Сон Сна часть2

В моем бесконечном мире потребления все было очень даже хорошо устроено. Я ел, пил,
спал. Мне не нужно было ничего контролировать. Мой мир делал все за меня. Первое время я часто летал в небе, потом это занятие мне показалось не совсем комфортным. Наверху было холодно, ветрено и часто туманно.
Завязав с полетами, я оборудовал себе отдельную комнату в доме, и стал почти все время проводить в ней. Детьми занималась жена. Она светилась от внутреннего счастья, ей одной ведомого, и это меня вполне устраивало.
У моей комнаты был отдельный вход с улицы, и иногда ко мне приходила Катя. Я принимал ее теплые, безмолвные ласки, но потом мне снова хотелось побыть одному. Оторвавшись от меня, Катя шла поболтать с женой, и мне казалось, что они вдвоем разделены лишь в моем сознании, а на самом деле они составляют единое целое.

И все же я все с меньшим желанием ждал Катиных приходов и предпочитал оставаться в своей комнате один. Моя комната была автономна и включала в себя мини-кухню, большую кровать, несколько телевизионных экранов и компьютерных мониторов, раскладной пушистый диван, под ним такой же ковер, ванну, похожую на маленький бассейн, рабочий стол и кресло-качалку. Продукты я заказывал по каталогу, их мне приносили бойкие, но почтительно восхищенные мной студенты-разносчики.
 
Сознание того, что я могу оказаться в любой точке мира, как только захочу, странно усыпляло меня. Да и еще - я стал очень много спать. Во сне я частенько видел только эту комнату, и когда я просыпался, то не мог понять сразу, проснулся ли я окончательно или мой сон продолжается. Встав с кровати, я пил кофе, потом залезал в подогретую воду бассейна. После, запахнувшись в махровый халат, я снова пил кофе с горячими бутербродами, которые мне вовремя приносила жена, точно до секунды угадывая мои мысли.
Обычно после завтрака я просматривал экраны и мониторы. На каждом из мониторов у меня были открыты определенные страницы Интернета. После я снова засыпал, потом опять просыпался, повторно смотрел новости. Не скажу, что просмотр новостей был интересным занятием. В моем мире не происходило ничего неожиданного. Если и случались какие-то маловероятные события, то они отзывались во мне легким покалыванием, ощущениями и довольно четкими образами с полными эмоциями участвующих в переживании лиц. В принципе, смотрел я на мониторы только по привычке. Все экраны и приемники были внутри меня. И скоро я сократил до минимума созерцание настенных экранов.
Я просто лежал на кровати и сознанием погружался в разных людей, входя в их ощущения. Иногда я лежал на диване и погружался в людей, иногда я лежал в бассейне и погружался…
Потом и бассейн мне надоел. Вода, как и небо, тоже стала казаться мне некомфортной субстанцией. Так что все свободное время я лежал в кровати, перебирая жизни разных людей, участвуя в них, переходя из тела в тело. Это занятие частенько начинало усыплять меня и иногда хождение по людям незаметно переходило в сон.

Каждый раз, просыпаясь утром, я понимал какой-то частью сознания, что, наверное, так нельзя. Надо вставать, выходить на улицу что-то делать. Но что? Строить дома, больницы, школы, парки для людей? Делать их жизнь комфортной? Чтобы они все тоже спали как я? Я должен был признаться себе, что не хочу ничего делать для людей. Мне нравилось мое превосходство над ними. Я перебирал их жизни, которые покалывали меня все более слабыми токами эмоций. Токи слабели, потому что я чувствовал, что эти эмоции мне становятся привычными.
Кажущееся многообразие эмоций на самом деле было всего лишь разными формами страха, колеблясь от активного –гнева и раздражения до пассивного -печали и безысходности. Между этими двумя крайностями вмещались и все остальные- злость, удовольствие и, собственно, сам тривиальный страх во всех его шкалах интенсивности от ужаса до неуверенности. Представьте себе, что каждый день вы сидите в театре, проигрывая вместе с артистами разные роли. Сегодня комедия, завтра трагедия- вы все это переживаете. Но, повторяясь многократно, представления становятся фарсом. Так что копаться в чужих эмоциях мне тоже вскоре наскучило.
 
Кроме еды и сна у меня не осталось никаких желаний. Катя и жена превратились для меня с некоторых пор в неинтересные и бесплотные тени.
Все чаще и чаще мне приходила в голову мысль о том, что вечность –это нечто тягостное и невыразимо скучное. Потом мне стали приходить мысли о том, что вечность чудовищна в своем постоянстве перемешивания одного и того же. Однажды я поймал себя на мыслях о смерти.
В тот день я более чем тщательно осмотрел свое лицо в большое овальное зеркало и заметил на нем очевидные следы старения. Седину в щетине, углубившиеся морщины, поредевшие волосы. Это обстоятельство не испугало меня. Я принял его как неизбежность.
Я подошел к окну, из которого был виден кусок улицы, без любопытства зашел в нескольких людей, обремененных бытовыми заботами, потом лег на кровать. Внутри меня было все серое и снаружи тоже серое.

Я начал неизбежно погружаться в сон в его дремотное, провальное начало, когда ощутил в поле серого тумана где-то слева и сверху мерцающий пульсирующий огонек.
Катя?
Я мгновенно проснулся и вошел внутрь Кати.
 
Катя подъезжала к смутно знакомому мне желтому дому. Я внутренне напрягся вместе с ней. Она поднялась на порог частной клиники и, пройдя небольшой коридор, открыла дверь кабинета с надписью доктор Сон.
-Екатерина? – доктор Сон казалась немного удивленной.
Она неважно выглядела. Белое, напудренное, неживое лицо, серые губы. Я попробовал войти в ее эмоции и вдруг обнаружил, что это мне не удается. Я вспотел от напряжения, и из живота в мое сердце пополз противный, леденящий холодок. Я снова вернулся в Катю.
-Я хочу более глубокого покоя, - сказала Катя.
-Зачем?- спросила доктор Сон дежурным голосом.
Ее удивление угасло, она достала тетрадь с полки и стала там строчить что-то мелким почерком.
-Нет! –закричал я, - нет!
Я вскочил с дивана и выбежал на улицу. Машины поблизости не было, и мне пришлось взлететь.
Желтый дом-особняк, я должен был найти его, и я не знал где он. Мое растренированное тело плохо слушалось меня. При поворотах я заваливался набок. Я помнил, что клиника находится в стороне от центра. Но точнее вспомнить не мог. Зацепившись за острый угол крыши старой пятиэтажки, я поранил плечо. Из ссадины тонкой струйкой потекла кровь. Я опустился на землю в самое темное дно переплетения улиц. Мои мысли странно путались, искривляя реальность. Время стучало в висках бешеным пульсом.
-Пожалуйста, дайте мне телефон, только один звонок!
Все прохожие отворачивались от меня. Вернее, они даже не отворачивались, а серыми, вязкими потоками протекали мимо меня.
-Катя!- позвал я ее.
-Катя! Катя!
Дома завернулись в спираль, обнажая улицу, ведущую прямо к желтому особняку.
Я толкнул калитку, пробежал через двор.

Дверь в Терапию была открыта.
Доктор Сон стояла около окна. Она повернулась ко мне, держа в руках кофейную банку.
-Зачем вы ее в кристалл?!
-Это ее желание.
-Вы не имеете права!
-А ты имеешь?
-Ей туда нельзя.
-А почему ты решаешь за нее?
-Покой-это плохо, это угасание, это смерть!
-С каких пор ты так рассуждаешь? По-моему тебе было неплохо в кристалле. И образ Кати был там,-доктор Сон сделала увесистую паузу. -Теперь у нее есть еще и личный мир. Ты ревнуешь ее к нему? Беспокоишься, что тебе достанется не вся энергия?
-Я не хочу спать в кристалле! Я хочу проснуться!
-Хочешь проснуться… - Доктор Сон улыбнулась.- Вот и она должна захотеть. Понимаешь, Валерий, она сама должна этого захотеть.
-Но вы же сами знаете, что быть в кристалле плохо!
-Вот и она должна это узнать. А я поняла, ты хочешь обратно? В тот мир, где нет покоя, где есть боль. Зачем тебе туда? Это ведь тоже сон.
-Я хочу проснуться.
-Проснуться? А ты уверен, что ты этого хочешь?
-Да.
-Проснуться совсем? Навсегда?
-Да.
-В мир без меры?
-Да.
Пауза была длиной в вечных несколько секунд.
-Ну, так иди в лабораторию, а потом в Терапию на кушетку. Там я буду тебя будить.
-Я не лягу больше на эту кушетку. Я хочу проснуться сам!
-Ну что ж, давай! Пробуй! - доктор Сон улыбнулась и на миг превратилась в девочку с косичками.
-За окнами гроза, - сказала она.
И сразу же окна скрипнули от порыва сумрачного ветра, раскрылись, впуская в комнату острые резкие струи пыли и первые крупные капли дождя.
-Я хочу проснуться! –закричал я и открыл глаза.

В комнате было солнечно и тихо. Я лежал на кушетке. Доктор Сон смотрела на меня безмолвно.
-Что это было? Я проснулся?
-Тебе решать, - сказала она.
-То есть вы хотите сказать, что я по-прежнему сплю? А можно я позвоню домой?
-Звони, - она протянула мне телефон.
Я набрал номер своей новой квартиры. Там не ответили. Тогда я набрал номер старой квартиры.
-Валера, ты скоро вернешься с работы?- спросила жена.
-Скоро.
-Вот. Я проснулся, - сказал я неуверенно доктору Сон.

-Дальше? – спросила доктор Сон едва слышно немыми губами
-Дальше. Я хочу проснуться окончательно, - сказал я твердо.- Будите меня!
-Ну, так просыпайся.
Я снова открыл глаза.
За окном вырисовывался серый промозглый день. Я скривился от боли в позвоночнике. Кушетка была очень твердой. Было такое ощущение, что я пролежал на ней целую вечность.
Я не успел обрадоваться тому, что я проснулся. Резко зазвонил телефон, лежащий рядом со мной.
-Слушай, мне надоели твои выходки, -сказала жена.- Я от тебя ухожу.

-Дальше! –закричал я.
-Ты уверен? –доктор Сон вдруг сделалась печальной, ты уверен, что у тебя получится проснуться окончательно?
-Да уверен! Давай громы и молнии!
-Я ничего не даю. Я лишь направляю, -ответила доктор Сон.
-Вперед! Слышите! Только вперед.

Что-то громыхнуло в небе, влетело в форточку серо-голубым искрящимся шаром, от которого мое тело странно занемело, потом задрожало. И наступила тишина.
Я снова открыл глаза.

Ничего вокруг меня не было. Ни стен, ни пола, ни потолка - однородное белое пространство. Пространство без звуков, теплое на ощупь, мягкое и ласковое как овечья шерсть. Рядом со мной никого не было.
В этом пространстве, мне было очень уютно и захотелось свернуться зародышевым клубочком и заснуть. Я едва поборол внутри себя это желание.
Повинуясь странной, но сильной тяге, я стал мягко и нежно прикасаться к овечьей шерсти. Под моими руками она начала сворачиваться в разные причудливые формы. Шары, кубы, лианы, листья, облака. Я разделял пространство на верх и низ, и при разделении тем же взмахом руки или мысли я придавал им цвет. Это желание захватило меня целиком, как детская радость творения. Я был похож на ребенка, строящего дома в песочнице. Только вместо песочницы у меня была бесконечность, а вместо песка - энерго-материя. Я вылепил лес, несколько домиков, пологий берег океана. Океан я создал частично. Почему-то я устал физически, как может устать скульптор, и я заснул прямо на теплой белой овечьей шерсти, которая осталась в неприкасаемом фрагменте пространства.

Ночи в моем мире не было. Я проснулся там же, где заснул. Кроме ночи в моем мире еще не было солнца, просто ровный, белый свет. Мой мир оставлял ощущение недоделанного, и я с еще большим энтузиазмом взялся за его творение.

Прошло несколько дней и ночей. Ночи я сделал в своем мире лиловыми, на них наметил несколько точек-звезд. Звездами и другими мирами я решил заняться потом. Солнце на небо я решил не возвращать, оставить просто свет, меняющий оттенки. Мое небо стало похожим на море, оно меняло цвета как будто на него набегали медленные, дремотные волны- от лимонного, до прозрачно-розового.
Я придумал город в смешении готического и придворно-рыцарского стиля. На каждый дом этого города у меня уходило несколько дней. Я собирал его по кирпичам, или камням. Над городом я протянул мост, похожий на радугу. Иногда я так увлекался работой, что мне приходилось растягивать дни. Странные отношения у меня сложились и со временем. Если я творил что-то не совсем гармоничное, я это не разрушал. Я просто уходил в прошлое, в начало творения и там начинал все заново. Наверное, время в моем мире можно было сравнить с лестницей. Я всегда мог опуститься в прошлые срезы пространства.

Я забыл о еде. Наверное, я питался вдохновением. Или все же что-то я ел? Небесные плюшки или манну? Мысли о еде ко мне приходили лишь забытым воспоминанием о другой жизни. Вместо еды мне нравилось пропускать сквозь себя энергии разного цвета. Красные, острые, пряные… Синие, ледяные, мятные… Зеленые, благоухающие, теплые…
Оттенки… Композиции цвета, звука, формы.

Пришло время… Нет, это я поднялся на очередную ступень лестницы времени, когда решил, что город готов. Он получился достаточно уютным, загадочным с лабиринтами, подземельями, обычными домами и ажурными дворцами. Посреди города я сделал самый высокий дворец со смотровой площадкой на самой вершине купола. Я окружил город скалистыми горами со снежными пиками. Сквозь горы я прорубил туннели, ведущие к… Я мог придумывать и творить все что угодно…

Просто в один момент мне захотелось показать свои пусть и незавершенные творения кому-то еще.

Я попробовал мысленно вызвать Катю или жену, но ко мне пришла лишь доктор Сон.
Она возникла из несотворенного белого фрагмента пространства. Мое небо приветствовало ее оттенками изумруда. Доктор Сон улыбалась глазами. На ней был легкий сарафан из белого шелка с живыми, благоухающими розами по подолу и по плечам.
-Привет, Валера.
-Привет. Вот, занят творением, - сказал я ей скромно.
-Ждешь гостей?
-Жду ценителей и творцов, -ответил я, окутывая себя золотым шлейфом счастья.
Доктор Сон хлопнула в ладоши, рассмеялась облегченно, превращаясь в девочку с косичками. Она побежала вприпрыжку по направлению к моему городу.

Я вылепил серый камень, сел на него, созерцая океан, перемешивая волны цвета на горизонте. Я думал о том, что скоро доктор Сон приведет ко мне друзей.