Акула

Аня Комарова, как и большинство людей на земле, появилась на свет совершенно случайно. Узнав о её желании родиться, молодой папаша, как водится, исчез в неизвестном направлении. Восемнадцатилетняя мамаша постеснялась сразу обо всём рассказать потенциальной бабушке. А когда решилась, было уже поздно. Потенциальная бабушка, разозлившись, хотела выгнать будущую молодую мамашу на все четыре стороны, но постеснялась людских пересудов. Поэтому решила, скрепя зубами, пережить появление незаконнорожденного внука или внучки, и переложить всю ответственность на время, которое, как известно, тем и справедливо, что ставит всё по местам. Молодая мамаша ребёнка, мягко говоря, не хотела, но деваться было некуда. Она даже думала оставить его, нежеланного, в роддоме, но в их маленьком северном городке сиё событие не осталось бы без внимания «общественности», что повышало вероятность быть сжитой со света раньше положенного судьбой срока.
Росла Анечка, как былиночка в поле. Мамаше было не до неё, она устраивала свою молодую жизнь. Бабушке тоже было не до неё, она работала день и ночь ради денег, которых всё равно не хватало. Анечка ела, что придётся, и донашивала одежду за соседскими детьми. Она с завистью наблюдала за жизнью своих сверстников, обласканных мамами, папами, бабушками, дедушками и думала: «Вот я вырасту! Вот я вырасту!» Что случится, когда она вырастет, Анечка пока не знала, но была уверена – её взрослая жизнь будет другой.
Когда Анечке исполнилось пять лет, мама, наконец, вышла замуж, но в её новой семье для дочери места не нашлось, поэтому она была оставлена на бабушку. Вскоре у Ани родился братик, и мама совсем забыла о существовании дочери, погрузившись в новые, желанные заботы. Бабушка ругала её, ругала, но всё было без толку, и она просто махнула рукой. Анечка не обижалась на маму, ей было всё равно, потому что с самого-самого появления в маминой утробе, она уже знала, что её никто не ждёт и не любит. А потом родилась, всё почувствовала и привыкла.
Бабушке Анечка мозолила глаза и давила на совесть, отчего бабушка злилась и постоянно на неё кричала. Анечка молча выслушивала бабушкины упреки, но даже не пыталась осмысливать её претензии. Претензий было много, очень много. Анечка устала от бабушкиных претензий, но ей некуда было деваться, поэтому пришлось привыкать и к этому.
Когда Анечка пошла в первый класс, внезапно объявился её папаша, который вдруг вспомнил о том, что у него есть ребёнок. Может быть, Анечка могла давить на чужую совесть на расстоянии, и надавила на совесть своего папаши, кто знает? Но он решил заботиться о дочери. И заботился. К себе не брал, но денег давал достаточно для того, чтобы она ни в чём не нуждалась. Бабушка по началу складывала папашины деньги в чулок на чёрный день, считая что «у Аньки и так всё есть», но папаша, узнав об этом, очень строго попросил тратить деньги исключительно на ребёнка. От греха подальше бабушка стала заботиться об Анечке на папашины деньги, тратя всё до копеечки.
В школе Анечка училась очень хорошо, возможно сказалась внезапно возникшая папашина забота. Особенно ей нравились уроки французского языка, которые она посещала с удовольствием. Много занималась дополнительно, сама. К окончанию школы Анечка твёрдо определилась с выбором профессии. Она непременно хотела связать своё будущее с французским языком. Выбор пал на Москву. Папаша одобрил. Дал денег. Анечка поступила.
Учёба давалась ей легко и успешно, но это, скорее, огорчало, чем радовало. Время шло очень быстро, и Анечка понимала, что рано или поздно ей придётся вернуться в свой северный городок к опостылевшей бабушке. Максимум на что она могла рассчитывать там – это собственная «хрущёвка», подаренная папашей, и работа учителя в родной школе. Анечка ТАК не хотела. Она уже понимала, КАК она хотела! Она хотела большой дом с колоннами, много денег и быть человеком мира: жить там, где хочется и так, как хочется. Ей нужен был пропуск в тот, другой мир. А где его получить? Конечно на Арбате. Там таких пропусков пруд пруди. Главное в этом деле, чтобы пропуск был не в составе туристической группы, а в одиночку. Тогда его будет гораздо проще взять.
Следующий месяц жизни Анечка провела на Арбате в поисках своего жевела. Их там было много. Они ходили группами и в одиночку, но всё ЭТО было не то! Анечке нужно было французское жевело. Именно Франция представлялась ей тем главным рычагом, запускающим механизм исполнения всех желаний. Тем более, язык она уже знала. Ей было абсолютно безразлично, каким будет этот пропуск – молодым или старым, тонким или толстым, красивым или не очень. Главное, найти, а там посмотрим.
Изо дня в день Анечка рыскала по Арбату в поисках пропуска, как акула рыскает в океане в поисках жертвы. Она очень старалась. Прилагала усилия. Намечала жертву. И в один прекрасный день увидела её. Точнее услышала. Знакомую речь. Повернулась и обомлела, потому что именно таким она и представляла своё жевело. Больше всего ей понравилось то, что оно было молодым, и, несмотря на ранние залысины, довольно симпатичным. С ним был ещё один, почти идентичный, пропуск, но Анечка уже наметила жертву. Пропуски направились в кафе, Анечка за ними, села за соседний столик. Пропуски позвали официанта и на полупальцах пытались объяснить ему заказ. Официант растерянно улыбался, и не знал, что ему предпринять, чтобы не обидеть клиентов. Анечка решилась атаковать. Она рывком бросилась к их столику и на свободном французском пересказала «дорогим гостям» содержание меню, а официанту пожелания «дорогих гостей». Все остались довольны, а Анечка получила приглашение пока за столик, но то ли ещё будет!
Беседа складывалась непринуждённо. Пропуски действительно оказались самыми настоящими, точнее самыми обычными, французами. Они приехали посмотреть на Москву. Москву они внушаемо боялись с самого детства, которое обоюдно пришлось на годы «холодной войны». Обновлённая «капиталистическая» Россия не вызывала доверия, и в их французском понимании являлась абсолютным двойником коммунистических Советов. Французы делились своими впечатлениями, а Анечка обдумывала, как покрепче ухватить жертву, чтобы она не выскользнула из её рук, точнее, зубов. Она изо всех сил пыталась понравиться своему долгожданному пропуску. И понравилась. Что-то было в ней такое, с первого взгляда неприметное, а начинаешь вглядываться и обязательно увидишь. И он увидел. Обменялись телефонами. Договорились о встрече на следующий день. Встретились. Опять договорились, опять встретились. Правда, встречи были втроём, но Анечка уже знала, что её жертва на крючке, точнее в зубах. Крепко. И угадала. Николя подсел на Анечку. Он с ужасом ждал отъезда из Москвы. Но уехать пришлось. Однако вскоре он вернулся за Анечкой и повёз её к маме, а к кому ещё?
Маме «довольно миленькая» Анечка понравилась. За лучезарной улыбочкой мама не увидела острых Анечкиных зубов в шесть рядов, или не захотела увидеть, ради сына. Ведь всё, что делала мама в своей жизни, она делала для Николя и ради Николя. Анечка не увидела мамы, ведь она не привыкла к мамам. Но она увидела перстни на ухоженных маминых ручках и их с Николя дом. Всё это было довольно скромным, но внушительным. Дом Анечке понравился, и мраморный фонтан во дворе дома тоже очень понравился, а перстни на ухоженных маминых руках понравились ещё больше. И Анечка ещё крепче ухватила жертву зубами, за горло.
У мамы были знакомства и связи. Они помогли перевезти Анечку во Францию, устроить в колледж и сыграть свадьбу. Связи не могли повлиять на Анечкино гражданство, но это было делом времени, а Анечка больше никуда не торопилась.
Николя закончил престижный французский колледж пару лет назад и работал в государственной структуре за копейки. Он работал там ради льготного ипотечного кредита с одной стороны, а с другой стороны там было очень удобно работать, потому что практически не нужно было работать. Николя был маминым сыном в мамином доме, но рядом с Анечкой ему хотелось быть настоящим мужчиной и совершать настоящие мужские поступки. Для начала он решил слезть с маминой шеи и стать самостоятельным. Пунктиком самостоятельности в его жизни была съёмная квартира в очень не престижном районе, как раз по средствам. Анечка расстроилась, оскалила зубки и закатила французскому мужу настоящий русский скандал. Однако Николя проявил мужской характер, и Анечке пришлось смириться, потому что пропуск был оформлен ещё не до конца, а также найти работу на пол, свободные от учёбы, дня.
Анечка успешно закончила колледж. Её успехи не остались не замеченными, поэтому работа нашла её сама. Работа была престижной, денежной и перспективной. И очень скоро она вместе с Николя переехала в другой район, другую квартиру. Николя был несказанно рад, потому что его желание стать самостоятельным и мужчиной исчезло в тот самый момент, когда он понял, что больше не может позволить себе всего того, что без усилий давалось ему мамой. Анечкины деньги указали Николя на новую маму, он залез к ней за пазуху, свернулся клубком и заснул безмятежным сном. Анечку такое положение вещей не устраивало, но, во-первых, гражданство, а во-вторых, перспектива покупки собственного жилья на льготных условиях, не позволили выбросить присосавшегося к ней Николя обратно к маме. Анечка терпеливо ждала.
Компания, в которой успешно трудилась Анечка, решила выйти на российский рынок и развивать там новый перспективный и прибыльный проект. Преимущественная в данном случае Анечка оставила позади конкурентов на должность руководителя «русского проекта» и с удовольствием, подкрепленным солидным повышением по заработной плате, поехала в Россию. Николя остался во Франции, ведь не смотря на не рабочую свою работу, уйти в отпуск, когда вздумается, а тем более уволиться, пока не мог.
Полгода Анечка жила в России без мужа. Компания возмещала ей все расходы на проживание, поэтому её счет в банке рос. Через шесть месяцев к Анечке приехал Николя, который, всё-таки, взял отпуск без сохранения заработной платы, и сел ей на шею. Компания с удовольствием содержала Анечку, но оплачивать ей мужа она не планировала. Анечку это напрягало, она уже не могла дождаться дня получения долгожданного гражданства, чтобы избавиться от Николя.
Через год Анечка развила проект настолько, что смогла передать его другому руководителю и спокойно вернуться во Францию, где её ждали повышение по службе, значительный счёт в банке и долгожданное гражданство. В день его получения Анечка решила, что ей выгоднее выбросить Николя, чем получить через него льготный кредит на недвижимость. И в тот же день его вещи были собраны, упакованы и переданы ему с рук на руки вместе с требованием развода. Николя вернулся под тёпленькое мамино крылышко, поплакал немножко, успокоился и дал согласие на развод. Мама разумно рассудила, что ещё неизвестно чего ждать от ЭТОЙ русской и уговорила его не делать глупости, а то всякое может быть.
Анечка избавилась от Николя и вздохнула с облегчением. Николя не мог содержать Анечку, а Анечка не собиралась содержать Николя, потому что вообще никого не собиралась содержать. Она умела считать деньги. И свои и чужие.
Свободная Анечка вновь вышла на охоту. Теперь ей нужна была недвижимость. Анечке хватило бы и своих денег на покупку очень неплохого жилья в центре города, даже не влезая в кредит, но зачем тратить своё, когда можно взять чужое? При чём абсолютно законно, на правах любимой жены. Анечка рыскала по богатым кварталам, намечая новую жертву. Каждого встречного она ощупывала хищным взглядом, пытаясь определить по внешнему виду состояние кошелька.
Арно уже давненько был один. Он устал от людей, а в особенности от женщин. Они готовы были на всё ради его денег, и ни на что ради него самого. Когда-то давно в его жизни была женщина, которая полюбила его ещё бедным студентом, поверила в него и дала колоссальный толчок к развитию и процветанию. А потом умерла при родах, вместе с его ребёнком. Врачи сказали «отслойка плаценты», а ему тогда показалось, что в его организме произошла отслойка. Душа отслоилась от тела. С тех пор прошло уже почти двадцать лет. Его душа и тело так и не срослись, жили сами по себе – душа там с женой и ребёнком, тело здесь, в окружении подобных же тел. Арно увидел Анечку из окна маленького стеклянного ресторанчика. Она одиноко шла мимо. Её очередные поиски окончились ничем, и она устало брела домой, набираться сил для новой атаки. Анечкин размытый профиль проплыл мимо Арно, и он вдруг, подчинившись какому-то душевному порыву, побежал за ней следом и схватил за рукав.
- Вы сумасшедший? – оглянувшись, зло спросила Анечка.
- Да! – честно признался Арно и улыбнулся.
Анечка внимательно посмотрела на него и поняла, что вот он – её дом с колоннами. Наконец, она нашла то, что искала. Она улыбнулась от охватившей её радости. Арно не увидел за этой улыбкой шести рядов острых акульих зубов, или не захотел увидеть.
- Как Вас зовут? – спросил он.
- Ани, - ответила она.
- Вы француженка? – спросила он, улавливая еле заметный незнакомый акцент.
- А это имеет какое-то значение? – спросила она.
- Нет, – засмеялся он и пригласил её в ресторан.
Они пошли, и больше Арно её не отпустил. Не смог, а точнее не захотел. Потому что Анечка, сама того не подозревая, склеила его отслойку. Арно носил её на руках и выполнял любой каприз, но дом с колоннами у неё всё еще не появился. Она тактично намекала ему, а он удивлялся, разве плохо ей в его доме. Ей было ни плохо, ни хорошо. Ей было никак, потому что Арно не вызывал в ней никаких эмоций. Ни положительных, ни отрицательных. Одно сплошное равнодушие. Анечка никуда не торопилась сама, а поэтому не торопила и Арно. Затаившись, выжидала время. Работу не бросала, но своих денег не тратила. Зачем, если есть Арно?
Вскоре он стал намекать ей на наследника. Это в её планы не входило, потому что она не собиралась жить ради другого человека, пусть даже собственного ребёнка. Анечка честно сказал об этом Арно. Он расстроился, попытался уговорить, объяснив, что в случае чего ребёнок останется с ним, а она будет жить своей жизнью. Но Анечка категорически отказалась, потому что бросить своего, даже самого нежеланного ребёнка, она бы ни за что не смогла. Свежи ещё в памяти были детские воспоминания о своей ненужности никому.
Анечка ждала дома с колоннами несколько лет, а потом поняла, что может и не дождаться. Время-то на месте не стояло, и она вышла из укрытия, напряглась и приготовилась к атаке. Анечка предъявила Арно ультиматум: или он покупает ей дом, или она уходит от него. Арно купил ей дом, а она всё равно ушла. Устала. Надоело. И вообще. В тот же день у него произошёл сердечный приступ, и он умер в больнице, не приходя в сознание. Хоронили его без Анечки, потому что она ни о чём не знала. Узнала только тогда, когда адвокат разыскал её, чтобы вручить всё состояние Арно по его завещанию. Это был самый счастливый день в Анечкиной недолгой жизни. Она достигла всего, чего хотела. По списку. Смерть Арно взволновала её, но не тронула. Все смертны, и она когда-нибудь умрёт. Рано или поздно. Чем позднее, конечно, тем лучше, но каждому своё. Анечка послала цветы на могилу Арно и снова вышла на охоту. Ведь у неё ещё не было собственного алмазного прииска или нефтяной скважины. А чего бы ей хотелось больше, она пока не решила. Лучше бы всё и сразу.