Сказка нуменорская

 Иногда мы забываем, что темнее всего перед рассветом.


Эльдалонде, 610 год В.Э.

Вдоль кромки прибоя, по мокрому песку и белым ракушкам шел Келебримбор.Море у его ног и до самого горизонта сияло спокойной лазурью, прошитой мелкой рябью. Только клочья серой пены, увядшие побуревшие водоросли и мусор, принесенный из порта, напоминали о ночной буре. На волне покачивались разбитые ящики в окружении крупных оранжевых плодов. Маленький голый мальчик с азартом тыкал щепкой в голубую полурастаявшую медузу. Внезапно ребенок взвизгнул, наступив на прозрачное и потому невидимое на песке щупальце. Мальчишка постарше, сжимая в руке апельсин, подбежал к малышу.
- Сейчас песком потру и все пройдет, - со знанием дела сказал старший.
- Не надо песком, он грязный, - сказал Келебримбор, присаживаясь рядом на корточки
- Тогда раздуется и останется шрам надолго, - косясь на эльфа, ответил старший мальчик. Малыш заревел еще сильнее.
- Надо немного уксуса, - сообщил Келебримбор, рассматривая следы от стрекала.
- У меня есть немного молодого вина, - нерешительно сказал старший из мальчиков.
Эльф кивнул.
Взяв пострадавшего на руки, Келебримбор отнес его к шалашику, незаметному среди прибрежных зарослей. Шалаш, сплетенный из ивовых прутьев и укрытый сверху куском старого паруса, хранил в себе неисчислимые сокровища. Повеселевший малыш, носящий обычное среди людей имя Белег, с гордостью показал нолдо пучки разноцветных перьев, черепки кувшинов с остатками росписи и огромные раковины, достойные самого Ульмо.
- А у тебя арфа есть? – вдруг спросил старший из братьев, назвавшийся Туором.
- Есть, но я с собой ее не ношу, - огорчил его Келебримбор.
- Жаль, я вот в прошлом году с одним телерийским капитаном познакомился, так он мне даже немного сыграл! В ту ночь, когда мы ждали прихода Эдэнниля,Друга Людей.
- Кого?! - Келебримбору показалось, что он ослышался.
- Ну, это такой обычай, древний, - пояснил мальчишка. – Не спать, а сидеть у костра и ждать Финрода. Мол, он придет и сыграет на арфе… Но он никогда не приходил и все задрыхли.
- Я не спал, - сказал Белег серьезно.
- Конечно, - Туор засмеялся и взлохматил братишке светлые волосы на затылке.
- Под утро просыпаюсь – кто-то и впрямь играет на арфе! Я обомлел. Знал же ведь, что у нас заместо инструмента три деревяшки и пара веревок. Приподнялся тихонько на локтях, вижу - сидит. Огромный такой, волосы длинные под звездами сверкают. Я никогда до этого эльфов вблизи не видел. Вот он первый, а ты - второй. Он вроде и головы не повернул, а углядел меня. Тихо так говорит: подойди, мальчик. Я перепугался, подполз к нему кое-как, ноги не держали. Он мне руку на голову положил, спрашивает так печально: неужели люди разучились делать арфы? А я говорить не могу, у меня голос со страху пропал. Только просипел, мол, это ж игра такая – Финрода ждать. А он засмеялся тихонько: вот уж никогда об этом не слышал! Немного посидел со мной, на арфе своей сыграл и мне дал ее подержать. Поутру я нашим говорю: вы такое проспали! А они смеются, дуралеи - что сам Финрод приходил? Держи карман шире. Один, тоже умник нашелся, орет: это Ульмо был, ты ж у нас Туор! Мамка сказала – помстилось мне. Только это ни капелечки не сон, а самый настоящий эльф из-за Западного Предела.! Уж сколько лет сына своего названного ищет.
-Сына? – тихо переспросил Келебримбор, терпеливо выслушивающий сбивчивый рассказ.
- Ага, - покивал мальчишка головой. – Все никак встретиться не могут. Вот как ты думаешь, господин эльф, сон это был или как?
- Нет, не сон, - твердо ответил Куруфинвион, который очень хорошо представил себе эту встречу.
 – Молодец, что проснулся. Если бы твои предки спали как твои друзья, вся история эдайн повернулась бы по-другому.

Келебримбор надергал из паруса несколько ниток и свил шнурок, в который вплел мелкие камешки, пару обкатанных морем стеклышек и крошечные витые раковины. Закрепил на руке у малыша, пообещав, что теперь Белега не одна медуза не тронет, а браслет не спадет и всегда будет впору.

Малыш, поначалу чуточку разочарованный отсутствием в карманах у гостя лембаса, горсти самоцветов или завалящегося магического колечка, обрадовался несказанно. Келебримбор решил, что и старшего надо одарить. Но тот отказался от подарков, а просил что-нибудь спеть про Аман или Эндорэ.
- Я не Маглор песнопевец и не великий Даэрон, - скромно предупредил своих слушателей Келебримбор, не уточняя, сколько в свое время с ним занимался Злотокователь.
- Вы, эльфы, все дивно поете! – солидно сказал Туор со знанием дела. – У меня дудка есть. Подыграть?
- Попробуй, - пряча улыбку, ответил Келебримбор.
- Это не моя песня и не про меня. Я услышал ее в доме Кирдана Корабела и перевел на синдарин.

Эарендил построил лебяжью ладью
И ступил на тропы Бессветных морей,
Чтобы земли найти, о которых поют,
И просить о защите от Вражьих сетей.
И разве он мог поступить иначе,
Зная, что гибель стоит у дверей?
Разве он мог поступить иначе,
Поступить иначе, о-хэй?
И Элвинг на палубу корабля
К нему слетела, ветров быстрей,
И вместе стояла с ним у руля,
И на берег запретный ступил он с ней.
Разве могла поступить иначе
Дева, что чаячьих крыл белей?
Разве могла поступить иначе,
Поступить иначе, о-хэй?
Услышав про скорбь, пред которой равны
Судьбы бессмертных и смертных детей,
Вняли Валар посланцу печальной страны,
Отринувшей свет для гордыни своей,
Разве могли поступить иначе,
Видя верное сердце Друга Морей?
Разве могли поступить иначе,
Поступить иначе, о-хэй?
И Валар простили ушедших во тьму,
Запятнанных кровью, предавших друзей,
Но отказались ввязаться в войну –
Раскололась бы Арда на сотню частей.
Они не могли поступить иначе,
Раз гибелью Арды было бы всей,
Разве могли поступить иначе,
Поступить иначе, о-хэй?
Я покинул свой дом в Блаженном краю
И за Море уплыл в край потерянных дней,
Шесть тяжелых лет я провел в бою,
В год седьмой – погиб от вражьих мечей.
Но разве я мог поступить иначе
И не прятать потом от небес очей?
Разве я мог поступить иначе,
Поступить иначе, о-хэй?*
***
 Два мальчика на берегу слушают песни о павших городах, твердо веря в непоколебимость скал Нуменора. В небесной вышине плывет Вингилот, неся свет Сильмарилля людям и эльфам. Где-то в дальних морях, не имеющих названий в языках Срединных Земель, дрейфует корабль. Лучшие деревья для него выбрал Кирдан в корабельных рощах Балара. Парус соткали сами правители Сирионской Гавани. "Эаррамэ", Морским Крылом нарекли его, спуская со стапелей. Сейчас на его палубе только двое: мужчина и женщина, погруженные в глубокий сон. На миг они размыкают веки, находят взглядом Вингилот и, успокоенные, вновь засыпают.

***
Дети угомонились только перед рассветом. Дождавшись, пока они уснут в шалаше, Келебримбор нарезал побегов тростника и принялся за свирель-сирингу для Туора. Даже из своей неказистой сопелки тот умудрялся извлекать вполне приличные звуки и эльф решил, что мальчик достоин лучшего инструмента. В свете тлеющего костра Куруфинвион вырезал Сalma - первую руну своего имени, спрятав в ней небольшое заклинание. Теперь мальчику будет легко удаваться любая мелодия.
Закончив работу, Келебримбор поднял голову. На расстоянии вытянутой руки от эльфа, над недвижной поверхностью воды металась стайка стрекоз. Их блестящие тела стремительными стежками пронизывали воздух, как игла в руках проворной сериндэ**, вышивающей картину мира. Вот уже определился контур города… На другом берегу залива сквозь тающий туман медленно проступали очертания Эльдалонде - эльфийских врат Нуменора. Зелень садов, строгие фасады домов форостарcкого камня***, башня Чайки из цветного ракушечника... Эльф прикрыл глаза. Так прекрасен был этот город, так похож на гавань по ту сторону моря****.
Келебримбор поднялся, поднеся свирель к губам, и легко зашагал прочь от берега. При его приближении усиливалось благоуханье от коры и листвы деревьев и распускались цветы. Разноцветные мотыльки слетелись со всей округи и вились над его головой. Эльф шел, окруженный запахами и звуками, грезя о потерянной земле. Дойдя до золотой рощи, остановился. Со смеженными веками , он и так видел серебряные колонны стволов, поддерживающих лазурный купол неба, и знал, какой причудливый мозаикой сплетаются тени на опавших золотых листьях.
Последний чистый звук поднялся кронам мэллорнов. Эльф открыл глаза и обернулся.
- Я рад, что ты последовал за мной, Туор. Вы оставляете здесь ленты и колокольчики, но радовать богов можно по-разному. Например – музыкой.
Келебримбор протянул мальчику свирель.
- Я сделал ее для тебя.
Мальчик замотал головой и отступил на шаг. Он, не отрываясь, смотрел в глаза нолдо и вдруг увидел себя на палубе. Огромные волны бросали корабль как щепку, грозясь потопить в любой момент. Туор играет на свирели. Уйнен благосклонна к его игре и буря утихает. Дельфины, блестя на солнце черными мокрыми спинами, следуют за кораблем. Он причаливает к острову и Туор первым сходит на берег, ведя за собой дружину.
- Я стану капитаном? – с восторгом спрашивает мальчик, беря свирель и прижимая ее к груди. Глаза Туора сияют восторгом, он уже видит себя меж нуменорских мореходов – высоких и суровых. Он откроет много новых земель, приумножая славу Нуменора!
- Возможно, - уклончиво отвечает эльф. – Я всего лишь сделал для тебя свирель.

-----------------------------------------------

Эпиграф принадлежит Эланор Назаретской
*Стихи Амарин
** "Вышивальшица" на квенья
*** Форостар – полуостров на севере Нуменора. Там добывали превосходный строительный камень.
**** " даже сами Эльдар, видевшие зеленое взморье Эльданны, говорили, что Эльдалонде почти так же прекрасна, как гавань Эрессэа. Дж.Р.Р.Толкин. Описание острова Нуменор.






.