Отшельник

to Selena

“…Don’t be a menace to your destiny or you will die…” – Eugene Wild

В тот вечер у меня, как всегда, было отвратительное настроение, и, что-бы перебить гадкий привкус прошедшего дня, я решился пройтись, само собой, в одиночестве.
…Помнится, раньше я считал, что одиночество может спасти от всех про-блем. Что ж, в некоторых случаях я оказывался прав, но… как же мне надоела такая жизнь… За все те годы, что я провёл в одиночестве (относительном, ко-нечно, потому что контактировать с людьми всё равно приходится), я ни с кем не поделился своими проблемами и неудачами, достижениями и победами… Наконец-то я понял, что мне просто необходимо общение…
Я вышел на улицу, закурил, и, кутаясь в единственный оставшийся у меня плащ, побрёл прочь от дома. Стоял февраль, снег приятно хрустел под ногами, и на нём, как искорки, играли отблески света фонарей. Улица была пустынна, и по ней разлилась тишина. Снег на дороге будто оттеснял серые дома, и казалось, что улица гораздо шире, чем на самом деле. Я вышел на дорогу, по которой лишь изредка проезжали машины.
В тот вечер я встретил её. Она стояла на углу одной из улиц рядом с ав-тобусной остановкой и нервно поглядывала вокруг, иногда посматривая на часы. Почему-то я вдруг вспомнил, что сегодня не побрился и что вид у меня вообще как у разбойника с большой дороги, зато сразу забыл, что у меня отвратитель-ное настроение. Я остановился и замер, как вкопанный. Сигарета выпала у меня из руки. Влюбился я, что ли, с первого взгляда? Она повернулась в мою сторону и несколько мгновений смотрела на меня, а затем спросила:
- Извините, я не местная, вы не подскажете, ходят ли ещё автобусы? – С таким же успехом она могла спросить, открыта ли библиотека, в которой я, к своему стыду, не был уже почти пять лет. Я молчал и абсолютно отказывался от-давать себе отчёт в том, что совершенно неприлично смотреть круглыми глазами на незнакомого человека.
- Что с вами? – В её невероятно красивых глазах отобразилась неподдель-ная тревога за моё здоровье.
- Я… со мной всё в порядке, - дико смущаясь, проговорил я, - просто… просто я не ожидал в такое время кого-то увидеть.
А и в самом деле, который час? Я посмотрел на часы, которые показывали около девяти часов вечера. Что она в такое время здесь делает?
- …И не дождёшься этого автобуса, – донеслось до меня, – вы не поможете мне попасть на вокзал?
- Вы уезжаете? – Почему-то спросил я.
- Если через полчаса не попаду на вокзал, то уже вряд ли куда-то уеду. Так вы мне поможете?
Только сейчас я заметил, что на остановочной скамейке стоит небольшой чемоданчик.
- Я… конечно, я помогу. Пойдёмте, я провожу вас, тут недалеко. – Хорошо ещё, что я помнил, где в этом городе вокзал.
Мы прошли половину квартала, прежде чем я вспомнил про этот самый чемо-данчик.
- А это не ваш чемодан стоял на скамейке? – Она внезапно посмотрела на свои пустые руки.
- Мой…
- Я мигом.
…Мы успели как раз к отправлению поезда. Она запрыгнула на подножку и на прощанье махнула мне рукой.
Всю дорогу домой я вспоминал её глаза, тёплые и добрые в этот морозный вечер. И только когда доставал перед дверью ключи, я увидел, что до сих пор нёс её чемоданчик. Забыв, что поезд уже ушёл, я бросился обратно на вокзал. Там я и просидел всю ночь.


Каждый день я узнавал расписание вечерних поездов и приходил на вокзал, и каждый день уходил обратно вместе с её вещами.
Прошла неделя. Я вновь пришёл к вокзалу и сел на скамейке через дорогу, откуда было хорошо видно приходящие поезда. С тоской глядя на пришедший рейс, я уже не надеялся её увидеть. Но я увидел её. Она вышла из предпоследнего ва-гона и я, схватив её вещи, бросился через дорогу, не заметив едущий справа грузовик. Правый бок обожгло болью, окружающий мир накренился, и последним, что я увидел, прежде чем провалиться во тьму, было её искажённое болью лицо.
Находясь уже в больнице, сквозь туманную пелену я видел, как она держа-ла меня за руку, видел её прекрасные, но теперь полные слёз глаза и понимал, что ничего более замечательного я в своей жизни не увижу. Так и случилось. Я умер через два дня. Видимо, судьбой мне предначертано было навсегда остаться в одиночестве.
…Каждый день она приходила на вокзал, каждый день, сидя на лавочке, она тихо плакала, и каждый день, роняя бестелесные слёзы, я бестелесным призраком сидел на лавочке рядом.

30-31.05.05