Живой ветер

Блестящий стальной шар с гулким погромыхиванием перекатился по деревянной столешнице из ладони в ладонь.
– Вишь, у тя даже игрушки неживые… – молвил, пряча мягкую улыбку в густой седой бороде, старик, – Испортил тя, всёж-таки, город…
Молодой парень в чёрной куртке с многочисленными карманами, молниями, пуговицами и заклёпками, сидящий напротив старика, поднял глаза и, усмехнувшись, ответил:
– Ну, почему – испортил? Вот, скажи, дед… Ну, почему, почему я не могу заниматься тем, что мне нравится? – пальцы парня смяли шар, и принялись лепить из него какую-то фигурку.
– Так ить, неживое енто всё… – старик сокрушённо покачал головой, – Нежто ты сам не чуешь?
Парень осторожно поставил на стол довольно точно сделанную фигурку лошади. Убирая руку, он сделал почти неуловимое движение пальцами. Железная лошадка переступила, тряхнула головой, и поскакала по столу к старику.
– И так? – прищурив глаза, спросил парень.
– А чо – так? Нешто енто жизня? – фыркнул старик, глядя на приближающуюся железную фигурку.
Он взял из стоящей на столе подле него плошки какое-то зёрнышко, и бросил навстречу лошадке. Зерно, упав на стол, выбросило острый зелёный стебелёк. Маленький побег быстро рос, раскидывая в стороны крохотные листочки. От основного стебля побежали боковые веточки. Через несколько мгновений на пути лошадки оказалась круглая зелёная полянка.
Лошадка с разбегу проскочила несколько шагов по зелёному ковру. Маленькие листочки, подхватив снизу, приподняли её в воздух. Лошадка продолжала перебирать ногами, будто ничего не изменилось, хотя ноги её теперь просто рассекали воздух.
– Вишь? – кивнул на происходящее старик, – Разве живая тварь так будет? – он коротко, почти неслышно шепнул что-то, и только что появившееся растение свернулось вновь в зерно, опрокинув лошадку набок. Та не переставала перебирать ногами, будто продолжала бежать, отчего стала крутиться вокруг собственной головы.
– Ну, ладно… – кивнул головой парень, – Ладно… железо – оно и есть железо… А что ты скажешь про воду? Или про воздух? – он сделал круговое движение указательным пальцем, и над лошадкой возник небольшой смерчик.
– А чё скажу? – старик пожевал губами, глядя на воздушный вихрь, – А то и скажу… У тя и воздух-то мёртвый какой-та…
– Да какой же он ещё может быть, дед? – возмущённо воскликнул парень, – Это ж воздух! Я понимаю, зерно! Ну, или деревяшка какая… Но воздух-то? Что железо, что воздух – какая разница? Чуть легче, чуть тяжелее… А всё едино, если разобраться.
– Едино, гришь? – старик хитро прищурился, – Что ж… Щас я тя познакомлю…
– Познакомишь? С кем?
– Помолчи-ка маленько! – приказал старик, и начал нараспев произносить, – Ветер, ветер, мой дружок, ты услышь-ка мой рожок… – в руке старика появился берестяной рожок, он поднёс его к губам, и избу наполнила дрожащая мелодия.
Дверь, скрипнув, отворилась, по комнате пронеслось свежее дыхание росного луга, и около старика сгустилась полупрозрачная фигура. Старик перестал играть, и встал.
– Здравствуй, малыш… – прошелестела призрачная, меняющая очертания фигура, – Звал… Зачем?
– Здравствуй, Живой Ветер! – поклонился старик…
30.05.2006.