Морской ветер

Морской ветер

 Первые годы существования спортивно-оздоровительный лагерь Политеха имел прекрасное название «Морской берег». Палаточные домики студентов, несколько деревянных домиков преподавателей, такие же штаб и сан. пункт да столовая, вот и всё. И замечательный обрывистый берег без какой-либо растительности над широкой полосой не тронутого песка и спокойно плещущего или шумящего белыми барашками Черного моря.
 Название «Морской берег» было чистым, как лежащий на этом пляже волнистый песок, свежим, как дыхание легкого ветерка и не избитым многочисленными повторами на предприятиях общепита. Сегодняшнее название лагеря «Чайка» к сожалению потеряло все перечисленные выше качества. Но морской берег остался таким же притягательным, как и раньше. Только по его кромке поднялась шеренга тополей.
 Я отдыхал в лагере, когда ответственный за причал Колбасин неосторожно дал обещание свозить нас на рыбалку. Он знает место, где клюют громадные кнуты - так называют крупных бычков. Поездка всё время откладывалась и откладывалась. Причины находились. Но однажды Колбасин нас обрадовал: - Выходим!
 Нас трое: Изя Вайнштейн, его сын одиннадцатилетний Вовка и я. Берём удочки, шполик, спасательный круг, весла и на буксире у своей моторки Колбасин выводит наш фофан – широкую высокобортную лодку на заветную банку напротив селения Барабой. Остановились, и Колбасин, пожелав нам удачной рыбалки, умчался на своей моторке. Идут длинные, пологие волны, небольшой ветер. Место глубокое – 8 –10 метров, долго приходится опускать и доставать леску, она путается, на распутывание уходит время. Бычки пока не клюют. Но мы не унываем, рассчитываем, что ещё повезёт.
 Небольшое облачко вдали постепенно превращается в черную тучу, закрывающую небо. Надо грести к берегу. Сматываем удочки, начинаем грести. А ветер между тем усиливается. Волны становятся круче. При бешенных наших усилиях мы стоим на месте. При ослаблении усилий нас начинает сносить в море. Медленно, но неуклонно удаляемся от берега. Между нами и берегом проходит какое-то довольно крупное грузовое судно.
А Колбасина всё нет. Начинаем волноваться. Волны образуют глубокие провалы, и когда в них попадает лодка, не видно ни берега, ни горизонта. Волны вздымаются и начинают закругляться, шипя пеной. Держим лодку перпендикулярно волне и стараемся не попасть под закругление. Но очередная волна вздыбилась слишком неожиданно и в мгновение наполнила пол-лодки водой.
 Начинаем работать шполиком, вычерпываем воду ладонями, с напряжением следим за очередными валами. Вовку всунули в круг, велели держаться. Он плачет, говорит всхлипывая: - Вы старые, а я ещё жить хочу!
 Это не вдохновляет. А Колбасина, обещавшего за нами приехать, всё нет. Наконец, пошел дождь и начали полыхать молнии. Стало темнеть. После очередной смены на веслах с Изей, я помогал грести алюминиевым веслом. Волна выбила весло из рук и оно, плавая торчмя, уплыло в море. Весло было дутое и поэтому не утонуло. Жалко казенного имущества, хотя сейчас было не до весла.
 Но вот показалась вдали точка. Она то пропадала между валов, то опять появлялась и держала курс на нас. Скоро послышался звук мотора: шел Колбасин. Стало теплее, и волны, казалось, утратили свою свирепость.
 Сначала Колбасин описал вокруг фофана широкую дугу и ловко подхватил из воды плавающее весло. Затем подошел к нам и принял носовой конец. На длинную тираду возмущенного выпавшими переживаниями Изи, ответил: - Я хотел, чтобы вы хлебнули морского ветра!
 После чего Колбасин на своей моторке поволок наш фофан к лагерному причалу. И хотя на середине обратного пути мотор вдруг закашлялся и готов был заглохнуть, всё обошлось. Неприятная процедура причаливания при хорошем накате волн преодолена. На причале нас уже ждали жены, одна из которых была и Вовкиной матерью. Дежурные помогли вытащить лодку с моторкой, и мы пошли наверх греться в деревянные домики.

Шапарев Н.К., - Одесские ступени. Стихотворения . Проза, - Одесса: Принт – Сервис, 2005.