Кислород

"Человек человеку - волк
кто-то лает, кто-то кусается
каждый может вцепится зубами в бок,
если это его касается..."
Лакмус

За десятисантиметровым стеклом плавают рыбки. Такие слегка светящиеся глубоководные рыбки, полупрозрачные, с бледными слепыми глазами. Интересно, неужели этим тварям свойственно любопытство? Или это всего лишь инстинкт, и они думают, что эта здоровая консервная банка – какой-нибудь издохший кит, и его скоро можно будет обглодать? Да. Они в чем-то правы.
Чрезмерных размеров консервная банка когда-то была средней субмариной поддержки. Опасной и хищной, несущей 60 зарядов большой смерти в виде магнитных торпед и несчетного количества маленькой смерти в лентах спаренных зенитных шестистволок и конденсаторах тесла-пушки. И, что немаловажно, на борту нынешней консервной банки обитала сплоченная команда военных, а не кучка пауков, готовых друг друга загрызть.
Петро отошел от иллюминатора. Можно сколько угодно гипнотизировать рыбок взглядом, ситуацию это не исправит.
Изначально их было 11. Капитан Луис Мартин, сонарщик и радарщик Вова Смирнов, штурман-радист Петро Зенона, второй пилот-механик Паша Василевский, два техника питающих установок и турбин -Вася и Леша, два техника оружейных узлов – Джонни и Леша-Щелк, двое стрелков – Харада и Клаус, и кок-доктор-завхоз Паша «Толстяк» Кузнецов. И сопровождали они мини-конвой из трех грузовиков в Альбию. Сопровождали вместе с еще шестью такими же минисубами модели СПЛ-12 «Королевский Салмон».
И почти в самом центре Атлантики попали под удар торпедной авиации. Один из грузовиков ушел на дно почти сразу, минисубу Аннинского тоже накрыли торпедой в первые секунды. А капитан, крича что-то в микрофон, тогда дернул Петро за плечо и жестом приказал ему бежать и вытаскивать из правой оружейной башенки Хараду На экране внутренней связи было видно, что Харада весь в крови и голова у него очень страшно безвольно болталась в разные стороны, а Толстяк помогал Джонни менять кассету с пулеметной лентой…
И вот именно в тот момент, когда Петро спустился и побежал вытаскивать Хараду, в надстройку попала ракета. Нет, скорее сразу четверка ракет, надстройку вместе с капитаном и сонарщиком срезало подчистую. А Петро сначала даже и не понял, куда им влепили, только потом, через секунды три заметил, что тесла, за которой сидел Смирнов, замолчала и не стреляет. А уже потом, когда Толстяк утащил Хараду вниз, а сам Петро пытался достать одну из этих ****ей из зентики, их все-таки догнала торпеда. Левую турбину вмяло в корпус, отсек Л4 вместе со второй силовой установкой выжгло, судно сразу же стало кренится, потеряли они половину хода, а Василевский кричал по внутренней связи – «Харада, Васька, покинуть свои отсеки, погружаемся!»
А затем – неконтролируемое погружение, оба балластных резервуара пробиты, компрессор не работает, а в Р4 загорелся регенератор кислорода, слава богу, Леша успел потушить. Да, а у первой силовой сгорели внешние обмотки. Капитан и сонарщик остались в башне, Ваську, похоже, обожгло кумулятивным зарядом, через иллюминатор в люке Л4 можно увидеть его скорченный силуэт, плавающий в мути среди покореженных машин. Еще потеряли Щелка – он пытался расклинить поворотник левой башенки и, когда их догнала торпеда, налетел затылком на острый угол. Хараде разорвало оба бедра, похоже, из Гауссовой пушки – трехсантиметровую броню башенки прошило насквозь, похоже на сито.
Да, хода нет вообще, кислорода на 12 часов на семерых. И лежат они на 150 метрах под водой. И рыбки кругом.
Паша-пилот еще пошутил – «гордись, Петро, ты теперь капитан». Да, капитан консервной банки…
- Ну что, господа, как наши дела? Леха?
Тусклый красный свет авариек, наверняка ад освещен именно так. Кубрик под углом 13 градусов, мрачные и неживые лица вокруг, мерзкое тиканье часов на переборке. Тик-так-тик-так, скоро сдохнете тик-так или иначе, тик-так…
- Верхние обмотки сгорели насмерть, причем на обоих установках. Аварийных аккумуляторов хватило бы на лишних 5-7 часов работы регенератора, но регенератор тоже поджарился, вернее, из-за него все и сгорело.
Механик был измазан в саже так, что видны были только глаза и зубы, его едва успели вытащить, когда он наглотался дыма.
- Толстяк?
- Харада долго не протянет. Я его обколол обезболивающим и антибиотиками, бинты и кровоостанавливающие уже на исходе. Но часов десять он продержится.
- Ясно, грустно. Так, я порылся в логах связи, ближайший наш конвой будет здесь проходить через 19-25 часов. Буи выброшены, нас заметят и вытащат. Да, я знаю, воздуха у нас несколько меньше, но ежели особо не суетится, часов 13-14 точно есть. Еще три часа кислорода в баллонах для внешнего ремонта, плюс я нашел вот это….
Петро поставил на стол два цветочных горшка. В одном был бонсай капитана, в другом – маленький кактус.
- Ежели держать их на свету, они будут перерабатывать углекислый газ и…
- Зенона, не говори ерунды!
- Клаус, соблюдайте субординацию.
- Зенона! Тут все прекрасно понимают, что твои горшки нихуя не помогут! Скажи прямо, у нас есть выбор – сдохнуть медленно всем, сдохнуть быстро, открыв люки, или же спастись, но не всем…
- Нет, нет и нет. Хараду никто трогать не будет. Клаус, ты башкой о привод ебнулся? Нет, я имею полное право расстрелять тебя на подобные предложения, и кислорода хватит на лишние… Сколько?
- Около трех часов.
- Спасибо, Паша. Значится так. Леша и Джонни сейчас идут в Р4 и думают над генератором, мне нужно чудо. Паша идет к Хараде, мне нужно еще одно чудо. Клаус, Василевский и я - идем в свои каюты спать, дабы не тратить воздух. Всем все ясно? Выполнять.
Нее, рыбки, хер вы чего получите. Мы еще повоюем.

- Побеспокойся о Клаусе.
- Что?
В свете авариек сгорбленная фигура второго пилота напоминала кусок согнутой шпалы. Петро потряс головой, отгоняя остатки сна.
- Хреновый из тебя капитан, Зенона. Неубедительный. Говоришь, говоришь, а за словами слышится – «нууу, я очень хочу верить, что, может быть, все обойдется и…». А Клаус не верит, и верить не хочет. И остальные не верят. А вот что на четверых воздуха хватит – это все знают.
- И что ты предлагаешь?
Согнутая шпала порылась в кармане и достала флотский компактный тесла-пистолет.
- Держи, капитан. Клаус попытается убить Хараду, Лешка его поддержит, а Джонни спрячется в углу и будет боятся.
- А Толстяк?
- Тоже спрячется в углу… Ей?!

В каюту без стука влетел Джонни. Он весь был измазан чем-то черным, Петро не сразу понял, что это кровь.
- Белобрысый Хараду убивает!!!! У них…
Маленький лысый механик внезапно дернулся вперед и упал на Василевского. В дверях стоял Леша с тяжелым гаечным ключем. Петро швырнул в него китель стал яростно щелкать курком теслы…. Чорт, предохранитель!

Следующий конвой тоже попал под обстрел и задержатся не смог, однако сообщил о выброшенных буях. Помощь пришла только через 31 час 15 минут.

- Это СЛ-3, прием. У меня никого, все распорото, тепла не регистрирую, прием…
- Это СЛ-1, транспорт разломлен надвое, регистрирую тепло в хвостовой части, стыкуюсь.
- Это СЛ-4, у Аннинского никто не выжил. У Флетчера никто не выжил.
- Это СЛ-1, в хвосте транспорта выживших нет. Чорт, все задохнулись. Жуть.
- Это СЛ-3, у Мартина сигналят СОС. Регистрирую тепло, стыкуюсь….

Оранжевая бочка спасательной минисубы со скрежетом присосалась к остаткам «Королевского Лосося», распугав слепых прозрачных рыбок. Иллюминаторы разбитого судна слабо светились красным, на носу ритмично мигал красный огонек.
Внутри оказался ад. Самый натуральный. В шлюзе было темно, пахло кровью и какой-то сладковатой гадостью. В коридоре, у жилых отсеков и в кубрике лежали трупы. Худой и сгорбленный второй пилот с проломленной головой. Измазанный в саже механик, прожженный тесла-разрядами насквозь. Еще один механик, с проломленным затылком. В кубрике на полу лежали, сцепившись, бородатый здоровяк и смуглый курчавый радист с тесла-пистолетом.
А в нише, отведенной под камбуз, сидел грустный Паша Кузнецов с бутылкой спирта.

- Ей, у меня выживший! Мужик, ты как?
- Добрый, эээ, день наверное, да? А мы вас ждали…
- Что тут произошло?
- А? Клаус, зараза… Да, вообще все вместе… Короче, перегрызлись, только Хараду жалко. И Джонни, он вообще не причем…
- Стоп, мужик, стоп… Давай выберемся и ты все расскажешь…
- Да чего рассказывать… Клаус предложил кого-нибудь убить, чтобы воздуха хватило… Ну вот все и пошли друг друга убивать. Гадство. А я так не могу… Я в таком не участвую…
Кок встал, и, запрокинув голову, влил в себя остатки спирта. Шумно выдохнул, оттолкнул замершего спасателя и пошел шлюзу.
- Я в таком не участвую… Я в гальюне спрятался… Не участвую...
Стайка полупрозрачных рыбок оставила в покое остов лодки и скрылась в недрах разломленного транспорта. Шоу кончилось.