Таинственная стриптизерша

ТАИНСТВЕННАЯ СТРИПТИЗЕРША



Женщина сидела, откинувшись на спинку мягкого глубокого кресла. Из-под короткой юбки нахально «смотрели» продолговатые смуглые колени. Ей было удобно сидеть напротив своих собеседников , прямо перед экраном телевизора. Стойка бара располагалась у нее за спиной, так что вся суета оставалась сзади. Спокойно и приветливо разглядывала собравшихся в уютном баре : в этот южный санаторий, практикующий лечение грязями, приехала очередная партия отдыхающих. В межсезонье здесь собрались люди из разных мест. Прилетели южане, северяне, прибалтийцы : были исключительно любезны друг с другом, но не докучали. Они специально выбрали такое время , когда вокруг нет обычной курортной суеты, толкотни и неразберихи, исключены заезды с детьми, поскольку те, слава Богу, уже учатся, и кругом тишина…
Приехали по направлениям, в которых их лечащие врачи, проставляя диагноз, начинали его словами невроз, расстройство… Да, они прибыли сюда, чтобы в это осеннее пасмурное время подлечить свои невралгии, неврастении, синдромы. Уставшие и изможденные , вели себя сдержанно, не навязывая своего общения друг другу, не набиваясь в гости, а с исключительной любезностью выставляли впереди себя невидимую преграду для излишних вопросов, ненужных сообщений и всевозможных рассказов о личной жизни. Многие приобрели путевки на длительное время.
Но как не стремились эти люди отдалиться друг от друга, санаторные порядки заставляли их часто встречаться и проводить время вместе. Единственное, чего они смогли добиться в своем нежелании находиться среди множества незнакомцев - это разбиться на маленькие группы. Не по выбору, а как пришлось, лишь бы избавиться от суеты общения. С каждой собирался встречаться время от времени психотерапевт – местная знаменитость Николай Леонидович Миловидов.
В группе, куда попала женщина с продолговатыми коленями и пытливым взглядом, помимо нее оказались еще семь человек. Среди них – три пары. Олег и Натали- муж и жена / он был значительно старше/. Люся и Костя - супруги средних лет, спортивного вида . Красивые, пожалуй, самые красивые в этой партии отдыхающих и, вероятно, любовники, приехавшие вместе провести время без опасения встретить здесь знакомых - Леша и Вика. А также молодой человек Юра - довольно унылого вида, бледный и рассеянный, однако всегда тщательно и изысканно одетый, что привлекало к нему внимание молодых женщин.
Знакомились.
Женщина с обнаженными коленями подождала, пока все назовут себя и только потом, мягко улыбаясь, представилась:
- Даша.
И все сразу внимательно посмотрели на нее. Но только Леша сказал: "Мило, мило». И наклонил голову , взяв за руку, словно желая поцеловать , но не сделал этого. Она не смутилась и, приподняв пальцы, постучала ими по мягкому подлокотнику кресла. Получилось красиво. Трудно было сказать, сколько ей лет. Впрочем, никто в этой группе не рискнул бы определить чей-то возраст: каждый был достаточно ухожен и выхолен. Только Олега можно было назвать пожилым, несмотря на его старание скрыть свои преклонные года под элегантной одеждой и общительностью. Молодость Юры говорила сама за себя , хотя ее и портила грустная маска , не исчезающая с его лица ни на минуту.
Даша заметно отличалась от других женщин, прежде всего тем, что в ней не чувствовалось уныния, как у остальных. Пушистые волосы, подтянутость, гладкая кожа, правильного рисунка полные губы и ясные глаза – эти достоинства ее внешности компенсировали недостаток маленького роста. А вот волевая морщинка у губ слева, внимательный, настороженный взгляд и особенно голос - достаточно севший и уже лишенный звонкости,- говорили о том, что Даша не молода.


2


Каждый в этой группе теперь занимал свое место за низким квадратным столом, накрытым нарядной льняной скатертью. И Даша всегда сидела напротив телевизора в глубоком мягком кресле, получалось, что – в центре. По утрам все с нетерпением ожидали, когда к ним, наконец, подсядет знаменитый санаторный психотерапевт, так как неврозы не отступали и в этом раю. Но его почему-то нигде не было видно. Зато вовсю старались медицинские сестры и нянечки, бесцеремонно расправляясь с отдыхающим в процедурных кабинета, где обмазывали их вонючей сине-черной грязью, потом держали полчаса спеленутыми, до дурноты, потом окатывали соленищей ядовитой рапой, затем лупцевали душем-шарко…
К удивлению группы, с ее расстроенными нервами, с каждым днем разговоры в ней становились продолжительнее и содержательнее и все решительнее склонялись к теме отношений мужчины и женщины. Больше всего об этом рассуждал Олег. Он говорил много, без стеснения приводил примеры интимной жизни из собственного опыта, который, как вскоре все поняли, был весьма обширен. И приходился, главным образом, на то военное время, когда Олег, по его словам, был молод и крепок, а голова у него не поблескивала бледной лысиной, но была покрыта густыми белокурыми кудрями. Всем с трудом верилось, что этот пожилой мужчина с явными признаками надвигающейся старости, мог быть таким красавцем. Но однажды Олег принес и разложил на столе фотографии, и все убедились, что он не врал! С них смотрел прелестный белокурый юноша в южной военной форме.
Женщины долго не могли оторвать взгляд от этих пожелтевших снимков, которым было, увы, не менее сорока лет. И на теперешнего Олега, который похохатывал рядом, похлопывал себя по коленям и многозначительно подмигивал женщинам, в эту минуту смотреть было неловко. Но он не замечал всеобщего смущения и с упоением рассказывал о многочисленных победах на любовном фронте –« интернациональном»,-со смехом пояснял он.
-Была у меня - не поверите- и цыганка. Ну - скажу я вам... Совершенно ничего особенного. Мылась в ручье. Молоденькая, да мы все тогда были молоденькие...
Его жена, всегда, как и он, изысканно одетая, холеная молодая женщина, с полным безучастием слушала болтовню мужа и ни разу не остановила. Однажды вмешался Юра. Он спросил, болезненно морщась:
-Олег, вам не надоело хвастать? Ведь и наполовину ничего не было, приукрашиваете...
-Почему?- удивился Олег,- как это не было? Ого-го как было. Я вам скажу честно, Юра, было еще больше, но обо всем нельзя... Дамы не поймут. Да! Юность наша горячая, боевая, вам этого не понять. И женщины нас любили, ох как же они нас любили!
- Ну как? - язвительно спросил Юра.
-Просто, осклабился Олег.- Но зато много. Времена были другие. Здоровее. На все сил хватало. И воевать, и любить.
Юра больше не спорил, не желая углубляться в подробности и делать тем самым беседу уже совершенно скабрезной. А Леша и Вика только посмеивались, слушая их спор, многозначительно переглядываясь. Они вообще мало участвовали в обсуждении былых сексуальных достижений бравого полковника, уходили раньше всех.
Костя и Люся, напротив, слушали очень внимательно. Люся сутулилась от худобы и все время вязала на спицах. Их гардероб в основном и был представлен изделиями жены-дизайнера одежды: свитера, шарфики и кепочки мужа, кофточки, ажурные платки, юбки и гетры хозяйки говорили о ее неутомимом стремлении успокоить нервы, а заодно сэкономить на расходах в бутиках. Как-то Натали спросила ее, отложив журнал с любовным романом, который все здесь теперь с упоением читали, в нем содержалось множество рецептов, как любить:
-Вы не устаете от вязания? По-моему, это так утомительно,- и с состраданием посмотрела на сутулую, почти горбатую Люсину спину.
- Нет!- вспыхнула она,- это меня успокаивает. Врачи , к тому же, советуют… И потом –я этим зарабатываю, главная кормилица в семье… А ваш муж, видно, хорошо вас обеспечивает?
- Обеспечивает,- вздохнула Натали и снова взялась за журнал, не желая продолжать этот разговор. Однако Люся уже завелась.
- Смотрите на мою спину – горбатая? Да! Я всего этим горбом добилась. Еще кооператив строила, семь лет – одна. Ничего себе не позволяла…
Натали удивленно подняла на нее глаза, услышав явно злобные нотки в голосе собеседницы, но промолчала.
- Мой муж пришел на готовенькое,- продолжала Люся и спицы маленькими молниями мелькали у нее в руках,- теперь у нас есть все…Детей не позволяли, а теперь нет. Старая, да и вы тоже, я вижу, не опешите с ребеночком! С ним-то трудно, книжек не почитаешь…
- Почему же ?- невозмутимо возразила Натали, стараясь не замечать несвязности нервной речи горбуньи.- У нас есть дочь. Только она уже большая, и книжки читать не мешает
- Сколько же ей?- спросила Люся, явно уязвленная.
- Восемь.
- А вам тогда сколько же? На вид совсем молоденькая.
- Неважно. Но уверяю вас, я не такая уж молоденькая. Молоденькая и глупенькая была давным-давно. Тогда и замуж выскочила.
-Да что вы ?- с жаром сказала Люся.- Я-то думала, вы для Олега - игрушка, вроде как за высокую плату. А получается - счастливая . И дочь есть, и обеспечивает он вас. Да и не такой уж старый. Мой-то Константин молодой, а рыхлый и ленивый…-она осеклась, увидев подходящего к ним Костю.
Натали грустно усмехнулась и заметила:
-Игрушка? Это верно. Правда, я и сама себя неплохо обеспечиваю. Так что недорогая игрушка для полковника…
Но на это Люся уже ничего не ответила, потому что Костя был рядом и внимательно смотрел на женщин. Натали захлопнула журнал, встала и, простившись, ушла.
- О чем говорили? - поинтересовался он.
-У этого старого козла от нее есть ребенок!- сообщила Люся.- Я-то думала, она у него как бы в любовницах, только - в законных. А они уже давно женаты. И как она с ним, с таким старым козлом, живет? Да еще и родила. Такая красивая и молодая.
- Смотри-ка!- покачал головой Костя.- И я бы не подумал. А что? Он мужик еще тот…
-Ой, брось!- отмахнулась Люся, - какой там мужик - обелиск ходячий с надписью : «полковник». Скоро развалится. Нашел тоже мужика,- и быстро-быстро заработала спицами.
Костя хохотнул согласно.

3

Прошла половина курортного срока , и все уже размышляли об отъезде и неудобствах дальней дороги. Исключение составляли лишь Костя и Люся, которые взяли спаренные путевки. У них еще было много времени для совместного лечения бесплодия. Психотерапевт Миловидов появился только однажды, за завтраком, почему-то по-свойски поцеловал руку Даше и, присев на минуту, внимательно разглядывал группу своих подопечных, коротавших время в санатории в ожидании его спасительных бесед. Вдруг он сказал, бегло взглянув на часы:
-Сегодня мы открываем зимний сезон в ночном клубе. Приходите. Дороговато, но будет на что посмотреть. Это небесполезно.
И быстро удалился, еще раз поцеловав руку Даше.
Все растерянно молчали.
-Он что, не будет нас лечить?- спросила Люся.
-Наверное, время еще не подошло для психоанализа,- предположила Натали. И обратилась к Даше,- а вы, кажется, с ним на короткой ноге? Может быть, он вас отдельно лечит?
-Нет, с чего вы взяли?- улыбнулась Даша.- Я с ним почти не знакома, так же, как и вы…
-Ну что, пойдем в этот их ночной клуб, посмотрим на здешних дульсиней в купальниках , на шесте?- спросил Олег, сально улыбаясь.
Все промолчали. Потом заговорили об отъезде, о делах, которые ждали дома и на работе. Настроение было уже не то, что в самом начале заезда в санаторий. Юра отдохнул и приободрился. Часто выходил звонить и возвращался озабоченным. Но новостями ни с кем не делился. Олег и Натали по-прежнему были спокойны, он все также балагурил и напивался тайком, она читала романы про любовь в затертых курортных книжках. Дашу все чаще видели по вечерам в спортивном костюме на пляже. Ее занятиям, казалось, не мешал бесконечный дождь. А вот Леша и Вика загрустили. Особенно Вика. Она уже дважды приходила в бар с опухшими от слез глазами» Как-то остались вдвоем с Натали, и Вика, вздохнув, сказала:
- Уезжать не хочется! Вернусь домой - там пусто. - И глаза ее наполнились слезами.
-А вы сразу идите куда-нибудь,- посоветовала Натали,- или начните ремонт. Очень помогает.
- Я не могу его оставить, понимаете, не могу,- не слушая Натали, говорила Вика,- это выше моих сил. А он делает из моей жизни ад. Постоянно жить со мной не хочет - боится себя связать, и от себя не отпускает. Делает все, чтобы мне было плохо. Я скоро сойду с ума!- жаловалась она.- Семью надо заводить, мне же уже тридцать, а я - как собака бродячая. Ничья, никому не нужна.
- Да бросьте вы!- возразила Натали.- Не казните себя. Не знаешь, что лучше. Уж мне-то поверьте.
Вика вспомнила Олега, его бесконечные сальные анекдоты, блестящую лысину и вздохнула:
- Да нет, не смогу я без него. Он - все.
- Это поначалу так кажется,- снова возразила Натали,- думаете, наверное, по расчету я замуж вышла? По любви! Да еще по какой. А сейчас - под первый бы проходящий поезд кинулась от этой любви. Однако поздно. Все туго завязалось -только рубить. Так что радуйтесь своей свободе и возможности выбора, который, уверяю вас, еще впереди . А в рабство не отдавайтесь. Берите пример с таких женщин, как Даша. Образец для всех нас.
- Вы думаете? Но мы же о ней ничего не знаем»
- Там и знать нечего. Живет без проблем, для себя. Счастливая свободная женщина. Спорт, любимая работа и мужики по выбору, -Натали не замечала, что говорила сейчас также, как ее муж.- Учитесь, Вика, пока не поздно. Да не переживайте вы так. Не о чем. Отдохнули здесь, получили удовольствие - и ладно.
-Нет, я так не могу. Я хочу семью, дом, детей от него хочу,- покачала головой Вика.
-Тогда лечитесь,- коротко бросила Натали.
-Но неужели нельзя по-человечески? Как положено?
- По-человечески и, как положено, могли только наши прабабушки, Викуля. Знаете, где я получаю истинное наслаждение? В музее, в отделе русской старины. Когда я вижу сарафан и паневу, я схожу с ума от зависти к хозяйкам этого старинного платья. Вот им, наверное, была доступна любовь в чистом виде - без всяких отравленных примесей нашей цивилизации. Любовь и послушание. Так только и нужно жить женщине. Тогда она не комплексует и не сходит с ума, как мы все здесь, извините.
- Но ведь и тогда мужья обманывали и били еще…- возразила Вика.
-А сейчас не бьют, вы хотите сказать? Убивают! Между прочим, мой муж способен сделать это, уверяю вас. Он испорчен, изуродован войной. Жалости не знает, а за любовь принимает скотское влечение. Увлек меня, девчонку, когда-то красивыми бреднями…
- Так бросьте его!- воскликнула Вика.
-Сейчас нам легче убить друг друга, чем разойтись,- устало сказала Натали.- Видите, а у вас преимущество - вы свободны. Пользуйтесь этой свободой, говорю я вам!
- Нет!- мотнула головой Вика,- пусть бы он меня лучше бил, только бы всегда был рядом.
- Вам виднее,- сказала Натали,- вообще-то странно: зачем мы здесь, в этом санатории? Ведь хорошо знаем свой диагноз, что нам, на самом деле, нужно. И притащили свой груз с собой, всю боль, все отчаяние. У врачей требуем помощи. Психиатра этого хотим еще помучить, никак не дождемся такой возможности. Прямо людоеды – не зря он от нас бегает… Лечимся – то для чего? Чтобы окрепнуть и дальше нести этот крест? Наша болезнь- ненависть друг к другу и к жизни, которой мы живем. И вот вместо того, чтобы порвать, сломать ее, начать новую, мы излечиваем в себе это желание, стремление жить иначе - лучше. Чище. Абсурд! Вот вы знаете, что так нельзя, не нужно, и сознание этого измучило вас, однако вы все-таки приехали сюда , чтобы успокоиться и продолжать заниматься грешной любовью. Де еще жалуетесь. Извините,- Натали захлопнула журнал и поднялась.
Навстречу шел Леша – загоревший в солярии, подтянутый, улыбающийся. Натали обернулась и увидела, что Вика улыбается, тянется к нему навстречу. Оба они были в этот момент хороши, и Наталии… тяжело позавидовала им. Забыв свои наставления, она желала сейчас оказаться на месте Вики.
Вика этим вечером решилась. Когда они уже лежали в постели после длительной прогулки по морскому берегу и слушали, как шлепают за окнами на ветру мокрые от бесконечного дождя листья пальм - точно женщины мокрым бельем, сказала:
-Давай, всегда будем вместе. Почему ты не хочешь? Ведь и тебе не хочется расставаться, правда? И тебе теперь, когда срок подходит к концу, грустно.
- Грустно,- подтвердил Леша, поглаживая плечо подруги.
- Тогда почему же?
-Викусь, а ведь ты не в первый раз говоришь мне об этом.
-Разве?
-Вот видишь, уже забыла, а я помню.
- Так почему же?- снова тоскливо спросила Вика.
-Давай, подождем.
- Уже третий год ждем. Чего?
- Не знаю… Зато мы свободны. Успеем еще надоесть друг другу.
-Ты мне не надоешь,- резко сказала Вика.
-Почем ты знаешь? Для этого надо жить вместе. Каждый день...

4


Постепенно, вроде бы против своего желания, но все многое узнали друг о друге. И только по-прежнему ничего не могли сказать о молчаливых Юре и о Даше, которые упорно обходили личные темы. И это начало раздражать остальных. Однажды Костя сказал, многозначительно переглядываясь с Олегом и Лешей:
-Даша, мы поспорили насчет вас, уж извините...
-О чем же?- улыбнулась она.
-Я уверял всех, что вы- учительница физкультуры в школе и очень мучаете своих учеников непосильными тренировками, закаливая в них волю и мужество. Не ошибся?
- Также думают обо мне остальные?- по-прежнему, улыбаясь, спросила Даша.
- Они потерялись в догадках.
Даша уселась поглубже в кресле и скрестила руки - на пальцах каждой все заметили по нескольку тяжелых колец. Волосы у нее пушились, лицо было свежее и приветливое - видно, она только что вернулась со своей пробежки. Мужчины любовались Дашей. Она засмеялась, и все услышали хриплые нотки в ее голосе. Женщинам стало неприятно - они почувствовали превосходство и насторожились.
-А может, вы думаете, что я никогда не любила?- вдруг откровенно спросила она, и все с одинаковым интересом посмотрели на нее. Натали отложила журнал, а Люся сбилась со счета, перебирая петли на своем вязании.
-Ну вы, Даша, ну вы!- воскликнул, осклабившись, Олег. -Не обижайте нас, как можно подобное подумать о такой женщине!
-Вы правы, не стоит . Скажу вам больше - любила я очень много. И вот сейчас здесь, как и вы,- она выразительно посмотрела на собеседников,- подвожу своеобразный итог этой своей большой любви, а лучше бы сказать - своим неисчислимым страданиям. Иначе это и не назовешь. Если хотите знать, с тех пор, как я полюбила впервые, прошло ужасно много лет, даже неловко сказать : по меркам девятнадцатого века я уже древняя старуха и ярких платьев мне носить недозволенно. Был такой варварский закон в старину. Но следующий век все перевернул в женщине и, продлевая ее женское счастье, взамен наградил тяжелыми страданиями. Такой вот нам, слабым, преподнес подарок. Иногда кажется, что нет сил больше жить, а не то что любить, кем-то увлекаться. Но проходит время , и что-то толкает в спину, и ты снова бежишь навстречу любовной судьбе-злодейке и за одну жизнь проживаешь четыре.
- Ого!- присвистнул Олег.
-Я не преувеличиваю,- продолжала Даша.- Просто вам, мужчинам, этого не понять. Вы так жили всегда, во все века. А мы - только начали…-Даша передохнула и отпила кофе из чашки. Паузой воспользовался Олег и снова воскликнул:
-Ради такой беседы стоит выпить что-нибудь подходящее. Я сейчас принесу, у меня там припасено,- он вскочил со своего кресла.
- Только принеси в кофейнике,- предупредила Натали,- а то будут неприятности.
- Не учи!- коротко бросил Олег. Через десять минут он уже разливал по чашкам ликер «Амаретто».
Даша выпила со всеми и не скрывала удовольствия от сладкого и слегка пьянящего напитка. Прищурила глаза, провела кончиком языка по розовым губам, пошевелила пальцами, отчего звякнули тяжелые перстни, и продолжила
-Но вы не подумайте, что я хочу рассказать вам про какую-то запретную любовь. Отнюдь. Если вы считаете, что я не была замужем, то ошибаетесь. Была - целых двенадцать лет! Это годы, выброшенные из жизни, украденные проходимцем, трепачем. От них осталась в памяти только лошадиная работа и болезни. К двадцати пяти годам, да нет, раньше даже, я стала старухой, чуть ли не инвалидом. Мне было восемнадцать, а ему гораздо больше. Наверное, он ваш ровесник, Олег. Девчонка, дурища, наслушалась сладких речей, бросилась за ним, как сумасшедшая. Мать от горя заболела. Умерла недавно. Думаю, что мое несчастное замужество ее и доконало. Но я любила! Ох как любила… Дня не могла без него прожить. А он сделал из меня ломовую лошадь. Я старалась, думала так надо - для семьи. Глупышка! Так было надо старому развратнику, который нашел для себя молодую работницу и здоровую любовницу. А когда я надорвалась и заболела, он быстро утешился на стороне, на меня больше не обращал внимания. И вот не женщина - а комок боли, всего в двадцать пять лет! Но и после этого я продолжала с ним жить. Не знаю, зачем. Проклятое воспитание! Я все старалась сохранить семью. С его стороны хождение по бабам было не просто супружеская измена, а предательство! Что...- Даша обвела всех взглядом исподлобья, но тут же улыбнулась,- я наговорила лишнего? Извините, увлеклась…
-Наверное, все произошло потому, что вы слишком рано вышли замуж, совсем юная, ваш организм еще не окреп… Зачем было спешить, взваливать на себя непосильную ношу? -заметила Вика рассудительно.
- Но ведь Даша сказала, что любила,- возразила Натали,- а когда любишь, ждать не хочется.
-Да, любила,- устало согласилась Даша,- к тому же, мне казалось, что мой избранник настолько интересный человек, умный, серьезный, не то, что окружающие меня мальчишки, сумеет сделать мою жизнь замечательной. Я мечтала, что у нас будет много друзей, тоже интересных людей, и мы будем их принимать в нашем доме. А он … стеснялся меня показывать им, и я часто сидела на кухне, пока они пили там... Не поверите? Конечно, так было поначалу, а потом…- вдруг она повернула голову к Юре и резко спросила,- а почему вы меня так разглядываете? И глаза у вас злые-презлые. Что случилось?
- Я думаю о своем, не обращайте на меня внимания.
- Но если вы думаете о своем, то почему так зло смотрите на меня?
-Скажите, а это была первая любовь? Самая первая?- спросил Юра, оставив без внимания вопрос.
Даша откинула голову на спинку кресла, помолчала, а потом сказала:
-Какая разница - первая, последняя, все равно, каждый раз у меня кончалось это одинаково - обманом, предательством, разочарованием, болезнями. Какой-то злой рок. Впрочем, я знаю -у многих так. Но почему?- мотнула она головой и сжала зубы. Желваки заходили у нее под кожей на лице, как у мужчины, - может, в наказание за грехи наши? Ведь я никогда не говорила себе нет, в самом начале, конечно, когда это только начиналось. Потом говорила, когда уже пропасть под ногами разверзалась. Грешница, конечно…. И в грешной любви мучаемся, и в честном замужестве... Впрочем, любое супружество -это тот же грех. Да еще вдвойне, я считаю. Потому что к первородному греху прибавляется сделка. А она есть в любом случае, даже в самом благополучном.
-Ну что ж, очень современное утверждение,- пробормотал, ухмыльнувшись, Олег.
-Да что вы такое говорите!- воскликнула Люся. -Это уж слишком. Конечно, сегодня многие браки заключаются по расчету, но не всегда же…
-Всегда!- засмеялась Даша. –Я вам докажу. Это очень просто понять. Будем брать только браки по любви. Два человека полюбили друг друга, о них говорят:"Они не могут друг без друга." Это верно, но это и есть самый большой грех. Каждый из влюбленных простирает свою власть над другим и подчиняет его себе, а для себя границ не ведает. Но это же ни что иное, как самоублажение. Значит, вступая в брак, эти люди рассчитывают, что каждому из них, и в первую очередь ему, будет хорошо. Разве это не расчет, не сделка? Полюбовная конечно.
- Ну вы скажете,- не выдержал Костя.- Тогда браки вообще не стоит заключать, так что ли?
- Почему? Но вот если бы при этом руководствоваться чем-то другим…
- Да чем же?- воскликнула Вика.
-Ах, если бы знать! А так мы все блуждаем во тьме.
И вдруг среди общей паузы раздались хлопки. Аплодировал Юра. Все посмотрели на него с удивлением. Он сказал:
-Жизнь вытряхнула из вас все, остались только слова. Страшные сказки - на ночь.
Он поднялся и пошел к себе в номер. За ним стали расходиться и остальные. С Дашей осталась только Натали.
- А вас все это разве не обидело?- спросила Даша.
- Никто не обиделся. Правду никому слушать не хочется. Сюда же все приехали за лошадиной порцией самообмана. Получат ее и разъедутся - снова мучиться. Идти в номер не хочется. Олег там пьяный храпит. Приставать будет. Я здесь почитаю.
Однако через некоторое время вернулась Люся, правда, уже переодевшись. Она снова уселась на свое место, пристраивая к спинке кресла горбатую спину и, потирая шершавую кожу на руках, спросила, явно смущаясь:
- Скучно, наверное, вам, Даша ,одной? Я вот не смогла одна в своей квартире, хоть и хорошая она у меня. Костика взяла. Знаю, он все жениться собирается на ком-нибудь. Хотя мы расписались. Но он за каждой юбкой бегает и всем предложения делает. Да никуда не денется, моя собственность ему дороже всего. Ждет, когда помру. Сердце у меня больное, одной невмоготу.
- Что вы! - хрипло засмеялась Даша,- у меня двое детей. Какое уж тут одиночество, только успевай поворачивайся. Но я хорошо живу, и если бы два года назад не влипла снова в скверную историю, то совсем было бы прекрасно. И когда я только научусь останавливать себя!
Натали, и особенно Люся, не скрывая удивления, смотрели на нее. А она снова отпила ликеру и продолжала:
-Мой бывший муж хотел отобрать детей. А ведь в свое время страшно был против них вообще. Я рожала , что называется, с боем. Они – мои.
- Увела? - выдохнула Люся.
- Увела!- кивнула Даша.- Хотя все полетело к черту. Карьера, положение. Работу пришлось сменить, пряталась. Он преследовал меня, доказывал мою моральную несостоятельность воспитывать детей.- Даша заметила, что Натали с особым напряжением следит за ее рассказом, хотя вопросов, как Люся, не задает. -Ведь сейчас мужчины тоже научились в жилетку судьям плакаться и таскаются по судам похлеще женщин, деля имущество, сутяжничая на все лады. И добиваются своего. Но это
уже совсем скучная история, хотя тоже, в общем-то, о любви…
Даша встала, взглянула на часы и, простившись, легко пошла по коридору. Навстречу неожиданно вышел Олег. Глаза у него покраснели от выпитого и от сигаретного дыма и слезились. Покачиваясь, он шел за ней и говорил сиплым голосом;
-Что ты из себя корчишь? Ты кто? Баба! Значит, пустое место. Я вас, баб, там - он махнул рукой - ставил на карачки. И все. Без разговоров !
-Пошел вон! - сквозь зубы, улыбаясь, словно она не слышала грязных ругательств,- коротко сказала Даша и так бешено взглянула на полковника, что тот пьяно покачнулся и отстал.

5


Вечером компания потянулась в курортный ночной клуб. Оказалось, это было дорогое заведение. Вход стоил двести долларов. Но еще большие траты предстояли за столиком. Поздно ночью танцовщицы показывали не только номера на «насесте», как здесь называли блестящий шест посреди сцены, а и стриптиз, сбрасывая с себя все, даже золотистые купальники-бикини.
Никто не отказывал себе в выпивке, кампания словно с цепи сорвалась. Мужчины вели себя безобразно. Но и женщины не отставали, засовывая стодолларовые бумажки танцовщицам за бретельки лифчиков и в трусы. Особенно усердствовала Вика. А Олег даже полез на сцену во время сеанса стриптиза и, ползая на карачках, едва не сорвал маску с маленькой девушки , которая ловко обхватывала серебристый шест ногами с продолговатыми коленями. В этот момент Вика выскользнула в коридор и , найдя вход за кулисы, стала поджидать там. Когда стриптизерша , на которую напал полковник, вышла, удерживая на лице разорванную маску, Вика подошла и с силой отвела ее руки от лица.
-Даша?- воскликнула она.- Я вас узнала там, на сцене. Так вы здесь работаете?
-Потом, потом я вам объясню,- сказала Даша и побежала прочь , кутаясь в кем-то брошенный халат.
Под утро случился переполох. Натали в слезах выбежала из номера в коридор, звала врачей. Прибежала медсестра, срочно звонила кардиологу, тут же послали за ним машину. К утру Олегу стало легче, но больше он не выходил ,отлеживался в номере и принимал лекарства. За эту ночь Натали осунулась и подурнела. Она больше не читала и не слышала, когда к ней обращались. Постоянно зябла, кутаясь в толстый пуховый платок, и вздрагивала от ударов осеннего ветра в окна.
А Вика, напротив, больше не плакала. В эту ночь у нее снова произошло объяснение с Лешей. Взбешенный ее настойчивостью, он шептал зло:
- У меня есть женщина и ребенок от нее. Понимаешь? Но я не хочу жениться даже на ней. Потому что желаю оставаться свободным. А ты пристала - с ножом к горлу. Надо уважать чужую жизнь, дорогая, и не посягать…
Вика смотрела на него и улыбалась, но не горько и обиженно, как обычно, а загадочно. Она сказала:
- Ты всего лишь погремушка. Дерьмо. Отказаться от сына! Во имя какой свободы? Я-то думала… Какая свобода! Просто ищешь партию повыгодней и портишь жизнь женщинам. Таких как ты надо кастрировать!
- А таких как ты?- язвительно спросил он. -Ты ведь тоже не святая. И ехала сюда известно зачем - не за горьким, а за сладким, не работать – наслаждаться. Я тебя не принуждал. По обоюдному, так сказать, согласию.
-Ну да, как Даша говорит…
-Эта ведьма нашептала вам всем, надула в уши. Артистка, роль репетирует. Здесь до черта таких лицедеев ошивается. Слушай больше. Она-то своего не упустит, будь уверена. Обманули ее, облапошили. Да она-то разве не ищет что получше? Бросает мужиков, меняет их, как перчатки, и еще жалуется. Тоже мне - сирота! Послушай,- взял он за плечи Вику,- не уезжай, зачем путевкам пропадать? Успеем, расстанемся еще,- тут у Вики сжалось сердце,- если уж нам выпала удача побыть вдвоем в этой тишине, у моря, зачем уезжать? Глупо…-он притягивал ее к себе, и она уже будто бы не сопротивлялась, прислушиваясь к его шепоту. Чемодан ее стоял на кровати раскрытый, и она сказала:
-А я и не уезжаю, просто буду жить в другом номере. Но ты не ищи меня. Не надо. Найди себе кого-нибудь. Богатых баб здесь много, пристроишься…
И ушла.


6


По мокрому пляжу в майке и шортах бегала Даша, несмотря на дождь и порывистый ветер . Рядом с ней вышагивал длинноногий Юра, засунув руки в карманы пиджака, у которого ветер поднял воротник. Иногда он отставал, и ему приходилось несколько метров пробежать, потом снова шагал, широко расставляя ноги.
Олег вышел, пошатываясь, на балкон и закурил. Натали завтракала. Он натужно закашлял, подавившись дымом. Казалось, его сейчас вырвет.
- Ну что? - сочувственно спросил у него Костя, перегнувшись через перила - их номера были по соседству.
-Что? Ничего. Все нормально,- встряхнулся Олег, но на его серое лицо, обвисшее мешками морщин, было страшно смотреть.
- О,- кивнул Костя,- видели картину?- и показал в сторону пляжа, на который выходили окна их номеров.- Люди не теряются. Опередил-таки меня, сопляк!- он сплюнул и посмотрел вниз - как летит плевок.
Олег поморщился и смахнул табачинку с губы:
- Да там все проще простого. Если бы не этот чертов приступ, я ночью был бы у нее в постели. Мы вчера…-он замолчал, услышав, что за спиной стукнула дверь. Вошла Натали и накинула ему на плечи куртку. Взяла сигареты , положила к себе в карман.
- Оставь!- приказал Олег.- Кому говорю! Не бойся, не сдохну. Я тебя еще похороню, раз обещал,- он хрипло засмеялся.- Иди, иди, отдыхай.
Косте было неловко слышать эту брань. Он не ожидал такого от элегантного балагура, каким привык за эти недели видеть соседа по номеру. "С такой женщиной и так обращаться,- подумал Костя,- ему мою бы ведьму, она бы ему глаза выцарапала в момент. Да, вот кто меня похоронит. Если вовремя не сбегу,"- и тоскливо вздохнул.
Натали ушла, а они стояли и внимательно наблюдали за Дашей и Юрой. Видели, как те о чем-то оживленно говорят, но, естественно, не могли расслышать из-за морского прибоя.
- Зачем вы ходите за мной?- спрашивала она его.- Что вам нужно? Вы словно чего-то ждете? Может быть - когда я упаду? Или хотите еще послушать про любовь? Это - скучное занятие, уверяю вас, приобретайте собственный опыт,- Даша старалась уйти от него, но он все догонял и догонял ее.
- У меня уже есть опыт,- наконец, сказал он.- И черт бы его побрал, а заодно и всех женщин!
- Почему же?- усмехнулась Даша, но не остановилась, а спросила,- хотите исповедаться?
- Мне уже полегчало. Вчера ночью я наплевал на все это и счастлив.
- Тогда мы с вами - идеальная пара,- хрипло, задыхаясь на бегу, засмеялась Даша.
- Ну уж нет! И вообще я не знаю, смогу ли полюбить еще когда-нибудь…
- Сможете! И еще - столько раз! Я же говорила вчера вечером- не хочешь, а что-то толкает…
-Я хочу вместе с вами на сцену,- вдруг сказал Юра. Возьмите меня. Я ведь узнал ваши колени ночью там, на шесте…
-Шутите?
-Нет.
-А если серьезно, то это – не ко мне.
-А к кому?
-К здешнему психсветиле – Миловидову. Он выпишет вам стриптиз как необходимую процедуру. Только за это придется платить. И немало. Но оно того стоит, уверяю вас.
-Я догадался,- ответил Юра. – У меня есть деньги. Мама заплатит. Ей все равно, кому платить за мою депрессию. Она думает только об одном -лишь бы я не повесился.
-А ведь вы не одиноки, Юра, в своем желании раздеться перед белым светом,- засмеялась Даша. – Наша Викуся вас опередила и уже получила рецепт…
-Мне все равно, с кем я буду раздеваться на сцене в маске,- пробормотал Юра и побежал по пляжу к врачебному корпусу.
…Вечером главный врач курорта спросил у Миловидова:
-Каков улов после вчерашней ночи? Есть новобранцы?
-Двое,- ответил Николай Леонидович.- Вернее- полтора…
-Как это?- не понял главврач.
-Одна девушка и один юноша…
-Трансвестит? Но это же не наш профиль!
-Когда-нибудь надо перестраиваться.
-Ага… Ну будем перестраиваться. Это даже интересно. Однако вы не забыли сказать им, сколько это будет стоить? Ведь у нас каждый день – отсев и убытки. Разъезжаются…
-Расценки им известны. Они согласны платить.

7


-Договорились,- криво усмехнулся Костя, глядя, как Юра бодро побежал по пляжу от Даши.
-Ну это мы еще посмотрим,- приободрился Олег и движением плеча сбросил куртку.
«Заткнись,- старая развалина!»- зло подумал Костя и пошел в бар. Леня пил кофе, о чем-то задумавшись. Натали читала свой журнал, Люся пересчитывала петли на вязании, низко согнув сутулую спину над спицами.
Скоро все собрались и расселись по своим местам. Даже Олег приплелся и сидел, тяжело опираясь на спинку кресла. Только Дашино кресло пустовало. Никто не спросил о ней, однако все ее ждали . И вдруг она появилась. Свежая, подтянутая. В брюках и свитере, которые подчеркивали ее стройность. Легко подошла к столу с нарядной льняной скатертью, но не села в свое кресло. В руках она держала пушистую сосновую ветку.
- Я попрощаться,- сказала Даша и приветливо улыбнулась,- уезжаю.
-Почему?- встрепенулся Олег,- ведь срок путевки еще не вышел, куда это вы уезжаете?- ворчливо спросил он.
- Вызывают на работу. Нужно ехать.
- Так вы при должности?- шутливо заметил Леша,
- Представьте,- также шутливо ответила Даша.- Поставьте ее в воду, хорошо? Ветром обломило. Жалко, пусть еще поживет, -повернулась она к Юре и протянула ему пахучую ветку. Помахав весело рукой, ушла, легко ступая ногами в хороших кроссовках.
Все помолчали, ощущая какое-то тоскливое чувство несвободы, каждого в эту минуту потянуло куда-то вдаль, на волю.
- Вот женщина,- неопределенно заметил Костя. -Пришла –ушла. Сама себе хозяйка. Легкая, как...,
-Как кто?- злобно спросила Люся.- Тебе бы все за легкими гоняться.
- Я не в том смысле,- обиделся он.
- А я в том. Что хорошего в ее жизни? Все слышали- окорота не знает, сама призналась. « При должности»,- - передразнила она Дашу,- наверняка к любовнику полетела. Зря у нее муж детей не отнял. С таким характером чему она их научит?
- Ну, знаете!- вспыхнула Натали,- ничего особенного в ее характере нет. Просто Даша - свободная женщина. И главное – честная. Не хочет жить во лжи. Это трудно, не каждый может. Это, если хотите, личный подвиг!
- Баба она , как все бабы - пустое место,- проворчал Олег, -хочет вровень с мужиками подняться. Не выйдет! Суета одна. И себя, и мужиков своих, и детей замучит. Больше ничего. И что вы, бабы, выпендриваетесь, а?- потряс он за плечи Натали. Но она недовольно сбросила его руку.
-Да ну, с такой женщиной можно жить спокойно, только не дураку, конечно,- сказал Леша.- Похитрее надо быть, а не совать в нос жене свои победы на стороне. Когда мы научимся интеллигентности? В семейной жизни это-первое дело.
- А я ее совсем не понимаю, чудная какая-то, -опять вступил Костя, но продолжать не осмелился, взглянув на взбешеное лицо жены.
Юра и Вика, сидя рядышком, молчали, вдыхая свежий запах сосновой ветки, оставленной Дашей.