Biem Spiel. Пролог

(Персонаж оппонентки Мирейю в данном произведении является собирательным образом трех разных девушек. Их имена я называть не буду - они себя узнают. Образ автора также является собирательным, несмотря на то, что повествование ведется от первого лица. Джон Сайленс).

«Мы все – светящиеся существа. Мы не объекты, а чистое сознание, не имеющие ни плотности, ни границ… Однако наш разум забывает об этом, и мы сами себя заключаем в заколдованный круг, из которого редко вырываемся в течение жизни - сказал дон Хуан». (К. Кастанеда)



Дождливый весенний день. Настроение не очень. Звоню знакомой. Надо кое-что продолжить.

- Привет. Давай встретимся – сказал я ей по телефону.
- Давай.
- Где тебе удобно?
- Давай у меня.
- Прекрасно.

Мы назначили время, и я поехал к ней. Подъезжая, я собрался с мыслями и включил контроль над собой – приготовился к игре.

Игра – это почти все, что у меня было тогда. Игра – это тотальная жизнь. Жизнь, в которой можно многое, почти все. Жизнь, которой ты сам управляешь. Никакого компьютера, никаких наркотиков – только жизнь и игра. Жизнь и была тогда игрой. Всего лишь игрой. Но такой масштабной и объемной игрой, что ни одна компания по производству компьютерных игр, никакой наркотик не сравнились бы с ней. Игра – это всего лишь частичка жизни и одновременно она – почти все, что есть. С игрой не так-то просто, потому что это все же жизнь, но она управляема и она весела. Поэтому это игра. Но в ней действуют особые правила биологии, физиологии и психики. Поэтому она все же жизнь. А может все же игра? Это не столь важно. Я воспринимал ее игрой и поэтому пусть будет так.

Я увидел ее Ягуар возле дома. Красивая машина. Она была небедной девушкой из приличной интеллигентной семьи, но это не имело никакого значения, потому что мы с ней просто играли. Играли в необычные, часто почти смертельные игры. Кто это поймет? Не столь важно. Важно, что мы тогда все прекрасно понимали, но не могли остановиться. Неважно. Совершенно неважно. В игре допустимо все. Совсем недавно мы с ней обновили мой гардероб – прикупили много новых стильных вещей. Зачем они мне были тогда нужны? Всего лишь как элемент игры. Дополнительная опция, которую можно изменить в настройках. Красиво, опрятно, удобно и недешево. Чем не шик? Я вошел в подъезд, поднялся на лифте и позвонил в дверь.

- Привет – ее коварная отработанная улыбка и четко поставленный голос.

«Как она добивается такого эффекта всего одним словом и улыбкой?» - мне это было нелегко понять. Я понял это позже, но тогда не знал. Позже я все понял. Позже я одержал победу в этой игре. Но тогда мне было сложно, и однажды я чуть было не проиграл.

- Привет – вот, шоколадку притащил.
- Спасибо – опять шикарная улыбка, белые зубы, чистые глаза с примесью одновременно хитрости и грусти.
- У тебя новая прическа? Классная – я специально акцентировал на этом внимание.
- О, ты заметил. Спасибо – ее улыбка вечна и никогда не надоедает. Она это знает и прекрасно этим пользуется.
- Я сказал тебе об этом только потому, что так принято – я ей подмигнул.
- Хитрец – она прищурила глаза. – Ладно, пошли чай пить.
- Пойдем – я улыбнулся.

Мы пили чай с шоколадкой, которую я принес. Потрясающий чай. С лепестками роз, корицей и ванилью. Аромат чая почему-то напоминал запах ладана. Мне это понравилось. Я вспомнил большой монастырь своего родного города. Вспомнил как ходил на службу. Вспомнил, как его реставрировали после того, как коммунисты его разгромили. Вспомнил ощущение звенящей пустоты и тишины под сводами. И, конечно, запах ладана. И батюшку, с которым я любил спокойно беседовать, прохаживаясь по громадной территории монастыря. Но сейчас была только игра. И мы играли. Даже когда мы ничего не говорили – мы все равно играли. Играли в эту удивительную игру, цена которой – либо смерть, либо спасение.

- Ты пойдешь на готик-пати в клуб? – спросил я. – Отличные группы выступают.
- Если с тобой, то, конечно, пойду – улыбка. Снова и снова, до бесконечности.
- Отлично. Я вот думаю, чего бы мне одеть. Рубашка готичная есть, а вот брюк нет. Виниловые хочу. Дорогие – пожаловался я.
- Я тебе куплю – сказала она и подмигнула мне.

У меня были деньги, но я не стал возражать. Мне было интересно.

- Чай очень вкусный. Где такой покупаешь? Очень удивительные ощущения и воспоминания он дарует – сказал я.
- В чайно-кофейном магазине на тургеневской продается. Мне тоже нравится… Как думаешь, о чем я думаю?
- Ты пытаешься понять, что я чувствую сейчас.
- Как ты угадал? – спросила она с хищной, но очень милой улыбкой.
- Я это знаю. Вот и все.
- Врешь ты все. Гадина – она не оскорбляла. Это было ее фирменным трюком. Грубое слово, сказанное ласково действовало подобно потрясению. Но не потрясению от обиды, а потрясению от необычного состояния в нижней части живота и от легкой потери контроля.

Мы играли весь вечер и всю ночь. На кону были наши судьбы и наши жизни. Но мы играли с улыбкой на лице. Мы наслаждались. Она – мой смертельный враг. Я единственный, кто может ее обыграть. Вот такая вот ситуация. И мне тогда это нравилось. Очень нравилось. Это было мне необходимо. И я знал, что я выиграю. И я выиграл. Но это сейчас. А тогда…

Примечания:
beim Spiel в переводе с немецкого означает "за игрой".