Княгиня в норке

Моей дочери Александре,
в честь дня ее рождения!


 Начало марта. Переходный период от зимы к весне на Дальнем Востоке матушки России. Сижу, уткнувшись в экран: подвожу годовые дебеты и кредиты. В большем помещении 2-комнатной квартиры, переоборудованной под офис, кроме меня еще сидят четыре моих помощницы: каждая свои данные мне готовит.
 Заходит директриса. Красивая, ухоженная, типичная деловая женщина, года на два меня старше.
- Ольга Ивановна, зайдите, пожалуйста, в наш кабинет: дело есть.
 При моих девчонках мы друг к другу обращались на «вы» и по имени отчеству. Отрываюсь от цифр. Захожу. Там, кроме нашего коммерческого директора и еще одной женщины, в возрасте за 50, заместительницы, какой-то не знакомый мне мужчина.
- Вот, посмотри: это как раз для тебя. Мой знакомый из Греции шубы норковые возит. Это не китайский ширпотреб.
 К слову сказать, из Китая и сейчас за пару тысяч долларов можно приличную шубу привезти, а, если и поискать хорошо там, то и за 1,5 тысячи можно подобрать.
 - Да ну. Ты же знаешь, что я на квартиру коплю. Если так у нас дела пойдут, то к осени должна купить. Пусть не в центре, но и не на окраине. Не с евроремонтом, но на двухкомнатную должна успеть собрать. Надо же дочку от родителей забирать и в школу устраивать здесь. А то за 500 км то ее везут ко мне, то я раз в 3 месяца при такой работе могу вырваться, то на день, то на два всего. Ребенок уже ждет не дождется, когда с мамой будет жить вместе и не разлучаться больше.
- Да ладно тебе. Ты только посмотри и примерь.
- А сколько она хоть стоит?
- Дороговато, конечно, пять тысяч долларов. Но вещь того стоит. Посмотри.
Один стол освободили от бумаг. И там лежат три шубы коричневого цвета, но разных тонов. Мех искрится и переливается. Подошла, нежно погладила мечту каждой российской женщины. Впрочем, наверное, и не российской, тоже? За мной наблюдают: и заинтересованное лицо и посредники. Остановилось сразу возле шубы среднего тона.
- Да ты пример. Пойдем в ту комнату: пусть и девчонки посмотрят.
- Ладно. Померить то, конечно, я могу.
 Беру ту, которая больше приглянулась. Девочки мои, конечно, работу тоже побросали. Охи и ахи, восторги и восклицания. Директриса помогает надеть ее и застегнуть. Я опустила голову, закрыла глаза, расправила плечи и подняла голову уже с открытыми глазами. Такое впечатление, что на сантиметров 20 стала выше. Вначале в комнате немая тишина. Потом возгласы восторга.
- Да ты пройдись.
 И так гордой поступью на своих шпильках я «поплыла» по комнате.
- Ольга Ивановна, да Вы, как настоящая княгиня. Это кто-то из моих девочек воскликнул.
- А почему как? Это я уже гордо ответила, пряча улыбку.
- Да Вы посмотрите, как человек изменился. Совсем другая женщина.
- Володя, нужен еще один взгляд мужчины и зеркало большое захвати.
Это заместительница коммерческому директору, который сразу за нами не пошел в эту комнату.
- Сейчас ты себя увидишь в зеркале, и тебя не будет мучить «философский» вопрос: Быть или не быть? Брать или не брать? Покупать или не покупать?
 Тут на наш шум свой кабинет покинули два наших учредителя. Которые уже успели своих жен одеть в норковые шубы. Но даже они застыли в изумлении. Тот, что интеллигент, бывший архитектор: «Да, очень красиво. Вы, Ольга Ивановна, преобразились до не узнаваемости просто». Даже бывший офицер, советской армии, конечно, а не царской, и тот какой-то возглас издал, войдя в нашу комнату. Не стану утверждать, что запомнила тот возглас, но и не стану рисковать, его вспоминая.
 Подошла к зеркалу и обомлела: то была я и, вроде как, не я. От шока даже показалось, что зеркало зарябило. Закрыла глаза, встряхнула слегка головой, опять в зеркало посмотрела. И на меня из него смотрела какая-то, наверное, моя пра-пра-пра бабушка, слегка забальзаковского возраста.
- Да, чертовка, хороша: вся в меня, девонька. И не раздумывай.
- Ой, бабушка, простите, но я даже не знаю Вашего имени. Но я не могу: нам нынче с дочкой «крепость» нужнее.
- Ах, и то верно: забыла я, какой у вас тут век. Шуба – дело наживное. Будет у тебя, девонька, еще краше. А крепость, она хотя и без дружины, но важнее для сохранения и продолжения нашего рода. Мудро рассуждаешь, девонька: вся в меня. Я тобой горжусь.
 И моя далекая «родственница» «растворилась» во времени и пространстве.

 Сняла я молча шубу. Передала хозяину. Еще раз тыльной стороной ладони провела по искрящемуся и переливающемуся меху. Подошла к своей сумочке. Достала пачку «долгоиграющих» сигарет More, зажигалку.Тихо, но той же гордой походкой, как по инерции, прошла мимо погрустневших зрителей и вышла на улицу покурить.