Уютный Кукушкин

       Признаюсь, о знакомстве с этим человеком я вспомнил чуть ли не в последнюю очередь. А зря! Очень уж одиозна эта личность.

       Первый раз мы встретились в 1959 году и не заметили друг друга.
В том году наша семья единственный раз отдыхала на юге всем составом: папа жил в санатории, а мама с детьми снимала места в двухквартирном особнячке некоего А.А.Кукушкина, директора одного из сочинских санаториев.
       
       В снимаемой нами комнате кроме нас проживали, т.е. так же как и мы снимали койки, ещё три человека: мать с сыном и молодая женщина. В других комнатах также ютились отдыхающие... Рядом за стенкой, на крошечной веранде жила (вернее не жила, а медленно умирала) больная раком родственница А.А.Кукушкина. Она приехала с Колымы, где, будучи сотрудницей НКВД, долгое время работала начальником КВЧ одного из лагерей. Существовала она на наркотиках и очень напоминала тень, однако в минуты облегчения выползала на свет и рассказывала о быте лагерной Колымы. Но мы приехали из не менее лагерной Инты, поэтому тогда особого впечатления эти рассказы на нас не производили. Мы почти с досадой слушали её исповеди, да и то в пол-уха. (И опять же зря! Она несомненно рассказывала правду, столь необходимую не только историкам, но всем нормальным людям.) Лично я хотел бы иметь записи этих рассказов, потому что сейчас воспроизвести их уже не смогу. В моей памяти её бесконечные рассказы остались лишь в виде эмоциональных впечатлений от описываемых ею лагерных типажей, с которыми она общалась четверть века.
       
       Уходя из этого мира она торопливо пыталась рассказать и о невинных жертвах, и о тупых убийцах, и об умных мерзавцах, не имеющих даже зачатков совести. (Почему-то запомнился портрет молоденького, но уже отпетого убийцы с голубыми глазами ангела и манерами аристократа.) Она сыпала именами, фактами, датами, умопомрачительными подробностями. Она не хотела уносить с собой свои страшные знания. Она по-своему пыталась осмыслить эту безумную круговерть и хотела, чтобы кто-нибудь её услышал. Но мы её почти не слушали ибо общение с ней было тягостным. Под любым предлогом уходили от разговоров, да и не в доме же сидеть...
       
 Лето 1959 года пронеслось быстро, как и положено любому лету...
 
       Спустя четыре года я, двадцатилетний, только что женившийся студент, решился летом поехать с женой в Сочи. У меня был лишь один знакомый дом – это дом А.А.Кукушкина. Поехали на удачу, без предварительной договорённости. Кукушкин к тому времени был уже не директором, а пенсионером. Все места в его доме были заняты, однако он всё же приютил нас на полу своей собственной комнаты, а через неделю у него должна была освободиться верандочка, где когда-то жила его родственница с Колымы. По существу именно тогда я и познакомился с А.А.Кукушкиным. Маленького роста, румяный, полнеющий, кругленький, лысенький… Голос тихенький, добренький… С ним было спокойно и уютно. Вечерком он очень любил пропустить стаканчик водочки или коньячку. Иногда угощал и меня… В такие минуты любил поговорить о жизни. В основном о своей. От него я узнал немало любопытных бытовых и организационных подробностей сочинских санаторий тридцатых-сороковых годов. Например: чтобы приобрести один автобус для санатория требовалось личное разрешение Сталина!

       В том июле 1963 года, в доме у Кукушкина, я впервые испытал, что такое ночное четырёхбальное землетрясение. Хорошо, что в ту ночь мы с женой спали на полу. Среди ночи снизу как будто молотом стали бить. Мебель стала подпрыгивать, посуда биться и т.п. Кукушкина сбросило с дивана! По его команде все выскочили на улицу… Через час или два всё успокоилось и мы вернулись в дом. Тут уж А.А. вытащил бутылку конька, потом ещё… Все кругом уже угомонились и легли спать, а хозяин особнячка наливал себе и мне и говорил, говорил, говорил своим тихим уютным голосом…

       Постепенно картина его жизни приоткрылась.
       
       В середине тридцатых А.А.Кукушкин был назначен начальником НКВД города Сочи. Он находился на этом посту несколько самых убойных лет (включая 1937 год). А уж только после этого был переведён на нехилую должность директора санатория.
 Этот шестидесятилетний человек объяснял мне – юнцу, что в 1937 году ему «спускали» план по отлову шпионов и прочих врагов народа: столько-то человек ежемесячно! Вынь и выложи этих шпионов по городу Сочи! А не выполнишь план – то ты сам враг, саботажник и пособник… И он верил (или делал вид, что верил) тому, что наверху известно о засилье шпионов в городе Сочи. И арестовывал, арестовывал, арестовывал… Если к концу отчётного периода не хватало доносов от сексотов или от завистливых соседей, то людей брали «от фонаря» и дела стряпались в тот же день прямо в управлении. Арестованных отправляли в Краснодар, а бывало расстреливали тут же в горах. Сначала А.А. присутствовал при расстрелах лично, потом поручил эту функцию своему заместителю. Главное – рапорт и отчет о выполнении плана.

       Вот такие рассказики под кукушкинский коньяк я услышал в ночь землетрясения. Под утро А.А. был сильно выпивши (это по факту выпитого), но пьяным он не был, уж это точно. Речь его была всё такой же плавной, тихой, уютной. Нельзя было понять: то ли он кается, то ли просто ударился в воспоминания. Например, он рассказывал, как они (т.е. руководство сочинского НКВД), забирали прямо на улице красивых девушек и женщин, сажали их в камеру и делали из них своих наложниц. У меня не хватило духу спросить рассказчика, а что же с этими женщинами было потом?
 
       Больше в Сочи я не бывал.
 
       Но как тесен мир! Через пятнадцать лет, когда я и думать забыл о товарище Кукушкине, он напомнил о себе неожиданным образом.
       В нашем отделе была сотрудница – по фамилии Кукушкина. Её фамилия совершенно не ассоциировалась у меня с начальником НКВД города Сочи. Мало ли Кукушкиных в России?
      Однажды она, оформляя отпуск, сказала, что с женихом едет отдыхать в Сочи к своему дяде. При этом был упомянут именно тот санаторий, директором которого когда-то был её дядя. Разговор происходил в присутствии её жениха, славного, интеллигентного человека. Слово за слово – и стало ясно, что её дядя и есть бывший директор санатория, т.е. тот самый А.А. Кукушкин… Жив курилка! Эти живут долго!
       
       Обычно разговор об узнаваемых общих знакомых идёт в мажорных тонах: «Неужели?! Вы его знали?! Как тесен мир!», и т.п.
      Но как только выяснялось, что я знал её дядю, улыбка с лица моей сотрудницы исчезла, она быстро скомкала разговор и, схватив жениха за руку, отчалила в город Сочи.
     А я представил себе, как их встретит уютнейший, нестареющий дядя, в той же самой комнате, где нас трясло землетрясение, а потом они будут пить коньяк на верандочке, где так трудно умирала начальница КВЧ одного из колымских лагерей.
 
       Уютный кукушкинский особнячок фасадом выходит на море. Не знаю, получил ли он эту «жилплощадь» будучи начальником НКВД города Сочи или уже в качестве директора санатория.
       В любом случае он его честно заслужил у советской власти…

       По понятным причинам фамилия нашего «героя» изменена.