жить в москве

- Павлик, знаешь, че? – крикнул Сережа, вбегая во двор.
- Че? – Павлик, оторвался от своего нового красного гоночного автомобиля.
- Я уезжаю! – Сережа скакал вокруг Павлика, как горный козленок, его рыжие волосы и нос в конопушках мелькали перед глазами, словно рыжий гипноз.
- Куда? – Павлик широко распахнул глазищи.
- В Москву! Мы будем жить в Москве! И я, и мама, и папа.
- Ух ты… - выдохнул Павлик. – Это в той, в которой Кремль?
- Ага, - Сережа перестал скакать и уселся на корточки рядом с Павликом. Там еще это… машин много, дома там разные, высокие, много там всего, короче.
И Сережа стал рассказывать про Москву. Правда не все, что он говорил, было такой же чистой правдой, как то что в Москве есть «машин много» и «дома там разные, высокие». По его словам в Москве были индейцы, которые на улицах раздавали детям мороженое, медведи, которые «взаправду разговаривают» и играют на балалайке, летающие машины, как в фильме, который недавно Сережа по телевизору посмотрел (хотя этого он предпочел не уточнять) и монстры всякие, которые так и норовят застрелить тебя из лазерного бластера.
Павлик слушал с открытым ртом. Его богатое воображение уже рисовало картины: он на летающей машине убегает от монстров с бластерами и, конечно, всех их убивает, завоевывая расположение Машки Клочковой, которая на первой парте перед ним сидит в классе и которую он с таким удовольствием бьет по голове портфелем и дергает за косички, чтоб не зазнавалась.
Но чем закончилась эта красивая история, Павлик так и не узнал, потому что пришла Сережина мама, взяла Сережу за руку и увела домой, обедать. А Павлик остался сидеть рядом со своим гоночным автомобилем.
- Мам, а Сережа в Москву едет… - говорил Павлик пятью минутами позже маме, которая резала морковь для борща.
- Угу, - Мама была явно поглощена своей работой и своими мыслями.
- А мы будем жить в Москве? – спросил Павлик.
- Угу, - ответила мама.
- Правда?! – глазки у Павлика загорелись.
- Павлик, иди поиграй, - отмахнулась мама.
Тогда Павлик побежал обрадовать папу. Папа сидел в кресле и читал газету.
- Папа, мама сказала, что мы поедем в Москву.
- Угу, - сказал папа, не отрываясь от своей газеты.
- А скоро? – Павлик уселся на подлокотник кресла.
- Угу, - сказал папа.
- И увидим индейцев? – спросил Павлик, отодвигая краешек газеты, чтобы увидеть папино лицо.
 - Угу. Павлик, иди поиграй.
Тогда Павлик, довольный и счастливый, пошел играть. Но игра как-то не хотела складываться. Он все время думал о Москве, о том, как они с мамой и папой будут смотреть на медведей и вместе убивать разных инопланетных монстров. Павлик был уверен, что в Москве у мамы и папы будет много времени, и они будут всегда вместе, втроем.
Павлик с нетерпением ждал вечера. Ему почему-то казалось… Нет, он был уверен, что именно вечером они должны поехать в Москву. И вот, наконец, на улице сгустились сумерки, и мама пришла укладывать Павлика спать. У мамы был усталый вид, потому что она много работала, а потом приходила домой и готовила, и убирала, и мыла, и стирала и еще много всего делала.
- Павлик, пора спать ложиться.
- Мама-а-а-а! А мы скоро в Москву поедем?
- Павлик, хватит глупости говорить. Спать пора.
- Но папа сказал…
- Павлик, все! Я сказала, ложись спать! Что же это за наказание-то?! – мама очень расстроилась. Она заплакала. Павлик тоже плакал, потому что не понимал, из-за чего мама так рассердилась, и потому что ему хотелось поехать в Москву.
Мама немножко успокоилась, уложила всхлипывающего Павлика в постель, погасила свет и ушла. А Павлик остался один.
«Значит, папа сказал неправду? Значит, мы не поедем в Москву? И не увидим монстров и индейцев?» - думал Павлик.
От этих мыслей ему стало обидно, и он снова заревел. Но потом вдруг сказал себе, совсем как взрослый: «Слезами горю не поможешь! Раз они не понимают, что надо ехать в Москву, я поеду сам!»
Полный суровой решимости, Павлик встал, оделся, не включая света, взял новый рюкзачок, который тетя Алена подарила ему на день рождения, и задумался. Что нужно, чтобы добраться до Москвы? Павлик составил в голове список разных нужных вещей. Он взял с собой: гоночный автомобиль, он новый, его не хотелось оставлять, пластмассового робота, чтобы не скучно в дороге было, пару печенюшек, чтобы не проголодаться (путь ведь не близкий), альбом и карандаш, чтобы нарисовать индейцу подарок, игрушечный пистолет, чтобы отстреливаться от монстров, и карту Австралии, потому что ни один путешественник не пойдет в дальний путь без карты.
Рюкзачок получился тяжелый, но разве это помеха для настоящего путешественника? Через окошко, которое мама всегда летом оставляла открытым, Павлик вылез в палисадник, оттуда – через забор на дорогу. Оглянулся на дом и вдруг подумал: «А может остаться? Там мама с папой, и светло, и кровать, и не страшно…» Но потом вдруг спохватился, помахал родителям, которые еще не спали, но не заметили, как их Павлик уходит в Москву. Теперь оставался только один вопрос: а где она, собственно, эта Москва? Павлик сразу на него для себя ответил: за лесом. Почему? Ну как! Все самое интересное во всех сказках всегда происходит за лесом!
Туда он и направился. Лес был недалеко, они с мамой часто ходили туда за ягодами и грибами, поэтому дорогу Павлик знал отлично. Вскоре маленький путешественник оказался в лесу. Сначала он передвигался по автомобильной дороге, но потом вспомнил, что настоящие путешественники никогда не ходят по дорогам, и углубился в чащу.
В лесу было совсем темно и очень-очень страшно, но Павлик был смелым мальчиком и почти не испугался. Ну, разве только самую малость. Какое-то время Павлик шел вперед, спотыкаясь, перелезая через коряги и пни, ломая ветки и сбивая ногами шляпки поганок. Как вдруг кто-то схватил его за подол курточки. Крепко так схватил, не вырвешься. «Баба-Яга», - пронеслось в голове у бедного Павлика. Он замер. Волосы на голов слегка зашевелились, а сердце, казалось, хотело сломать ребра и выпасть на землю. Так он стоял с минуту, совершенно парализованный страхом, а потом вдруг заорал и дернулся со всей силы. Что-то хрустнуло, сломалось, и Павлик оказался на свободе. Он побежал со всех ног, продолжая орать и не разбирая дороги. Вдруг из кустов на Павлика набросилось что-то черное и громадное, попыталось схватить мальчика за шкирку и унести с собой, но малыш доблестно сопротивлялся. Он вырвался из когтей неведомого зверя и побежал дальше. Он бежал какое-то время, пока кто-то не схватил его за ногу. Павлик упал и больно разодрал коленку, но новый враг ногу отпустил. С трудом Павлик поднялся и побежал дальше. Наконец, он выбежал на поляну. Там было сравнительно светло, потому что лунный свет падал сквозь кроны деревьев и освещал опушку. Здесь Павлик еще никогда не бывал. Он заблудился. Окончательно и бесповоротно. Он больше никогда не увидит маму с папой, он никогда не поест бабушкиных пирожков, он никогда не будет жить в Москве. Павлик сел на землю заревел. Так он плакал, пока не заснул.
Прошло несколько часов. Мама заглянула в комнату сына, проверить, как он там. Конечно, постель была пуста. Павлик спал на лесной поляне. Подняли на ноги всю деревню: ребенок пропал. Организовали поиск. Кто-то пошел по дороге, кто-то - в лес, кто-то – к городу. И все кричали: «Павлик!»
От одного из таких криков Павлик проснулся. Кричали где-то очень далеко. Павлик радостно закричал в ответ: «Я здесь!». Прошло какое-то время, и крик повторился ближе. Павлик узнал папин голос и заорал во всю мощь: «Папа-а-а-а!!! Я здесь!!!». Папа услышал и крикнул: «Ау!». И Павлик тоже крикнул: «Ау!».
Так они перекрикивались, пока на поляну не вышли папа и мама.
- Павлик! – крикнула мама, кидаясь навстречу Павлику.
Павлик тоже побежал навстречу, они обнялись, и оба заплакали.
- Как же ты напугал нас, Павлик, - сказала мама, немного успокоившись.
Сквозь рыдания Павлика пробивалась одна только фраза: «Я просто хотел жить в Москве…»
Мама с папой не ругали Павлика, потому что были очень рады, что нашли его целым и невредимым. Все втроем, они вернулись домой, счастливые и заплаканные.