Крысолов

- Стой, зачем?!!!
По утреннему Городу шли двое. Похожий на стервятника лысый старик с огромным, много раз сломанным носом и разноцветными глазами, в дорогом вельветовом костюме и с саксофоном на плече, он быстро шагал по улице Единения к Центральной Площади, спиной к рассвету, отбрасывая перед собой огромную тень. Следом за ним бежала босая девушка в ночной рубашке, с крыльями ангела за спиной.
- Стой! Прошу, объясни, зачем?!
- Поймешь потом.
Старик с силой оттолкнул девушку, она упала на тротуар. Встала и, сильно хромая, поспешила следом за музыкантом…
- Послушай меня, послушай!!!! Они не заслуживают!!!
- ИМ скоро будет все равно. Меня интересуют только дети.
- Ты просто хочешь отомстить?! Ты увел из Города Крысиный Разум, и тебе не дали ничего взамен? Ты хочешь отомстить? Нет, не надо, чего ты хочешь?! Я устрою все, что пожелаешь? Хочешь, можешь забрать меня!
Музыкант на секунду остановился и ехидно усмехнулся золотыми зубами.
- Этому Городу скоро не понадобится Ангел, в любом случае.
- Что? Что ты знаешь?!! - Ангел вцепилась обеими руками в локоть старика – Говори, я должна знать! Это мой Город.
- Проваливай.
- Я ослеплю тебя! Я могу!
- Тебе же не положено?
Старик развернулся к девушке, приобнял ее правой рукой и, сверкая золотыми зубами, ударил в живот левой. Затем, когда она согнулась – коленом в лицо и сцепленными в замок руками – по пояснице. Оттащил тротуару, усадил на скамейку, прислонив спиной к столбу с уличными часами. На другом конце скамейке сидел и курил слегка сутулый невысокий мужчина с усиками и бородкой, в дешевом костюме чорта – картонные рога, полиэтиленовый плащ, прожженный сигаретами.
- У ТЕБЯ, надеюсь, нет ко мне претензий? – Старик был явно разозлен.
- Грубо. Объяснил бы девушке…
Ангел судорожно втянула в себя воздух и закашлялась.
- Поймет. Я могу идти?
Диавол закатил глаза, развел руками и выпустил струйку дыма.
- Спасибо за понимание.
Диавол скорчил недовольную гримасу и указал большим пальцем в сторону Центральной Площади. Тень от его руки тянулась и тянулась все дальше и дальше, будто стараясь перегнать огромную тень саксофониста.

Крысолов начал в десять утра, когда нижний край солнца оторвался от горизонта. Выйдя на середину Центральной Площади, он аккуратно расчехлил серебряный саксофон и заиграл что-то, похожее на меланхоличный и мечтательный блюз. Что-то такое, что напоминало о прошлом лете, об одинокой карусели посреди осеннего парка, о том, что было совсем недавно, но уже уходит и скоро уйдет совсем, и лишь мажорные всплески говорили, что это можно, можно, можно догнать…
Через несколько минут вокруг него стали собираться дети. Всех возрастов, от совсем маленьких, убежавших от гуляющих неподалеку родителей, до вполне взрослых, 15-16-летних тинэйджеров… Опрятные гимназистки из Училища Совета, бездомные попрошайки в лохмотьях, дорого одетые ученики Лицея Факторов, продавцы газет и мойщики машин. Некоторые катили перед собой коляски или несли на руках самых маленьких, также в толпе присутствовали вполне взрослые, но странно выглядящие люди – ярко одетые бродяги-Свободники, опутанные проводами, с огромными нейропортами на затылках геннокорректированные аутисты, просто душевнобольные…
Когда собралась достаточно большая толпа, Крысолов, не переставая играть, неспешно пошел по улице Свободы, увлекая процессию за собой, затем свернул в Киммовский переулок, затем еще и еще, везде подбирая в свою процессию новых и новых детей. Он шел по спирали, довольно быстро, более того, похожие процессии возникали по всему городу в других частях этой спирали – музыканты из Духового Оркестра Крысоловов шли по заранее намеченному плану, увлекая за собой всех детей Города. Дети убегали с уроков, отрывались от нейровиртуальных игр и телевизоров, бросали старые изодранные мячи посреди заросших сорной травой пустырей и, весело улыбаясь и подпевая, шли следом за музыкантами, синхронно игравшими один и тот же странный блюз. Следом за ними убегали домашние животные – собаки, кошки, Лесовские белки, прочие, более экзотические, не было только крыс – их всех Крысоловы увели неделю назад.
А родители… Родители бегали в панике, крича и называя своих пропавших детей по именам. Над Городом летали полицейские вертолеты, специальные корреспонденты вели срочные репортажи с места событий, прямо в кадре спохватываясь и звоня своим младшим, но из динамиков телефонов доносился лишь счастливый смех и отголоски саксофона. Процессии с музыкантами почему-то никто не замечал, полицейские, прочесывая Город с воздуха, пролетали мимо, обезумевшие рыдающие родители проталкивались через толпы детей, не замечая их.
Около часу дня все процессии слились в одну, и огромная, миллионная толпа детей, ведомая духовым оркестром, двинулась из Города. Кажется, на север, а может на северо-запад… Лишь через полчаса после того, как последний ребенок переступил желтую полосу на шоссе, означающую конец владений автономного Города, все внезапно вспомнили, что видели, видели, видели их! Огромные толпы детей, музыкантов с духовыми инструментами, они видели все, но не обратили внимания. Конечно, они ведь искали своих детей, а не детей вообще. Полицейские, правда, не могли воспользоваться таким оправданием, но им и не было надобности – в Городе начались беспорядки.
Мужчины и женщины десятками прыгали из окон, бросались под колеса карет «Скорой помощи», запрудивших город из-за шквала сердечных приступов, толпы ринулись в церкви всех возможных культов, не меньшие толпы линчевали саксофонистов, тромбонистов, музыкантов, игравших на свирелях, губных гармошках и прочих духовых инструментов. Городские АТС падали одна за другой из-за перегрузки.

Ангел сидела на той - же скамейке, под столбом с часами, глядя невидящим взглядом на творившийся хаос. Белоснежные некогда крылья были заляпаны грязью, белое одеяние обильно облито кровью, из угла рта и из носа тянулись кровавые струйки, под правым глазом проявлялся здоровый синяк – Крысолов не особо церемонился с девушкой. Диавол тихо подошел и сел рядом…
- Куда… куда увел их?
В горле у Ангела булькала кровь – похоже, что были повреждены легкие.
- Крепко старик тебя…
Диавол попытался обнять девушку. Она резко отстранилась, пересела подальше, закашлялась. На асфальте появились брызги крови.
- Куда?
- На воротах было написано – «Волшебная Страна». Что там дальше – я не увидел, ворота на холме, солнце очень слепило глаза. Там где-то радуга начинается… Да.
- Зачем?
- Сейчас, минут через пять…
Внезапно завыла сирена. Голос в репродукторах кричал что-то про воздушную тревогу, но его никто не слышал. Диавол о чем-то рассуждал вслух, но его почти не было слышно.
- …в конце концов, не всех можно укрыть в Волшебной Стране, правильно. И более того, это же дети, с ними рядом не будет тех, кто довел наш Город до этого. Они все виноваты, они все болеют этим. А дети – еще нет, они не знают, что это такое… не узнают…
Вечернее небо над Городом прочертила падающая звезда. Рукотворная, многотонная звезда, набитая тонкой электроникой и тяжелыми элементами вонзилась точно в середину Центральной Площади, туда, где утром стоял Крысолов. Ангел, обернувшись, успела увидеть, как центр Города вздыбился мутной блестящей волной и эта волна, возрастая и расширяясь, понеслась от центра к окраинам, сминая и плавя все на своем пути. Но уже не видела, как эта волна, пройдя точно до пригорода, разбилось о кольцевую лесополосу мириадами блестящих брызг и тоннами пыли, а над городом вспучилось огромное косматое облако, чорное снаружи и багровое в глубине.

Проснулась она под слоем стекла. Солнце, преломляясь через тонкое мутное стекло, слепило глаза и жгло кожу. Ангел встала, каждое ее движение сопровождалось хрустом запекшейся стеклянной корочки. Мутная, в сине-коричневых разводах маска упала с лица и разбилась на мириады осколков.
Вокруг была блестящая пустыня. Абсолютно гладкая стеклянная поверхность, слегка вогнутая к центру бывшего Города и начавшая идти волнами далее к окраинам. Яростно светило солнце, было чудовищно жарко и абсолютно, совершенно тихо. Посреди этой пустыни, в нескольких шагах от Ангела, стояла залитая стеклом одинокая скамейка и столб с часами. Почерневшие и полурасплавленные часы показывали восемь вечера. А на скамейке сидел и курил Диавол, в сильно обгоревшем красном костюме с рогами и застрявшими в усах кусками стекла.
Ангел села рядом и с остервенением стала отдирать от себя куски стекла. Затем еще раз обвела взглядом блестящую пустыню и судорожно сглотнула, видно было, что она с трудом сдерживается, чтобы не заплакать.
- Долго я…
- Ветер успел развеять пыль. Точнее не скажу, часы встали.
- Вот что он имел в виду, да?
- Угу. И специально вывел всех детей, чтобы мы собрали новый Город, и было, кем его заселить. Ты это уже не раз делала, я тоже, все пройдет отлично.
- Что…. Что это было?
- Хе-хе, не поверишь, но случайность. Ракета уже лет 100 лежала в шахте в горах, а вчера дотикал какой-то таймер и она пошла. Отличный подход, никто, ни ты, ни я, не могли ничего предугадать.
- А как… он… узнал?! Он же знал!
- Хе-хе, а ты думаешь, это горожане изгнали всех крыс? Это крысы САМИ решили уйти. У них предчувствие, они всегда первыми бегут… Ладно, сейчас еще полчасика посидим и начнем, дети ждут.

Солнце играло в разноцветных стеклянных изгибах, казалось, что вместо Города на землю лег огромный мыльный пузырь.