Драгоценность третья

АЛИ, ВОР-КАРМАННИК И КАМЕНЬ ХАЛИФА
 - Это Али, вор-карманник!
Я поспешно нырнул в толпу и побежал. Бряцая доспехами за мной ринулись воины наместника халифа. “Стой! Держи! Держи вора!” - слышались крики со всех сторон, и в суматохе, как всегда, они потеряли жертву, то есть меня – Али, вора-карманника, известного во всем Сирафе, за голову которого наместник халифа предложил вознаграждение: 30 динаров за живого, 10 – за мертвого. Только благодаря тому, что наместник ценил меня живого втрое дороже, мои голова и руки были еще при мне.
“Пора перебираться в другой город, здесь меня уже все знают в лицо”, - думал я, ловко лавируя в узких базарных улочках, на ходу хватая всякую мелочь, которую торговцы не побоялись выставить на свои небольшие лавочки, пока они сами тянули цыплячьи шеи от любопытства.
Крики теперь раздавались откуда-то справа, погоня пошла не по тому следу.
“Кричите, кричите, - злорадствовал я, - быстрее выдохнетесь”.
А ведь мне еще даже не удалось ничего украсть, что было самое обидное.
Наконец я нырнул в темную и грязную подворотню, закинул мешок за спину, и, посвистывая, неторопливо побрел домой.
Сельхас брезгливо посмотрел на товар, который я высыпал из мешка, и положил мне в руку один серебряный дирхем.
- Эй! – воскликнул я.
- Ты знаешь, я не занимаюсь мелочью, - сказал Сельхас. – Только из уважения к тебе я готов платить за эту дрянь.
- Жалкий скупщик краденного, - в гневе воскликнул я, - только благодаря Али твоя лавка стала одной из преуспевающих.
- Времена меняются, - самодовольно ответил Сельхас, - а Али знают уже все в Сирафе.
И только тут я понял. Секунда и возле шеи Сельхаса холодное лезвие моего ножа.
- Хочешь получить традцать динаров за голову Али?
- Всего десять, остальные получит начальник охраны.
- Сколько их?
- Пятеро ждут тебя у входа.
- А у того, другого?
- Еще трое, - отвел глаза Сельхас.
Я легонько кольнул его лезвием и ловко вытащил у него из потайного кармана кошелек.
Еще мгновение и я уже у второго выхода.
- Быстрее, он сбежал! – крикнул я.
Оттолкнув меня стражники ринулись вовнутрь, спотыкаясь в узком коридоре. “Где он?!” - послышался крик изнутри. Но меня уже и след простыл.
“Все, перебираюсь в Багдад”, - решил я и пересчитал монеты из кошелька Сельхаса.
“Ого, семнадцать. Десять за мою голову и семь за предательство. Сегодня на редкость удачный день.”

Багдад, Обитель Мира, встретил меня всем своим великолепием дворцов и минаретов. На огромной базарной площади торговцы предлагали дорогие шелка, изысканные яства и экзотические драгоценности. Руки мои так и чесались, но я с достоинством чужеземца лишь рассматривал достопримечательности столицы, оценивая возможности своей будущей работы.
Как оказалось, не зря я осторожничал, халиф очень хорошо позаботился о спокойствии Багдада. Верно говорят, в Багдаде все спокойно. Мой наметанный глаз сразу распознавал внешне ничем не примечательных зевак. Глаза и уши халифа были всюду, их система наблюдения была безупречна.
Да, торговцам этого города бояться воришек не приходилось. Тяжело будет тут работать. Придется видимо искать себе другую работенку.
Тут и там среди мелких прилавков и больших шатров высились мечети правоверных, храмы-алтари зороастров-огнепоклонников, молельные дома Ведда, Сувы и Ягуса – языческих идолов, встретился мне даже храм неверных, живущих за рекой Джейхун, с их пророком, которого они распяли на кресте и потом объявили богом, был свой храм и у потомков Зулькарнейна, они поклонялись своим богам, многочисленным и кровожадным, индусы принесли с собой своего бога, Будду, который человек…
Да, недаром Багдад считался религиозной столицей мира, еще со времен Гарун ар-Рашида.
Тут пришло время молитвы, и торговцы, побросав свои лавки, пали в пыль. Муэдзины со всех минаретов взывали к правоверным, а остальные прятались в своих храмах, либо в лавках и чайханах.
Славя имена Господа, я заметил, как мальчишка, который молился рядом со мной, тянет руку к ароматным дыням, хозяин которых усердно отбивал поклоны. Незаметно я дал ему подзатыльника. Юнец ойкнул и целиком сосредоточился на молитве. Как только время молитвы закончилось, мальчишка попытался шмыгнуть прочь, но моя нога уверенно находилась на полах его старого халата, и юнец вдоволь наглотался пыли.
Я поднял его.
- Стоит ли из-за одного жалкого плода лишаться руки? Идем со мной, я накормлю тебя.
Тут появился еще один юнец, как две капли воды похожий на первого.
- Брат? – спросил я.
Первый в ответ кивнул.
- Как зовут вас?
- Хасан, - второй парень указал на первого, после ткнул себя в грудь, - Хусан.
Я все еще держал Хасана за шиворот его ветхого халата и наверное именно поэтому Хусан и спросил:
- Вы нас отдадите кази – городскому судье?
- Нет, я накормлю вас обедом, а за это вы расскажете мне об этом городе все, что знаете. Идет?
- Идет, - сразу же согласился Хусан, - я знаю где тут хорошо и недорого кормят.
- Ну тогда веди.
На обед мы взяли жаркое из ребрышек барашка с салатом и зеленый чай.
- Ну, чем вы промышляете? – спросил я, когда мы съели жаркое и откинувшись на подушки неторопливо наслаждались крепким чаем.
- Мы пришли с караваном из Исфахана, - сразу же ответил разговорчивый Хусан.
- Вы из Исфахана?
- Нет, из аула Аль-Карх. Нанялись носильщиками, когда караван проходил мимо. А здесь нас продали в рабство. Но мы сбежали.
- Когда?
- Сегодня.
- О, Аллах, и вы так спокойно разгуливаете по городу?
- Они не скоро обнаружат, что нас нет. Там так много людей.
- А вот об этом вы не подумали? – и я показал на клеймо на шее Хусана, у его брата было такое же. – Ну, кто же ваш хозяин?
- Великий и могущественный халиф города Багдад и всего халифата, - самодовольно ответил Хусан.
- О, шайтан!
- А служим мы у его визиря, – добавил Хасан.
- Глупцы! – процедил я сквозь зубы, - Пошли вон, и чтоб я вас не видел.
У обоих округлились глаза. А я проклял себя за глупость и за то, что не обратил особого внимания на клеймо, красующееся на шеях мальчишек.
- Но куда мы пойдем? – сказали они хором.
- Да с меня с живого кожу снимут если поймают с вами, - я огляделся по сторонам. Но никто на нас не обращал внимание, мало ли где бродят визиревы мальчишки. Вот повезло, так повезло. Но на Востоке говорят: “Не отворачивайся от своей судьбы, а то она отвернется от тебя”.
- Так, хорошо, - я выдохнул и расслабился. – А теперь за мною, живо, - и бросив несколько мелких монет встал из-за стола.

Несколько пачек хны и моих мальчишек не узнал бы самый дотошный ищейка халифа. Теперь они были похожи на хиндустанцев, и, что самое главное, под темной краской не так выделялось клеймо раба.
- Мыться не будете, - сказал я, - пока. А потом что-нибудь придумаем.
И все же нас поймали. Как я и боялся, по глупости. Хусану захотелось посмотреть на халифа, когда тот проезжал по городу. Все ничего, получил бы несколько палок от охраны халифа, да шайтан дернул меня за руку…
Я успел тысячу раз проклясть и себя и этого несносного мальчишку, пока мы добирались до зиндана, подгоняемые уколами пик в спину, но видимо боги отвернулись от меня в этот день.
- Али, вор-карманник, известный во всем Сирафе, - радостно встретил меня начальник тюрьмы, - голова которого стоит тридцать динаров, – по такой встрече можно было подумать, что я – его дальний родственник, и вот решился-таки оставить все свое наследство ему. Хотя, наверное, почти так оно и было, по крайней мере в его случае.
- Так, посмотрим, что тут у нас, - глазки начальника тюрьмы жадно заблестели, - так, украли имущество халифа, находящееся в введении визиря, так, нападение на халифа, спланированное, и совершенное при участии двух подневольных самого халифа, так, так, сопротивление воинам халифа, так…
Он бы наверное еще долго перечислял все мои прегрешения, при мысли о которых у меня даже шея чесалась, так живо я представлял свое будущее.
- Справедливейший и мудрейший, храбрейший и благороднейший из всех султанов, повелитель правоверных, правая рука Аллаха, величайший халиф города Багдада и всего халифата со своим визирем!
Начальник тюрьмы, все стражники и я мгновенно плюхнулись на пол. Краем глаза я заметил, как вошли двое богато одетых мужчин, один высокий и молодой – халиф, второй почтенного возраста и весьма упитанный – его визирь.
Визирь легко махнул рукой и все испарились из помещения. Остался только я, меня уже успели приковать к стене.
- Встань, - услышал я голос, как нетрудно было сообразить – халифа.
- Зачем ты напал на воинов халифа? – это спросил визирь.
Непонятно почему, скорее всего под влиянием такой необычной ситуации и присутствием таких великих людей, я ответил кратко и ясно:
- Защищал мальчишку.
Халиф мгновение размышлял, потом сказал, негромко, но его услышали:
- Приведите мальчишек.
Хасана и Хусана тотчас привели. Несколько фраз и мальчишек вновь выпроводили.
- Это он, халиф. “Безрукий спасет от халифа его же собственное имущество”, – совсем тихо сказал визирь.
- Что? - невольно вырвалось у меня.
Визирь посмотрел на меня, потом на халифа. Тот лишь коротко кивнул.
- Волхвы преподнесли халифу подарок, - начал визирь. – Великолепный рубин, на котором написана судьба халифа. Однажды, когда халиф прогуливался по саду и любовался игрой света на гранях красивого камня, огромная кафская птица выхватила рубин из рук халифа и улетела. Халиф был очень расстроен и велел сотне своих лучших воинов отправляться в горы Каф. Воины не вернулись. Звездочет составил гороскоп халифу, и звезды сказали, что рубин халифу вернет безрукий, который спасет от халифа его же собственное имущество. Ты, Али, вор, которому уже давно пора отрубить руки, сегодня спас от халифа его же собственных рабов, этих глупых мальчишек. Теперь ты отправишься в горы Каф и принесешь халифу прекрасный рубин, на котором начертана его судьба.
- Это же верная смерть! – воскликнул я.
- Выбирать тебе не из чего, - парировал визирь, - за свои преступления тебя так и так ждет смерть.
Размышлял я недолго.
- Что я получу, если принесу рубин?
- Жизнь, прощение всех твоих преступлений и столько золота, сколько весишь ты сам.
- А мальчишки?
- Мальчишки останутся здесь, как залог нашего соглашения.
- Нет, - сразу возразил я, - Хасан и Хусан отправляются со мной на тех же условиях, что и я. И в случае, если я умру и не добуду рубин, а они все же выживут, халиф позаботится о них. И еще, пусть халиф вдвое повысит цену.
Визирь посмотрел на халифа. Тот вновь еле заметно кивнул.
- Халиф согласен, - сказал визирь.
- Три цены. Каждому, - совсем обнаглел я.
Глаза визиря гневно сверкнули.
- Хорошо, - сразу отступился я, - две цены, я согласен.
- И не вздумай… - начал было визирь, но тут халиф положил ему руку на плечо.
- От судьбы не сбежишь, и он это прекрасно знает.

От судьбы не сбежишь, и я это прекрасно знал. Еще бы, теперь у меня на шее багровело клеймо халифа, пропуск во все уголки нашего мира, могущество халифа распространялось далеко за пределы халифата. С этой печатью мне обеспечены все блага и безопасность, но, ко всему прочему, клеймо – опознавательный знак, с такой меткой мне никуда не укрыться от халифа.
Так что пришлось затянуть пояс потуже и отправляться в путь, вернуться из которого мне скорее всего не удастся.
Зато мальчишки мои были рады путешествию, им то что – в этот раз не казнили, а до следующего еще дожить надо.
Как только мы покинули дворец халифа, гнал я их от себя нещадно. Но они отказались. Даже когда узнали куда я иду. Похоже, они считали меня своим талисманом удачи. Однако их мнение мне оптимизма не прибавило.
Наше путешествие через халифат не заслуживает моего рассказа, скажу лишь то, что проходило оно с шиком и довольством, кое-где даже с излишними.
Но перед смертью не надышишься, и вот наконец мы подошли к границе могущественной империи востока – халифата. Теперь перед нами лежали земли карликов, великих равнин и монументальных горных вершин, где шла извечная война между многими мелкими государствами, где земли у рек и озер были на вес золота, а великие снежные хребты отдавались даром. Здесь люди питались лишь рисом да рыбой, потому их кожа желтела, и от недоедания глаза их скрывались за сонными веками. От голода и вечных битв их спины сгорбились, сил тянуться вверх вообще не было, от всего этого они были мелки и худы, за что и получили прозвище от других народов – карлики. И вот эти земли, именуемые Китаем, теперь лежали на нашем пути.
Печать халифа беспрекословно несла нас по этим землям, а люди настолько были покорны, что мы очень быстро взяли привычку приказывать.
Несколько раз мы попадали в эпицентр военных событий и все наши провожатые до последнего человека отдавали за нас свои жизни, но победители так же покорно взваливали наши носилки на свои плечи и были готовы подчиняться нашим приказам.
Эта покорность угнетала нас хуже неволи и мы спешили покинуть эти мрачные земли, где даже в праздники люди веселились и радовались лишь из покорства.
За китайскими землями нас ждала негостеприимная, но самая богатая и экзотическая страна – Хинд. Сердца людей этой страны были столь же черны, сколь черна была их кожа. В этой богатой стране даже бедняки щеголяли в золоте и драгоценных камнях. Люди Хинда были бесстрашны и непокорны, коварны и жестоки. Буквально каждый день предавали смерти самыми изощренными способами властителей, и все равно от желающих властвовать не было отбоя. Раджей в этой стране было больше, чем людей обычных и каждый мнил себя властелином всего мира.
Но земля эта была щедра и на людей добродетельных, чья святость не подвергалась сомнению, и что удивительно, такие люди здесь почитались, даже всевозможные властители весьма их уважали, хотя не часто к ним прислушивались. Именно благодаря людям добродетельным и отсутствию богатств нам удалось в целости и сохранности пересечь эти земли, и, хвала Аллаху, мы не слегли ни от одной из всевозможных болезней, которыми кишела страна Хинд. Единственно только солнце старательно выжигало из нас все наши силы и желания, и единственно только страх смерти от рук какого-нибудь ополоумевшего раджи или экзотической хвори торопил нас скорее покинуть эту страну.
Мы преодолели более тысячи фарсахов, и вышли наконец к морю Мрака, на другом краю которого находится легендарный горный хребет Каф, опоясывающий весь мир, владения великана Шарр ат-Тарика, клятвопреступника, предателя, не признающего всемогущества Аллаха. Когда-то очень давно сам Аль-Малик Салах ад-Дин изгнал из мира этого злодея, но тому удалось удержаться на самом краю, и теперь он вечно живет в страхе, боясь даже заснуть, чтобы во сне не упасть с края мира.
По слухам, Шарр ат-Тарик принадлежал к племени Ад, которое было уничтожено Аллахом за неповиновение.
На берегу нам удалось нанять небольшую лодку, да и то с подачи местного святого, человека набожного и чистого помыслами. Этот благодетельный человек еще до нашего появления знал о том, что мы прибудем и организовал нам встречу. Он пожелал нам счастливого пути и обещал встретить на обратном пути.
Каким бальзамом на мое сердце пролились его слова, ведь я сам не верил в наше возвращение.
Я еще раз настоятельно требовал Хусану и Хасану покинуть меня, и остаться с нашим благодетелем, но они сказали, что лучше умрут вместе со мной.
Полные отчаяния и надежд мы покинули последнюю землю, что попирали ногами и наверное последнюю в нашей жизни.
Сильный ветер подхватил утлое суденышко и в мгновение ока доставил нас к мертвым скалам Кафа, словно в мышеловку. Острые черные клыки горных хребтов терзали плоть неба, и огромные кафские птицы стервятниками кружили над нами, провожая к жилищу разбойника Шарр ат-Тарика.
Когда я увидел самовольного хозяина Кафа, я испугался не только за наши жизни, но и за наши души, так ужасен был Шарр ат-Тарик. Он был громадного роста, наверное в десять человеческих, свою наготу он ничем не скрывал, и имел столь отталкивающую внешность, что у меня заныли глаза.
Он оскалился в приветственной усмешке, но в глазах его пылал адский огонь. На мой взгляд, он хорошо бы смотрелся по правую руку от самого Иблиса, дьявола.
Но отступать было некуда.
- Приветствую тебя, Шарр ат-Тарик. Халиф выражает тебе свое почтение и покорнейше просит тебя вернуть ему его драгоценность, которую случайно забрала у него твоя птица.
- Случайно?! – уточнил великан и рассмеялся, так, что задрожала земля, а на море поднялся шторм. Огромные камни откалывались от скал и падали в воду. От страха у меня чуть не подкосились колени, и лишь упорством воли я создавал видимость спокойствия.
- А ты не трус! – удовлетворенно прогремел Шарр ат-Тарик. – Я верну халифу его побрякушку!
Я облегченно выдохнул.
- Но только при одном условии! – рассеял мою радость великан.
- Какое еще условие?
- Я скажу тебе об этом завтра! А сегодня будьте гостями в моем скромном доме! – и он гостеприимно приложил руку к груди.
Ночь мы провели как на пороховой бочке. Хасан и Хусан, как не храбрились, отчаянно вскрикивали в бреду, отчего я вскакивал и хватался за оружие, понимая что от него не будет никакого проку. К утру я чувствовал себя еще хуже, чем накануне вечером.
На рассвете Шарр ат-Тарик вознес меня на одну из вершин горной цепи Кафа и показал мне мир.
С высоты горного пика я увидел все семь земель этого мира, они покоились на плечах огромного ангела, по сравнению с которым Шарр ат-Тарик был лишь песчинкой, и облик ангела был столь ослепителен, что я не мог разглядеть его лица. Под ногами ангела покоилась скала, из под которой я мог видеть рога быка и его спину, под ногами же этого быка сверкала чешуя огромной рыбы, которая плавала в океане. И хотя я не мог этого видеть, мой взгляд проник сквозь толщу океанской воды, и моя голова закружилась от глубины бесконечной пропасти, в самой глубине которой пылал адский огонь, и в этом огне нежилась громадная змея Фалак, бусины ее глаз прожигали меня даже сквозь все это расстояние. И надо всем этим сияли семь небес Аллаха, и только знание того, что все это дело рук его самого, позволило мне не лишиться разума, хотя эта картина грозила мне безумием.
- Смотри, жалкий человек! – воскликнул Шарр ат-Тарик, - Лишь несколько смертных могут похвастать тем, что видели это!
- Довольно! – крикнул я. – Верни меня обратно!
Не успел я сделать даже одного вдоха, а великан уже вернул меня в свой дом. Хасан и Хусан обрадовались моему возвращению, хотя их очень удивило то, что я еще жив.
- Что ты хочешь получить за драгоценность халифа? – сразу перешел я к делу. – Денег? Власти? Амнистии? Чего?
- Ничего! – ответил Шарр ат-Тарик. – Ничего! Ни денег, ни власти, ни чьих-то жизней! Я хочу одного – ты видел весь мир, видел как он устроен, как он великолепен, как он сложен? Отрекись от своего бога, ведь он не смог бы создать такого!
- Нет! – сказал я, и огромные скалы стали рушиться, падая за край мира, грозя смести нас туда же. На море поднялся такой шторм, что волны разбивали скалы, тонны воды грохотали у самых наших ног, угрожая нашим жизням. Ярость Шарр ат-Тарика бушевала вокруг нас, и только чудом мы еще были живы.
- Откажись от своего бога! – кричал великан.
- Нет! – снова ответил я и в страхе мальчишки ухватились за мою одежду.
Я чувствовал как происходит перемена моего состава под взглядом проклятого Шарр ат-Тарика, меня швыряло по вселенной, в мгновение ока я преодолел сотни миров и миллионы приключений. Я умирал бесконечное число раз и все же при этом остался живым, я познакомился с самим собой и помог ему уничтожить Геккона, властителя тьмы, слугу Иблиса, я разговаривал с богом, который был львом, а волосы его были как корабельные канаты, я помогал демиургам сотворять и разрушать миры, я хранил тайну бессмертия, я связывал словом грозы и молнии, я видел смерть короля-Солнца и крах технической цивилизации, я смотрел миры назад и вперед, меня заточали в темницы и дворцы, я стоял по правую руку от великих воинов, воительниц и царей, темных властелинов и светлых богов, я слушал речи Сулеймана ибн Дауда, врачевал и насылал болезни, я побывал в мирах, где не было ни солнца, ни воздуха, ни жизни, я бороздил космические просторы на таких кораблях, о которых не ведали даже величайшие ученые, я сгорал в ядерном взрыве, я был революционером Железного генерала, я эволюционировал в существа более высшего порядка, чем человек, я побывал в телах менее совершенных и даже погибал от собственной руки, которая вела битву с другой моей рукой, вместе с эльфами я сражался против темного повелителя Саурона, я был одним из магистров Ордена Водяной Вороны, я подпирал своими ногами палубу вместе с великим воином – альбиносом Элриком, что проклял свою жизнь, я преодолевал лабиринт вслед за Корвином эмберским и ел кактусы с индейским воином Хуаном, я посетил столько божественных обителей, что мои глаза ослепли от шика и блеска, я разговаривал с Богом, единым и совершенным, он открывал мне свои облики один за другим, я спускался в ад, горел в огне, был сожран трехглавым псом, видел богов с головами животных, и видел существ столь прекрасных и ужасных, что становился безумным, я видел миллиарды городов, живых и мертвых, видел свет и тьму и познавал сколько у них бывает разных оттенков… Я успел за единый миг столько всего увидеть и пережить, что в моей голове не осталось места для безумия.
- Отрекись от своего бога!!! – неистовствовал Шарр ат-Тарик.
- Нет!!! – ответил я, так как после всего прожитого моя вера еще более укрепилась.
И тут я услышал пение. Я знал эту песню. Это славили Бога. Песня нарастала, и весь грохот стихий вызванный гневом Шарр ат-Тарика ослабевал. Не понимая зачем, но я тоже запел:
- Харе Кришна, Харе Кришна…
Песня набирала силу. Я чувствовал, как сила проходит через меня и видел, кто стоит за этим. Тысячи людей пели за моей спиной, на материке, во главе их пел святой, тот самый, который обещал нас встретить на обратном пути.
- Харе, Харе… - плыли слова, и могущество разбойника Шарр ат-Тарика меркло, как свет луны перед восходом солнца.
- Харе Рама, Харе Рама… - пели люди и их вера была сильнее, чем этот потомок Шеддада из проклятого племени Ад.
Ветер музыки поднял великана и унес в пропасть, пропасть забвения, а я все пел и пел, не в силах остановиться, за моей спиной пели Хасан и Хусан, а где-то далеко за морем Мрака вторили нам тысячи людей. Пели до тех пор, пока само имя разбойника не стерлось из нашей памяти.
Наконец мы остановились и устало осели на мертвую каменистую землю. Я почувствовал боль в правой руке и посмотрел. В зажатой ладони кровью мерцал рубин халифа, с его начертанной судьбой. Я вдруг понял, что могу прочесть судьбу халифа, но не стал этого делать, я просто убрал камень в свою заплечную сумку. Судьба халифа – его собственность, теперь я знал цену знаниям и не хотел еще и отвечать за жизнь властителя халифата.
На море выросли прекрасные корабли с красно-золотисто-зелеными парусами, и не церемонясь с мертвыми хребтами Кафа, подплыли к самым нашим ногам.
- Хайле! – крикнул нам капитан, чьи волосы были словно корабельные канаты. Мы были с ним когда-то знакомы.
- Хайле, Джа! – крикнул я в ответ. – Нужна помощь?!
- Да нет, - ответил он, и его желтые глаза залучились смехом, - наоборот, пришел вернуть долг. Решил вот подбросить вас.
- Ну спасибо, - ответил я и он помог нам взобраться на борт.
И только тут до меня дошло истинное значение слова “спасибо” - “Спаси Бог”.
- Да не за что, родной, - сказал Джа. – Вот, у моих ребят Исход. Отправляемся в Сион. Может заглянете ненадолго? Будет весело.
Вот тут я не выдержал и рассмеялся.
(05.март.2005г.)