ядом сочится

10.10.Я сегодня утром жизнь во сне видела. У нее кровь запекшаяся под ногтями. И локти изгрызены до костей
собственными зубами. Она ими в толпе себе путь пробивала, но - слаба, затоптана была.

12.10. Весной, помню, все иначе было. Весной жили, не думая...
Почему же снега все нет? Все ходим, ходим. Ждем. И ничего не происходит.
Или не может ничего из Ничто произойти? Мысленные эволюции. Действия-то где? А вот действия ждем в зиме. Придет,
заставит двигаться! А иней на ресницах мог нам только сниться.

16.10. Да, жизнь, определено игра. И в ней есть игроки и игрушки. Есть невостребованные никем, а есть победившие
систему. Не в ней самой, а в себе. Как, наверно, приятно на вопрос "Кто ты?" ответить "никто!" А вопрошающий
недоумевает: "Если никто, то и нет тебя. "
А ты не споришь. Тихо улыбнувшись, разворачиваешься и уходишь.

17.10. Память прячет факты. Не помню. Выходя из дома, не видела лица. Помню: встала, коснулась губами виска, оделась,
вышла за дверь. Где он был? Не видела. Со мной? Не пришел? Утром ушел? Куда? Кто?
А я хочу, чтобы стал моим, суть чтобы моей была. Невыносимая жажда впитать телом, сознанием, осознанием со всем, что
в нем, что вокруг. Хочу быть всем. Восстановить первозданную целостность.
Пусть видит меня, думает обо мне, пьет и ест меня, молится за меня, во имя меня. МНЕ ПУСТЬ МОЛИТСЯ. Аминь.

18.10. Вспомнила поцелуй в висок. Как выстрел вспомнила. А вчера меня там не было. Не там встала, не там оделась,
не там вышла за дверь. И не было этого выстрела. И его нигде не было.

19.10. А вышло все не так. Что вышло? Что выбрал? Не меня. Так должно. Значит, так должно. И как такое изменить? Как
простить? И что прощать? Ведь каждый свободен. И от обещаний данных освобождает нелюбовь.
И никому никогда я этого не прощу.

23.10. Видела лицо его. Не стоило оно того. Глаза видела - больные, красные. С мольбой протянутая нить
взгляда. И руки - нервные, как изломанные, повисшие вдоль тела. В плечах сила, а дальше - хоть плачь. Взметались ветвями, трепетом на ветру ощущений, тянулись к моим рукам, к губам тянулись. А путь закрыт. Моей рукой,
рукой - плетью. Отхлестала трепетавшие ветви, всю боль свою в них отхлестала. А мог ли победить мое беспощадное и
тем бессмысленное "Нет!" своим бессильным, но с любовью "да"?

24.10. Осень и смерть. Окна закрывать, заклеивать полосками бумаги, чтобы в них мертвецы не вваливались.
Убивают себя, надеясь в вечность попасть. "Вечность пахнет нефтью" - не согласна. Вечность пахнет менструальной
кровью: призывно, маняще. А вместе с тем - потеря крови как потеря сил, смерть и ничто. А еще пошлостью и развратом
воняет хваленая вечность. Подгнивает ничто, заражая бытие.
Сгнив, сгинуть. Как Бог. Создал нас, умер, гниет. Вот где точка. Конечная? Отсчета? Все мы по образу и подобию. А рыба гниет с головы.
Человек же вообще не с тела. Душа гниет. И не надо громких истерик, не надо жалобных стонов. Уберите нервных сук! Но - вечный
предменструальный синдром.

25.10. Разбила-таки голову свою, а после осколки собирала. Каждый целовала, с трепетом и жалостью - воедино.
Но жидкость все равно сочится. Воскресну. А покой не воскресить. И чувства мертвые гниют. Не отмирая.