Повесть о противоположном окне

Сколько же в нашем небольшом городе домов, стоящих, растущих из-под земли, напротив друг друга. Все они смотрят своими большими раскрытыми настежь глазами на нас и загораются по вечерам. И сколько противоположных нашим окон в них! А за ними чьи-то судьбы и чьи-то жизни…

Я студент. Обычный студент небольшого приморского города, и больше всего на свете я люблю море! Оно кажется мне таким загадочным, таким бескрайним и прекрасным, что когда мои глаза улавливают лёгкий золотой мигающий свет в том самом месте, где небо соприкасается своим краем с солёной синей водой, я весь погружаюсь в ощущение полёта, и мне представляются самые необычные картины! Я могу увидеть, как иду по зеркальной глади, как плыву на огромном корабле, или мне просто кажется, что я не один…
Одиночество – плохой товарищ, оно грызёт изнутри и когда-нибудь добирается всё же до того самого места, где сидит вся душа, вся сущность человека, до той части, которая ни при каких обстоятельствах не должна быть одинокой. Только на морском берегу и у себя в квартире, в той маленькой однокомнатной квартирке, которую я снимаю, я чувствую себя не одиноким. Последнее очень, должно быть, странно, но я попытаюсь объяснить.
Мой дом, серый и скучный панельный пятиэтажный дом, стоит напротив ещё одного такого же дома, и эти дома смотрят друг на друга уныло и сонно. Дом напротив стоит немного выше моего, и поэтому слишком мало света попадает в мои окна, его тень всегда прикрывает их от солнца. Эту квартиру я снимаю уже около полугода. Это стало для меня некой необходимостью для того, чтобы быть свободным. Я всегда чувствовал себя свободным, но только всё больше хотел этой свободы и даже теперь мне не достаёт её. Наверное, та свобода, что есть у меня, не такая, какая должна быть… Я знаю только, что мне безумно интересно было наблюдать за чужою жизнью. Так, должно быть, делают те, у которых нет своей, но что мне отрицать такую теорию, если в моём случае она верна?
Однажды, выходя из кухни в комнату, я заметил свет в одном из противоположных окон, слабый свет настольной лампы и чью-то тень рядом. Было очень рано, часа четыре утра, я всю ночь писал реферат и только теперь собирался идти спать. Странно, что я заметил тогда этот свет, потому что состояние моё было уставшее, глаза видели плохо, и жутко хотелось уснуть. Но моё всегдашнее любопытство заставило меня вернуться и ещё раз взглянуть на то самое окно. Хорошо помню, что это был третий этаж, седьмое окно слева от начала дома. Тогда я не мог размыслить над тем, что можно делать в такое время, сидя за столом со включённым светом. Мой взгляд просто отметил для себя этот свет, я отчего-то улыбнулся и уставший, побрёл в кровать.
Защита реферата прошла хорошо, я возвращался счастливый, и на душе у меня было тепло и уютно. По дороге из университета, я спустился к морю и недолго гулял вдоль берега. Теперь же я почти подходил к дому и вспоминал прошедший так удачно день. Вокруг разносился запах сирени и яблок. Скорее всего, эта сварливая, недовольная всем бабулька со второго этажа готовила яблочный пирог. Этот чудесный свежий аромат смешивался с ароматом цветов сирени. Я машинально сорвал розовый цветок и посмотрел на него. Три соцветия. «Необычно», - пронеслось в моей голове. Я положил в рот маленький цветочек и в эту самую секунду снова подумал о своём одиночестве.
Квартира моя отозвалась глухим скрипом входной двери, и я оказался дома. Сбросил тяжёлый синий портфель на пол и в обуви прошёл на кухню. Крошки от хлеба мирно лежали на столе, остывшая кружка чая с лимоном стояла одиноко и только нарисованные на ней розовые слонята заставили меня улыбнуться. Я включил чайник и сел за стол, будто ожидая, что кто-то сейчас уберёт за меня со стола. Хотелось засмеяться своей наивности и рассеянности, но я просто заставил себя подняться и сделать всё самому. Стало душно, как всегда бывает в жаркие дни к вечеру, и я открыл окно. Пахнуло морем и летом. «Как хорошо!» - подумалось мне. Я налил себе чая, и пододвинув стул к окну, поставил кружку со слонёнком на подоконник, и таким образом устроился пить чай.
Всё моё внимание занял теперь настойчивый яблочный запах, всё ещё поднимающийся с нижнего этажа, подчиняясь законам физики. Странно, но улочка между домами и косогор перед противоположным домом были пусты и только каких-то две весёлые девочки лет десяти-двенадцати, чёрненькая и беленькая, пробежали под окнами. Они что-то кричали друг дружке, одна таким серьёзным тоном, а другая вопросительным и непонимающим. К уху каждая приложила кусочек отломившейся коры дерева, и они обе представляли, наверное, что говорят по рации или по телефону. Их голос развеселил меня ещё больше, но эта была не сумасшедшая, глупая весёлость, а спокойная тихая радость, которая вдруг разлилась по всему телу и, наконец, дошла до сердца. Такое бывает часто, когда одно за другим происходят приятные вещи и после них ты можешь устроиться в каком-то приятном месте и обдумать все сегодняшние, недавние чудеса, будто только теперь понимая, что ты счастлив.
«Интересно, как я могу так просто чувствовать себя счастливым?» Я всё ждал, когда остынет горячий чай, и наблюдал вокруг за всем, что попадалось взгляду. Это были и стая воробьёв, споривших о чём-то на соседнем карнизе окна, и всё те же смешные девочки, и грустный дом напротив и … то самое, «утреннее» окно.
Теперь оно было пустым, лампу убрали со стола, и никого не было в комнате. На подоконнике стояли какие-то цветы, цветущие фиолетовыми цветами и пустая серо-розовая ваза. Занавески были собраны в одну сторону, открывая как раз то место, за которым сидел кто-то рано утром. Я обратил внимание на два соседних окна, оба они также, наверное, принадлежали тому же человеку. Понял я это по таким же цветам, которые ловили на себе солнечные лучики и весело улыбались свету. В отличие от моих окон, в тех всегда было светло, и открывался вид на бескрайнее, настолько трепетно любимое мною, море. В двух других комнатах, скорее всего – кухне и гостиной, занавески были плотно задёрнуты, и это хорошо запечалилось в моей памяти.
Я начал, наконец, пить чай и как всегда отметил, что он почти совсем остыл, пока я ждал. Это было одной из моих неудачных привычек. По ярким зайчикам на окнах противоположного дома я понял, что начинался закат, и лёгкая дремота укутала меня. Идти спать так рано я не хотел, хотя завтра было воскресенье и ничто не мешало хорошо выспаться, но я остался сидеть за окном, положив подбородок на подоконник. Я почти заснул в таком положении, поднял глаза в последний раз перед сном, и одновременно с этим движением в одном из окон зажёгся свет. Это было окно с фиолетовыми цветами. Кто-то прошёл в комнату и положил что-то на стол. Я наблюдал невнимательно, но разглядел в «незнакомце» молодую девушку. Фигура её была худенькой и стройной, она стояла у окна, опустив голову, и рассматривала что-то на столе. Потом она отошла немного и начала расплетать коротенькие, смешные косички, освободив от заколок русые волнистые волосы. Мне было приятно смотреть за ней, и я подложил под подбородок обе руки. Видимо, кто-то вдруг пришёл к ней, потому что она появилась уже в другой комнате вместе с кем-то. Занавески там были слишком плотные, и я с трудом мог разглядеть что-то.
Я оставил эти мысли ночевать на своём распахнутом окне и отправился спать, успокоенный совершенно и радостный чему-то хорошему. Сон мой оказался крепким и долгим, потому что проснулся я бодрый и весёлый около одиннадцати утра.
Каждое воскресенье я навещал родителей, которые жили недалеко от меня, но по нашему обоюдному согласию, я сам приходил к ним, а не они ко мне. Теперь же, после лёгкого завтрака, я вышел на улицу, ещё спавшую и пустынную, и пошёл к остановке. Мне хотелось пройтись вдоль дороги, по которой всего пару раз в минуту проносились машины. Это утро было особенно ясным и высокое небо над головой дарило какое-то ощущение полёта, которое бывает иногда, когда поднимаешь глаза ввысь и хочешь взлететь. У родителей я пробыл почти до вечера, время прошло в беседах, вопросах, рассказах и советах. Впрочем, во всём этом нет ничего необычного, и я опускаю это.
Когда я вернулся домой, то вновь одиночество накрыло меня огромной волной, и от этого неприятного ощущения я спрятался за стопкой книг, которые накануне взял в библиотеке. Я не люблю читать художественную литературу, она слишком непонятна мне своей целью, своим смыслом и я предпочитаю что-то, что можно непременно применить на практике или же, в крайнем случае, сборник афоризмов.
Вечер мой прошёл скучно, мысли совсем покинули меня. Я понадеялся на огромное задание к понедельнику в университет, но оно оказалось совсем небольшим, и я справился с ним в каких-то полчаса.
Я лёг на заправленную кровать и, подложив руки под голову, закрыл глаза. Память моя стала воспроизводить отрывки событий последних дней и всё не могла найти значимых или приятных. Тогда я начал мечтать о чём-то, придумывать, а в конце-концов разозлился от чего-то на самого себя и резко поднялся. Было уже темно, я глупо стоял посреди комнаты и яростным взглядом смотрел кругом. Я вдруг увидел себя со стороны и засмеялся. Моё доброе лицо не могло выглядеть хорошо с таким яростным взглядом, который был фальшивым и слишком поверхностным.
Снова мой взор машинально заскользил по дому напротив и снова остановился на том окне. Я уже улыбался своим настойчивым глазам. Та девушка сидела за столом и что-то быстро писала. Раз в четверть часа она поднимала голову и смотрела вдаль. Мне показалось, что на море, видневшееся за крышей моего дома. В остальных двух комнатах свет не горел и я сделал вывод, что она живёт одна.
Остаток вечера я наблюдал за ней. Она пару раз выходила на кухню, наливала себе что-то, возвращалась за стол и, поставив рядом кружку, продолжала писать. На вид ей было около девятнадцати. Я хорошо смог разглядеть её, потому что занавеска на окне всё ещё была отодвинута как раз напротив места, где она сидела, а свет от настольной лампы лился прямо на её сосредоточенное и увлечённое лицо. Волосы постоянно спадали ей на глаза, и она порывисто отбрасывала их, обнажая на секунду свой лоб. Она, видимо, писала очень быстро и от этого, боялась отвлечься. Иногда она брала листы в руки и перечитывала их, потому что взгляд её скользил быстро и уверенно, а губы едва заметно что-то шептали. Я сам так увлёкся ей, её движениями, мимикой, что думал теперь только о том, что она сделает в следующее мгновенье.
Свет в её окне погас уже за полночь, она аккуратно сложила листы на краю стола, бросила взгляд на море и выключила свет. Я отчего-то сделался взволнован, но это волнение приятно отозвалось во мне отсутствием сна и размышлениями. Я решил для себя, что буду наблюдать за этой девушкой, но задавая снова и снова вопрос «Зачем? Почему?» я не находил достойного ответа и только мог улыбнуться окружающей темноте.
Я успешно сдал летнюю сессию, был наполнен похвалами родителей и гордостью, но жизнь моя не изменилась. Точнее, это было лишь внешне, на самом деле, в душе моей постоянно царило смятение и радость. Каждый день я спешил вернуться домой, и моя квартира уже не казалась мне скучной, я всегда находил, чем занять себя. Но чаще всего этим занятием была та самая девушка из окна напротив. Я смотрел за ней, и мне уже казалось, что мы давно знакомы. Я выучил её привычки, знал, что в субботу она ложится спать почти под утро, а в остальные дни около часа ночи; что возвращается она примерно в такое же время, как и я, около четырёх дня, и сначала читает какие-то книги, выписывает что-то из них, ужинает, а потом, закончив со всем, в восемь вечера садится за стол и пишет. Несколько раз к ней приходила какая-то девушка, её однокурсница или подруга, они разговаривали о чём-то и моя «незнакомка» чаще слушала, чем говорила. Я сделал вывод, что она очень скромная и робкая, все манеры её были пронизаны чем-то женским, лёгким, парящим и ненавязчивым. Никакой тени пошлости, грубости ни в чём не заметил я. Смеялась она, прикрываясь маленькой ладошкой и опуская глаза. Этот жест её поражал и нравился мне. Но ещё больше мне нравилось, когда на лбу её от сильной сосредоточенности появлялась маленькая морщинка, и её милое лицо делалось на мгновенье серьёзным и строгим. Один раз я увидел, как она смотрится в зеркало. Тогда она совсем другой предстала в моих глазах. Она подбирала волосы назад, сжимала губы, смеялась, улыбалась и меняла выражения лица каждую секунду. Забавно и хорошо было глядеть на неё. Глаза мои привыкли к сумеркам и к тому, что каждый вечер смотрели за ней.
Теперь, сидя на морском берегу и набирая в руки мокрый песок, проскальзывающий сквозь пальцы, я думал об этой девушке и не один видел себя на таинственном корабле вдалеке… Она стала для меня каким-то прелестным ангелом, какой-то волшебной девой, которую я не забывал ни на минуту. Были дни, когда я чуть было, не срывался и не бежал к её дому, чтобы встретить мою «незнакомку», усталую и возвращавшуюся к себе. Я тысячу раз просмотрел в мыслях, как она удивится мне, как мы долго будем сидеть на этой лавочке между нашими домами рядом с кустом сирени и говорить, говорить! будто мы целую вечность ни с кем не общались так, как друг с другом. Всё это настолько ясно представлялось мне, что иногда, открывая вдруг глаза и видя её, всё ещё сидящей за столом, я сильно зажмуривался и, снова открыв глаза, и прогнав мечтания, понимал, что нашу встречу придумал сам. Сколько раз я проклинал свою нерешительность и своё «…чуть было…», но тут же говорил себе, что это глупость и «что я скажу ей? Что я наблюдаю за ней уже месяц? Смешно!» Но более остального мне было обидно то, что я знал, что все эти глупые, ничтожные, банальные оправдания были настолько обычны для всех и настолько больны такими мыслями были все люди моего положения! Но почему-то эти размышления не привели меня к ней, а напротив говорили мне, что если я не могу решиться, то всё это не стоит того и пора совсем прекратить останавливать взгляд на её окне.
Я думал так, когда в один дождливый воскресный день выходил из дома. Дождь шёл всю ночь, но было душно, и я спал с открытым окном. Теперь шла морось, но я раскрыл зонтик и рассеяно смотрел по сторонам. Пару раз я наступал в лужи, но в целом я удачливо дошёл до родителей. Странно, но я был почему-то счастлив, и мама, так редко застававшая меня в таком духе, от души накормила меня обедом и приятным неспешным голосом стала рассказывать о том, о чём раньше почти никогда не решалась: о своих женских заботах, о доме, о каких-то маловажных событиях и нелепостях. Я прекрасно понимал её разговорчивость, потому что отец мой был строгим и не любил выслушивать подобное, он был скорее оратор, нежили слушатель. Я же был в своих мечтах и с отвлечённой, отсутствующей улыбкой слушал мамины рассказы.
За окном распогодилось, и солнце играло своими лучами в серых лужах на асфальте. Я вышел от родителей задумчивый и сердце моё волновалось. «Отчего это так со мной?», - подумал я, заходя в проезжающий мимо автобус. Он был почти пустым, я встал возле окна и только тогда понял, что еду. Я очень редко ездил на транспорте, потому что предпочитал ходить пешком, тем более - летом, но раз так произошло, то я решил ехать до своей остановки. Впервые со мной было так, что я настолько задумался, что совершил совсем непривычное, даже нелогичное для меня действие.
Вдруг, совершенно неожиданно я повернулся и посмотрел в конец автобуса, на ряд задних сидений и увидел там мою «незнакомку». Она сидела у окна и смотрела прямо на меня. Это поразило меня даже больше, чем само присутствие её в автобусе. Она быстро отвела взгляд, увидев, что я повернулся, и тут же стала смотреть в окно. Тень взволнованности промелькнула на её лице, щёки её покраснели, и я улыбнулся. Всё моё тело вдруг стало лёгким, какая-то уверенность и определённость появились во мне. Я абсолютно без мыслей пошел к ней. Автобус ехал медленно, и так же медленно, будто со стороны я наблюдал за собой.
- Привет!
Она быстро подняла на меня глаза и я, наконец, увидел её близко. Глаза её, казались мне, большими, полными какого-то огня, блестящие и глубокие. Она тут же опустила их, но немного пододвинулась, уступая мне место рядом. Я сел.
- Привет, - её тихий, мелодичный, загадочный голос не удивил меня. Таким я слышал его много раз в своих мыслях. – Мы разве знакомы?
Я почувствовал, что она смутилась, но это смущение виделось в ней чем-то премилым и родным.
- Не знаю, - я пожал плечами и улыбнулся, когда на мой ответ она подняла глаза. – На какой остановке выходишь?
Она назвала, конечно, ту остановку, где и мне нужно было выходить.
- Я живу в доме напротив твоего. И часто видел тебя…
Она вдруг тоже улыбнулась и повернулась ко мне.
- Правда? – в её ответе я услышал не удивление, а какую-то восторженность и изумился этому новому в ней. – Я тоже видела тебя. Только видела не на улице, а в окне.
Тут настал мой черёд удивиться по-настоящему. На меня нашло какое-то вдохновение, я случайно взял её за руку.
- А что ты всегда пишешь? – этот давно волновавший меня вопрос сам вдруг появился во мне в эту минуту.
«Незнакомка» засмеялась и в этот раз как и всегда прикрыла рот ладошкой. Волосы её переливались золотом, глазки улыбались и будто вся её кожа светилась изнутри.
- Я пишу роман.
Она улыбалась и смотрела на меня. Вся моя жизнь сверкала в этой улыбке!
- Я начала писать его в мае. Это роман о молодом студенте. Он живёт один, снимает однокомнатную квартиру, любит сидеть у окна и смотреть…
- А ещё: он любит море! – я засмеялся, и нам обоим стало весело и радостно! – И он влюблён в одну девушку, которая живёт в доме напротив.
- Это я? – «незнакомка» робко взглянула на меня и положила вторую свою ручку сверху моей.
Я не ответил словами, но кивнул. Мне хотелось теперь только слушать и смотреть на неё бесконечно!
- Да, он влюблён в эту девушку, но она стеснительная и робкая, мечтательная и совсем ещё ребёнок… - «незнакомка» погрустнела и заговорила совсем тихо. – Я ещё не закончила писать роман. Теперь я остановилась на их встрече. Поможешь мне? Я не знаю, как завершить его… Мой герой… Он будет ждать любви этой девушки? Будет ждать того, когда она сможет любить его?..
Я молчал. Это молчание было недолгим, но ей, наверное, оно показалось вечностью. Она отвела глаза и смотрела за окно. Её тёплая ручка ещё была в моей. Вдруг я понял, что только эту ладонь я хочу ощущать в своих руках всю жизнь!
- Да.
«Незнакомка» медленно повернулась, по её румяным щёчкам текли двумя ровными струйками слёзы, она улыбалась мне и ничего не сказала.
 
Конечно, мы давно проехали свою остановку и в тот вечер вышли на Площади, откуда пошли к морю. Мы долго говорили с ней, и сидя вдвоём на берегу, я уже не чувствовал себя одиноким…

Как прекрасно знать, что ты делишь с кем-то своё счастье!