, а от молнии, ударившей где-то рядом, а Игорь целый и невредимый пытался закрыть окно, в которое сильным потоком хлестал дождь. Ветер был таким сильным, что Игорь не мог справиться в одиночку и Андрей, проснувшись окончательно, поспешил на помощь. Наконец, двойными усилиями окно было закрыто и как раз вовремя, еще одна ослепительная вспышка осветила комнату, светло было как днем.
Спать расхотелось окончательно. Что-то завораживающее было в этом дожде, в раскатах грома и устрашающей молнии.
- Я сначала подумал, что это диван подо мной развалился.
- Я тоже сперва так подумал. Решил уже, что это какая-то давно спланированная война против тебя. И чем это интересно ты насадил мебельному миру, что он пытается убрать тебя с этого света?
В темноте, освещаемой вспышками молнии, Андрей видел, что Игорь улыбается. И та слабая улыбка проникла к нему прямо в душу.
Вся эта атмосфера, созданная грозой и дождем располагала к дружеской, откровенной беседе, которую Андрей так долго добивался. Его удивило, когда Игорь начал разговор первым, начал сам без вопросов.
- Я познакомился с Романом, когда мне было 19. Ему было 24. Я тогда гостил у тети. Мы познакомились на вечере, который устроили наши общие знакомые.
Знаешь, до сих пор не могу понять, что сблизило нас тогда. Но что-то все же нас скрепило и продолжает скреплять вот уже пять лет.
- Ты его любишь?
Игорь молчал. Андрей видел его спокойное лицо в ярких отблесках молнии и думал, что момент откровения снова упущен. Но он ошибся.
- Люблю ли я его? Нет. Нет даже влюбленности. Я могу признаться и себе и тебе и Роману, что нет. Он может сказать тоже самое. Любви не было изначально и не думаю, что в наших отношениях она появится.
А ты когда в первый раз влюбился?
Что ж Игорь перевел стрелки. Но, по крайней мере, первый шаг был сделан. Теперь у Как Там Его появилось имя, слишком романтичное и звучное имя для такого человека.
- Первый раз мое сердце дрогнула, когда мне было 15. Это был учитель по физкультуре. Вернее это был студент–практикант. Он пришел на две недели, ставшие мучительнейшими неделями в моей жизни. Я тогда еще плохо понимал себя и все то, что я чувствовал очень меня пугало. Еще больше меня пугало то, что кто-то может догадаться, особенно этот учитель. Я стал прогуливать его занятия, вообще стал невнимательным и рассеянным на других уроках. Но поскольку я был одним из первых учеников в школе, то все решили, что у меня обычное переутомление и отправили меня на неделю отдыхать в деревню к бабушке прямо посреди учебного года.

Дождь закончился, все стихло. Андрей вдруг почувствовал, что внутри рождается что-то, толкающее его на безумные поступки. Он вскочил, включил ночной свет и начал одеваться.
- Пойдем на улицу, после дождя там очень хорошо.
- Сейчас три часа утра. К тому же непогода может начаться заново.
- Далеко мы не уйдем. Ну, давай же, оденься потеплее. Пойдем.
Игорь недоверчиво изучал Андрея, который, уже полностью одевшись, в ожидании смотрел на него. И он почувствовал, что хочет присоединиться к этому безумному ночному порыву. Он принял его правила игры и начал одеваться.
Их встретил сонный город, омытый дождем. На траве и листьях деревьев поблескивали переливчатые капельки, в которых необычными красками отражался свет фонарей. Казалось, что весь мир замер: было так тихо.
Андрей запрокинул лицо навстречу еще хмурому небу, раскинул руки в стороны, как ангел, расправляющий крылья перед тем, как взмыть вверх. Ветер скинул несколько капель с веток дерева, они оросили улыбающееся лицо Андрея, и он рассмеялся. Он рассмеялся навстречу небу, и этот смех, полный жизни, счастья и внутренней свободы, пронесся по пустым улицам.
Игорь со скрытым восторгом следил за ним, поражаясь этим внутренним огнем, этой неиссякаемой энергией. Хотелось присоединиться к этому торжеству жизни, но мешали созданные когда-то крепкие границы.
«Неужели к человеку можно так быстро привыкнуть?».
Андрей, продолжая тихонько смеяться, все всматривался бесконечные дали небесной жизни.
- Так странно: каждый раз небо вызывает разные эмоции. Кто-то там смотрит на нас, возможно, дает нам ниточки, по которым мы строим наши жизни. Почему же этот кто-то иногда ошибается, и мы рождаемся другими, с иной какой-то страной судьбой, с отдельными, чужими сценариями? И ведь эти ошибки были, есть и будут. И ошибки ли это? Задавался ли ты вопросом: почему это случилось с тобой, что натворил ты в прошлой жизни, и была ли она прошлая жизнь? Что это расплата за грехи предков или действительно просто уникальная судьба, сделавшая нас такими?
Казалось, что эти вопросы, направленные на Игоря, Андрей на самом деле задает себе, поэтому Игорь не торопился отвечать.
Ведь ясно, что каждый из них задает такие вопросы, пытаясь разобраться в том, кто ты есть в этом мире: еще один изгой или полноценный человек со всеми человеческими правами. Каждый выбирает для себя свою позицию. Хочешь быть изгоем - будь им, и всю жизнь люди будут отворачиваться от тебя, ты всегда будешь чужим, даже среди своих, потому что рядом с таким человеком волей неволей начинаешь чувствовать себя так же.
Или же ты хочешь жить таким, каким быть имеешь полное право. И это совсем другие жизненные ценности и стереотипы.
Трудно на самом деле и тем и другим.
Игорь знал, что рассуждать на эту тему можно бесконечно.
- Я знаю, что имею право быть таким, мои близкие тоже так считают. И этого мне достаточно.
Андрей, наконец, отвел глаза от неба и посмотрел на Игоря. Ему так хотелось поговорить о том, что он чувствует, хотелось увидеть хоть какой-то отблеск взаимного чувства в его глазах, но они как всегда были невозмутимы и спокойны. Даже сейчас, глубокой ночью, мягко переходящей в утро среди звезд и пахнущего дождем мира, он оставался спокойным. Но он сможет растопить этот лед, он его обязательно растопит.
- Пойдем, нет ничего лучше, чем гулять по ночному городу после дождя. Это самое тихое время суток.
- И часто ты так гуляешь по ночам?
- Нет, но если сердце зовет, я иду.
- Ты всегда слушаешь свое сердце? Ведь оно часто ошибается. Это приносит разочарования и боль.
- Да, но зато я не буду всю оставшуюся жизнь думать о том, что могло бы быть, если бы я его послушал. А разочарование пройдет со временем. Может понадобиться очень много времени, но оно пройдет. А чувство того, что ты чего-то не сделал – может грызть тебя до конца дней.
- Я стараюсь контролировать свои эмоции, больше живу разумом.
- Не со всем разум может справиться, есть вещи, подвластные только сердцу, и ради них стоит порой терять голову.

Они бродили по улицам ночного города еще около часа практически в полном молчании, лишь иногда перебрасываясь парой фраз. Никто из них не думал о новом рабочем дне, который должен был начаться всего через несколько часов. Именно в эту ночь между ними появилась тоненькая ниточка, сделавшая их немного ближе друг к другу.

В это воскресенье Андрей к свому собственному удивлению не пошел на встречу с друзьями, а ведь он ждал этого дня неделю. Но, проснувшись утром, он понял, что останется дома. Звоня друзьям, он пытался найти хоть маленький отблеск оправдания своего поступка, но не мог. Но не зря они дружили столько лет, оправдываться и не пришлось.
Похоже, что Игорь тоже никуда не собирался, и это порадовало Андрея. День пролетел быстро, наполненный приятными домашними хлопотами. Андрей чувствовал себя невероятно счастливым, наслаждаясь обществом Игоря.
Но под вечер пришел ответ на утреннее предчувствие. Андрей разговаривал по телефону с Кириллом, братья не виделись уже около недели, поэтому разговор затянулся. Вернувшись в комнату, он увидел Игоря, сидящего в кресле с закрытыми глазами. Еще более усиленная бледность, прижатая к груди правая рука… Андрей почувствовал непростительное для такой ситуации оцепенение, продлившееся несколько секунд. Наконец он опустился около него и дотронулся до его руки. Игорь медленно открыл глаза, они были спокойны: ни паники, ни ужаса, только боль.
- Скорую вызвать?
Кивок отрицательный.
- Таблетку? Нужна таблетка?
Снова отрицательный кивок.
- Что я могу сделать?
И снова Игорь едва заметно покачал головой.
Тогда Андрей понял, что просто нужно быть рядом, он крепко сжал руку Игоря и продолжал смотреть в его спокойные, наполненные болью глаза.
Наконец он почувствовал, что боль отпускает Игоря, но не отпускал его руку, пока Игорь вновь не начал дышать полной грудью.
- Спасибо, все в порядке. Я тебя напугал.
- И часто такое бывает? Разве тебе не положена операция?
- Операцию делать не будут, пока не наступит кризис.
- Кризис? А сейчас что было? Разве это не кризис?
- Нет, что ты. Это лишь легкое недомогание.
- Это легкое недомогание? Ничего себе – легкое! Даже боюсь спросить, что представляет собой тяжелое недомогание.
- Не забивай этим голову, тебе это ни к чему. Я живу с этим с малых лет. Я привык.
- Разве можно привыкнуть к такому?
- Ко всему со временем привыкаешь. Мой случай не самый тяжелый.
Андрей был счастлив, что остался сегодня дома. И хоть Игорь и говорил, что это было всего лишь маленькое недомогание, но Андрей даже не мог представить, что Игорю пришлось бы пережить это в одиночестве. Андрей не знал, насколько помогло Игорю его присутствие, но он всю жизнь будет помнить, как крепко Игорь сжимал его руку и как, не отрываясь, смотрели на него его спокойные, наполненные болью глаза.
В этот день Андрей намного явственней почувствовал, насколько дорогим стал для него этот человек.
Но не только это событие заставило Андрея запомнить этот день. Ночью случилось еще кое-что. Андрей и Игорь уже спали, когда раздался звонок в дверь. Спросонья, плохо соображая, Андрей было подумал, что ему померещилось. Звонок раздался снова - какой-то неуверенный, беглый, но, тем не менее, он был реален. Игорь тоже проснулся.
 Надев брюки, Андрей подошел к двери и поинтересовался, кто за ней находиться. Молчанье, глазок тоже не дал результатов. Андрей уже собирался вернуться в комнату и продолжить смотреть красочные сны, но вдруг услышал какое-то шевеление за дверью и слабый писк.
Любопытство пересилило меры предосторожности, и дверь была открыта. Андрей ожидал увидеть бездомное животное, но вместо этого, соблюдая лучшие традиции кино, он увидел маленькую корзиночку с аккуратным маленьким сверточком из которого, используя все мыслимые и не мыслимые усилия, пытались освободиться крохотные ручонки.
- Мамочка! Вот счастье привалило, значит, аисты тоже ошибаются.
Не зная, что делать, Андрей занес корзинку домой. В коридоре его встретил Игорь.
- Что это?
- Правильней будет спросить: кто это? Ты посмотри, какая кроха!
Андрей осторожно вынул из корзинки маленького человечка, еще до конца не веря, что держит на руках младенца.
- На вид ему около месяца. Смотри тут бутылочка молока, кто-то заботливый постарался. Наверно, нужно позвонить в милицию. Пока Игорь дозванивался в милицию, Андрей подогревал молоко.
Любезный голос сказал, что за ребенком приедут только утром.
Только утром!
- Что же нам с ним делать или с ней, вроде девочка.
- Думаю, придется убедиться в этом точно, эта кроха кое-что сделала.
- У нас ни пеленок, ни памперсов.
- И смеси больше нет.
Они смотрели друг на друга, немного растерянные от этого нежданного подкидыша. Потом Андрей открыл бельевой шкаф и начал что-то искать. Наконец он достал белоснежную простыню, запакованную в целлофановый пакет.
- Смотри, думаю, это подойдет. Мама купила мне ее несколько месяцев назад, но я предпочитаю темное белье, так вот она и лежит без дела. Она такая мягкая, как раз для нежной детской кожи. Нужно ее разрезать и получаться отличные пеленки.
- А я схожу за смесью, думаю, в круглосуточных магазинах есть товары для младенцев.