Прометей, почти как человек

На вид ему было сорок тысяч лет. Время выжало его и сделало пустым. Никогда не думал, что такое бывает.
Я поприветствовал его. Он вежливо ответил.
- Мы знакомы?
- Когда-то я доверял тебе свою беззащитную спину.
Он помотал головой.
- Что они с тобой сделали? – сказал я.
- Кто вы? – спросил он.
- А на кого я похож?
- На крупье какого-то мажорного казино.
- Точно! Я – крупье.
Он выжидающе смотрел на меня.
- Только меня уже давно уволили, - закончил я.
- Я могу вам чем-то помочь? – спросил он.
- Эй, это я пришел тебя спасать!
Он покачал головой, отчего заходила ходуном земля, и небо покрылось холодным потом.
- Как ты это сделал?
- Что сделал?
- А, - я лишь отмахнулся.
И в мгновение ока превратился в пылающий пламень…
…Он даже не прикрыл глаза…
Я выложил на стол огромную сумку, набитую бумажными деньгами.
- Это тебе.
- Зачем? – спросил он, даже не взглянув на деньги.
- Я тебя покупаю.
Вот этого он никогда не выносил.
- Что нужно делать? – спросил он.
…Я был нем…
- Трать их, - сказал я.
Он равнодушно кивнул.
- Это все?
Я пожал плечами.
- Можно в картишки перекинуться…

- Ну что, сыграем?
На столе появилась игральная доска с красивыми резными фигурами.
- А что это за игра? – он взял одну фигурку.
- Это бог, - я указал на фигурку. – Боги играют в тебя. Можешь и ты поиграть в них.
- А как они ходят?
- Как хотят. Они же боги, - я рассмеялся, - тебе не смешно?
Он смел фигурки с доски. Они рассыпались. Некоторые даже раскололись.
- Сильный ход, - сказал я, - где ты научился так играть?
Жест рукой и доска вместе с фигурками исчезли.
- Иди-ка ты, - сказал он.
- Ты же сам хотел поговорить?
- Тогда перестань кривляться.
Я застыл. Превратился в памятник. С табличкой: “А как еще объяснить? Я пробовал по-другому.”
- Когда? – спросил он.
- Много раз.
Бум!
Он схватился за голову.
- Что же мне делать?!
- А я что? Я – крупье.
- И тебе не надоело им быть?
Лечь бы сейчас подводной лодкой на дно.
Я пожал плечами.
- Но ты можешь то, чего не могут они, - сказал я, не понимая, ему ли это хотелось услышать, или мне – сказать.
- А кто они такие? И почему я?
- Я уже говорил.
- Хорошо, - сказал он, схватил сумку и со всей силы швырнул в окно. Птицами брызнули по ветру бумажные деньги.
- Круто! – сказал я, следя за полетом бумажных птиц.
- Что, не ожидали?! – крикнул он в открытое окно.
- Почему же, - возразил я, - предполагали.
- Да пошел ты!
Комната неожиданно заполнилась какими-то персонажами. Но его не было. Я подскочил к окну. Он уже летел вниз.
- А ты кто такой? – спросили люди в форме.
- Да пошли вы! – и я шагнул в окно.
Мне удалось поймать его у самой земли.
- Этого они хотели, или ты? – спросил он.
- Шут я, а не крупье…
Он рассмеялся.
- Но я точно знаю кто ты, - сказал я.
Он смеялся.
- Ты – Прометей, - сказал я.
Он хохотал, становясь все больше и больше.
- Да, - сказал он, - я вспомнил тебя.
Я дернул его за рукав.
- Не называй этого имени.
Мы перенеслись в другое место.
- Ох, - только и выдохнул он.
Вокруг нас стелилось небо, и ветра баюкали наши тела.
- Хорошее место, - сказал он.
- Дык…
- А ты сам?
- Еще не время.
Он встал, прошелся, проверяя свои силы.
- Ну что, прогуляемся на ту сторону?
- Ты спрашиваешь?
- Нет, приглашаю.

Не успел появиться мир, как на нас набросились чудовищные ветра. Мы устояли. На нас обрушились воды, мы устояли. Мы смеялись, а чья-то мощь изливалась на нас, земля становилась пылью, земля рыдала, нас засыпало песками, пески становились стеклом, пряча нас в янтарные капли, которые тут же рассыпались. Мы хохотали, дико, единственной нашей магией был смех.
- И это все?! – кричал Прометей, чью печень когда-то вечно клевала огромная птица.
Но он и тогда не сдавался, и сейчас его громовой голос заставил умолкнуть все вокруг.
Но вновь поднялись ветры, с утроенной силой обрушились на нас воды, земля встала на дыбы, в намерении измолоть нас в порошок.
Мы устояли.
Еще несколько раз восставали на нас стихии, но каждый раз Прометей успокаивал бушующую природу…
…За секунду до того, как мы распылились, я вскинул руку. Космический взрыв лишь чуть всколыхнул рукав моего плаща. Это уже было серьезно.
- Все, хватит шутить.
Вселенная замерла в ультразвуковом всплеске. Где-то корчились богоподобные создания, страдавшие невыносимой болью, тенью этой боли.
- Хватит, - сказал Прометей, взяв меня за руку, - ты слишком жесток.
Я посмотрел в его глаза, увидев в них сострадание к чужой боли. Я опустил руку…
Вселенная всколыхнулась. Волна, рожденная магией прометеева огня, прокатилась среди миров. Вмиг прошли тысячи революций, войны растерзали миры, миллиарды людей умерли и родились вновь. Минули тысячи лет…
Беззащитное небо покрылось пылью. Запустение царило во вселенной. Люди теперь не могли летать, боги не умели править, Прометей – быть живым…
Прометею незачем было возвращаться. Но он вернулся…
Если вы видели человека, у которого в глазах огонь, это он. Если вы видели человека, для которого не существует невозможного, это он. Если вы встретите его, не просите у него помощи, он сам вам поможет. Он умеет прощать, он умеет любить, он предпочитает быть.
Может быть, только благодаря ему эти миры еще продолжают существовать…

Когда я встретил его, в нем горел огонь, но уже почти не осталось силы. Тяжесть миров согнула его несгибаемую спину. Он был почти неотличим от человека.
- Ну вот и еще одна встреча, Прометей.
- Да, я помню тебя, - сказал он, - но лучше тебе уйти, твои ноги слишком тяжелы для этой земли.
- Ты прав. Здесь мне делать нечего. Я пришел за тобой. Мне как всегда нужна твоя помощь. Да и что за дело титану держать миры?
- А кто же возьмет на себя этот груз? Неужели ты?
Я усмехнулся. За моей спиной стояли пятеро.
- Нет, я привел тебе новых богов. Взамен тех…
Он тяжело обвел их взглядом. Я взял его за плечо и посмотрел ему в глаза.
- Поверь, титан, я умею не только разрушать.
Еще один взмах руки, от которого распрямилась спина Прометея, и вспыхнул прежний огонь в его глазах. Через секунду он прошел сквозь всех пятерых, оценивая каждого.

Один – худенький, немного вспыльчивый, он был на удивление живым, с ним миры станут очень разнообразными. Второй – тяжелый, спокойный до безразличия, надежный, с ним миры станут устойчивыми, станут реальнее. Третий – угловатый, несуразный, стихийный. Его всегда будут носить ветра, баюкать – моря, сжигать – огонь и хранить – земля. Четвертый – так, словно нечаянно затесался, кто и что – сам не знает, с ним будет иметь дело случай. Пятая – горячая, полная страсти, всегда немного себе на уме, но храбрая до безрассудства, что она принесет – спокойствие или безумие? – не знает даже она сама.

- Зачем ты это делаешь?
Я пожал плечами. Тогда он спросил:
- Тебе нужна моя помощь?
- Да, совсем немного.
- Только ненадолго.
- Как всегда, только на мгновение.

Где-то в истории вселенной еще существовали боги. Они знали о своем бесславном поражении и не могли примириться с этим… Вечность назад, вечность вперед я уже уничтожал их, но каждый раз они, бессмертные, возвращались. Они теряли свой облик, они теряли разум, съедаемые только чувством мести, пожираемые ненавистью ко всему живому. Эта ненависть делала их почти всесильными…
Никогда не уничтожайте богов, это станет вашим родовым проклятием…

Уже не раз происходила эта битва, затерянная во времени, исчезшая на одном отрезке временной прямой и появляясь уже на другой ветви истории. Ходили тысячи легенд об этом противостоянии, миллионы раз миллиарды людей участвовали в этой войне, и каждый раз боги несли поражение, становясь все более ужасными, все более чудовищными.

- Зачем тебе нужен я?
- Ты когда-нибудь убивал богов?
- Эй, я тоже из перворожденных!
- Тогда может ты сможешь их убить.
- Что я должен делать?

Мы проходили сквозь миры, мы изменялись, умирали, рождались, становились огромными, растворялись, возникали на других ветвях историй, мы нарезали время, мы шли путями богов, к их началу. Боги корчились, терялись, убегали, нападали. Я останавливал их, побеждал, бросал под ноги Прометею. Он хватал их сквозь все их время, до самого появления, преследовал и уничтожал их, стирая саму память о них. Время пылало, смешиваясь бесконечным разнообразием временных потоков, звезды гасли, взрывались сверхновыми, миры исчезали, изменялись, подверженные последовательности метаморфоз, те, что были богами, исчезали один за другим, из их предсмертных воплей рождались новые вселенные, где вновь появлялись чудовищные формы, наделенные частичкой божественной искры. Я замыкал их, а Прометей гасил полностью.

Спустя вечность все закончилось. Вселенная, разбитая и покрытая чудовищными пустотами, зализывала раны. Где-то еще продолжали умирать формы уничтоженных богов, но они уже не могли вновь обрести могущества. Однако на мне теперь висели проклятия умерших богов, а что из этого может случиться, не знал даже я.

Обессилевший Прометей тяжело осел на землю.
- Все? Все уже закончено?
Я кивнул.
- Мне кажется, я уже забыл, что это такое – быть живым.
- Ты уже никогда не сможешь быть совсем живым, - сказал я.
Он лишь махнул рукой.
- Ты уж прости, что втянул тебя в это, - мне просто необходимо было что-то сказать.
Он потряс головой.
- Я только вернул долг, - ответил он.
- Ты очень мудр, Титан.
Он засмеялся. Сначала тихо, потом все громче. Я не выдержал и тоже усмехнулся. Мы хохотали, истерично, до слез, и трупный яд выходил из нас вместе со смехом. Самая сильная магия, которой лишены боги, но которую переняли у людей один древний титан и… И сейчас эти двое смеялись, до боли, до смерти, среди разрушений и надежд, на самом большом пороге перемен…

- Ну что ж, до встречи, - Титан еще совсем слабый, уже осматривал руины, выстраивая заново вселенную, лишенную ужасов и войны. Он все не мог опустить факел, который добровольно нес еще с самого начала времен.
- Нет уж, прощай! – я повернулся и зашагал вдаль, не оборачиваясь, хотя мне многое нужно было сказать.
Но это потом, а пока можно развлекаться, являясь тенью среди ночи, шуметь в темноте, душераздирающе выть на луну, страхом щипать наивные души, создавать потрясающие миражи.., да мало ли как может развлекаться тот, кто…
(19 окт. 02г.)

P.S.: Завершилась еще одна история. Кто-то говорил, что просто так истории не рождаются, значит они уже где-то были и еще не раз будут.
Где-то будет еще смеяться Прометей, со своей загадочной душой, мечтая быть человеком, а может – это буду мечтать я – почти человек, почти поэт, почти миф…