Вода и кровь

ВОДА И КРОВЬ

- Пойдём скорее!
- Подожди минутку.
Как же хотелось Крюпику испить из колодца, того самого колодца, который попался им с Вемкой на пути через Броквенский лес. Он потянул на себя ручку, совершая движение по кругу, и что-то коснулось воды. "Ведро", - подумал Крюпик. Глаза ничего не видели: тьма спустилась с гор, обнажив беспомощность и страх. Вемке сделалось нехорошо. Ещё в детстве бабушка Фердунара рассказывала о жителях леса. "Вампиры могут прятаться повсюду, - вспоминала девушка её заветы. - Особенно они любят воду, но это, конечно, ни в какую силу не идёт в сравнение с кровью. И если бы я попалась им на глаза, я бы сама пустила себе жилы, чтоб не даться..."
Бряц!
- Что там? - проговорила в испуге Вемка.
Крюпик склонился над колодцем.
- Я достал воды, - ответил он, и тишина опять застлала их уши.
Подул лёгкий ветер, совсем лёгкий, такой, какого не почувствуешь даже при полном штиле. Но Вемка ощутила его прикосновение: словно тяжёлый поцелуй ссохшегося старика, беззубого и одержимого бесом...
- Вода ключевая, - лепетал Крюпик, - вкус у неё какой-то странный...
Послышалось, как расплескалась вода.
Вдруг брат закричал.
Вемка бросилась к нему, схватила за спину, но она выскользнула - неуловимая сила со скрежетом рванула Крюпика на себя. Не успела Вемка выкрикнуть имя брата, как тот исчез во мраке. В колодце, на самом дне, плюхнулось тело, послышалось что-то напоминающее несдержанное чавкание.
Ужас забрался к Вемке в глотку, она закричала, даже не пытаясь совладать со своими рыданиями, и пустилась бегом от колодца.

***

На утро у дома старого Журама собралось полдеревни. Все пришли поглазеть на дурочку Вемку с окровавленным лицом, простоявшую посреди двора всю ночь.
"Она ведь, как-никак, не шевельнётся!" - сказал кто-то ветру.
Ветер пустил слова над головами.
- Да, точно...
- Даже не шевельнётся...
- Как каменная!..
Старик Журам вышел из дома, схватил вилы и поразгонял зевак и ротозеев прочь со двора. Потом облил дочь тёплой водой, освящённой в церкви. И Вемка пришла в себя. А когда вспомнила, что произошло, зарыдала у отца на коленях, проклиная в себе слабую девку-грешницу. Жураму пришлось долго успокаивать её. Он целовал её в волосы и говорил "Тихо, доченька, тихо! Не виновата ты!" Ему всё казалось, что она вот-вот захлебнётся своими слезами.
А с наступлением полдня во дворе у старого Журама собралась вся деревня. Люди смотрели на паренька, который пришёл со стороны Броквенского леса, и угадывали в нём Крюпика, но изменившегося до страшного...
"Он!" - говорили одни.
"Да нет же!" - противились другие.
"Как смерть бледный!" - дивились многие.
Крюпик был белый, как стена; казалось, в нём не осталось ни капли крови. Он смотрел перед собой вдаль и не видел ни сестру, ни отца.
- Что с тобой произошло? - всхлипывала не то от радости не то от несчастья Вемка. - Что случилось... там?!
Крюпик услышал и, как показалось многим, понял сестру. В одно мгновение он содрал с себя грязную рубаху, обнажив бледно-синюшный живот. Живот раздуло непонятно от чего. И когда зеваки и ротозеи хотели уже разойтись, Крюпик стал царапать себе брюхо. Но кровь не появилась даже тогда, когда люд увидел то, что было внутри. Кто-то закричал "Сбрендил!", какая-то женщина потеряла сознание. Не успела добежать до конца эта злосчастная минута, как сын старого мельника разорвал живот руками на две части, и оттуда вместе с вытекшей мутной водой вывалились внутренности, походившие на пропавшее гниющее мясо...
Говорили, что некоторые жители деревни после этого случая сошли с ума, особенно после того, как стало известно, что в куче, оставшейся после Крюпика, нашли маленькое тельце окровавленного вампира.
Вемка в ту же ночь повесилась. А старый мельник до следующего утра пытался придушить горе, раздирающее ему сердце.