В Некотором государстве

Действующие лица:
Голос,
Савва – Бог в белом (собственно – Бог),
Вава – бог в черном (собственно – дьявол),
Капут – мужчина в дворницком фартуке с косой (собственно – смерть),
Царь
Юлька – девушка с косой (не смерть),
Профессор – мужчина в мантии с портфелем,
Мороз Иванович – не старый еще дедушка,
Цербер – человек милицейской фуражке,
Пчела Зоя,
Трутень Боря.

Сцена представляет собой импровизированный вертепный домик. Верхняя площадка на канатах с веревочной лестницей – пристанище Богов. Внизу, слева, в 10 см от пола площадка побольше – «дворец» (на площадке кресло, стул, небольшой круглый столик). Справа – маленькая площадка-качели.

Действие первое

Явление первое

Савва: Все, больше не играю.
Вава (тасуя колоду карт): Савва, ну, давай еще разок.
Савва: Не буду.
Вава: Ну, разок.
Савва: Не буду, Вава. Сказал же – все.
Вава: Последний раз. Ну, самый последний. Клянусь папой.
Голос: Не клянись, юрод!
Вава: Тьфу ты. Чур меня. Не буду, не буду, не буду.
Савва: Ты, Вавка, заноза, прицепишься – не отстанешь.
Вава: Так на интерес же игра. (хитро щурясь) Или в американку?
Савва: Да ну тебя. На желания играть. Научены уже. Ищи дурака.
Вава: Так однажды нашел уже… Планету третью от Солнца проиграл мне? А? Братец?
Савва (обиженно): Вот и не буду больше играть. Ты жульничаешь. А еще брат называется.
Вава: Да ладно, не обижайся. Это ведь игра. Кто умнее, тот и в выигрыше.
Савва: Кто хитрее, тот и в выигрыше. Кто на руку не чист.
Вава: А ты меня за руку ловил?
Савва: Тебя поймаешь.
Вава: Не надо тогда говорить… Давай так. Ты, как будто, на интерес, а я Землю ставлю. Нет… Это слишком. Давай, хотя бы, щелбан поставь.
Савва (мучительно думает, мнется): Ладно. Сдавай, искуситель.
Вава (сдает по две карты): Ну?
Савва: Еще.
(Вава дает карту, вопросительно смотрит на Савву)
Савва: Себе.
Вава: Себе – не вам, пребору не дам… Вскрываем? Сколько?
Савва: Девятнадцать.
Вава: Двадцать.
Савва (разражено бросает карты): Опять надул, каналья. Зарекался же играть… Черт бы меня побрал!
Голос: А ну прикуси язык, олух царя небесного!
Савва (демонстративно кусая язык): Тьфу, тьфу, тьфу (крестится).
(Вава довольно хихикает)
Савва: Что ржешь, юрод?
Вава: Да так, ничего, олух…
(Савва подставляет лоб, Вава отпускает ему щелбан)
Савва: Все. Больше не играю. Ни под каким предлогом.
Вава (вопрошающе-утвердительно): В карты.
Савва: В карты.
Вава: А в крестики-нолики?
(Савва отрицательно машет головой)
Вава: На твоей бумаге!
(Савва отрицательно машет головой, но менее уверенно)
Вава: Твоей авторучкой!
Савва (после короткой паузы): Чур, я начинаю!
Вава: Поехали.
(Играют в крестики-нолики)

Явление второе

Царь (расхаживая по сцене и позируя, в руке у него чупа-чупс, он его иногда посасывает): Пчелы меня любят… Меня любят пчелы… Я сам вышел из пчел. И ничто пчелиное мне не чуждо… Я сам люблю пчел! Всех вместе и каждую в отдельности!.. Как же их полюбить-то всех? Вон их сколько! Надо как-то полюбить их гамузом. Что бы раз и навсегда… Надо что-то придумать для них значимое. Например: новое поколение отечественных пчел будет жить в раю! Нет. Уже что-то такое было. Каждой пчелиной семье отдельный улей! Тоже было… Хватит кормить чужих трутней, накормим от пуза своих! Пробовали, пробовали, закромов не хватает. (надолго задумывается) Заводы – рабочим, землю – крестьянам, тюрьмы – бандитам! (кривится) Фу, попахивает каким-то прошлым, тленом что ли?.. Мед – пчелам?!. Пчелам – мед… (задумчиво) Брюшко слипнется… Слипнется брюшко… (поворачивается в сторону, зовет) Цербер! (садится в кресло) Цербер!! (является Цербер)
Царь: Скажи-ка, братец Цербер, любят меня пчелы?
Цербер: Так точно, государь, души не чают. Давеча сам видел.
Царь: Что видел?
Цербер: Любовь. Всеобъемлющую и страстную, государь. Прямо – фетиш – какая любовь! Кинозвезда!
Царь: Ну?
Цербер: Портрет ваш, значит, аккуратно с забора сняли и на кусочки разобрали.
Царь: Разорвали?
Цербер: Разобрали, государь, разобрали. На память, значит. По кусочку каждый хотел иметь.
Царь: Это хорошо. Значит так, портретов еще напечатать и на заборах расклеить. Да не высоко, (многозначительно) дабы каждый дотянуться смог.
Цербер: Слушаюсь.
Царь: Ступай, голубчик. (Цербер уходит) Нет, постой! (Цербер возвращается) А что? Как вообще настроение в стране? Что там в мире происходит?
Цербер: Осмелюсь доложить, по последним агентурным данным, настроение хорошее… но ситуация хреновая.
Царь: Фу-у-й, что за словечки? Хреновое… Что за казарменный жаргон, право слово? Нельзя сказать, например – оставляет желать лучшего. Ну, повтори.
Цербер (мнется): Оставляет желать лучшего…
Царь: Ситуация…
Цербер: Ситуация…
Царь: А теперь все вместе.
Цербер (пожимая плечами): Ситуация такая хреновая, что оставляет желать лучшего, государь!
Царь: Тьфу ты! Черт с тобой!
Вава: Ты чертями-то не разбрасывайся! На всех не напасешься.
Царь (испуганно озираясь): Кто здесь?
Цербер: Я, государь!
Царь: Вижу, что ты. (озирается) Показалось… Ну, и что там в стране такого хрен… гм… что оставляет желать лучшего?
Цербер: Профессор, государь.
Царь: Что – профессор?
Цербер: Умничает, государь.
Царь: И сильно умничает?
Цербер: На мой взгляд – чересчур, государь.
Царь: О, Господи!..
Савва: Не поминай меня всуе!.. Не напасешься.
Царь (испуганно озираясь): Опять!.. Кто здесь?
Цербер: Я, государь!
Царь: Вижу, что ты… Ну, довольно. Ступай. Ступай с богом.
Савва: Ну, да, сейчас все брошу и побегу следом!
Вава: А с каким богом-то?
Савва: Да разве их поймешь… (Савва и Вава не прекращают играть в крестики-нолики)
(Цербер уходит)
Царь (испуганно): Кто здесь опять?! Чудится мне, что ли? Голоса… Это – нервы. Нервы в конец расшатались. (обреченно) Нет покоя ни днем, ни ночью. Полные разброд и шатания. Профессор умничает. Дед Мороз – сказочник. Юлька-баламутка под Жанну д`Арк косит. Братья по оружию разбежались. (резко встает с кресла, трясет кулаком) Знаю! Знаю, где все попрятались! Все, все на конфетной фабрике! Сладкой жизни алчут!! Меду!! Меду не нажрутся!! (гневно потрясает кулаками, затем успокаивается.) Хорошо, хоть пчелы меня любят.

Явление третье

(входит с папкой подмышкой Мороз Иванович)
Мороз: А позвольте войти, государь?
Царь: Так вошел уж.
(Мороз Иванович проходит, садится на стул)
Мороз: Позвольте сесть, государь?
Царь: Так сел уж… (садится в кресло) С чем пожаловал, Мороз Иванович? Какие новости?
Мороз: Да какие могут быть новости? Все как обычно – отечество в опасности.
Царь: Как? Что такое? Русские идут?
Мороз: Хуже, государь.
Царь: Нерусские скачут?
Мороз: Хуже, государь.
Царь: Неужто?.. Боюсь предположить самое страшное… Неужели деготь?!
Мороз: Да, государь.
Царь: Я же запретил! Своим именным указом запретил! В государстве, где пчелы носят мед, дегтю не место! Я же велел вывести весь, и даже само слово вычеркнуть из словарей!
Мороз: Вычеркнули, государь. И вывели.
Царь: Ну?
Мороз: Кто-то наладил нелегальное производство.
Царь: Кто?!
Мороз (пожимает плечами): Не знаю. Этим Цербер занимается.
Царь (удрученно): А мне не доложил… собака. О всеобщей любви доложил, а это скрыл. Ах, негодник.
Мороз (доверительно): И еще, государь…
Царь: Что?
Мороз: Да уж как-то неудобно…
Царь: Говори. Хуже уже не будет. Я все выдержу. Говори.
Мороз: О всеобщей любви… (мнется).
Царь: Ну?
Мороз: Иду давеча по нашей главной улице, по Кричатику… (мнется).
Царь: Не томи! Давай, режь правду-матку. Я стойкий (встает с кресла).
Мороз: Лучше бы ты сел, государь.
(Царь демонстративно остается стоять)
Мороз: Ну, ладно… Иду, значит, по Кричатику… А пчелы твой портрет с забора сняли и разорвали.
Царь: Разобрали! На память разобрали!!
Мороз: Разорвали.
Царь (топая ногой): Ра-зо-бра-ли!!!
Мороз: Разорвали, государь. Разорвали.
Царь (падает в кресло): Господи! За что мне такие наказания?!
Савва (вниз): Ну, опять… Да кому ты нужен?! (Ваве) Вот всегда так: сами накуролесят, а потом на меня валят – за что, Господи, за что?.. Тоже мне – нашли неуловимого мстителя…
Царь: Опять голоса… Чудится мне… (Морозу) Ты слышишь?
Мороз: Что, государь?
Царь: Голоса. Откуда-то сверху голоса…
Мороз: Нет, государь, не слышу.
Царь: Никто ничего не слышит. Никто ничего не видит. (плачет) Все меня обманывают. Все меня бросили. Я несчастный, несчастный царь (горько плачет).

Явление четвертое
 
(вбегает Юлька)
Юлька: Кто обидел государя?! (тычет косой в Мороза) Ты?!
Мороз: Ты поосторожней со своей клюшкой. Размахалась…
(Юлька ставит косу к столу, садится Царю на колени)
Юлька: Кто обидел моего мальчика? Кто надругался над моим самодержцем?.. (гладит Царя по голове, достает из декольте пряник) На, вот, я тебе пряничек медовый припасла.
(Царь берет пряник, надкусывает, понемногу успокаивается)
Царь (плаксиво жалуется Юльке): Кто-то в государстве нелегально изготавливает деготь.
Юлька (вскакивает с колен Царя): Кто?!
Царь: Не знаю.
Юлька: Опять – не знаю… Сегодня утром кричала на Кричатике. И косой размахивала. Пчелы меня понимали. У-ух, как гудели! Я публично спрашивала Цербера – кто пчелиный рой потревожил? А он – (кривляясь, изображая Цербера) «не знаю»… Я спрашиваю – кто цветы тальком посыпал? А он – «не знаю»… Кто царские портреты с забора сорвал? «Не знаю»… Пора с этим Незнаю разобраться. Пора увидеть его настоящее лицо. (хитро прищуривается) У-у-у, я, кажется, знаю, кто прячется за этим глупым прозвищем… Не иначе профессорские проделки…
Мороз: Да не-ет… не может быть.
Царь (совершенно оправившись, с аппетитом жуя пряник): Не может быть.
Юлька: Как это – не может быть?! Очень даже может! Надо действовать! Хватит сопли жевать!
Царь (подозрительно рассматривает пряник, откусывает): Это не сопли. Это пряник.
Юлька (отбирает у царя пряник): Лишить бы тебя сладкого! На всю оставшуюся жизнь!
Царь (возмущенно): Я не могу без сладкого! У меня – печень!
Юлька: У всех – печень.
Царь: Да! Но у меня – царственная печень!
Юлка: А мозги?!. Мозги у тебя какие?!
Царь (зло прищуриваясь): Что-то вы, Юленька, в последнее время перегибаете.
Мороз: Перегибают, перегибают. Они в последнее время чересчур перегибают.
(Юлька фыркает, демонстративно откусывает пряник, берет косу и удаляется)
Царь (обреченно): Опять на Кричатик побежала. Неугомонная баба. А я ведь чуть было не женился на ней.
Мороз: Да что ты говоришь, государь?
Царь: Да, да, да.
Мороз (укоризненно): Государь!.. Как можно?
Царь: Что поделать, милый друг – любовь. (задумывается) Любовь, знаете ли… Злая штука… И знаешь, что меня удержало?
(Мороз пожимает плечами)
Царь: Коса!.. Она ведь со своей косой не расстается. Она и в постель с ней ложится! Представляешь?! Одно неосторожное движение и – фи-ить. (делает многозначительный жест рукой) И что потом?
Мороз: Что?
Царь: Что, что?!. Конец карьере!
Мороз: Не приведи, Господи!
Савва: Приведи, Господи! Не приведи, Господи!.. Разве за вами уследишь?! Сами себе капканы ставят. Сами лезут во всякое дерь… (испуганно крестится, смотрит вверх) Простите, папа! (подозрительно смотрит на Ваву) А не ты ли, Вавка, козни тут строишь?
(Царь и Мороз, открыв рты, прислушиваются)
Вава: Да что ты, братец? Гореть мне в аду, если я чего…
Савва: Ай, брось! Для тебя в аду гореть, что коту в сметане валяться! Еве яблоко червивое кто подсунул?!
Вава: Прям, уж и червивое. Подумаешь!.. Один несчастный червячок – и уже червивое!
Савва: Так уж и червячок… Червь сомнения, Вава! Червь со-мне-ни-я!!
Вава: Могла бы и не есть. Побрезговать. Там полно было чистых плодов.
Савва: Брезгливые бабы не в моде.
Вава: Ну, хорошо. Подсунул червивое яблоко. Было дело. Но это единственное мое участие на Земле! Клянусь Богом!
Голос: Вавка! Опять?! Вы оба сегодня ремня выпрашиваете! С самого утра выпрашиваете!!
Вава (кусая язык, шепотом): Вот, черт… Савва, бегать мне нагишом по райским кущам, если я вру. Ни одного проекта на этой планете не воплотил. (мечтательно) А сколько было хороших, прекрасных, гениальных задумок, Савва!..
Савва: Что ж так?
Вава: Опережают.
Савва: Кто?
Вава: Как кто? Люди! Удивительные создания! Быстро развиваются. Только чего задумал – мор там, войну, теракт, политический кризис, переворот, даже склоку соседскую – они, бац!, готово дело – уже воплотили. У меня Смерть без работы околачивается. Я его в отпуск за свой счет отправил. (зовет) Капут! А, Капут!
(В углу сцены появляется заспанный Капут, лезвие косы в чехле)
Капут: Ну, чего?
Вава (Савве): Во! Видал? (Капуту) Ничего. Ты это… Спать иди.
Капут (недовольно): А чего будить-то было?.. (уходит)
Царь: Слыхал?
Мороз: Слыхал. Голоса…
Царь: Ой, не нравится мне все это. В родном дворце не чувствую себя спокойно. То уши в стенах чудятся, то глаза в люстрах… Теперь, вот, голоса слышу… Не спроста все это, Мороз Иванович. Ой, не спроста. Ты должен… Нет, ты просто обязан мне помочь. Кругом – враги. Никому доверять нельзя.
Мороз: Не беспокойся, государь. Я тут к Новому году одну революционную штучку задумал.
Царь: Почему к Новому году?
Мороз: Так я же Дед Мороз! Самое время!
Царь: А-а-а! Ну да.
Мороз: Обсудим?
Царь (озираясь): Не здесь.
(Оба встают. Царь берет Мороза под руку. Уходят)

Явление пятое

(входит Профессор)
Профессор (озираясь): Никого. (проходит во «дворец» садится в царское кресло, умащивается, пробует кресло на мягкость) Как по мне деланное… Нет, не ту голову венчает корона, явно – не ту. (с издевкой) Ну, что это за царь? Фразу «казнить нельзя помиловать» он пишет без единого знака препинания. Не то, что запятую, он точку боится ставить – чернила, видите ли, у него кончаются! А подсунь ему другую чернильницу для подписи – все бросает, дела у него срочные: то – посол испанский, то – маринад американский. Полгода минуло, как я ему закон нарисовал. С уникальным названием: «Разделяй и властвуй». В нем все расписано до последнего чупа-чупса, до последней капли меда – что, кому, сколько и почем… Не чешется. Всего боится. Вот из меня бы государь вышел – первый класс. Уж я бы направил страну в нужное русло. (вдохновенно) Уж я бы!..
(входит трутень Боря)
Боря (заискивающе): О-о! Профессор! Как вам к лицу это кресло!
Профессор (недоумевающее): Почему же – к лицу? Я же не лицом в нем сижу!
Боря: Извините, Профессор. Постеснялся.
Профессор: А ты не стесняйся. Со мной можешь быть полностью откровенным. Я люблю откровенных людей. Я их обожаю…
Боря (в сторону): Он меня обожает. (Профессору) А я как вас обожаю, Профессор. Истинный царь! Истинный! Куда там остальным?! Позвольте вам сказать со всей откровенностью, Профессор, вы – надежда государства.
Профессор (чопорно): Да, есть маленько… (хмурится) А не ты ли рукоплескал Царю и называл его надежей?! Спасителем державы называл?! Помнится мне… при коронации…
Боря: Простите, Профессор, это было не искренне. Какой-то странный поворот судьбы в нашем Некотором государстве. Но при этом я-то понимал… мы понимаем, что это временный царь. Временный!
Профессор (задумываясь): Г-м… Временный… А кто же постоянный царь? Интересно… Интересно, бывают вообще постоянные цари?.. (кривя губы, загибает пальцы, будто мысленно перечисляет) Нет. Постоянных не нахожу.
Савва (раздраженно): А ты глаза подними! Что ты на Землю уставился?!
Профессор: А? (Боре) Что ты говоришь?
Боря: Ничего, Профессор.
Профессор: Показалось… А мысль о постоянном царе – прелюбопытнейшая мысль! Как ты полагаешь, Боря?
Боря: У вас, Профессор, одна мысль гениальней другой, клянусь Богом!
Савва и Вава (вместе): Каким?!
Боря: А? Что вы говорите, Профессор?
Профессор: Ничего.
Боря: Показалось… О чем это я?.. А, да. У вас, Профессор, говорю, все мысли гениальные. Вот бы нашей стране такого царя! Да – не временного! Постоянного!
Профессор (недоумевающее): О чем ты, толкуешь, Боря? (испуганно, полушепотом) Пе-ре-во-рот?..
Боря: Я этого слова не произносил, Профессор.
Профессор: Но – подумал.
Боря: И в мыслях не было.
Профессор: Ты не искренен, Боря!
Боря (конфузясь): Что вы, Профессор? Как можно? Я – искренен! Я, простите, мыслями обделен, как же я могу думать? Я могу думать только о том, что бы вы могли подумать, поскольку, обдумав ваши думы, вы могли бы меня заставить думать так, как позволительно было бы думать…
Профессор (устало): Фу-уй, Боря! Остановись!...(на минуту задумывается) В стране явный разброд. Царь – славный, вроде бы, парень, но – не царь, определенно… Надо, надо разделять и властвовать, пока не поздно… Не на кого опереться. Мороз Иванович – сказочник маститый, да и только. К Юльке близко подойти боюсь, косой мажет, что Жужа – хвостом, того и гляди – ногу оттяпает... Боря?.. Трутень – что с него взять… (сильнее задумывается) Не дать, ни взять… Не дать, ни взять… Подальше послать?.. (решительно) Слушай, Боря! Иди-ка ты…
Боря: Куда?
Профессор: В люди!.. В народ иди! Нечего во дворце околачиваться! Обопремся о народ, и уж тогда!.. (многозначительно подмигивает)
Боря: Понял. (уходит)
Профессор: Вот тогда и поглядим… (довольно потирает руки) Кто тут царь, а кто – пономарь… (уходит)
(в углу сцены появляется Цербер)
Цербер (свирепо): Значит – переворот… Вот что задумали?.. Ну, погодите… (уходит)
 
Явление шестое

(появляется Капут, к другому концу косы прилаживает метлу)
Вава: Э! Капут! Ты лететь куда собрался, что ли?
Капут: Нет. Некуда мне лететь.
Вава: А на Ближний Восток кто недавно мотался? (утвердительно) Без санкции! (Савве) Ты ему санкции давал?
Савва: Нет.
Вава: Вот. Командировочный лист не заполнен, отчета я не наблюдаю!
Капут: Я в отпуске! На отдых летал. Там туры дешевле.
Вава: И чем твой дешевый тур обернулся? (утвердительно) Новой войной!!
Капут: Да они сами!.. Я косу не расчехлял!.. (восхищенно) У них сейчас для смерти такая техника – самолеты, пулеметы, огнеметы!.. Такие прибамбасы! У-ух!! (обиженно) А я все с косой… Средневековье… На люди стыдно показаться!
Савва (язвительно): Может тебе бомбардировщик подогнать? Или авианосцем назначить командовать?
Капут: Глумиться изволите? Ну, ну… А они (указывает пальцем за спину, вслед ушедшим) ведь правы – «Ручной труд на плечи машин!» (думает, опершись о косу) Авианосца мне, конечно, не надо. Я уже Летучим Голландцем командовал, хлопотное это дело, души моряков неуправляемы, сплошное отребье – дебоширы и пьяницы… А вот танк посовременней было бы кстати. И за город, на пикник, к примеру, выехать можно… и вообще – техника…
Вава: И как ты себе это представляешь? (язвительно) Танк преспокойненько разъезжает по улицам города…
Капут: Ну, и ничего! В Москве вон разъезжали!!.
Вава (Савве, указывая на Капута): Он стал невыносим.
Савва: Это от безделья. Разленился окончательно.
Вава: А ведь работяга какой был! (мечтательно) Вспомнить, хотя бы, 19-й век!.. Катаклизмы!.. Эпидемии!..
Савва: Цивилизация все портит.
(Капут метет полы)
Вава (Капуту): Ты что делаешь?
Капут: Приберусь тут немного. Скучно.
Вава (удивленно): Так чисто же?!
Капут: Где там чисто?! (раздраженно) Вон сколько мыслей грязных оставили!.. (метет)

Явление седьмое

(появляется пчела Зоя, за ней торопится Боря; Капут сплевывает, удаляется)
Боря: Зоя! Погодите же Зоя! (хватает Зою за руку)
Зоя (вырываясь): Ну, чего вам?
Боря: Зоинька, не бегите так, я за вами не успеваю! (отдуваясь) У-уф, как бьется сердце!.. (хватается за сердце) Зоя, вы слышите, как бьется мое сердце? Это от того, что я вижу вас!
Зоя: Это от того, что вы мало двигаетесь! (Зоя проходит, садится в качели, Боря начинает ее понемногу раскачивать)
Боря: Я двигаюсь, Зоя!.. И скажу вам, неплохо двигаюсь!.. По служебной лестнице…
Зоя (брезгливо): Карьерист?!.
Боря (тушуясь): Да, Зоинька, карьерист… (вдохновляясь) Карьерист! И не вижу в этом ничего дурного!.. Хватит того, что мой отец, мой дед – всё по чужим пасекам, всё кого-то кормили, мед ведрами носили, а сладкой жизни не видели. Я, Зоинька, хочу жить иначе, и ничто меня не остановит в достижении цели. А достиг я уже многого… (восторженно) Я к царю вхож!!
Зоя (недоверчиво): Ой ли? Неужто к самому царю?
Боря: Да, Зоинька, к самому царю!.. (доверительно) Скажу более: он благодаря мне и царем стал.
Зоя: Ну, это уж слишком! Прям – серый кардинал, а не Боря.
Боря: Нет, конечно, не я один, так сказать, участвовал, Мороз Иванович был… еще другие люди, но, Зоинька, и ваш покорный слуга не в стороне болтался.
Зоя: Ну, и как он вам?
Боря: Кто?
Зоя: Да царь наш… ваш.
Боря: А вам?
Зоя (пожимая плечами): А мне то что? Этот царь, другой ли?.. Всех кормить надо. Наше дело маленькое – мед носить, да жужжать поменьше.
Боря: От чего ж так мрачно, Зоинька?! Жужжите себе на здоровье, сейчас за это не сажают.
Зоя: Сейчас ни за что не сажают. Да только, если все время жужжать, когда же делом заниматься? Это вы – трутень, Боренька. Вам по рангу только жужжать и полагается.
Боря (склоняясь над Зоей, обнимая ее за плечи): Скажу вам по секрету, Зоинька, в стране грядут большие перемены.
Зоя (отстраняясь): Как? Опять?.. От одних еще не отдохнули… В конце концов, это больше вас касается. Нам то что?
Боря: Это всех коснется, Зоинька.
Зоя: Что? Пенсию отменят?
Боря: Причем тут пенсия? Да и рано вам о ней думать. Вы так молоды.
Зоя: О чем же мне еще думать? Время быстро летит. (с издевкой) Вы то о своей пенсии уже позаботились, государственный вы служащий, а нам ее еще заработать надо.
Боря: Зоя…
Зоя: Что?
Боря: Зоинька…
Зоя: Да чего вам?
Боря: Зоя, поверьте, вам не о чем беспокоится.
Зоя: Так я особо и не беспокоюсь.
Боря: В том смысле, Зоинька, что вам вообще не о чем будет беспокоиться и ни о какой пенсии вам думать не надо… Одно ваше слово, Зоинька, и я горы сверну! Я осыплю вас сахарной пудрой! Я мармеладный замок воздвигну! Я ваши ножки лимонадом мыть буду! Я!.. Я!..
Зоя (испуганно): Ой!.. Мама!.. Что же это?.. Мамочки мои родные!..
Боря (падая перед Зоей на колени): Зоя! Будьте моей! С этой минуты я – ваш раб! Моя судьба в ваших руках, Зоинька! Вот сейчас одним вашим словом вы можете меня казнить или миловать!
Зоя: Да что вы, Боря, встаньте. Увидят же!..
Боря (вдохновенно): Пусть видят! Пусть все видят!.. (вставая, отряхивая коленки, оглядываясь по сторонам) Никто не видит.
Савва и Вава (вместе): Мы! Мы все видим!
Боря (прислушиваясь): Однако, кто-то здесь есть. (Зое) У вас, Зоинька, никогда не было такого чувства, что за вами кто-то следит, кто-то наблюдает из под тишка?
Зоя: Конечно, было. И не раз. Например, вчера…
Боря: Вот-вот. И, вообще, мне кажется, что не одни мы на этой планете. Что какие-то темные, неизвестные силы живут среди нас, смотрят на нас, следят за нами, подглядывают… (задумывается, вдруг спохватывается) Что вы говорили «вчера», Зоинька?
Зоя: Вчера, говорю, моюсь я в бане… Натопила, пару напустила, а по ногам сквозит. Думаю – что такое?
Боря: И что?
Зоя (кокетливо): Дверь-то оказалась приоткрытой. Я подхожу, а в щелку глаза очкастые смотрят.
Боря: Да ну?.. И что?
Зоя: Да ничего. Зарядила куском мыла по очкам, он и убежал. (смеется)
Боря (восторженно, в сторону): Ах, какая непосредственность!.. (Зое, мечтательно) А представьте, Зоя, как будет хорошо: у нас дом – полная чаша, по субботам мы ходим в баню, по воскресеньям – в церковь…
Зоя: Погодите! А на рынок?! На рынок когда мы ходим?!
Боря: Да в любой день, когда хотите!
Зоя: Какой любой день? У меня пятидневка. Я на пасеке с утра до вечера как каторжная!..
Боря: Я же говорю, Зоинька, когда мы будем жить вместе, вам не надо будет работать. Я все для вас сделаю! Все! Любые жертвы – ради вас!
Зоя: Любые?
Боря: Абсолютно!
Зоя (хитро): А вот стать нормальным человеком, как все, вы ради меня смогли бы?
Боря: Я вас не понимаю, Зоя. Что значит нормальным? Я вполне нормальный человек.
Зоя: Нет. (поднимает палец вверх) Вы та еще птица. А вот, например, ради меня, вы могли бы отказаться от вашей должности, от привилегий. Жить со мной в деревне. Работать, как все…
Боря (тушуясь): Зоя, вы требуете от меня слишком много.
Зоя: А-а-а! Вот видите! А говорите – все ради меня сделаете!
Боря: Ну, зачем же так? Подумайте сами! Зачем вам эта деревня? Я же вам другую жизнь предлагаю! Лучшую жизнь!
Зоя: А мне и эта жизнь хороша. И потом здесь же как раз – и баня, и церковь…
Боря (раздражаясь): Да в городе и саун, и церквей навалом! На любой вкус!
Зоя: На любой! Но – не на мой!
Боря: А вы попробуйте!
Зоя: Да и пробовать не хочу!
(Боря задумчиво ходит по сцене; Зоя, посмеиваясь, раскачивается в качели)
Боря: Я подумаю…
Зоя: Вот и я тогда подумаю!
Боря: Я подумаю. (уходит)
Зоя (рассуждает): Тот еще жук этот трутень. Думает, меня купить можно всякими благами… Думает, меня так легко купить всякими благами… Нет уж, я – девушка приличная, сначала помучаю его, а потом только соглашусь… Пара-то, конечно, выгодная этот Боря. Но пусть не думает, что я ему легко далась. Пусть потерзается… Хорошую я ему задачку подкинула: или я, или все его блага!.. Да-а, это покруче царицыных черевичек для какой-то там Оксаны. Подумаешь – черевички. Этот бы всю обувную фабрику притащил, только б я сказала… Соглашусь. Конечно, соглашусь. Помучаю этого Борю хорошенько и соглашусь… (пожимая плечами) Не принца же ждать в самом деле? На всех принцев и не хватит. (утвердительно) Трутней вроде Бори тоже на всех не хватит. Соглашусь. Помучаю хорошенько и соглашусь. (уходит)
Вава (Савве): Какова?
Савва: Что – какова?
Вава: Да Зойка эта – какова?
Савва; А мне-то что? (недоуменно пожимает плечами) Не моя планета. (задумывается) Однако… каждый грешен. Каждый. В большей ли степени, в меньшей ли? Но – каждый. Да и степень не имеет значения. Какая разница на какую ногу хромаешь – на левую или на правую, все равно – калека. Ты, Вавка, распустил планетонаселение. Избаловал, распустил окончательно.
Вава: Савва, что ты говоришь? Избаловал – предполагает действие. Я же не вмешиваюсь. Жить им не мешаю… (язвительно) в отличие от некоторых… безгрешных.
Савва (возмущенно): Что ты имеешь в виду?
Вава: То самое…
Савва: Что?! Говори!
Вава: То самое, Савва! То самое!..
Савва: Нет, ты без намеков! Прямым текстом!
Вава: Хорошо. Только не обижайся.
Савва (распаляясь): Ну, говори, говори!
Вава (осторожно): Кто Машу соблазнил?.. (после паузы, укоризненно) Невинную девушку!..
Савва (испуганно): Это она тебе сказала?
Вава: Нет, что ты!.. Мария – создание гордое. И, видно, любила тебя, олуха, всей душой.
Савва: Кто ж сказал тебе?
Вава: Да плотник этот полоумный… Машка-то красавица была, каких поискать. Явно ему не пара. Он слюни по ней пускал, что собака на баранью кость. Днем и ночью следил за ней. Там в заборе дырок больше чем в голландском сыре. Видел, как вы в саду ворковали.
Савва: Что ж он замуж-то ее после этого взял?
Вава: Так невинная она ему бы не досталась! Стали бы ее выдавать за старика, да еще больного на всю голову.
Савва (удрученно): И она за него пошла…
Вава: А что ей оставалось делать?! Ее бы камнями побили!! Ты этого хотел?!
Савва (печально): Ах, Вава, оставь!.. Я ее любил… (восхищенно) Какая была женщина!.. И мальчик у нее славный получился… (смахивает слезу)
Вава: Славный, славный… И кончил славно – на столбе.
Савва (сокрушаясь): Если бы я знал?! Я же им, людям, новую веру привить хотел! Праведную! Чтобы жили они в ладу и согласии!.. Чтобы любили друг друга!!.
Вава: Ну, и как? Получилось?
Савва: Да, честно говоря, не очень.
Вава: Пошли домой. Чаю верескового выпьем. Успокоишься.
(спускаются вниз)
Савва (оправившись от грустных мыслей): А Зойка эта тоже ничего. Красивая баба.
Вава: Савва! Прошу тебя! Довольно экспериментов!
Савва: Мессию б нового миру дала!..
Вава: Тебе не надоело?! Новую религию придумал?! Дай им с этими разобраться! У христианства течений больше, чем в океане!
Савва: Жалко их.
Вава: Кого?
Савва: Людей.
Вава: Ай, брось! Не стоит с ними возиться!
Савва: Стоит, Вава. Стоит…
(уходят)
 
 
Действие второе

Явление первое

(входит Царь, за ним Мороз Иванович)
Царь: Значит, договорились, Мороз Иванович, ты во всем меня поддерживаешь.
Мороз: О да, государь, можешь на меня рассчитывать.
Царь: Пора положить конец разброду и шатаниям.
Мороз: Пора, государь. Давно пора положить конец.
Царь: Царь я или не царь?
Мороз: А кто сомневается, государь?
Царь: В чем?
Мороз: Царь ты или не царь?
Царь: А кто сомневается?
(Мороз пожимает плечами)
Царь: И я о том же…
(проходят во «дворец», Царь садится в кресло, Мороз – на стул)
Царь: А новости все хуже…
Мороз: Русские идут?
(Царь, кривясь, отмахивается рукой)
Мороз: Нерусские скачут?
Царь: Да брось ты, Мороз Иванович! Нечто это страхи?
Мороз: Не скажи, государь. Внешний враг силен.
Царь: Тут не до внешнего врага. Внутренние одолевают.
Мороз: Да откуда у тебя враги, государь? Тебя все любят. Вон, даже – Юлька…
Царь: Не вспоминай.
Мороз: Извини, государь. Тебе неприятны воспоминания о юлькиной любви?
Царь: Юльку не вспоминай. Появится.
(вбегает Юлька)
Царь (обреченно): Ну, вот…
Юлька: Все сидите?! Шепчетесь?! Сопли жуете?! Действовать надо!! Действовать!!! Где Цербер?!
Царь: На задании. Зачем он тебе?
Юлька: Профессора арестовать!
Царь: Чем Профессор тебе помешал?
Юлька: Он всем мешает! Ходит! Умничает!
Царь: Ну, и что?
Юлька: Как это – что? Сегодня народу на Кричатике вдвое меньше прежнего! Профессорова работа! Скоро не перед кем будет косой размахивать!!
Мороз: А ты бы поменьше размахивала…
Юлька: А ты бы не лез не в свое дело, дедушка!
Мороз (свирепея): Заморожу!
Юлька (Царю, указывая на Мороза): Пургу гонит!..
Царь (миролюбиво): Ребята!.. Друзья!.. Прошу, не ссорьтесь! Соблюдайте нормы приличия!
Юлька: Нечто я неприличная?!
Мороз (вставая): Извини, государь. Я зайду, когда ты освободишься. (уходит)
Юлька (вдогонку Морозу): Скатертью дорога! (Царю) Нечто я неприличная?
Царь (устало): Приличная, приличная…
Юлька (садится Царю на колени): Ах, государь! Я все таки не понимаю, отчего бы тебе на мне не жениться? Какая бы получилась пара!.. Любо-дорого поглядеть! Он – самодержец, волевой и статный. Она – первая леди, деловая и активная… Уж мы бы развернулись! Уж мы бы направили! (потрясает косой)
Царь (отстраняясь): Ты… с косой поосторожней.
Юлька: Да я ей управляюсь как бигудями!
Царь: Ой ли?! Тебе ее крестьяне год назад подарили. Ты косить научилась?
Юлька (без тени смущения): Косить – нет! Зато – размахивать!.. (машет косой)
Царь (отстраняясь): Потише, прошу тебя! Ты… это… поставь ее куда-нибудь.
(Юлька ставит косу к столу)
Царь: Боюсь, что и с государством так… направила бы…
Юлька: Подумаешь?!. Да каждая кухарка может управлять государством!
Царь (недоверчиво): А ты – кухарка?
Юлька: Знатная. Знат-на-я! Ты галушки мои помнишь?
Царь (кривясь): Помню… Век не забуду… Тогда еще Цербер дело завел… об отравлении.
Юлька: Церберу лишь бы дело завести, да невинного оболгать. А пряник!.. Пряник мой недавний помнишь?
Царь: Ну, пряник – как пряник. Из госторга.
Юлька: Правильно. Пряник из госторга. И пудра сахарная из госторга. А кто-нибудь догадался посыпать этот самый пряник этой самой пудрой? Никто! А я догадалась… Вкусно?
Царь: Вкусно.
Юлька: Дать еще? (лезет в декольте, достает кусочек пряника)
Царь (удивленно-испуганно): Это что – тот самый пряник?
Юлька: Да.
Царь: Который я давеча ел?
Юлька: Ну да.
Царь (смущаясь): А другого нет?.. Свежего?
Юлька: Ты этот сначала доешь!
Царь: Нет, спасибо. Чего-то не хочется.
Юлька: Как хочешь. (прячет пряник в декольте)

Явление второе

(входит Цербер, одно стеклышко его очков заклеено пластырем, Юлька демонстративно встает с колен Царя, берет в руки косу)
Юлька (в сторону): Пришел… собака.
Цербер: Я к тебе, государь. С докладом.
Царь (призывая рукой): Валяй!..
Цербер: Но сначала, государь… (мнется)
Царь: Что еще?
Цербер: Скажи этой женщине, чтобы она не называла меня собакой.
Царь (Юльке): Не называй его собакой!
Юлька (горячась): А кто называет?! Я называю?! Подумаешь – собаку собакой назвали!.. Никто его и не называет!
Цербер: Еще, государь…
Царь (раздражаясь): Что еще?
Цербер (указывая на Юльку): Пусть она выйдет.
Царь (тушуясь, Юльке): Ты… это… оставь нас.
Юлька (дернув плечом): Подумаешь?! Очень нужно! Я и не слушаю.
(Юлька, напевая: «Если у вас нет собаки, ее не отравит сосед…», проходит к качелям, садится, раскачивается, прислушиваясь к разговору)
(Цербер проходит к Царю, склоняясь, останавливается перед ним)
Царь (с неподдельным любопытством): Это кто ж тебе очки разбил, братец?
Цербер: Дура одна… В бане… Мылом в меня кидалась, государь.
Царь: Подглядывал?
Цербер: Расследовал, государь.
Царь (без интереса): Говори уж…
Цербер: Во-первых, государь, меду в этом сезоне собрали вдвое меньше прежнего.
Царь: Неурожай?
Цербер: Неурожай.
Царь: Почему?
Цербер: Пчелы терялись. Не могли понять – откуда ветер дует.
Царь (равнодушно): Бывает… Далее.
Цербер: В государстве зреет переворот, государь.
Царь: Где зреет?
Цербер: Не понял.
Царь (раздражаясь): Ну не на дереве же?!. Готовит!.. Кто готовит переворот, спрашиваю?!
Цербер: Профессор, государь… И трутень Боря с ним.
Царь (стуча кулаком по подлокотнику): Ах, каналья!
Цербер: И еще, государь, я узнал, кто готовит деготь.
Царь: Профессор?!
Цербер: Нет…
Царь (стуча кулаком по подлокотнику): Да!
(входит с папкой подмышкой Профессор, Цербер отходит в сторону)
Царь (хищно): А-а-а, легок на помине.
Профессор: Я к тебе, государь, и вот по какому делу.
Царь (язвительно): Любопытно, любопытно – по какому?
Профессор: Закон принес, государь.
Царь (с издевкой): О перевороте?!.
Профессор (быстро, недобро взглянув на Цербера): И о перевороте тоже.
Царь: Вот это да!.. Закон о перевороте!.. В каком государстве это видано?!
Профессор: Будет видано, государь, не беспокойся. Еще в книгу Гиннеса попадем.
Царь: В книгу Гиннеса? Это интересно... А закон о производстве дегтя ты, случайно, не принес?
Профессор (быстро, недобро взглянув на Цербера): Какого дегтя? Я не понимаю, государь!
Царь (Церберу, указывая на Профессора): Они не понимают!..
(Царь и Профессор смотрят на Цербера, Цербер, прижав ладонь к груди отрицательно машет головой)
Профессор: Опять поклеп!.. Значит так, я теперь без свидетелей говорить не буду. Ни слова не скажу.
Царь (показывая на Цербера): Вот свидетель. (показывает на Юльку) Вон свидетель.
Профессор (в отчаянии): Помилуй, государь!
Царь (манерно): А вот – не помилую…
Профессор: Тогда – казни!
Царь: А вот – не казню…
Профессор (миролюбиво): Государь! А давайте разберемся?!.
Царь: А давайте разберемся!
(входит Мороз Иванович, следом семенит трутень Боря)
Боря: Мороз Иванович, выслушайте меня!..
Мороз: Ах, оставь! Не до тебя сейчас!..
Царь: А-а-а, явились! Все явились! Это хорошо. Будем разбираться.
Юлька (вскакивая с качели, подбегая к «дворцу»): Государь!.. А я!.. Позволь я с Профессором разберусь?!
Профессор (прикрываясь рукой): Чур меня!
Цербер (вполголоса): Молчала бы…
Юлька (Церберу): А ты мне рот не затыкай! (Царю) Государь! Что он мне рот затыкает, собака?!
Мороз: Еще грушу такую не вырастили, которой можно было заткнуть этот рот.
Цербер: Вырастили, вырастили!.. Она сама и вырастила.
Юлька (вскипая): Что за мерзкие намеки?! Государь! Если они не перестанут меня оскорблять, я за себя не ручаюсь!
Профессор (вполголоса): А она вообще когда-нибудь за себя ручалась?
Царь: Тише, тише! Господа! Давайте соблюдать нормы приличия!
Юлька: Нечто я неприличная?!
Царь (устало): Приличная, приличная! (в сторону) О, Господи!..

Явление третье

(входят Вава и Савва)
Вава (Савве): Идем, идем! Посмотрим. Это интересно. (проходят, садятся в качели, Вава – ближе к «дворцу», наблюдают)
Царь: Начнем, пожалуй…
Все: Начнем. Начнем…
(Мороз Иванович проходит во «дворец», садится на стул, за его спиной располагается Профессор, кладет папку перед Морозом на стол, Юлька и Цербер – по правую руку от Царя, Боря приносит табурет, садится слева от «дворца»)
Царь: Кому доверим вести протокол?
Профессор (многозначительно подмигивая Морозу Ивановичу): А вот пусть Мороз Иванович ведет и протокол, и собрание. Он лицо почти (ударение на слове «почти») не заинтересованное.
Царь: Кто – за?
(Боря поднимает руку)
Царь: Кто – против?
(Боря поднимает руку)
Царь: Воздержавшиеся?
(Боря поднимает руку)
Царь: Единогласно. (делая приглашающий жест рукой) Прошу, Мороз Иванович.
Мороз: Насколько я осведомлен, у нас назрело несколько вопросов. Вопрос первый – неурожай меда…
Царь: Ну, это не главное. Все согласны?
(все кивают головами со словами: «Да», «Согласны», «Подумаешь – неурожай?», «Не главное»)
Мороз: Итак, вопрос о меде снимается. Кто – за?
(Боря поднимает руку)
Мороз: Кто – против?
(Боря поднимает руку)
Мороз: Воздержавшиеся?
(Боря поднимает руку)
Мороз: Единогласно… Второй вопрос – нелегальное производство дегтя. Кто может сказать по существу?
Юлька: Я! Я могу!.. (тыча косой в Профессора) Кто же еще может устроить такую каверзу, как не умник с ученой степенью?! (тыча косой) Не буду показывать пальцем!
Мороз: А ты как думаешь, государь?
Царь (неуверенно): Ну, я не знаю… Предположения кое-какие есть… Даже – кое-какие подозрения… Но вот с полной уверенностью я конкретно по этому вопросу высказаться не могу.
Юлька (возмущенно): Какие предположения, государь?! Какие подозрения?! Его работа, это и собаке понятно!
Цербер (зло, полушепотом): Ну, все… За собаку ответишь.
Юлька: Государь! (указывая на Цербера) Он мне угрожает! Мне! Беззащитной женщине угрожает этот мужлан! Эта дешевка! Этот пес цепной!
(Цербер гневно стискивает зубы, сжимает кулаки)
Мороз: Почему бы не заслушать по этому вопросу Цербера, государь? В конце концов, он проводил расследование.
Юлька: Да что его слушать?! Он сейчас наплетет!!
Царь (неуверенно): Может, и правда не слушать?..
Юлька: Конечно!
Мороз: Ну, как же, государь? Надо заслушать. Надо.
Царь (неуверенно): Надо?
Профессор: Надо.
Юлька: Не надо!
Мороз: Давайте проголосуем?
Царь (в отчаянии махая рукой): А! Понятно же – как проголосуем. Пусть говорит.
Цербер (делая шаг вперед): Дело это сложнейшее, государь. И результат его неожидан…
Царь: Ты давай по существу. Кто?
Цербер (указывая пальцем на Юльку): Она, государь.
Юлька: Врет!!
Царь: Врешь?
Цербер (указывая пальцем на Юльку): Она, государь.
Юльку: Фу!.. Как неприлично в женщину пальцем тыкать! (отворачивается)
Царь (расстроено): Доказательства?
Цербер: Есть протокол обыска, государь.
Юлька: Фу!.. Как неприлично вмешиваться в личную жизнь женщины!
(Царь расстроен, чуть не плачет, Профессор и Мороз довольно улыбаются)
Царь (сдерживая плачь): Как ты могла?.. Как ты могла подрывать устои государства?.. Моего государства?.. Как ты могла!?. (хватаясь руками за голову) И на этой женщине я помышлял жениться?!. (воздев глаза вверх) Боже! Спасибо тебе! Уберег!..
Савва (Ваве): Видишь?.. Слышишь?.. Благодарят. За то, что не сделал – благодарят. Бескорыстные души.
Вава (приветственно махая рукой в сторону «дворца»): Эгей! Мы здесь!..
Мороз: Чу!.. Какой-то шум… Нас подслушивают.
Профессор: Да нет… Здесь так бывает. То ли эхо… То ли акустические возможности зодчества.
Цербер (кивая на профессора): Умничает.
Царь: Как ты могла, Юлия?!.
Юлька (падая перед царем на колени): Не виновата я, государь! Прости, не виновата!.. Не хотела!.. Бог свидетель!..
Савва (удивленно): Я?!
Вава: Нет – я!
Юлька: Крем варила я! Крем!!. Торт пекла государю на годовщину коронации!.. Крем не получился!.. Не удался крем!
Цербер: Зато деготь получился славный. Завонял всю столицу.
Юлька (Церберу): А ты бы уж молчал! Что ты понимаешь в кулинарии?!
Царь: Коржи?.. Коржи-то хоть получились?
Цербер: Коржи получились, государь. Два десятка голубей с поломанными клювами сейчас находятся в травмопункте.
Царь (задумчиво Юльке): Что с тобой делать-то?..
Профессор (Царю): А ты, государь, во фразе «казнить нельзя помиловать» запятую в нужном месте поставь.
Царь (Профессору): Умничаешь?
Профессор: Да упаси Бог!.. Советую.
Царь: У меня чернила кончились.
Савва (перекривляя Профессора): Упаси Бог!.. Сидим здесь, никого не трогаем. Что ж они-то нас никак в покое не оставят?
Вава: Я вмешаюсь.
Савва: А, может, не надо?
Вава: А почему? Им – можно, а нам – нельзя?!
Савва (махнув рукой): А! Делай, как хочешь.
Вава (встает с качели, решительно): Вмешаюсь! А то погубят сейчас бабу ни за что… (зовет) Капут!.. Капут! Да проснись же!..
 
Явление четвертое

(входит заспанный Капут)
Капут: Ну, чего?
Вава: Ты это… Бабу эту с косой пристрой куда-нибудь от греха подальше.
Капут: От греха?
Вава: Вот именно – от греха!
Капут: Да – не вопрос!.. (расчехляет косу, подходит к Юльке, берет ее под руку, поднимает с колен) Пойдем-ка со мной, неугомонная ты моя.
Юлька (тщетно вырываясь, испуганно): А! Не пойду никуда! Кто ты такой?! (Царю, Церберу) Уберите его! Разве вы не видите?!
Цербер (пожимая плечами): Никого не видим.
Царь (растерянно): Что это с ней?
(Капут тащит Юльку со сцены, та упирается, кричит: «Пусти! Помогите!»)
Профессор: Не выдержал женский мозг груза обоснованных обвинений.
Мороз: Рехнулась баба.
Царь (устало): Что там у нас дальше?
Мороз: Два закона, государь.
Царь: Откуда?
Мороз: Профессор подал.
Царь: Какие?
Мороз: О перевороте и «Разделяй и властвуй».
Царь: Я устал. Что-то я очень устал. Давайте сделаем перерыв. Кто – за?
(Боря поднимает руку)
Царь: Против?
(Боря поднимает руку)
Царь: Воздержавшиеся?
(Боря поднимает руку)
Царь: Единогласно. (поднимается с кресла, уходит, за ним следует Цербер)
(Мороз вопросительно смотрит на Профессора)
Профессор: Ну, что ж… перерыв – так перерыв… (Профессор и Мороз уходят)
(Боря остается сидеть на стуле, Вава присаживается к Савве, Савва достает из-под полы вязание – клубок, спицы, вяжет)
Вава: Ты чего? Не интересно?
Савва (отмахнувшись): А…

Явление пятое

(входит пчела Зоя)
Боря (встрепенувшись, вскочив со стула): Зоя!.. Зоинька!.. Здесь?! Какими судьбами?!
Зоя: Зашла поглядеть. Любопытно же!.. (осматриваясь) Так вот, значит, где Боря работает… Интересно, а чем вы занимаетесь?
Боря: Не понял?
Зоя: Ну, вот вы чем конкретно занимаетесь? Что делаете?
Боря: Руку поднимаю.
Зоя: Зачем?
Боря: Ну, как же? Есть такая работа – руку поднимать… когда требуется.
Зоя: Кому требуется?
Боря: Профессору. Или – Царю. Или – Морозу Ивановичу…
Зоя: Что ж они сами рук не поднимают, если это им требуется?
Боря: Им не положено. Не их это дело.
Зоя: И все?
Боря: Что – все?
Зоя: Вы только руку поднимаете – и все?
Боря: Да.
Зоя: Не пыльная работенка…
Боря: Не пыльная. Зато хорошо оплачивается.
Зоя (прохаживаясь, осматривая «дворец»): Значит, это и есть царский дворец…
Боря: Дворец, Зоинька.
Зоя: И ничего особенного. А я уж думала – здесь все в золоте.
Боря (иронично): Да что вы, Зоинька? Это же – место общего пользования. Как здесь может быть все в золоте?
Зоя (после паузы, кокетливо): Так вот, значит, где мой Боря работает?..
Боря (с волнением): Ваш?! Вы сказали – ваш, Зоинька?! О, как я счастлив!.. (хватает Зоину руку, припадает к ней губами)
Зоя (отнимая руку): Погодите, погодите! Я вам еще ничего не обещала. (игриво) А вот вы обещали мне!.. Бросить все ради меня!
Боря: Я не обещал бросить! Что вы, Зоя?! Я обещал подумать.
Зоя (негодуя): Да-а? Подумать? Извините, что помешала вам думать. Думайте, думайте. Только смотрите – не опоздайте. Я не собираюсь ждать до старости, пока вы, наконец, надумаете.
Боря (испуганно, хватая Зою за руку): Я уже подумал! Я уже все решил! Брошу!.. Все брошу ради вас, Зоинька!.. Будем жить, как вы пожелаете!.. (вдохновляясь) По субботам в баню ходить!
Зоя (презрительно): В баню?..
Боря: По воскресеньям – в церковь!
Зоя (презрительно): В церковь?..
Боря: Да, Зоинька! Да!.. Так вы согласны?!
Зоя: Что?
Боря: Стать моей, Зоинька?!
Зоя: Так вы еще ни от чего не отказались ради меня!.. Это только слова!
Боря: Откажусь! Нынче же откажусь! Не уходите и вы сами увидите!

Явление шестое

(входит Царь, за ним – Цербер, следом Профессор и Мороз Иванович, располагаются, как и прежде, Боря садится на табурет, Зоя отходит в сторону)
Профессор (указывая на Зою): Это кто?
Боря (с готовностью): Народ!
Профессор (подозрительно): Проверенный?
Боря (с готовностью): Проверенный.
Мороз: Продолжим, государь?
Царь (безразлично махнув рукой): Продолжайте.
Мороз: Юльку ждать не будем?
Профессор: А кто знает, где ее носит?
Цербер: Если позволите справку, государь?
Царь: Какую справку?
Цербер: Относительно Юльки.
Профессор: Любопытно!
Мороз: Весьма любопытно!
Царь (Церберу): Валяй.
Цербер: Замечена на сенокосе…
Все: Как?!. Не может быть!.. Косит?!. В поле?!. И не кричит?!.
Цербер: В том-то и дело – косит… И с кем-то беседует, спорит… О Вольтере и Канте… Но с кем – не замечено.
Профессор: Может – сама с собой? От потрясения?
Мороз: Нет. Не похоже. С собой она никогда не спорит…
Царь (удивленно): Ну-у, дела-а!..
Мороз: Зато сеном обеспечены будем.
Царь: И то – верно. Продолжайте.
Профессор (выкладывая на стол лист бумаги): Закон «Разделяй и властвуй»… Надо подписать, государь.
Царь: У меня чернила кончились.
Профессор (достает из кармана коробку, протягивает Царю): Вот тебе акварель, государь! Медовая… Подписывай.
(Царь берет коробку, мнется, нервничает, к нему на цыпочках, крадучись, подбегает Вава, шепчет на ухо)
Царь: Мне внутренний голос подсказывает – «не подписывай». Не буду! Это плохой закон! Правильно я говорю, Мороз Иванович?
(Вава крадучись подбегает к Морозу, шепчет на ухо)
Мороз: Мне тут внутренний голос подсказывает – «не правильно». Это хороший закон.
Царь (возмущенно): Мороз Иванович!!. Ты – что?!. Ты же обещал меня поддерживать во всем?!.
(Вава крадучись подбегает к Царю, шепчет на ухо)
Царь (после паузы, удивленно-возмущенно): Ты меня предал, Мороз Иванович?!. И не возражай! Мне внутренний голос подсказывает – предал!!
(Вава крадучись подбегает к Морозу Ивановичу, шепчет на ухо)
Мороз (конфузясь): Да! Предал!.. (оправившись) Тебя, государь!.. Но – не народ! (указывает на Зою) Вот ее не предал!
(Профессор поворачивается к Зое, показывает, что надо хлопать в ладоши, Зоя хлопает в ладоши)
Мороз: Вот. Видишь?
(Вава, потирая руки, на цыпочках возвращается к Савве, Савва вяжет)
Савва (Ваве): Что, управился? Заварил кашу?
Вава: Я только ускорил бег событий. Они бы морды друг другу расцарапали.
Царь (испуганно): А если не подпишу?..
Профессор: Тогда подпиши другой. О перевороте…
(Царь отчаянно, с зыбкой надеждой смотрит на Мороза Ивановича, Мороз пожимает плечами, разводит руками, мол, «Что уж тут поделаешь?»)
Царь: А если и этот не подпишу?
Профессор: Тогда мы его примем голосованием (поворачивается к Боре) Правда, Боря?!
(Боря с готовностью поднимает руку)
Цербер (возмущенно): Государь! Что ты терпишь? Позволь!.. Я на них дело заведу!
Профессор: Молчал бы уж!..
Мороз: В трубочку!..
Царь (Церберу): Помолчи…
(Цербер негодует)
Зоя (подбегает к Боре, восхищенно): Ух, ты, Боря! Вот это да-а!.. От тебя и правда зависит судьба царя?!. Страны?!. (умиленно) Какой ты у меня!..
Боря (пыжась): Какой?
Зоя: О-о-о! Ты, Боренька – у-ух!..
Боря: А то?!.
Царь (обреченно): Давайте свой закон! Как он там?.. «Раздевай и властвуй»?
Профессор (подавая Царю из папки бумагу): «Разделяй и властвуй», государь.
(Царь берет бумагу, достает из коробки кисть, обмакивает ее в краску, подписывает, Профессор тут же выхватывает бумагу из рук Царя)
Профессор: У-уф!.. Справились.
Мороз (облегченно): Слава Богу!..
Савва (отрываясь от вязания, возмущенно): Ну, это уж слишком! Я-то тут при чем?! За что слава?!
Вава: Да, мне – слава! Мне!!
Савва: А-а-а… (углубляется в вязание)
Профессор: Теперь, согласно закону, все функции управления государством строго разграничены. Ты, Мороз Иванович, будешь управлять Борей. (кивает на Борю)
Мороз (с поклоном): Покорнейше благодарю.
Профессор: Я буду управлять Цербером…
Цербер (взволнованно Царю): Как?!. Государь?!.
(Царь пожимает плечами, разводит руками)
Профессор (потрясая подписанным законом): Да! Цербером!.. И – народом! (указывает на Зою, Зоя восторженно хлопает в ладоши) Царь управлять не будет. Не царское это дело! (склоняясь к Царю) Он будет царствовать!
Боря: А Юлькой? Юлькой кто будет управлять?!
Мороз: А как ей управлять?! Она же неуправляема!
Профессор: Верно.
Царь (сокрушенно) О, боги, боги!..
Вава: Ты бы определился сразу, который из нас тебе нужен, глядишь по другому бы вышло! Правда, Савва?
Савва (не отрываясь от вязания): Это точно.
Мороз (вставая): Ну, кажется, все…
Боря (вскакивая): Нет! Не все!
Царь (вставая с кресла и махая рукой): Решайте теперь сами!.. (уходит)
(следом за Царем бежит Цербер со словами: «Как же так? Что теперь будет?»)
Мороз (садясь на место, раздраженно): Ну, что еще?..
Боря: Я хочу сделать заявление!
Профессор: Надеюсь, оно благоразумное?
(Боря тушуется)
Мороз (Профессору): Пусть говорит.
Профессор: Мне-то что? Это теперь твой кадр.
Мороз (Боре): Валяй.
Боря: Я прошу сложить с меня полномочия, лишить меня привилегий, и принять мою отставку.
Профессор: Да-а, благоразумным такое заявление не назовешь.
Мороз: Ты хорошо обдумал, Боря?
Боря: Да! Я все хорошо обдумал.
Зоя (бросаясь к Морозу Ивановичу): Не слушайте его! Не слушайте! Это он по глупости! По дурости! Не слушайте!
Мороз (отстраняясь от Зои): Ну, что ж… Голосуем за Борину отставку. Кто – за?
(Боря поднимает руку)
Мороз: Единогласно… (Боре) Уволен! (Профессору) В конце концов, у нас этих борей – очередь лет на двести.
Профессор: Точно. Лично у меня в запасе шесть тысяч борей.
(Мороз Иванович встает, уходит, следом – Профессор)
Зоя (Боре): Дурак!.. Ой, дурак!!.
Боря: Зоинька!.. Я же ради вас!.. Ради любви к вам!!. Вы же обещали быть моей!!.
Зоя: Да кому ты нужен?!. Теперь кому ты нужен?!. Дурак!! (бежит следом за Профессором) Профессор!.. Профессор!!. Погодите!! А как вы собираетесь мной управлять?!. Все таки интересно – как вы собираетесь управлять девушкой?!.
 
Явление седьмое

(посредине сцены понуро стоит Боря)
Боря: Что же это?.. Что же это делается?.. Как она могла?.. Я же для нее!.. Я все для нее!.. (обреченно) Это конец… Конец! (достает из кармана веревку, делает петлю, прилаживает ее к лестнице) Прощай, Зоя!.. Прощай! Ты была моею жизнью… Ты стала моею смертью… (вдевает голову в петлю)
Вава (толкая Савву локтем, кивая на Борю): Смотри, смотри!
Савва (отрываясь от вязания): Чего?
Вава: Сейчас повесится.
Савва: Да пусть вешается. Мне до этого дела нет. У меня тут петля не выходит.
Вава (с отчаянием, вскакивая с качели): Э-эх! (Боре) Ты погоди, погоди! (зовет) Капут!.. Капут, чтоб тебя!
(входит Капут)
Вава: Где тебя носит?!
Капут: Да там… (кивает за спину) Бабу косить учил.
Вава (указывая на Борю): Во, смотри! Твой клиент!
(Капут подходит к Боре, пробует петлю)
Капут: Не жмет?
Боря: Уйди! Не мешай! Все равно моей жизни конец!
Капут: А кто спорит?.. Только зачем так жестоко? Зачем так мерзко? Я бы даже сказал – не эстетично? Ну, что это? (теребит за петлю) Потом будет шрам на шее, вывалившийся язык, глаза из орбит… На тебя же в гробу неприятно смотреть будет!.. (снимает с Бориной шеи петлю, обнимает его за плечи, увлекает за собой) Идем-ка лучше – яду выпьем. (уходят)
Савва (радостно дернувшись): О! Вышла петля!
Голос: Савва! Вава! Домой!!
Вава (подходит к Савве): Слушай, Савва! Я все таки удивляюсь, как легко они с царем справились!
Савва: Первый такой царь, что ли?
Вава: Да нет, не первый. В том-то и дело, что не первый! Может, и нам пора?.. Развернуться, так сказать?
Савва: О чем это ты?
Вава: Будто не понимаешь – о чем? Папа наш… старенький. Не пора ли ему на пенсию?.. А нам – на новые просторы?..
Савва (испуганно): Ты что, Вава? Отца?!. (делает жест ребром ладони по горлу) Не-ет… Отец, все же…
Вава: Да я понимаю, что отец! (недовольно) Ну, сколько нам еще вековать в этой галактике?!.
Савва (поднимается с качели): Знаешь, я думал об этом…
Вава: А-а-а! Все таки – думал?!
Савва: Думал… Но – смотри. Мы для людей последняя инстанция. Они в этом уверены. Для них бог – абсолют, далее нет ничего… и никого. Есть я и ты – Бог и Дьявол
Вава: Допустим.
Савва: Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Что на нас этот мир не заканчивается. У нас есть отец. И он стоит над нами.
Вава: И что?
Савва: А – то. Вдруг он (указывает пальцем вверх) тоже не последняя инстанция, и над ним кто-то стоит?!.
(Вава изумленно смотрит на Савву)
Савва: Мы смещаем папу и…
Вава: Объявляемся вне закона.
Савва: Вот-вот. А я не хочу пребывать в безвестности. Я хочу, чтобы на меня молились! Мне это нравится.
Вава: И я не хочу… Но эти-то (указывает за спину) не боятся?
Савва: А чего им бояться? У них все равно один конец – смерть. А мы пребываем вечно. И мне мое пребывание никак не безразлично…
Голос: Савва! Вава! Где вас носит?! До-мо-й!!
Савва и Вава: Идем, па! Идем!!. (уходят)

Занавес

Конец