Вам ни к чему, а мне кстати...

Вам ни к чему, а мне кстати...

 Подвальное помещение в старом здании СКБ-3 использовалось для экспериментальной лаборатории. Как, впрочем, и в новом здании. В конце длинного подвала находилась небольшая комнатка, отделенная от основного подвала мощной стальной дверью. Вторая талая же дверь выходила на лестничный пролет, а затем во двор. Мощные двери с громадными поворотными ручками должны были надежно изолировать подвал от внешнего мира, ибо подвал был еще и бомбоубежищем.
 Маленькая комнатка являлась кабинетом начальника лаборатории Леонида Самойловича Ахмечета. Вдоль стен кабинета стояли закрытые всегда на ключ шкафы. В этих шкафах лежали остродефицитные вещи: гаечки, винтики, железки, тиристоры и транзисторы, диоды и материалы.
 Если конструктору, проводящему экспериментальную работу, требовалась какая –нибудь железка или метиз, Леонид Самойлович внимательно выслушивал просителя, спрашивал, почему не сделана заблаговременно заявка, и говорил, что попробует помочь.
 Открывать свои шкафы в присутствии посторонних (а таковыми для него являлись все просители) Ахмечет был просто не в состоянии. Он открывал свои сокровища, когда рядом никого не было, доставал необходимое, стараясь урезать количество отпускаемых материалов. Если это удавалось, то Леонид Самойлович обретал чувство глубокого удовлетворения. В лаборатории находился затыловочный станок, который давно не работал, только занимал место и подлежал сдаче в металлолом. Я упросил Ахмечета дать мне возможность провести на нем эксперимент по теме кандидатской диссертации.
 Несколько вечеров во внерабочее время я провозился со станком, и он заработал. Еще несколько вечеров ушло на снятие необходимых осциллограмм, после чего Ахмечету стало известно, что станок работает. Сразу же станок крайне понадобился для выполнения производственной программы.
 Производственная программа – святое дело, а не какая-то там чья-то диссертация. Станок был тут же у меня изъят, на нем стал работать станочник.
 И вот однажды сидим мы с Юрой Хваловым и Оскаром Балясным в закутке подвала, отдыхаем, после съемки серии осциллограмм устроили себе пятиминутный как бы перекур. В руках у Хвалова микродвигатель, снятый с отслужившего свое самолета. Мы рассматриваем двигатель, который выглядит совсем новым. Неожиданно за нашими спинами появляется Леонид Самойлович, проходивший через лабораторию к себе в кабинет. Его взгляд привлек красивый микродвигатель.
 - Дайте посмотреть, - скорее для проформы, чем в виде просьбы, сказал Ахмечет, забирая из рук Хвалова микродвигатель.
 Мы с любопытством посмотрели на начальника лаборатории: интересно, как он оценит это чудо техники.
 Ахмечет взглядом знатока охватил двигатель, про себя, очевидно, прикидывая, где ему лучше всего найти применение. Затем взглянул на нас, и мы почувствовали, что сейчас что-то произойдет. Но что?
 Ахмечет вдруг заволновался, заторопился и произнес свою обычную в таких случаях емкую фразу: - Это дело этот...
 Он замолчал, подбросил в руке двигатель и завершил свою мысль:
- Вам он ни к чему, а мне - кстати!
 После чего он повернулся и быстро ушел к себе в кабинет. Мы остолбенели. Так Юра Хвалов лишился своего двигателя. Так появилась и начала жить в лаборатории крылатая фраза: - Вам ни к чему, а мне – кстати!

Шапарев Н.К., – Одесские миниатюры, - Одесса: Принт – Сервис, 2002.