Злой рок

(быль)

Георгию Саенко

 В полку Военно-авиационной базы Вазиани, где в 1951 году я отбывал срочную службу, трудно было представить, чтобы кто-то из нас, высокооплачиваемых самолётных механиков, не мог позволить себе иметь собственные наручные часы. Это должен был быть абсолютный счастливчик, не наблюдающий часов вообще, или отъявленный крохобор, экономящий даже на такой очевидной необходимости.

 Наш сослуживец сержант Рогов не относился ни к тем, ни к другим. Но собственных часов он не имел, и без конца вопрошал каждого доброго встречного:
 - Не подскажете ли, сколько времени?
Странным это могло показаться только неосведомлённому новичку. Мы же знали, что с Роговым так было не всегда. Что было время, когда и у него, как у всех нас, были в собственности, и не однократно, классные наручные часы. И знали, чем всё это, к сожалению, кончилось.

 А дело было так.
Когда, после пяти лет срочной службы, нас решили задержать ещё на год, якобы для освоения новой техники, единственным утешением было весьма значительное повышение нам, опытным самолётным механикам, месячного жалованья. Вот тогда-то сержант Рогов и решил первым делом приобрести хорошие наручные часы, о которых давно мечтал, и приобрести которые, до повышения жалованья, у него возможности не было.

 Самое простое было купить очень популярные и в то время недорогие отечественные часы «Победа». Но такие часы были у большинства, а сержант Рогов, дождавшись своего звёздного часа, захотел на свою беду выделиться.

 В первое же увольнение он поехал на городскую толкучку и купил по случаю, с рук, квадратные трофейные часы швейцарского производства.
Это было именно то, что он хотел. Подобных хронометров в полку ни у кого не было. И ему очень нравилось, когда к нему, с шутливым уважением, стали обращаться сослуживцы с вопросом:
 - Сколько, Рогов, там на твоих швейцарских?
 
 В ответ Рогов с готовностью отворачивал манжет гимнастёрки, и, отвечая любопытным, лишний раз, и не без удовольствия, демонстрировал товарищам своё приобретение. Добрый Рогов был уверен, что, все окружающие искренне радуются его удачной покупке.
Он не допускал мысли, что его замечательные часы могут стать источником каких-либо огорчений, и продолжал простодушно упиваться успехом, не подозревая, того, что караулящая его злая судьба уже решила преподать ему свой суровый урок.

 Как-то один из сослуживцев, видимо избранный в исполнители её злой воли, как бы, между прочим, заметил Рогову, что видел где-то точно, такие как у него часы, но гораздо эффектнее выглядевшие, так как были они не под бесцветным, а под тонированным золотистым стеклом. И если уж обзаводиться швейцарскими часами, то надо было покупать именно такие.

 Замечание было пустяшным, но оно почему-то задело Рогова за душу, и он загорелся идеей придать стеклу своих часов тонированную золотистую окраску. Через какое то время всё тот же искуситель, опять, как бы, между прочим, посоветовал Рогову, для достижения желанного эффекта вымочить бесцветное органическое стекло часов в спиртовом растворе йода.

 Соблазнённый доступностью операции, Рогов в тот же день приобрёл в аптеке флакон йода и на всю ночь погрузил стекло своих часов в йодный раствор. На утро, промыв стекло под краном, он с радостью обнаружил, что органика, из которой оно было сделано, действительно впитала в себя едкий краситель и приобрела устойчивый золотистый тон.

 Застегнув стекло на часах, он весь день не уставал любоваться достигнутым эффектом. И очень удивился, когда к исходу дня его похорошевшие часы вдруг неожиданно стали. Они остановились так безнадёжно, что не реагировали никакими признаками жизни, ни на какие отчаянные покачивания и встряхивания Роговым их корпуса

 Экспертиза городского часового мастера не оставила никаких надежд.
Агрессивные пары йода, продолжавшие испаряться из окрашенного стекла внутрь корпуса, в короткий срок покрыли все детали часового механизма неустранимой устойчивой коррозией.
 
 Часы пришлось выбросить. Да к тому же ещё долгое время терпеть злорадные вопросы не очень деликатных сослуживцев вроде того:
 - Так сколько же, Рогов, там на твоих швейцарских?

 Рогову издевательства товарищей надоели, и он решил с получки купить себе новые часы. И на этот раз попроще. Это были новенькие, из магазина, традиционные отечественные часы «Победа».
 
 Покупку завистливые полковые знатоки одобрили.
 - Ну и правильно, - говорили они, - не смотри, что простенькие. Зато надёжные и недорогие. Новые часы Рогов первое время носил в кармане, так как, опаздывая из увольнения, не успел в городе обзавестись ремешком. В моде тогда были разъёмные из двух половинок ремешки, прилаживаемые к проушинам часов с помощью блестящих полых заклёпок.

 Именно такой ремешок по его заказу привезли ему на следующей неделе из города. Оставалось приклепать его к часам. Эту операцию нетерпеливый Рогов решил произвести собственноручно, в казарме на, выгнутой из полосовой стали, кроватной спинке, используя её как наковальню.

 Рогов продел в проушину часов половинку ремешка, вставил заклёпку и, вооружившись молотком, поручил сослуживцу удерживать ремешок в растяжку на металлической кроватной спинке. Для этого сослуживец одной рукой держался за ремешок, а другой за часы, установив заклёпку против ожидаемого удара молотка.
 
 Но когда Рогов замахнулся, помощнику вдруг показалось, что удар придётся по его правой руке удерживающей часы.
И в тот момент, когда молоток устремился вниз он инстинктивно, спасая руку, отдёрнул её от часов.
Левая рука, удерживающая до этого ремешок в натяге, и потерявшая сопротивление правой руки, подтянула часы на себя и в следующий момент, прежде чем кто-либо смог, что-то сообразить, удар молотка от которого Рогов уже не успел удержаться, со всего маха пришёлся прямо по часам. То, что от них осталось, пришлось так же выбросить.
 
 Было до слёз обидно, но Рогов решил не сдаваться, и с очередной получки в третий раз, наперекор судьбе, пошёл покупать себе новый механизм.
В глубине души он не мог забыть свои первые фасонистые часы, и легко убедил себя, что если уж бороться со злым роком по настоящему, то, по крайней мере, не грех купить для этого часы пошикарнее.

 Как решил, так и сделал. На этот раз это были тоже трофейные часы, но теперь уже от известной немецкой фирмы «Wasser sport». Красивые массивные часы были в комплекте с эластичным металлическим браслетом, и, как гласила надпись на корпусе, были, при этом, ударопрочные и водонепроницаемые.

 Вот уж действительно было, чем похвастаться в полку. Известие о новых часах сослуживцы Рогова встретили с живым интересом. Знатоки одобряли покупку и уверяли, что если такие часы трахнуть о землю, или утопить в воде, им ничего не будет.
 
 Довольный Рогов охотно давал желающим разглядывать немецкие надписи на крышке часов, но, разумеется, ни на какие испытательные эксперименты не соглашался. Да никто и не настаивал. Отходчивый народ, какое то время ещё побалагурил, но потом успокоился, перестал злорадничать, и оставил Рогова в покое.

 Однако, в отличие от них, злой рок, выбравший Рогова своей жертвой, продолжал его преследовать. И то, что в скорости с ним произошло, было очередным беспощадным ударом судьбы.

 На этот раз это было связано с противопожарным бассейном, который находился возле наших деревянных казарм. Бассейн этот представлял собой ограждённую полуметровым цементным бортиком бетонированную цилиндрическую яму метра четыре в диаметре и столько же в глубину.
 Около неё, чтобы пополнять испаряющуюся под солнцем воду, из земли торчала загнутая водопроводная труба с краном. Под этим краном в тёплое время мы любили обмывать с мылом свои телеса или, при необходимости, там же мыть свои сапоги.
 Стоков у бассейна не было. Его не чистили годами, И от скопившихся наших многолетних смывов содержимое нижней половины бассейна давно превратилось в клоаку, от которой даже через толщу относительно чистой верхней части воды пробивался отвратительный смрад.

 В тот день сержант Рогов после работы на самолётной стоянке, чтобы не тащить в казарму на сапогах осеннюю грязь, решил, по обыкновению, обмыть их у бассейна.
Перед этим он, несмотря на фирменную гарантию водонепроницаемости, бережно снял с руки свои знаменитые часы и аккуратно положил их в нагрудный карман рабочего комбинезона. Но как только он нагнулся с тряпкой над сапогом, массивные часы вместе с металлическим, эластичным браслетом выскользнули из не застёгнутого нагрудного кармана и в мгновение ока канули в зловонный бассейн.

 До поражённого Рогова не сразу дошла неотвратимость случившегося. А когда он понял, что произошло, нам показалось, что он лишился речи и разума одновременно. Да, что Рогов. И мы – свидетели случившегося, тоже были в шоке, оправившись от которого наперебой стали давать Рогову, как всегда совершенно бесполезные советы.
 Кто-то даже раздобыл трехметровую рейку с набитым на конце гвоздём и пытался нашарить с её помощью затонувшие часы. Дело это было абсолютно безнадёжное, так как рейка едва доставала до половины глубины, в то время, как тяжёлые часы давно уже были на дне. Незадачливый помощник только замутил воду и вызвал из глубины невыносимую вонь многолетнего разложения.
 
 Мы не знали, чем можно было помочь Рогову. Советовать кому-то, лезть в эту зловонную яму даже за трижды немецкими часами никому не приходило в голову.

 А, между тем, всё это время, за нашей бестолковой вознёй с ироническими улыбками наблюдали случайно забредшие из расположенного неподалеку стройбата, несколько солдат чернопогонников.
 
 В этом батальоне служили лихие ребята. Многие с небезупречным прошлым. По гарнизону ходили слухи о ночных картёжных баталиях и криминальном куреве, которые не редко кончались там драками, а то и поножовщиной.
 
 - Ну, что, служивые, - обратился к нам один из них, - слабо достать часики?
 -А ты можешь достать? – с проблеском надежды спросил Рогов.
 - Тебе доставать не стану, - отвечал солдат. А вот, когда откажешься от них, тогда достану себе.

 Расстроенный Рогов, какое то время ещё помедлил потом, безнадёжно махнув рукой, и засобирался уходить.
 - Так, что, отказываешься? - подступился к нему солдатик.
 - Отказываюсь, - выдохнул убитый горем Рогов.
 - Люди, слышали? - призвал нас в свидетели смельчак. И стал стаскивать с себя одежду.

 Между тем его корыши уже волокли со своего строительства здоровенный пятиметровый дрен, который упёрли вертикально в дно бассейна, вдоль его стенки, как раз у того места, куда канули роговские часы.

 Их лидер, тем временем, раздетый до трусов, обливал для акклиматизации под краном своё обильно татуированное тело. Затем погрузился в бассейн, взявшись руками за дрен, удерживаемый его помощниками. Чуть помедлив, он набрал в грудь побольше воздуха и, торопливо перебирая руками по дереву, пошёл вниз.

 Когда он вынырнул на поверхность вместе с волной сероводородного зловония, мы ужаснулись его виду. Он был весь в дёгте образной, вонючей слизи. В его разжатых ладонях, среди прихваченной со дна чёрной каши, часов не оказалось. Глядя на него, трудно было себе представить, что он может решиться на вторую попытку. Но обмыв наспех под краном лицо, он нырнул снова. А потом ещё. И когда он вынырнул из клоаки в третий раз, мы увидали среди вонючего дерьма, зажатого в его кулаках, эластичный металлический браслет с часами немецкой фирмы «Wasser sport».
 
 Забыв о себе, он кинулся первым долгом отмывать под краном часы. И завидев бойко передвигающуюся по кругу секундную стрелку, издал победный, тарзанний вопль. Немцы не обманывали. Часы, пролежавшие в вонючей жиже битые два часа, были действительно непроницаемыми.
На Рогова жалко было смотреть. Вид у него был более подавленный, чем тогда, когда он обронил часы в бассейн.

 А победитель, в которого расторопные дружки влили для сугреву припасённую недопитую бутыль водки, не чувствуя холода, уже обмывал себя под краном. Весьма довольный не столько трофеем, сколько укрепившимся авторитетом в глазах товарищей.

 - Может, отдашь? - без всякой надежды предложил ему Рогов, - я заплачу.
 - Э, нет. Ты ведь отказался. Скажите люди, отказался он или нет?
Мы неохотно закивали головами. Нам было жалко Рогова. Но всё было по справедливости.
 - А денег, браток, мне твоих не надо, - продолжал победитель, - какие у тебя деньги-то. Сегодня этим часам вечером на кону тройная цена будет.
 - Верно, я говорю? - обратился он за поддержкой к своим товарищам.
 И не сомневаясь в ответе, неторопливо оделся в сухое, застегнул на запястье добытые часы и, забрав дружков, удалился.

 После третьей утраты, Рогов сломался и ударился в мистику.
Он уверовал, что иметь собственные часы ему действительно не судьба. И, что, продолжая ей противиться, он только навлечёт на свою голову новые беды.

 Оправдав, таким образом, перед собой свои неудачи, Рогов успокоился и занялся другими дембельскими хлопотами привыкнув, в конце концов, при необходимости вместо собственных часов обходиться вопросом, обращённым к добрым людям:
- Не подскажете ли, сколько времени?
 

Москва. 2003