Реплика

Реплика

 Благословенное время – вторая половина дня пятницы. Позади тяжелая рабочая неделя с ее трудовым накалом и нервными всплесками.
 Впереди – возможность посидеть допоздна в компании друзей или просто за книгой, не опасаясь утреннего внезапного трезвона будильника. В конце недели люди расслабляются и умиротворяются. Закрываются все неотложные и горящие дела, готовится для следующей недели фронт работ, но мысли уже наполовину покинули эту бурную действительность, называемую работой.
 Так было и в этот завершающий неделю час, когда до звонка осталось минут 45, все запланированное было сделано и можно было переброситься парой слов с коллегами.
 Мрачные казематы подвала, в котором в то время располагалась экспериментальная лаборатория Одесского СКБ-3, казались не такими уж и беспросветными. Часть подвала представляла бомбоубежище усиленного типа. В тупиковой комнатенке без окон находился стол начальника лаборатории Леонида Самойловича Ахмечета, несколько шкафов и стульев.
 Начальника уже не было. Вот здесь-то и собралась теплая компания конструкторов, которой есть что вспомнить и обсудить.
 Оскар Балясный – степенный, рассудительный, уравновешенный мужчина, обладающий неоценимым опытом в житейских делах, а на самом деле пацан, старающийся выглядеть солиднее и старше своих лет.
 Володя Маранцман – стеснительный, деликатный человек, глубоко чувствующий электронику и блестящий шахматист.
 Я – аспирант-заочник Одесского политеха, еще только лишь начинающий осознавать всю значимость своего положения.
 И, наконец, юные создания, озаряющие своим присутствием нашу жизнь в подвале: Верочка, она же Верка, приветливая, смешливая девушка, не знающая, как себя занять, и мучившаяся от избытка энергии и свободного времени, Галочка – наша с Оскаром главная помощница при обработке осциллограмм и скрупулезном подсчете на них количества импульсов за время торможения двигателей и, наконец, Леночка, она же Бабаенок, сотрудница отдела кадров, прелестное создание, слоняющееся по отделам и службам, изнывая от медленно для нее тянущегося времени и разносящее коллегам начальственные бумаги, свежую бодрость и приятные мысли.
 Вспоминали приятное и курьезное, вспоминали пребывание в колхозе. Выступления во многом предназначались для юных созданий.
 Когда мы были в колхозе последний раз, один небритый тип, слонявшийся возле нашей бригады, - начал рассказ Оскар, - вдруг как-то странно стал смотреть на Вову Маранцмана, ну очень пронзительно смотреть. А потом задал ему неожиданный вопрос: - Слушай, а ты при румынах здесь не был? По- моему я тебя при румынах здесь видел.
 Мы опешили, трудно было вообразить себе большую нелепицу. Но мы еще не представляя серьезности предположения мужика на подпитии.
 - Может быть он и был в вашем селе при румынах, только фамилия у него была несколько другая – Маранцманеску, кажется. Точно - это румынский шпион Маранцманеску! – не очень удачно пошутил Коля.
 Небритый не принял шутку. Он все себе представлял без шуток.
 - Не знаю я фамилии этого румына, только был он на постое у нашей Наталки, сделал ей дитя, а потом убёг со своими. Сейчас я ему врежу, – мужик решительно двинулся к Вовику, и мы поняли, что дело не шуточное. Блокировав рвущегося в драку небритого, мы с трудом ненадолго остановили его потуги. Мы уже не смеялись тому, что Вовик в свои пять – шесть лет успел при румынах обзавестись ребенком.
 Небритый возбуждался и хотел только бить Вовика. Тогда Боря Шкловский начал растолковывать ему, что ну не мог еврей Маранцман двадцать с гаком лет тому назад при румынах флиртовать с Наталкой.
 - Посмотри на него, - говорил Боря, вкладывая в свои слова непререкаемую убедительность, - Мог ли он, будучи при румынах ребенком, гулять с вашей Наталкой?
 Небритый недоверчиво смотрел на Вовика, вроде бы начиная понимать абсурдность своих претензий, но потом пары вина вновь туманили ему голову и он опять начинал бросаться на тихого недрачливого Маранцмана.
 - Я его узнаю, это он, он тогда лютовал при румынах! – вопил небритый и порывался ударить Вовика.
 Всем изрядно надоело слушать выкрики небритого. Для вящего спокойствия, - продолжал Оскар, - Вовика незаметно от мужика увели с глаз долой.
 Юные создания были потрясены происшествием. Вовик сидя тут же слушал, отрешенно улыбаясь, как – будто его это вовсе не касалось.
 - А что было дальше? – спросила Леночка – Бабаенок. Но услышать окончание истории не довелось. В открытых дверях подвального каземата неожиданно появился начальник СКБ Свириденко. Он зашел по делу в лабораторию к Ахмечету и наткнулся на теплую компанию своих сотрудников.
 У всех вытянулись лица. Обстановка была явно не рабочая. Нависла тяжелая пауза. Свириденко был недоволен и на сотрудников, и на себя. Его лицо становилось пунцовым.
 - Кружки пива Вам не хватает! – иронически бросил реплику Сергей Харитонович и, резко повернувшись, вышел из комнаты.
 За ним на свои рабочие места понуро потянулись члены еще недавно такой теплой компании. Через несколько минут радостно прозвенел звонок, возвещая о конце рабочего дня.
 Но радости не было: у всех в ушах стояли слова начальника СКБ: - Кружки пива Вам не хватает!

Шапарев Н.К., – Одесские миниатюры, - Одесса: Принт – Сервис, 2002.