Луна для двоих

Любовь Рябикина
2 авторских листа.

ЛУНА ДЛЯ ДВОИХ

рассказ

С Чкаловского аэродрома вылетели на час позже. Снова ждали кого-то из начальства, а этот «кто-то» вовсе не торопился. От холодного ветра все забились в самолет, хотя там было не намного теплее, чем на улице. У многих замерзли ноги. Летевшие в Чечню откровенно постукива-ли ими друг о друга, стараясь усилить кровообращение. Один из летчиков плотно задраил дверь, втащив лестницу. Вскоре от теплого дыхания множества людей температура выровнялась и стало заметно теплее. Все свободное пространство по центру занимали какие-то ящики, коробки и тюки. Они уходили вверх на добрых полтора человеческих роста. От этого огромная внутренность гру-зового самолета значительно уменьшилась.

Наконец снаружи донесся невнятный шум. Спустившийся сверху штурман торопливо рас-пахнул дверцу и сбросил трап. На борт поднялся не молодой генерал-полковник и два полковника, сразу же направившиеся наверх, к пилотам, где было теплее всего. Лестницу тут же втащили на борт. Самолет вздрогнул и начал медленно выруливать на взлетную полосу. Масса груза заметно поехала и мужчины дружно кинулись к коробкам, подпирая их спинами и твердо упираясь ногами в пол. Татьяна выглянула в иллюминатор и заметила отъезжавшую черную «Волгу». Мысленно выругалась: «Из-за таких вот начальничков все и идет наперекосяк! Опаздывают самолеты, прика-зы, помощь…». Самолет начал набирать скорость, гудение стало нестерпимо-громким. Уши на какое-то время заложило. Шасси оторвались от бетонки и шум заметно снизился. Слегка накре-нясь вправо огромный грузовой ИЛ-76 начал взлет и плавный разворот. Военные вернулись на места.

Берестова внимательно разглядывала лица мужчин, стараясь делать это незаметно. За пару десятков командировок в Чечню она научилась отличать новичков от бывалых солдат и офицеров. Чуть дальше в ее ряду сидело пять молодых певиц, летевших в сорок шестую бригаду с очеред-ным концертом. Журналистка услышала об этом перед заходом в самолет. Они весело и как-то манерно хохотали, перекрывая рев моторов. Со всех сторон их обступили люди в «пятнашке». Татьяна знала, что это командировочные, летевшие в бригаду с очередным гуманитарным грузом и через три дня вся эта компания вернется назад. Все певицы были в гражданской одежде: рос-кошных дубленках, шубах и куртках, отороченных мехом. Теплые меховые шапки лежали на их коленях вместе с маленькими сумочками.

Напротив, на коробках, лежали их сценические наряды в глухих темных мешках из плот-ного полиэтилена с молниями. Громоздились черные ящики с аппаратурой. Все песни давно ис-полнялись под музыкальное «фоно», чтоб не возить музыкантов. Пение было типичным караоке, только профессионально исполняемое. Певицы то и дело поправляли рассыпавшиеся волосы тон-кими ухоженными руками с длинными ярко-накрашенными коготками. Да и личики были тща-тельно накрашены-напудрены.

Берестова невольно поглядела на свои не очень-то ухоженные и довольно широкие креп-кие руки с коротко обрезанными ногтями. Подкрашиваться она уже давно перестала. Вздохнула. Времени постоянно не хватало, да и условия проживания журналистов бывали всякими. Она мо-талась по командировкам не успевая даже набыться с сыном. Вот и сейчас они успели побывать в «Макдональдсе», смотаться в «Третьяковку» и сходить на пару детских спектаклей. Юрка остался с дедом и бабкой, а она вновь улетала. Сын уже привык к ее постоянным отъездам, хотя прощаясь, Татьяна каждый раз слышала в его голосе тоску. От этого сжималось сердце. Родители беспокои-лись за дочь, не одобряя командировок в «горячие» точки. Они не раз принимались уговаривать ее сменить профессию, но Берестова решительно отказывалась, так как любила свою работу.

Одиннадцать лет назад она родила Юрку, не будучи замужем. Отец мальчика исчез из жизни Татьяны, едва узнав о беременности «любимой» и ни разу не объявился за все эти годы. Берестова из-за этого совсем не переживала и не комплексовала. Она теперь знала, зачем живет. Целый год сидела с сынишкой, мучительно скучая по работе. Василий Кузьмич и Елена Яковлев-на, заметив, что дочь страдает, вышли на пенсию, хотя до этого работали, так как здоровье позво-ляло и взяли присмотр за малышом на себя. Сын был ее путеводной звездой. К нему Берестова возвращалась из странствий, порой весьма не безопасных. Вот и сейчас редактор пообещал выпла-тить крупную сумму за серию репортажей из Чечни. Борисову она доверяла и знала, что тот не обманет. Заранее решила, что отложит деньги и летом, с сыном и родителями, отправится на юга, чтоб отдохнуть…

Хохот слева усилился. Она оторвалась от воспоминаний и вновь поглядела налево. В руках высокого чернявого мужчины лет пятидесяти появились бутылка водки и бутылка газировки. Он угощал ими певиц, громко говоря о простуде. Они явно не отказывались. У каждой в руках имелся пластиковый стаканчик. Еще один командировочный держал в руках пакет с разными бутербро-дами, с широкой улыбкой предлагая их женщинам. Те аккуратно «ныряли» руками в пакет и ко-кетливо смеялись.

Берестова посмотрела в хвост самолета и заметила полупрезрительный взгляд подполков-ника лет сорока пяти с седыми висками, сидевшего у задней створки на ящике и смотревшего на эту развеселую компанию. Он был скуласт и симпатичен. Даже строгое выражение его лица не отталкивало, а наоборот притягивало. Ноги, стоящие на полу, достигали коленками груди, из чего она заключила, что офицер высок ростом. Отметила в памяти крепкую кость.

Рядом пристроился на коробках взвод солдат. По тревожным взглядам мальчишек догада-лась, что они новички. Лишь летевший с ними младший сержант был из обстрелянных. Он сидел спокойно, не озираясь и о чем-то упорно думал. Время от времени подчиненные отвлекали его вопросами. Им все было любопытно. Парень отвечал коротко и вновь замирал, до следующего вопроса. Чувствовалось, что подчиненные с ним давно освоились и не стеснялись спрашивать. Татьяна снова посмотрела на офицера. Подполковник почувствовал ее взгляд. Удивленно окинул внимательным взглядом старенькую форму и бушлат, черную шапочку на голове.

Подполковник не понимал, откуда здесь взялась еще одна женщина. Татьяна была совсем не заметна в ряду таких же пятнистых бушлатов. Лишь спецназовская шапочка немного выделяла ее, но опять-таки в ее ряду сидело около десятка мужчин в точно таких же головных уборах. Большинство из них дремало, привалившись спинами к стенкам. Кое-кто наблюдал за веселой компанией, особенно за красивыми певицами. В полумраке самолета трудновато было определить какого цвета глаза у мужчины. Издали они казались черными. Этот подполковник, одним своим видом, задел в ее душе что-то давно забытое, да и она ему видимо приглянулась. С этого момента Берестова еще несколько раз ловила заинтересованный взгляд мужчины.

Сосед справа, молодой синеглазый капитан, долго искоса разглядывал симпатичное жен-ское лицо рядом. Затем осторожно дотронулся до перчатки Татьяны, стремясь привлечь внимание. Когда повернулась, спросил, наклонившись к уху:

— Вы не с ними?

Указал головой в сторону поддатой компании. Он тоже не одобрял начавшейся пьянки среди гражданских, судя по его взгляду. Разговаривать из-за шума моторов было тяжеловато. Бе-рестова, в свою очередь, тоже наклонилась к его уху и прокричала:

— Нет. Я журналист. Лечу под Шали. Вы не оттуда?

— Мы в Аргун! Видите, в конце самолета подполковника? Он оттуда. Поговорите с ним, если
у вас бумага соответствующая имеется… — Немного помолчав, спросил: — Вы Берестова?

Татьяна кивнула головой. Капитан заулыбался:

— Мы не раз читали ваши репортажи. Здорово пишете! Я Олег Васильев. — Тут же повер-нулся к дремавшему и очень мрачному старшему прапорщику рядом с собой, то и дело «клевав-шему» носом в собственные колени: — Коль, это Берестова! Та самая!

Дремота и мрачность мигом исчезла со смуглого лица, уступив место заинтересованности. Прапорщик тут же перегнулся через его колени и радостно спросил:

— Вы к нам, в Аргун? Если что, будете под моим покровительством. Я Коля Воронин. Ме-ня там все знают!

Капитан ответил со вздохом:

— Под Шали!

Воронин покачал головой и с сожалением выдохнул:

— Жаль! Мы бы вам кое-что показали… — Оживился, о чем-то подумав: — А может на обратном пути заскочите? Вы сколько в Чечне пробыть планируете? Мы бы броню за вами отпра-вили. Хоть на сутки!

Татьяна улыбнулась:

— Вообще командировка на неделю. Я подумаю! Как с вами связаться?

Профессионально, каким-то факирским движением, достала блокнот с ручкой из внутрен-него кармана бушлата и протянула капитану. Тут же заметила заинтересованные взгляды сидев-ших поодаль мужиков и того самого подполковника. Васильев быстрехонько начеркал несколько фамилий с именами и отчествами. Крикнул ей в ухо:

— Вы попросите радистов, они с нами свяжутся. Вот это фамилия командира. Мы преду-предим полковника. Многие бы хотели с вами поговорить.

Женщина кивнула:

— Время будет, обязательно заскочу!

Вновь поймала внимательный взгляд подполковника, хотя он мгновенно отвернулся, делая вид, что она его не интересует. Капитан, по всей видимости, тоже заметил его взгляд и наклонился к плечу Берестовой:

— Хотите, я вас подполковнику представлю, когда сядем? Пара минут все равно будет. Мы немного знакомы и перед посадкой курили вместе…

— Если не трудно…

— Да нет проблем!

Итак, один из важных вопросов был решен. Теперь Берестова знала, с кем ей лететь даль-ше и к кому обращаться. Впервые перед полетом ей вообще не дали никаких «наколок», попросив самой найти попутчиков. Оставшиеся сорок минут до посадки она проболтала с капитаном и пра-порщиком. Постоянно приходилось кричать. Татьяна больше не обращала внимания на певиц и их окружение, весьма заметно «нагрузившихся» к этому времени. Соседи прислушивались к их раз-говору и уже не дремали. Выяснила для себя немало интересного. Оба мужчины рассказывали о проблемах в отряде, о накопившихся вопросах, которые можно было решить лишь с помощью Генштаба, но тот вовсе не торопился помогать воюющим мужикам. Кое-что кратко набросала в блокнот, чтобы не забыть. Прапорщик Коля посмотрел на ручку в ее руках, тонкий мелкий почерк и попросил:

— Вы приезжайте! Вам еще и не то расскажут. Даже документы покажут! У нас вам верят.
Стоит фамилию назвать, любой расколется!

Женщина улыбнулась:

— Спасибо за приглашение. Я постараюсь приехать.

Самолет начал заходить на посадку. Груз на этот раз держать не пришлось, так как он сам поехал в сторону кабины и уперся в стенку из металлической решетки. ИЛ-76 ощутимо вздрогнул, коснувшись колесами бетонки. Гул стал стихать и в уши наконец-то пробились отчетливые голоса щебетавших веселых певиц. Самолет еще раз дрогнул и остановился. Задний борт медленно по-ехал вниз, а створки вверх.

Татьяна заметила, как подполковник встал и обернулся на солдат, что-то сказав им. Едва створка коснулась земли, взвод встал, закидывая на плечи сумки и рюкзаки. Берестова тут же за-бросила свою спортивную сумку на плечо. Капитан и прапорщик последовали ее примеру. Ва-сильев решительно потянул ее за руку к открытому люку с лестницей. Там пока столпотворения не наблюдалось. Пробиться мимо пассажиров к задней створке было не реально. Пассажиры толь-ко начали закидывать вещи на плечи. Капитан пояснил:

— Тут быстрее! Мы успеем его перехватить!

Действительно, по лестнице они выбрались почти одновременно с подполковником. Во-круг лежал глубокий снег, но взлетная полоса была тщательно расчищена. По обе стороны выси-лись громадные сугробы. Капитан бросился к хвосту самолета бегом. Женщина и прапорщик бе-жали за ним. Подполковник с солдатами двигались в сторону огромного белого холма, уже соби-раясь выйти на узкую тропинку. Васильев на ходу крикнул:

— Товарищ подполковник, развершите обратиться!

Офицер оглянулся и остановил взвод. Удивленно посмотрел на женщину. Капитан подбе-жал. Остановился напротив и вскинул руку к фуражке:

— Товарищ подполковник, к вам под Шали направлена журналист Берестова. Не могли бы вы взять ее с собой?

Тот кивнул, вскинув руку к козырьку автоматически. Татьяна тут же протянула документы и предписание с разрешением. Заметила, что подполковник постарался не встретиться с ней взгля-дом. Тепло попрощалась за руку с капитаном и прапорщиком, пока он просматривал бумаги. Даже сняла перчатку. Пообещала приехать в Аргун, если найдет время. Оба мужчины направились к самолету. Возле хвоста остановились и помахали ей руками. Внутри находился груз для их отряда.

Она ответила коротким взмахом, заметив выбиравшихся певиц, ковылявших на высочен-ных каблуках по ребристой поверхности коротких сходней, словно утки. Их поддерживали коман-дировочные. Военные весело поглядывали на это шествие.

Вдали послышалось гудение моторов и Берестова поглядела в ту сторону, заметив, что и солдаты смотрят туда же. Из-за высокого заснеженного вала в километре от самолета выныривали крытые грузовые машины. Там проходила дорога, ведущая к аэропорту. Из-за снежного вала вы-нырнул вертолет. Довольно низко пролетел над полосой и скрылся за следующей снежной горой. Подполковник вернул документы и наконец-то взглянул на женщину. Глаза у него оказались се-рыми и непроницаемыми. В них словно встала стена. На лице ничего не отразилось, хотя слова прозвучали тепло:

— Здравствуйте, Татьяна Васильевна. Подполковник Шелестов Вадим Иванович. Вот уж не думал, что встречусь с вами. Читал ваши репортажи. Правдиво, твердо, без виляний и заигры-ваний! С удовольствием захвачу вас с собой. Командир обрадуется. У нас уважают вас. Вертолет должен ждать вот за этим валом. Идемте! Давайте сумку…

Она отказалась, поправив широкую лямку на плече:

— Она не тяжела. У вас имеется свой груз. С отпуска? Смотрю, форма новая…

Шелестов подтвердил, шагнув на тропу:

— С отпуска. По дороге попросили захватить в Москве взвод солдат с учебной части… —
Взвод шагал следом за журналисткой. Она слышала тяжелое дыхание. Видимо груз у солдат был не из легких. Вывернули из-за вала и Шелестов присвистнул: — Вот черт! — Осмотрелся по сто-ронам и не заметив на сером небе ни единой точки, хотя бы отдаленно напоминающей вертушку, скомандовал: — Отправляемся в здание вокзала. Нечего тут мерзнуть! Только ангины с гриппом в отряде и не хватает…

Морозец хоть и был не велик, но за носы пощипывал. Лица у всех уже через несколько ми-нут покраснели, а на воротниках образовался легкий иней. Шелестов выбрался на большую пло-щадку, где должен был стоять вертолет. Обернулся на цепочку солдат и тут же уставился на по-следнего, ковылявшего на правую ногу не высокого солдатика. Дождался парня:

— В чем дело? Почему хромаешь?

Тот виновато пробормотал:

— Ногу натер. В самолете посчитал неудобным переобуваться. Напротив женщины нахо-дились…

Подполковник едва не выматерился, но тут же вспомнил про женщину и сдержал рвав-шийся мат, покосившись в сторону Татьяны. Она заметила, что «стены» в глазах нет и глядит он снова с интересом. Шелестов спросил:

— Дойти сможешь до вокзала? Тут около полукилометра.

Солдат неопределенно пожал плечами. Вадим Иванович вздохнул и распорядился:

— Всем стоять! Сбрасывай рюкзак. Садись на него и стаскивай сапог. Показывай, как ты умеешь портянки крутить…

Парень так и сделал. Татьяна заранее поняла, что увидит и вытащила из кармашка сумки бактерицидный лейкопластырь и бинт. Офицер удивленно поглядел, но ничего не произнес. Пор-тянка была намотана кое-как и сразу распласталась по голенищу. Мозоль давно лопнула. Парень, с трудом сдержав стон, осторожно оторвал ткань от ранки на пятке. Подполковник вздохнул и спро-сил, присев рядом:

— Тебя что, не учили портянки наматывать?

Солдат тоже вздохнул, не ответив. Берестова присела рядом с офицером и заклеила ранку пластырем. Шелестов торопливо приказал:

— Заматывай, пока нога не замерзла, а я посмотрю!

Парень ловко обмотал портянку вокруг ноги. Подполковник тут же спросил:

— Ничего не понимаю! Каким образом ты умудрился, в таком случае, ногу стереть в кровь?

Один из солдат, длинный худой и весь в веснушках, вмешался, виновато сказав:

— Извините, товарищ подполковник. Это я виноват. Серега мне помогал, когда команда «на выход» прозвучала. Я никак не могу научиться портянки заматывать. Все ноги сбил уже. Он одну ногу успел замотать, а вторую…

— Ясно. Двигаемся дальше. С вами я сам, лично, займусь намоткой портянки, когда в ла-герь прилетим.

Еще раз осмотрел серое небо. Теперь впереди лежала голая ровная степь с редкими пучка-ми торчащих черных стеблей. Вдали высились неровные очертания холмов. Из-за вала сзади до-носились оживленные голоса, шум машин и все тот же назойливый смех певичек. Через несколько минут, пробираясь по узкой тропе гуськом и перейдя через дорогу, они вошли в здание вокзала. Чувствовалось, что этот путь давно знаком подполковнику. Внутри было тепло, хотя казенно и не уютно. Шелестов оставил солдат и Берестову в зале, а сам отправился выяснять, куда пропал вер-толет. Вернулся минут через десять в довольно мрачном настроении:

— Придется нам часика два здесь позагорать. Ну, что, мужики, сходим пообедаем, раз уж время появилось? Дело-то к обеду подошло, пока ждали, да летели…

Солдаты замялись, переглядываясь. Шелестов все понял. Чуть улыбнулся:

— Пошли-пошли! Я плачу. Не гоже это голодными сидеть. С пустым желудком сильнее зябнется. Я за вас отвечаю, так что пошли…

Берестова удивилась словам подполковника. Он заботился о солдатах не на словах, а на деле. Причем все звучало непринужденно. Шелестов явно привык относиться к этим молоденьким мальчишкам, словно отец к сыновьям. Пока Вадима Ивановича не было, Татьяна успела выяснить, что все солдаты, кроме младшего сержанта, летят в Чечню действительно впервые. Рядом с этими новобранцами она чувствовала себя бывалым солдатом. Все же знала на данный момент о чечен-ской войне значительно больше их.

Через пять минут взвод, во главе с офицером и замыкающей Татьяной, выстроился возле окошечка в столовой, ставя на подносы дымящийся борщ, котлеты с гречкой, салат из свежей ка-пусты и чай. Мальчишки попытались пропустить женщину вперед, но она отказалась. Бушлаты висели на трех высоких стойках. Подполковник довольствовался той же пищей, что и солдаты. Стоял возле кассы и ждал, когда все пройдут. Расплатился за ребят. Берестова решила не откалы-ваться и взяла тоже, что все.

Журналист и офицер сели за один столик. Она заметила, что он снова старается не смот-реть на нее и в глазах вновь стоит «стена». Это ее немножко позабавило. Женщина явно пригля-нулась офицеру, но он изо всех сил делал вид, что это не так. Быстро поели и вернулись на вокзал. Солдаты заметно оживились после обеда. Они уже не выглядели мрачными и нахохленными. Ко-гда Шелестов снова ушел выяснять, когда точно прибудет вертолет, кто-то из парней сказал:

— А не такой уж он строгий, как показалось! Напрасно пугал этот капитан…

— Нормальный мужик… С понятием!

Снаружи раздался шум моторов нескольких легковых машин и все тот же веселый жен-ский смех. В зал ввалилось с десяток мужчин и певицы полным составом. Среди командировоч-ных Татьяна заметила погоны генерал-полковника и тихо сказала спокойно сидевшим солдатам:

— Там генерал-полковник…

Она не хотела, чтоб они попали под «горячую» руку слегка поддавшего начальства. Зато сама резко повернулась спиной к пьяной компании, пока они не видели и сделала вид, что задума-лась. Взвод солдат, по команде младшего сержанта, мгновенно вскочил и вытянулся, вскинув руки к серым шапкам. Генерал заметил их и тут же направился к военнослужащим. Не дожидаясь ра-порта младшего сержанта, с деланной строгостью, явно рисуясь перед
певицами, спросил:

— Кто такие? Куда направляетесь? Кто старший?

Обратил внимание, что одна фигура в форме продолжает сидеть и рявкнул:

— Рядовой, встать!

Татьяна нарочно вздрогнула. Медленно повернулась и удивленно уставилась на генерала:

— Это вы мне?

Генерал-полковник откровенно растерялся. Потом промямлил:

— Извините! Не ожидал женщину увидеть…

О солдатах он уже забыл и теперь пытался найти выход из создавшегося положения. Он прекрасно сознавал, что выглядит в эти минуты весьма глупо. Компания за его спиной молчала. Солдаты по-прежнему стояли навытяжку. Татьяна медленно встала и по-военному четко предста-вилась, протягивая руку:

— Журналист Берестова. Вместе с подполковником Шелестовым и данным взводом, на-правляюсь под Шали. Вадим Иванович отправился кое-что выяснить. Тут у нас неувязочка обра-зовалась…

Генерал-полковник не решительно пожал ее ладонь. Еще раз извинился и ретировался к ожидавшей компании, не обратив на солдат никакого внимания. Теперь ему было не до них. Он явно слышал о Берестовой, хотя Татьяна прекрасно помнила, что подобного типа еще не встреча-ла. Уже оттуда генерал-полковник вежливо спросил:

— Не подскажете, Татьяна Васильевна, где здесь столовая?

Она пояснила:

— Выйдете на крыльцо и сразу увидите надпись.

Компания исчезла. Все они, даже певицы, чувствовали неловкость создавшегося положе-ния. За спиной журналистки раздался веселый голос подполковника:

— Я все слышал и видел. Лихо вы генерала с небес на землю вернули! Он меня даже не заметил, настолько растерялся! Не первый раз подобный трюк разыгрываете, я правильно пони-маю?

Женщина рассмеялась, оборачиваясь:

— Верно! Я ведь в Чечню постоянно в форме летаю. Раз третий на подобных хамов нале-таю и стараюсь проучить. В следующий раз он раз сто подумает, прежде чем на кого-то наорать, да еще не видя лица! Чаще всего, после подобных розыгрышей, они вообще стараются никого «не замечать».

Шелестов улыбнулся, на этот раз не пряча восхищения в глазах:

— Вертушка через полчаса будет. Выходим через пятнадцать минут. У кого с портянками дело швах — перемотайте, отойдя вон в тот угол! Можно покурить.

Указал рукой на дальний уголок в виде небольшого закутка. Двое солдат направились ту-да. Еще человек пять вышли на улицу, на ходу доставая сигареты из карманов. Подполковник присел рядом с Татьяной. Опустив сильные руки на колени, слегка наклонился вперед, глядя на солдат. Какое-то время молчал, разглядывая гомонящих пацанов, болтавших с младшим сержан-том. Тихо сказал:

— Каждый раз надеюсь, что с ними ничего не произойдет. Обидно, когда такие дети гиб-нут неизвестно за что…

Она так же тихо спросила, искоса разглядывая крепкую, гладко выбритую скулу и сединки на висках, выгоревшие длинные ресницы:

— Обстановка так серьезна?

Он вздохнул и печально поглядел на нее:

— Минная война… Что может быть хуже? Бандиты плевали на все конвенции и запреты. Это мы постоянно чувствуем себя связанными законами… — Взглянул на часы и скомандовал: — Взвод, подъем! Вертушка прибудет через пятнадцать минут. Идем не спеша…

Маленький отряд вышел из здания вокзала. На небольшой площадке стояло три УАЗика с солдатами за рулем. Лица ребят были мрачными. Они ждали генерала и его веселую компанию. Шелестов поморщился, а Татьяна посочувствовала шоферам — в части шел обед, а они вынужде-ны были ждать. Генерал не вспомнил, что они тоже люди и не пригласил с собой. Отряд подошел к вертолетной площадке в тот самый момент, когда МИ-8 садился. Из него выскочило несколько военнослужащих. Некоторые из них за руку поздоровались с подполковником, о чем-то быстро переговариваясь. Кое-кто улыбался. Зато все, хоть и старались делать это незаметно, косились на Берестову. Затем выгрузили пару носилок с лежавшими на них, тщательно укутанными молодыми ребятами и стремительно исчезли за валом.

Взвод погрузился в считанные минуты. Сразу взлетели. Шелестов вновь сел рядом с жен-щиной. Берестова полуобернулась к иллюминатору, внимательно разглядывая заснеженные поля и холмы, редкие купы деревьев и кустарников, ленты дорог, проплывающие внизу. Вокруг было пустынно и бело, но она уже знала, как бывает обманчива подобная пустота. Заметила внизу бе-лую «Ниву», мчавшуюся по дороге и тут же обнаружила цепочку следов, уходящую в холмы. Крикнула в ухо подполковника:

— Следы! Вон там, видите?

Он мгновенно вскочил и уставился в иллюминатор. Затем бросился к летчикам. О чем он говорил, никто из-за шума не слышал, но вертушка накренилась и снизилась, скрывшись между холмами с глаз предполагаемого стрелка. Теперь с обоих сторон вертолета находились склоны и вертушка летела между холмов, словно по тоннелю. До земли было меньше десяти метров. Все это время солдаты и Берестова смотрели вниз, стремясь обнаружить человека. Подполковник чуть до-тронулся до ее плеча, прося отодвинуться. Внимательно смотрел в иллюминатор. Татьяна видела теперь лишь край неба вдалеке, да изредка снег на склонах.
Но все обошлось. Долетели спокойно. Вертолет вздрогнул, коснувшись земли. Двигатели перестали работать и всем тут же показалось, что тишина нестерпима. Напряжение наконец-то отпустило людей. Лишь лопасти продолжали гудеть где-то наверху. Сквозь иллюминатор Бере-стова увидела толпу военных и поняла, что это встречают прилетевших. Подполковник спросил, подавая руку и помогая спуститься по лесенке:

— Как вы следы заметили?

— По тени в углублениях.

— Не плохо. — Тут же развернулся к коренастому полковнику и вскинул руку к шапке: —
Товарищ полковник, взвод солдат с учебной части из Москвы доставлен. Разрешите представить журналиста Татьяну Васильеву Берестову. Мы встретились в Моздоке. Татьяна Васильевна пер-вой заметила цепочку следов, уходящую в холмы неподалеку отсюда.

Не высокий широкоплечий полковник с серо-синими глазами протянул руку Шелестову и крепко пожал, хлопнув по плечу:

— С приездом, Вадим Иванович! — Повернулся к Берестовой, с интересом разглядывая ее: — Здравствуйте, Татьяна Васильевна! Искренне рад видеть вас в моем отряде. Головин Виктор Савельевич. — Осторожно пожал протянутую ладошку и тут же извинился: — Прошу прощения, что не могу сразу пообщаться с вами. Дела!

Татьяна улыбнулась:

— Ничего страшного. Я понимаю.

Полковник обернулся к стоявшему рядом лейтенанту:

— Фадеев, проводи журналиста в медицинскую палатку. Прапорщик Верстаков, займитесь новичками. Распределите по палаткам, поставьте на довольствие. Не мне вас учить… Вадим Ива-нович, пройдемте в штаб, укажете на карте, где вы видели следы…

Худощавый блондинистый прапорщик молча кивнул и направился к прибывшему взводу, который уже окружили старослужащие в надежде найти земляка. Старшие офицеры зашагали в сторону палаток. Берестову тут же окружили со всех сторон офицеры и прапорщики. Поодаль толпились свободные от службы солдаты и сержанты. Отовсюду неслись радостные приветствия. Она чувствовала, что здесь ее знают. Пусть не в лицо, но по публикациям точно. Отвечала, едва успевая запоминать мелькавшие лица. Лейтенант Фадеев подхватил сумку Татьяны и светло улыбнулся:

— К нам не часто приезжают зимой с центра, так мы отгородили закуток в медпалатке. Там тепло и пусто. Снег слишком глубокий и рыхлый, боевики не часто выползают и раненых сейчас нет. — Обернулся к остальным: — Мужики, дайте человеку прийти в себя! Вечером увиди-те и поговорите. Татьяна Васильевна к нам на неделю приехала.

Протолкавшись сквозь толпу, направился к стоявшим в стороне палаткам. Берестова заме-тила, что пилоты с вертолета направились следом за ними и поняла, что они приданы отряду. Вер-толет остался стоять на широкой площадке. Пространство между палатками было тщательно рас-чищено. Стенки, укрепленные изнутри щитами, снаружи до половины засыпаны снегом для тепла. Лейтенант внес ее сумку в большую палатку с крестом на дверях, стоявшую посредине городка и сразу свернул в небольшой закуток слева. Внутри стояли две кровати, две тумбочки и на шесте висело небольшое зеркало. Фадеев пояснил:

— Умывальник напротив находится. Понимаю, что вам не привычно…

Татьяна улыбнулась:

— Это мне-то не привычно?! Да мне порой в таких условиях жить приходилось, поросята не позавидуют! Хотя командование и солдаты пытались мне жизнь облегчить. Спасибо за заботу, лейтенант! Кстати, как вас звать?

Он немного смутился:

— Володя. Через десять минут обед будет готов.

— Мы в Моздоке пообедали вообще-то, но, как я знаю, обед — это возможность познако-миться со всеми. Буду.

Фадеев ушел и она сразу стащила шапку и бушлат. В палатке действительно оказалось те-пло. Берестова вышла из закутка и заглянула за марлевую стенку. Дальше находилась медицин-ская зона с железной печкой. Проходить она не стала, чтоб не топтать чисто промытый пол. Вер-нулась в закуток. Тщательно расчесала волосы и свисала их в тугой узел на затылке. Раскидала по тумбочке немногочисленные вещи. Помыла руки. В тент постучали.

ПРОДОЛЖЕНИЕ.
 
28 января 2004 года