Сохраняющие память

СОХРАНЯЮЩИЕ ПАМЯТЬ

Незримая связь поколений… Поисковики…. Что заставило молодых парней взяться за поиск и захоронение останков солдат второй мировой? Кто они? Какие? Что движет ими? Эти вопросы возникали всегда, когда слышала о поисковиках. Неожиданно, в разговоре с соседкой по дому тётей Ганей Бирюковой (Агафьей Терентьевной) услышала от неё: «А наши ребята каждый год ездят на поиски пропавших без вести солдат». Помнится, я даже вскрикнула: «Как? Роман с Димой?» Они родились в нашем доме и казались мне ещё детьми, хотя и имели уже свои семьи. И потом, они –– и легендарные (в моём понимании) поисковики... Но тут же подумала, что люди, на которых можно положиться, должны быть именно такими: как правило, не крикливые, тихие, спокойные, надёжные. О таких людях я говорю: «Человек слова и дела». Именно такими чертами характера обладают братья Бирюковы. Точно так же, как и их отец, Николай Николаевич.
Впервые идея поиска пропавших без вести солдат Второй мировой возникла в 1991 году и группа в составе трёх человек поехала в Воронеж, переживший ожесточённые, кровопролитные бои. Руководитель группы Александр Юрьевич Решетников рассказывает:
–– Мы когда вернулись из поездки, то уже твёрдо решили организовать поисковый отряд. В мае 1992-го года общественный поисковый отряд «Искатель» и поехали в Туапсе на места боёв. С этого времени мы два раза в год в мае и в сентябре выезжаем с вахтой памяти на места боёв. Отряд работал в республике Калмыкия, в Смоленской и в Калужской областях. Как правило, это двухнедельные поездки. Ездим за свой счёт. Бывает помощь от богатых людей. Администрация области помогла в приобретении палатки, генератора. У нашего поискового клуба было своё помещение, мечтали создать музей –– собрали интересные экспонаты, но помещение отобрали.
Однажды по телевидению выступал командир поискового отряда Александр Юрьевич Решетников и призывал молодёжь прийти в клуб поисковиков. Его услышал Дмитрий Бирюков и сразу же откликнулся на этот призыв. Так с 1996 года он постоянно участвует в вахтах памяти. Дима рассказывает:
–– Первая моя вахта была в Калужскую область. Очень сложно искать и новичкам редко когда везёт, чтобы сразу нашли останки. Всё это приходит с опытом, когда научишься распознавать, что перед тобой –– окоп, воронка, захоронение или природная яма. Ведь там всё изрыто, перекопано. Воронка, как правило, по краям напичкана осколками, а в ней под листьями и небольшим слоем земли лежат люди. А если это захоронение, то воронка расширена, края без осколков. Вот точно в такой яме мы нашли большое захоронение останков солдат (примерно 400 или 500, мы не считали их). Они были присыпаны слоем земли в два штыка (сантиметров 30-40). Возможно, что там располагался госпиталь и умерших солдат складывали ровными рядами, или это было захоронение останков, собираемых с полей. По рассказам местных жителей таких захоронений было много. Все найденные останки солдат мы переносим на воинское кладбище. А первого своего солдата я нашел только в четвёртой вахте. Часто встречаются верховые, то есть под слоем листьев или мха. Но они, как правило, одиночные. Мы тесно связаны с Московской ассоциацией «Военные мемориалы». Они имеют доступ к военным архивам, накопили солидную базу данных о пропавших без вести солдатах, о военнопленных (из немецких архивов). Так по Тамбовской области есть списки на 700 солдат. Им нужен официальный запрос, чтобы прислать списки сюда. Я бьюсь полгода, но не могу найти должностного заинтересованного человека, который бы официально написал этот запрос. Вы представляете –– целых 700 человек не надо искать, проводить раскопки, на них есть готовые списки с адресами. А у нас из всех найденных только семь медальонов! Неужели мы стали такими же бездушными, как немцы?! Это им мы возили найденные медальоны немецких солдат, но они оказались никому не нужными.
По данным Московской ассоциации, на Смоленском направлении пропал без вести командующий 24-ой армии генерал Ракутин. Все поисковые отряды занимались поиском, а нам повезло, наш отряд нашел его под Дорогобужем. Он лежал в захоронении на краю дороги. Их было человек двадцать, похоже, что все штабные, потому что рядом лежали ручки, карандаши…
Меня удивило то, что Дима рассказывает о найденных останках как о живых людях, они в его понятии как бы продолжают жить.
Вот с таким же интересом он рассказывал о проделанной работе своему брату Роману, а тот слушал рассказы и загорался желанием попасть в отряд поисковиков и самому найти могилу деда Коли –– это было бы самым дорогим подарком не только любимой бабушке, но и отцу. Он всем сердцем чувствовал, что и отец, и бабушка мечтают узнать место захоронения деда Николая. Так в 2000 году 23 апреля он в составе поискового отряда оказался в Юхновском районе Калужской области. Роман так вспоминает об этой поездке:
–– Меня поразила сама местность –– рвы, окопы. Они создавали ощущение боя, будто только что последний солдат ушёл отсюда, только-только земля успокоилась после гремевших взрывов. Вокруг валялись солдатские каски –– и наши, и немецкие, сохранилась колючая проволока с паутиной, дрожащей от ветра, окопы. Разросся лес –– если во время войны он был подлеском, кустарником, то сейчас стоят взрослые деревья в возрасте шестидесяти лет. Лес брошенный, в нём много разного зверья –– зайцы, кабаны, косули, тетерева. До войны там были две деревни –– Жары и Большие Устья, но немец сжёг их и они больше не возродились. На месте села Большие Устья расположено воинское кладбище, организованное Московским поисковым центром «Судьба» в 1995 году. На нём захоронено более пяти тысяч останков русских солдат, найденных всеми поисковыми отрядами. Поисковая работа не из лёгких, многие начинали и бросали. Там нужны навыки, терпение и интуиция –– где, в каком месте искать. Опыт приходит с годами. В Калужской области останки солдат времён Второй мировой лежат в воронках, в ямах. Я понимаю так, что наступающим частям некогда было рыть братские могилы, а складывали погибших в любые углубления, присыпали землёй и двигались дальше. Мы находили останки, присыпанные землёй, листвой всего на 30-40 сантиметров. А вот немцы своих солдат хоронили в братских могилах и обязательно с крестами. Поэтому немецкие останки встречали редко, а если уж попадались, то сразу определяли, кто есть кто –– по сохранившейся одежде, обуви, по алюминиевым медальонам у немцев. А у наших солдат в целости оставались только солдатский ремень и обувь. Мы даже пуговиц не находили, а только крючки. Вообще, как мы понимаем теперь, немцы воевали с комфортом –– в попадавшихся блиндажах находили бутылки из-под вина, зубную пасту, переносные печки и даже одеколон, который до сих пор пахнет. Зато наши солдаты воевали с верой –– почти у каждого солдата находили или крестик, или медную иконку Божьей Матери (и это несмотря на атеистическую пропаганду).
В своей первой вахте памяти мы не нашли останки деда, но точно узнали, что в последний бой в августе 1941 года он шёл по дороге Смоленск –– Рославль. В 12-и километрах от Смоленска мы с Димой поставили деду Николаю крест, а позже и ограду. Есть место, куда можно поехать и поклониться ему. И бабушку Агафью свозили туда, успокоилось её вдовье сердце.
На берегу реки Угры в 2003 году я нашёл останки первого своего солдата. Никакого отвращения не было, а только жалость к нему –– он лежал в такой позе, будто его отбросило взрывом. Так ребёнок спит, свернувшись калачиком. Рядом с ним были каска, винтовка, погнутая алюминиевая ложка. Там же лежал эбонитовый стаканчик с личными данными бойца. Я сразу вспомнил свою бабушку Агафью, как она ждала своего мужа, моего деда Колю, представил, как она бы обрадовалась находке его останков. Поэтому я по записке сразу стал искать родственников найденного солдата. Ими оказались четыре дочери солдата Ивана Зырянова из армии генерала Егорова. Для солдата Ивана Зырянова в последнем его марш-броске могилой стала воронка от взрыва. Останки солдата забрали дети и захоронили со всеми почестями в городе Куйбышеве Новосибирской области.
В 2005 году в честь 60-летия Великой Победы была объявлена всесоюзная вахта памяти. Местом поиска избрали Смоленскую область. Приехало двадцать три отряда численностью более двухсот человек из разных городов: из Казани, из Нижнего Новгорода, из республики Марий-Эл и других. Наш отряд состоял из восьми человек: Александр Юрьевич Решетников, Дмитрий и Роман Бирюковы, Константин Кривопалов, Николай Клёнов, Руслан Незнанов, Павел Серёгин. Нас поразил земляной противотанковый многокилометровый вал огромных размеров. По рассказам местных жителей-очевидцев немцы копали вал экскаватором, который пригнали из Германии. Они всеми силами пытались удержаться на этом рубеже при отступлении от Москвы. Бои в июле-августе 1943 года были жестокие, останков было много ещё и потому, что фронт по этим местам прошёл дважды –– при отступлении наших войск и при наступлении. Всеми отрядами за две недели были найдены останки 483-х наших солдат и только шесть смертных медальонов. Сейчас по ним ведётся работа. Нашим отрядом найдены останки трёх солдат.
В последний день вахты по установившейся традиции все останки были захоронены с воинскими почестями на воинском кладбище в селе Духовщина.
Да, ещё одна вахта памяти завершена, ребята выполнили свой гражданский долг. К празднику они, как обычно, вернулись домой и 60-летний юбилей Победы отмечали в родном городе. Были они и на Воздвиженском кладбище, где захоронены останки лётчика Аркадия Ивановича Булычёва, найденных Мурманскими искателями в 1997 году. Документы, фотографии, оружие, всё было цело. Останки лётчика доставили в Тамбов и захоронили с воинскими почестями.
По рассказам Романа, жители Юхновского района Калужской области ежегодно в День Победы собираются на воинском кладбище в Больших Устьях, отдают почести погибшим солдатам. Приезжают и родственники захороненных там солдат. А школьники из близлежащего села Климов Завод ухаживают за могилами. В этом селе и в других сёлах, в школах есть воинские музеи, на территории района множество обелисков, памятников. Жители, живущие на земле, политой кровью погибших русских солдат, хранят в своих сердцах память о них.
Отрадно, что и тамбовские патриоты причастны к этому.