Все, что осталось... Часть 8

Евгения вышла из такси у высотного здания, где находился офис.
Поначалу, когда Женя только пришла работать в эту фирму. Она вся умещалась в одной маленькой комнатке. Ее создатели (то бишь учредители) – молодые энергичные ребята: программисты, специалисты по ремонту компьютерной техники.
Это было очень актуально, и они попали, что называется в струю. Чей-то папа, к тому же занимал какой-то высокий пост и помог им развернуться. Со временем они освоили и другие области из сферы услуг. Сейчас головной офис располагался в центре города в этом самом высотном здании, а мастерские - в разных районах, и число их постепенно увеличивалось. В общем, бизнес процветал.
Была самая середина месяца. В это время, когда все отчеты в налоговую сданы, а «конец месяца» еще далеко, Женя могла себе позволить немного расслабиться. Она стояла у окна и любовалась пейзажем. Через дорогу раскинулся небольшой скверик.
Листья с деревьев еще не начали опадать, но сентябрь их уже раскрасил в разные цвета. По дорожкам прогуливались мамаши с колясками, а рядом бегали детишки, разодетые в яркие костюмчики.
- Красота! – вздохнула она – а мой ребенок уже большой, но такой непослушный и ворчливый.
Женя представила Руслана одетого в разноцветный детский костюм и засмеялась. Хорошо, что никто не видит – подумала она, как будто кто-то мог подсмотреть ее мысли.

Вечером Руслан позвонил Жене домой, и они долго разговаривали.
Сначала он поблагодарил ее за то, что она, не смотря ни на что, все-таки была рядом с ним. Женя говорила, что она не смогла бы иначе, потому что любит его.
Потом он рассказывал ей, что чувствовал, когда наркоз стал отходить, но не совсем. Какими несоизмеримыми казались предметы. Он был как под действием наркотиков. Да это и были самые настоящие наркотики.
Затем они снова вернулись к тому, что Женя ему очень дорога – она единственная женщина в его жизни.
Ну, не совсем единственная, есть еще мама – думала Женя.
И много еще о чем они болтали и ни о чем одновременно.
Жене нужно было ложиться спать, потому, что завтра - на работу. Но Руслану на работу было не надо, и он все говорил и говорил, как будто в первый и последний раз в жизни.
Неизвестно, до какого времени продолжался бы их разговор, но Женя услышала на том конце провода ворчание матери (она тоже не спала) и Женя впервые в жизни была ей за это благодарна.
Руслан пообещал позвонить завтра и пожелал спокойной ночи.
Она положила трубку и легла в постель.
Нужно было спать, но сна не было. Она ворочалась с боку на бок. Постель казалась жесткой и неудобной, как будто кто-то ее успел подменить, пока Женя разговаривала по телефону. Никаких мыслей не было, она только что их вылила в трубку. Но что-то необъяснимое мешало, не давало расслабиться.
Прошел битый час борьбы самой с собой, которая утомила Женю и она, наконец, уснула.
Ночью ей приснился странный сон.
Руслан лежит на больничной кровати. Он весь с ног до головы забинтован. Женя рядом с ним. Она нагибается и целует его в губы – это единственное не покрытое бинтами место. Он не реагирует. Лежит без движений, как мертвый.
Внезапно появляется Нигора и двое санитаров. Санитары берут Женю за руки и уводят. Женя сопротивляется, но они неумолимы. Через стеклянную дверь Женя видит, как Нигора снимает с Руслана бинты, затем снимает с себя одежду и ложиться рядом с ним. Он обнимает ее, как будто только что не лежал бездыханный, и они любят друг друга на глазах у Жени, а она ничего не может сделать!
Она проснулась от сдавливающих горло рыданий. Это был всего лишь сон, фантазия, неизвестно почему, возникшая в ее собственном сознании, без всякого видимого повода. Но ревность прожигала ее душу насквозь! Это чувство было так реально и так болезненно!
Сразу вспомнилось все!
Темный коридор… Целующаяся пара… Его равнодушные глаза…
Тогда она ощущала то же самое! И тогда это была – реальность!
Тяжелый осадок после сна и воспоминаний, вызванных им, мучили Женю весь день, и когда вечером снова позвонил Руслан, у нее уже не было ни сил, ни желания с ним говорить…

В первое время после операции, Руслан ходил на перевязки достаточно часто. Это было в будни и Женя конечно же не могла ходить вместе с ним. Она жутко ревновала его к молодой женщине-хирургу (вполне возможно, что безосновательно), но ему ничего не говорила.
Спустя какое-то время, на перевязки можно было уже не приходить. Но показываться врачу периодически все-таки было необходимо.
Женя предложила делать это по субботам. Тогда они могли бы ходить вместе.

В намеченный день они вошли в знакомое уже здание и поднялись на третий этаж. Возле кабинета Нигоры Фуркатовны Руслан попросил:
- Подожди меня здесь. Не удобно, я, ведь, не ребенок.
- Но в первый раз мы были там вместе?!
- Теперь совсем другое дело…
Руслан вошел, а Евгения осталась у двери. Вскоре они вместе с доктором вышли, и пошли по коридору, не обращая внимания на Женю. По дороге их догнала медсестра, и они, теперь уже втроем, смеясь отпущенной им шутке, вошли в «процедурную».
Евгения, как наказанная стояла, прислонившись к стене. Она хотела вдавиться в нее, стать незаметной, сгорая от ревности и еще почему-то от стыда. Ей казалось, что все проходящие мимо знают, что она на самом деле ему никакая ни жена, а совсем никто. И, показывая на нее пальцами, они смеются за ее спиной.
Это было унизительно и невероятно больно, и Женя решила больше не приходить сюда вместе с Русланом.
Он вышел улыбающийся, как ни в чем не бывало, и даже не заметил, что Женя чуть не плачет.
Неприятный осадок от недавнего сна, тяжкие воспоминания, обида и, наконец, как результат всего этого – ревность, смешались в один, отравляющий Женину душу коктейль. Ей нужно было бы его выпить залпом и сразу же все забыть! Но не получалось. Слишком большой была чаша для одного глотка! Она пила его медленно и долго.
Рука у Руслана заживала. Правда мизинец и безымянный палец дееспособность потеряли, но с этим можно было смириться.
Через какое-то время необходимости посещать хирурга не стало, и это обстоятельство помогло Евгении, наконец, справиться с терзавшим ее чувством.

Вследствие полученной травмы руки Айметову дали вторую группу инвалидности, но с правом работы. Что его очень устраивало, потому что без работы он бы просто не смог.
В общей сложности он не работал почти полгода.
Через несколько дней после выхода, ему позвонили из бухгалтерии.
- Руслан Равильевичь, подойдите в кассу и получите деньги – сообщил женский голос.
- Что за деньги? Больничные я уже получил.
(Кстати пособие по «Больничному листу» выплачивали ему все это время, и, не смотря на то, что лекарства и само лечение стоило дорого, денег ему хватало.)
- В приказе написано – компенсация…
Денег оказалось так много, что они еле-еле поместились в большой кейс. Он никогда столько и в руках не держал!
В тот же день Руслан положил их на карточный счет в банк. Это было очень удобно. С одной стороны набегали приличные проценты на остаток. С другой стороны можно было снять нужную сумму в любое время.
Сейчас поговорка – Не было бы счастья, да несчастье помогло – оказалась самым точным отображением действительности. И, если бы ни боль, мучившая его периодически, все было бы просто замечательно!
Наличие денег на счете (которыми он все же пользовался в исключительных случаях) вселило в него некую уверенность в завтрашнем дне и на некоторое время улучшило его настроение. Но ситуация в целом от этого не улучшилась. Образовавшийся дисбаланс вскоре вызвал новую волну душевных мучений.
Да, в отличие от многих, у меня есть деньги, но я получил их ценой собственной шкуры!


Как-то раз Айметову в руки попала листовка. Да. Самая настоящая листовка! И в ней администрации завода задавался главный вопрос: «…Когда выплатят зарплату, которую задерживают уже четыре месяца!»
Рахманов был в отпуске, и к директору «на ковер» по этому поводу пришлось идти Руслану. В приемной было многолюдно и шумно. Все ждали своей очереди, и секретарша разрешила ему войти не сразу.
- Вы, конечно, догадываетесь, по какому поводу я Вас вызвал! – возвышаясь, словно гора над своим столом, прогремел директор.
- Догадываюсь. По поводу листовок?
- Ну, и куда смотрит безопасность?!
Руслан промолчал. Что он мог ответить, если и сам с уверенностью подписался бы под каждым словом в этой листовке.
- Молчишь?!.. Значит так! Где-то же их печатали?! Компьютеры что ли проверьте.
- Но это не возможно проверить. Тот, кто это печатал, мог и не сохранить информацию в памяти. Даже наверняка не сохранил.
- Ничего-то вы не можете! Толку от вас, как от козла молока! БЕЗОПАСНОСТЬ! Знать ничего не хочу! Делай, что хочешь, но чтобы я ЭТОГО! – он потряс листками бумаги, видимо листовками - больше не видел!
Директор бросил листовки на стол и занялся другими бумагами. Пауза затянулась.
- Я могу идти? – спросил Айметов.
- Конечно!

Возмущению Руслана не было границ.
- Люди доведены до предела! А ОН! –«Делай, что хочешь, но, чтобы я этого больше не видел!»
Он почувствовал себя в ножницах, между администрацией и рабочими. Должность обязывала быть на стороне администрации – «безопасность» на то и существует, чтобы обеспечить порядок! Но он был и одним из тех самых рабочих, которому тоже не платили зарплату!
Из самых потаенных глубин сознания нашептывало: «…Ну, тебе, то, как раз, заплатили. У тебя есть деньги, и не малые…». Но, подавляя эти мысли, он убеждал себя, что это совсем другое дело!
Смятение мыслей нужно было чем-то заглушить! И он заглушил…
Каждый вечер с приятелями, такими же заводчанами, Руслан допоздна засиживался в каком-нибудь кафе. Теперь деньги у него были (он периодически снимал накопившиеся проценты), и частенько расплачивался за всю компанию. Это засасывало в воронку безысходности.
Стремиться было не к чему, а, главное, - не имело смысла.
У него был дом, хотя «домом» их квартиру назвать было нельзя, тем более что и квартира то не его, а материна.
У него была женщина, которая его любила и понимала. С ней можно было говорить обо всем, как с приятелем, хотя самое тайное, все равно оставалось тайным. Он, кажется, ее тоже любил, может быть и не так, как она того заслуживала.
У него была работа, хотя она и не приносила никакого удовлетворения: ни морального, ни материального (если не считать «компенсации»).
У него было все, и, по большому счету, не было ни-че-го!

Последние несколько месяцев, Руслан приходил к Евгении чаще обычного, но поздно ночью и будучи уже изрядно пьяным.
Она, конечно же, любила, а теперь еще и жалела его, но чем дольше это продолжалось, тем тяжелее ей было это выносить.
Иногда Руслан не сдерживался в выражениях, и, даже бывал откровенно грубым. Правда, протрезвев, он просил у нее прощения, говорил, что этого больше не повториться. Но это повторялось. И повторялись обещания.
Постепенно, очень осторожно Женя стала уговаривать Руслана остановиться, Ведь он занимал такую должность, которая обязывала соблюдать какие-то нормы… Он все это понимал и сам. Останавливался… И начинал заново.
Круг замкнулся.
Неизвестно сколько бы это продолжалось и чем бы закончилось, если бы ни случай.

Ребята, с которыми Евгения работала уже много лет, воспользовавшись связями, решили перевезти свой бизнес в Россию. А точнее в Ярославль.
Бухгалтер в фирме не последний человек, и лучше, если этому человеку можно полностью доверять. Поэтому Жене было предложено переехать вместе с ними.
Раньше она ни за что бы не согласилась – оставить Руслана было не в ее силах, - но сейчас она задумалась…
К тому же, если он согласится поехать вместе с ней, это может быть изменит их жизнь?!


- Знаешь, уеду я, наверное… в Ярославль… Уезжают мои ребята и меня с собой зовут.
Он молчал, вглядываясь в ее глаза, и стараясь понять – не шутит ли?
- Не могу я так больше. Не могу… Да и не хорошо… противно осознавать, что если мы и будем вместе, то только когда ее не станет…
Он понял, о чем она, и понял, что не шутит.
- НА ВСЕ ЧЕТЫРЕ СТОРОНЫ! – взорвался Руслан.
- Зачем ты так? Если ты скажешь «не уезжай», я не поеду… А может,.. вместе поедем? – она спешила сказать это пока он ее не остановил.
- Нет, почему же, поезжай! Ты таких, как я, там двадцать найдешь!
Руслан резко поднялся и ушел.
Она даже не пыталась остановить его. Бесполезно. Разозлился.
Евгения сидела одна, на опустевшей кухне.
Он больше не придет! Или долго не придет. Обиделся. Так уже бывало. Хотя ТАК не бывало, ведь я сказала, что уеду! Завтра я не буду ему звонить, пусть остынет. Позвоню послезавтра. Но что ему сказать?.. А, может, не ехать? Остаться здесь с ним? Ведь он пропадет! Совсем пропадет без меня! Сопьется! Что же делать?! И ребят подводить не хочется. Они так много сделали для меня! И сейчас надеются! Отказаться будет предательством по отношению к ним!

Злость! Невероятная, огромная злость вытеснила из его существа все чувства и мысли. Хотелось все рвать и крушить без всякого объяснения! Он так и сделал.
Переодеваясь в домашнее, Руслан не снимал, а сдирал с себя одежду, в которой пришел. Потом с полок полетели все книги…
Не помогло!
Он пошел на кухню. Достал начатую бутылку водки и почти залпом выпил ее до дна.
Мать с опаской наблюдала со стороны.
- Руслан. Сынок. Что с тобой?! – почти шептала она.
Таким она его никогда еще не видела!
Не обращая внимания на мать, он ушел к себе и закрыл дверь.
Водка «достала» не сразу. Он успел еще порвать пару вещей и разбить о стену будильник и телефон.
Телефон все же стало жалко. Руслан соединил провода и приложил трубку к уху. Гудок был. Не все еще потеряно! Склеивая корпус, он сосредоточился на процессе и немного поостыл.
Наконец подействовало спиртное и стало клонить ко сну.

Руслан открыл глаза от слепящего солнца. Огляделся, и сразу все вспомнил. Комната была как после разбойного нападения, и этим разбойником был он.
Стало стыдно.
Собирая книги, наткнулся на будильник. Тот тикал.
 Прочный. Еще с «советских времен».
Стрелки показывали десять часов.
Черт! Снова опоздал!
Весь прошедший день Айметов думал только о Евгении. Ни о чем другом! Только о ней! Она не шутила, не лгала. Но разум отказывался это воспринимать!
Она не может! Не должна!
Но почему?! Что я здесь могу ей предложить?- Ни-че-го!
Правильно! Там ей будет лучше!
А я? Что будет со мной?! Как я буду здесь один, без нее?!
Но жизнь продолжается. Со временем я забуду все. Ну, может быть не все, и не забуду. Но боль станет меньше… постепенно, а потом совсем уйдет.
Нет!..
Да!..

Евгения тоже думала о нем весь день.
Как он там? Наверное напился?! Сходит с ума?! Если бы мне сказали такое – я бы тоже сходила с ума!
Но он поступал со мной и похуже!..
Когда это было?! Все прощено и забыто! Он ведь вернулся ко мне! А я хочу уехать не для того чтобы возвращаться!
А вдруг он согласиться поехать со мной?
У меня там будет работа! А что у него?!
Я еще не согласилась на переезд. Ребята дали неделю на раздумье…

Вечером Евгения еле сдерживала себя. Ей безумно хотелось позвонить Руслану. Услышать его голос – и как будто не было ничего вчера вечером - не говорила она ему, что уедет, и ей действительно никуда не надо уезжать.
Наконец силы ее иссякли. Она больше уже не могла себя сдерживать и набрала номер. Ответила мать. Скорее всего, его не было дома.
Женя снова стала ходить кругами у телефона. Весь мир сузился и находился сейчас в этом маленьком аппарате.
Раздался звонок. Женя схватила трубку и тут же поняла, что звонит не телефон.

На пороге стоял Руслан. Радостная, она обняла его за шею и буквально втащила в прихожую.
- Я тут тебе работу принес – буркнул он, и сунул ей в руки сверток.
- Что за работу? – удивилась она.
- Вчера одежда на мне вдруг стала мала…
Женя развернула газету. В ней оказались брюки. Они были расчленены на отдельные детали, а на швах торчали обрывки ниток.
- Хорошо, что по шву порвались, а то бы пришлось выкинуть – заметила она.
- И так многое пришлось выкинуть.
- Ты с ума сошел! Что ты там натворил?!
- Многое натворил, но это ерунда… - и без всякого перехода спросил – Когда ты уезжаешь?
 - Я еще не знаю, поеду ли…
- Я много думал, – перебил он ее – тебе надо согласиться. Так будет лучше… для тебя… для нас.
Сердце защемило, и ей стало даже обидно, что он ее так просто отпускает. Ничего не говоря, Женя стала расстегивать его рубашку. Он взял ее руки в свои.
- Мне надо идти… Честно. Мы еще с тобой увидимся. Я надеюсь.
Она вздохнула и опустила руки.
– Конечно…

Женя починила разорванные брюки и купила Руслану новые. Она могла сделать это без его присутствия, ведь у нее в руках были те, что ему впору. Теперь надо как-то их передать. Она позвонила ему на работу.
- Привет – Весело начала она.
- Привет. Ты чего такая веселая?
- Настроение хорошее!
Мне испортила своим отъездом, а у самой - хорошее – подумал он, и попытался пошутить.
- Ищешь, кто бы испортил?
- У меня для тебя сюрприз! Я брюки починила! – про новые она не стала говорить, желая и вправду сделать сюрприз.
- Это хорошо. Это вовремя.
- Ты придешь сегодня?
- Нет. Машина барахлит. Посмотреть надо. В выходные на дачу поедем. Я их потом как-нибудь заберу.
- Значит ты в гараже вечером будешь?
- Значит в гараже.
- Ну, ладно. Пока.
- Пока.

Жене не терпелось. Ей хотелось вручить подарок сегодня же. К ней тогда Руслан пришел в старых потертых брюках. Видимо в них же ходил теперь и на работу. Вечером она направилась в гараж. Он находился не далеко от дома, где жил Руслан.
Проходя мимо, Женя посмотрела вверх, туда, где должны были находиться окна его квартиры, она увидела в одном из них пожилую женщину. Мать – подумала Женя. Она видела ее впервые.
Гаражами называлось бетонное сооружение, разделенное на секции размером почти с ее однокомнатную квартиру. Евгения спросила у охранника, где находится гараж Айметова. Оказалось - в самом конце ряда.
Ворота были приоткрыты, и она вошла. Внутри горел свет, и работало радио. В дальнем углу притулились стол и два кресла (складная дачная мебель, которую тоже изготавливали на их заводе). Руслан сидел за столом, а перед ним были треть батона колбасы, ломоть ржаного хлеба, один стакан и наполовину уже пустая бутылка водки.
Это ее огорчило, но, все же, улыбаясь, она спросила – Мне нальешь?
 Руслан с удивлением уставился в ту сторону, откуда доносился Женин голос.
- Как ты здесь оказалась?!
- Просто пришла и все! Ты рад?!
Он ничего не ответил, а молча достал второй стакан и налил в оба.
- За что выпьем? За упокой ея души?!
- За нас с тобой! – все еще улыбаясь, предложила она, не обращая внимания на его откровенную грубость.
Он чокнулся с ней и выпил до дна.
Она сделала большой глоток, и, поставив стакан, отломила кусок колбасы (ножа поблизости видно не было).
Руслан снова без всякого перерыва налил себе и подлил ей.
И чего радуется? Уезжает!.. А, может, нашла кого, и с ним едет?!
Не чокаясь, он снова залпом выпил до дна. Поморщился. Закусывать не стал. Видимо и до этого не закусывал.
- Я брюки принесла…
- Можешь выкинуть! – перебил он ее.
- Ну, что ты? Ведь в прошлый раз все было так хорошо?! Я думала ты - меня понял…
Вдруг он приподнялся над ней, с силой схватил за руки, встряхнув, притянул к себе, и пристально даже с какой то жгучей злостью посмотрел в лицо.
Вот задушить сейчас и чтоб никому и никогда…
Она попыталась высвободиться, но Руслан продолжал сжимать ее руки.
- Что ты делаешь! Что происходит! Отпусти! - Кричала она, вырываясь, но он как будто не слышал, а дикое желание убить ее все возрастало…
Погасло так же внезапно, как и вспыхнуло. Айметов разжал ладони. На ее запястьях остались темные красные пятна. Он оттолкнул ее и отвернулся.
- Ты что, с ума сошел?! Синяки теперь будут?!
Он молчал, стиснув зубы.
Она поправила растрепавшиеся волосы и, дрожа всем телом как от лютого мороза, хотя на градуснике было плюс тридцать пять, вышла из гаража.
Женя не могла успокоиться всю дорогу до дома.
Да! Все правильно! Уехать к чертовой матери и все!.. – думала она.
Больше не могу! Завтра же скажу ребятам, что согласна!

На следующий день Евгения действительно дала свое официальное согласие на отъезд вместе с фирмой, и директор скомандовал: «Полный вперед!».
Евгения занялась подготовкой документов к ликвидации фирмы и одновременно копалась в Интернете в поисках любой информации по бухгалтерскому и налоговому законодательству России. Работы было очень много и времени на переживания по поводу отъезда почти не оставалось, тем более что она все еще была зла на Руслана, за его последнюю выходку.
Айметов не приходил, но это ее теперь не очень волновало. Через неделю-другую Женя, как будто даже стала привыкать к его отсутствию. Но однажды вечером зазвонил телефон. Прошло несколько минут, пока она пробралась к нему между коробок, заполнивших всю комнату. В трубке раздавались короткие гудки – опоздала.
Не успела она отойти, как он зазвенел вновь.
- Я думал, ты уже уехала – не поздоровавшись, начал Руслан.
- Нет еще… собираюсь…
- Когда?
- Еще не очень скоро. Я квартиру еще не продала.
- Когда? Я хочу знать, сколько мне осталось…
- Что значит: «…сколько мне осталось»?
- Сколько мне осталось видеть тебя?.. Знать, что ты рядом?
Женя слышала, что ему трудно говорить. Наверное, он еле сдерживал слезы.
- Месяц еще – не меньше.
Он молчал. Молчала и она. Они еще долго держали друг друга «на проводе», слушая дыхание друг друга.
- Я сейчас приду – сказал, наконец, Руслан.


- Прости меня!
Женя посмотрела в его грустные глаза.
- Неужели ты хотел, чтобы мы расстались врагами?!
Расстались!.. – сердце забилось раненной птицей.
- …врагами? – нет! Я вообще не хочу расставаться!
Он обнял ее и крепко прижал к своей груди. Так крепко, что она слышала, как бьется его сердце. Казалось, что оно бьется в груди у нее! Руслан держал ее голову ладонью так, чтобы она не могла посмотреть на него и увидеть, что по его щекам катятся слезы. Долго сдерживаться не получилось, и он порывисто вздохнул.
Женя, не поднимая головы, спросила – ты плачешь? - она и сама плакала.
Он взял ее голову обеими руками и заглянул в ее полные слез глаза.
- Мне больно, Женька! Мне еще никогда не было так больно, как сейчас!
Она молча смотрела ему в глаза, и ей тоже было нестерпимо больно!
- Мне ни с кем и никогда не было так тяжело расставаться!..
Расставаться!.. – Каждый раз это слово иглой вонзалось ему прямо в душу.
- Как я буду жить без тебя?!
- Поехали вместе – всхлипывая, предложила Женя.
- Я не смогу…
- Но мать останется не одна! У нее здесь еще два сына!
- Дело не только в ней. Кем я там буду? Дворником?! Говорят татары – самые лучшие дворники! – грустно пошутил Руслан.
- Почему дворником, можно найти какую-нибудь другую работу – сама не веря в свои слова сказала она.
- Да и не смогу я выносить зиму восемь месяцев в году!
- От силы четыре – поправила его Женя.
- Четыре, это только с метелями… а, если посчитать все – восемь!
- Но обратной дороги нет… я уже дала согласие… оформляются документы.
- Я знаю…
Он долго держал ее в объятиях, но потом, как будто что-то вспомнив, отпустил и потянулся к входной двери.
- Не уходи! – она попыталась его удержать.
- Да не уйду я – неожиданно улыбнулся Руслан – у нас дверь открыта.
Евгения только сейчас обратила внимание, что они все это время стояли в прихожей.

Они любили друг друга в ту ночь как в последний раз.
Теперь все было как в последний раз, и об этом ежесекундно напоминали коробки, стоящие по всей комнате.
Больше они не ссорились.
Руслан приходил к Жене почти ежедневно. Выходные тоже не были исключением. Теперь они жили как муж и жена – самая настоящая семья.
Однажды Женя в разговоре заметила
- Что имеем – не храним, Потерявши - плачем…
- Значит, все-таки – потерявши?... - с грустью уточнил Руслан.
- Нет! – спохватилась она – Я уезжаю, но это не значит, что это конец наших отношений… я надеюсь!
- Я теряю тебя! Я это чувствую!
- Доктор, мы меня теряем! – она постаралась обратить разговор в шутку, но шутка оказалась неудачной.
- Я теряю тебя, и мне от этого не хочется жить!
 - Зачем ты так! Ну, не рви мне душу…
- Не буду. – Он отвернулся, сдерживая слезы.


Квартира – продана. Вещи – отправлены.
Последние дни перед отъездом Евгения жила у Светланы, и с Русланом встречалась только днем.
- Провожать тебя я не пойду – заявил он.
- Почему?
- Ты хочешь, чтобы у меня прямо в аэропорту случился инфаркт?!
- Но я хотела бы, чтобы последнее, что я увижу здесь – было твое лицо!
- Я не смогу! Не проси!
- А как вещи? Я думала, ты отвезешь меня на машине? – попыталась она подойти с этой стороны.
- Можно вызвать такси.
Больше спорить Женя не стала, но за день до отъезда Руслан сам спросил ее во сколько вылет.

Настал день отлета.
С утра Евгения нервничала. Чемоданы были собраны, и она постоянно поглядывала на часы, хотя самолет вылетал поздно ночью.
Руслан должен был заехать за ними (Светлана тоже хотела поехать в аэропорт) часов в девять вечера. Весь день Женя слонялась по квартире, пытаясь себя чем-нибудь занять. Успокоиться не получалось.
Может фильм какой посмотреть?
Женя включила телевизор, и, пробежав по всем каналам, выключила. Сразу по двум из них шли фильмы про авиакатастрофы.
Время двигалось медленно. Очень медленно.
Женя даже не знала от чего она больше нервничает. Толи оттого, что уезжает из родного города, скорее всего, навсегда. Толи оттого что, возможно, больше не увидит Руслана (но надежда на то, что они все-таки еще встретятся, у нее оставалась). То ли, по какой-то другой, не ведомой ей, причине.
Все перемешалось в ней от лихорадки, трясшей ее без устали…

В аэропорту их уже ждали ребята из фирмы. Они уезжали все вместе.
В зал, где проходила регистрация, провожающих не пускали. Ребята помогли Жене с вещами. Она прошла регистрацию, сдала багаж и вернулась к Светлане и Руслану.
Можно было сказать много, но не говорили ничего. Женя сжимала их руки в своих и молчала.
Объявили посадку. Она расцеловала таких близких ей людей, которые через несколько часов должны были стать такими «далекими», и ушла, больше ни разу не обернувшись.
 
Руслан смотрел Жене вслед, и каждый ее шаг отдавался в его сердце гулким эхом. Он больше уже никогда, никогда! - не увидит ее. От его души сейчас отрывалась огромная часть и улетала вместе с ней!
Он не видел никого, и не слышал ничего, кроме самолетного грома, заглушающего его собственные мысли…


По приезде в Ярославль Они сняли одну большую трехкомнатную квартиру, и вся дружная компания из семерых парней и ее, Жени, поселились вместе. Ей выделили одну самую маленькую комнату. Теперь Она была не только бухгалтером, но и поварихой, и медсестрой.
Оформление и регистрация новой фирмы и другие заботы по дому заполнили все время и потребовали невероятного количества энергии. Не смотря на это, Женя находила и время и силы, чтобы писать Руслану письма.
От него писем не было.

Образовавшуюся с отъездом Жени дыру в душе Руслана заполнить было нечем. Женщины, которые еще поглядывали в его сторону, не представляли для него никакого интереса. Не было ни одной женщины на этом свете, потому что не было Жени!
Теперь он так остро чувствовал, что она была единственной женщиной в его жизни!
Одна строчка из известной песни крутилась в голове: «Опустела без тебя Земля…». И это были не просто слова! Это была ПРАВДА! Опустела Земля! Опустела душа! Опустело все вокруг!

ЭПИЛОГ.
За столом, опустив голову на руки, дремал подвыпивший, немолодой мужчина.
- Платить будете? – тронув его за плечо, спросила официантка.
Он поднял голову, и, покопавшись во внутреннем кармане пиджака, высыпал его содержимое.
- Это все – что осталось – посмотрел он на нее.
- Этого хватит – взяв несколько банкнот, равнодушно сказала официантка и ушла.
Мужчина посмотрел на стол, где лежали какие-то бумажки и маленькая фотография.
Ее фотография.
Айметов оторвал ее с пропуска, когда Евгения уволилась с завода.
- Все, что осталось – повторил он, глядя на фотографию…