Преступление училки Сапрыкиной

 
 Аллочка Сапрыкина – симпатичная жизнерадостная шатенка, «краса и гордость институтских стен» - так выразился бы о ней поэт Эдуард Асадов, доживи он до наших дней, давала свой первый урок в 11 «Б» классе одной из московских школ, не будем уточнять, в какой, чтобы остальным не было завидно. Конечно же, она волновалась. Потому что стажировка – стажировкой, а первый самостоятельный урок запоминается навсегда.
 Завуч школы Юрий Германович – седоватый, но подвижный не по годам, войдя вместе с Аллочкой в класс, объявил: « С сегодняшнего дня биологию у Вас будет вести молодой специалист Алла Николаевна, - и подчеркнул интонацией, - имеющая диплом с отличием. Прошу, как говорится, любить и жаловать».
 Как только Юрий Германович скрылся за дверью, классная комната наполнилась разноголосым шумом. Это была одна из форм проверки преподавателя аудиторией, своеобразный прессинг. Сумеет преподаватель это выдержать и установить порядок в классе, значит, будет у него всё хорошо. А не сумеет - то будет мыкаться на каждом уроке, проклиная тот день и час, когда выбрал для себя эту профессию.
 Среди общего шума раздавались вопросы, адресованные непосредственно Аллочке: « А сколько Вам лет?», « Где Вы учились?»,
« Есть ли у Вас муж?». Аллочка делала вид, что не слышит этих вопросов. Она пыталась восстановить тишину, постукивая карандашом по столу. Не тут то было. Тогда она решила схитрить, приступив к перекличке. Но вместо ожидаемого эффекта началось нечто невообразимое. Как назло, журнал был заполнен не очень разборчиво и класс встречал каждую фамилию, неправильно произнесённую Аллочкой, дружным смехом и улюлюканьем.
 И тут Аллочка произнесла очередную фамилию: « Петров». В классе моментально воцарилась тишина. С последней парты поднялся щеголеватый парень с роскошной, прямо-таки байроновской шевелюрой. Церемонно поклонившись, он изрёк: « Виталий Сергеевич».
 - « Какой Виталий Сергеевич?», - не поняла Аллочка.
 - « Меня зовут так, - пояснил Петров и добавил, - Мы же все обращаемся к Вам по имени-отчеству, а поскольку являемся равноправными участниками единого процесса, то и к нам следует обращаться аналогичным образом.
А то, что нас интересуют некоторые факты Вашей биографии, то это не удивительно: как же мы можем любить и уважать незнакомого человека?»
К счастью, список учащихся вскоре закончился и Аллочка начала изложение темы, всё время ощущая на себе пристальный изучающий взгляд Виталия.
Она ждала звонка, пожалуй больше, чем её ученики.
 Когда звонок всё же прозвучал, она попросила всех задержаться,
сказав: « Сейчас Вам будут ответы на интересующие Вас вопросы. Мне двадцать два года. Незамужем. Окончила биофак Саратовского университета». Кто-то быстро спросил: « А в Москву зачем приехали?»
 Аллочка отпарировала: « Разгонять тоску». Так на этой шутливой ноте и закончилось общение с 11 «Б».
 Выйдя из школы, Аллочка не спеша, шла по тротуару, любуясь первыми красками осени на кронах могучих вязов и клёнов, окаймлявших улицу. Вдруг она вздрогнула от сигнала неслышно подъехавшего сзади автомобиля. Оглянувшись, она увидела Виталия Петрова за рулём чёрной блестящей иномарки. Приоткрыв дверцу, Виталий сказал негромко: « Алла Николаевна, прошу почтить эту колымагу своим присутствием. Куда Вас отвезти?»
 - « Спасибо, Петров, - ответила Аллочка - Я не нуждаюсь в этих одолжениях».
 - « Держите дистанцию? Ну-ну! Или не хотите, чтоб я узнал Ваш адрес?
Так я его уже знаю! Занесло же Вас в это Свиблово! Там квартиру снимаете, что-ли? И оставьте Вы это – Петров, Петров…»
 - « Нет я живу у тети Нины, маминой сестры (Господи, зачем я ему об этом говорю?)».
 - « Ну так едем! Или вы предпочитаете трястись в автобусе?»
 - « Виталий, я же сказала, что не поеду. Как-нибудь в другой раз».
- « Ловлю Вас на слове», - усмехнулся Виталий, захлопывая дверцу.
 Наутро Аллочка выглянула из окна и обомлела: возле подъезда стояла знакомая чёрная иномарка. И тут девушку обуял азарт, какой бывает у детей во время игры в «прятки». Она выбралась на крышу дома, спустившись с неё уже через другой подъезд, подальше от чёрной иномарки. Обогнув угол дома, Аллочка поспешила к показавшемуся автобусу. Всё получилось чётко.
 Назавтра ситуация вначале повторялась. Вновь поднявшись на крышу и внутренне посмеиваясь над незадачливым Виталием, Аллочка вдруг увидела, что иномарка тронулась с места и, обогнув дом, двинулась к автобусной остановке. На этот раз путь к бегству был отрезан. В замешательстве Аллочка решила вернуться в квартиру. Не сидеть же ей теперь на крыше. И тут спасительная идея пришла сама собой. Вызвав такси по телефону и кое-как успокоив встревоженную тётю Нину, беглянка уехала в противоположную от автобусной остановки сторону. Выскочив у метро, она уже через несколько минут сидела в вагоне, стремительно мчавшем её сквозь тьму. Она страшно гордилась собой, что уже второй раз провела назойливого преследователя.
 В тот же день, в классном журнале 11«Б» на своей странице Аллочка обнаружила записку. Чётким почерком там значилось: «Алла Николаевна! Нам нужно срочно поговорить. Это очень важно. Давайте встретимся в кабинете биологии после шестого урока». Подписи не было.
Аллочка скомкала записку и хотела её выбросить, но в последний момент передумала, решив обсудить происходящее с химичкой Татьяной Ивановной, единственной, с кем успела подружиться за эти дни. Рассмотрев записку, Татьяна Ивановна заявила со вздохом: « Ну, конечно, это выходки Петрова. Ты, милочка, держись от него подальше. Скользкий тип! Из этих, так сказать новых русских».
 На следующий день записка в журнале состояла из одного слова: «Струсили?!». Горя праведным гневом, Аллочка после шестого урока сидела в своём кабинете. Послышались шаги и в кабинет вошёл Виталий Петров. Аллочка, не давая ему опомниться, обрушилась на него: « Ты что вообще себе позволяешь? Ты почему меня преследуешь? Отвечай!»
 Виталий поднял голову и пристально посмотрел на Аллочку.
 - « Потому, что я Вас люблю. Да-да! Не смейтесь. Я места себе не нахожу. Я только о Вас и думаю. Я безумно хочу Вас, слышите?»
 - « Интима хочешь, пацан?» - нарочито грубо спросила Аллочка.
 - « Не такой я уж пацан. У нас разница всего пять лет. Вам будет хорошо со мной, не сомневайтесь. Я всё сделаю для этого. В школе для Вас уже создаётся режим наибольшего благоприятствования. Вы, наверное, заметили, что во всех классах к Вам относятся совершенно по-иному, чем к другим новичкам».
 - «И что, это твоя заслуга?»
 - « Моя, конечно. Если Вы ответите на мою любовь, то узнаете, что такое настоящая жизнь. Я обеспечу все Ваши желания».
 - « Ты, что – джинн из сказки?», - съязвила Аллочка.
 - « Нет, но у меня много знакомых джиннов».
Аллочка в волнении прошлась по кабинету: « Настоящую любовь, Петров, нельзя купить ни за какие деньги. Так, что ступай прочь». И чтоб смягчить впечатление от своих слов, добавила: « Предлагаю остаться друзьями».
 - « Дружба в таком понимании – утешение для слабаков. Я себя к ним не отношу. Мне очень жаль, что Вы не поняли меня, Алла Николаевна!» - с этими словами Виталий выбежал из кабинета.
 Три дня прошли абсолютно без всяких эксцессов. « Скис мой ухажёр-то», - думала Аллочка с некоторым оттенком разочарования. Неприятности начались на четвёртый день. Накануне тётя Нина уехала отдыхать на юг по «горящей» путёвке. Поэтому Аллочка чуть не проспала и, наспех проглотив кофе с булочкой, помчалась к остановке. В переполненном автобусе какая-то толстуха с короткой стрижкой, крашеной в медно-рыжий цвет, ни с того, ни с сего обвинила Аллочку в краже её кошелька с крупной суммой денег. « Воровка она, воровка!» - визгливо кричала толстуха. Самым непостижимым образом кошелёк действительно был обнаружен в Аллочкиной сумочке. Водитель автобуса по рации связался с ППМ ( передвижным пунктом милиции), куда и препроводили Аллочку вместе с потерпевшей.
 И вот уже больше трёх часов, отупевшая от пережитого, давала Аллочка показания в кабинете следователя райотдела милиции. Пожилой капитан советовал ей дать признательные показания, обещая, что всё это будет учтено судом и наказание будет условным. Аллочка плакала, но вины не признавала. Подав задержанной протокол допроса и потребовав его подписания, капитан неожиданно сказал: « А лучше всего Вам договориться с потерпевшей. Если она заберёт своё заявление, то и дело будет закрыто за примирением сторон».
- « Так где же мне её искать?» - дрожащим голоском спросила Аллочка.
- « Искать её не потребуется. Я позвоню ей, чтобы подошла завтра часикам к десяти и Вам повесточку дам на это же время. Тут и увидитесь». Помолчав, он добавил: « Тут ещё вот что. Дайте-ка мне подписочку о невыезде. Да не волнуйтесь Вы. Это простая формальность. Дело-то не закрыто ещё».
 Пошатываясь, Аллочка вышла в коридор. В горле пересохло, хотелось в туалет, но ноги не слушались и Аллочка плюхнулась на скамейку.
Вдруг она услышала голос, от которого ей стало совсем плохо: « Алла Николаевна, здравствуйте! что вы здесь делаете?» Перед ней стоял Виталий.
Собрав последние силы, Аллочка пробормотала: « Да вот приглашали тут по одному вопросу…»
Виталий, испытующе глядя на девушку, недоверчиво протянул: « А в школе Вас потеряли, думали, что заболели… - и тут же продолжил уже обычным тоном, - А я к брату забегал двоюродному, он тут следователем работает».
Видя, что Аллочка не склонна поддерживать разговор, Виталий, попрощавшись, направился к выходу.
 Аллочку вдруг осенило, что Виталий – это единственный шанс выпутаться из той страшной тупиковой ситуации, в которую она попала.
И она крикнула ему вдогонку отчаянно: « Виталий, подожди!»
 Через час ещё не отошедшая от пережитого, но умытая и взбодрённая чашечкой кофе, Аллочка мчалась с Виталием и его братом Вадиком в известной ей чёрной иномарке на встречу с потерпевшей. Брат Виталия действительно всё организовал наилучшим образом. Потерпевшая Цыбина действительно согласилась отозвать своё заявление, сказав что назовёт условия при личной встрече.
 Подъехав к одному из неприметных домов в тихом переулке, Виталий, обернувшись, сказал Аллочке: « Я думаю, Вам ни к чему встречаться с ней ещё раз. Мы с Вадиком всё уладим сами». Минут через пятнадцать братья вернулись довольные. « Всё в порядке, милочка!» - под- мигнул Вадик и похлопал многозначительно по кожаной папке с документами.
- « Виталий, Сколько она потребовала?» - спросила Аллочка.
- « А, ерунда, Алла Николаевна! Всего- навсего пятьсот баксов».
- « Пятьсот? – ужаснулась Аллочка – Ничего себе! Виталий, я конечно же рассчитаюсь… постепенно».
- « Нет проблем, Алла Николаевна! У нас вся жизнь ещё впереди!»
Виталий закурил и переводя разговор в другое русло, сказал: « Теперь, как я понимаю, мы должны отметить благополучное завершение этого непростого дня и избавление Аллы Николаевны от незаслуженных неприятностей».
 Аллочке не очень нравилась эта идея, но она побоялась огорчить Виталия и Вадика, действительно спасших её из безнадёжной ситуации.
Ресторан «El Paraiso» ( Рай) поразил Аллочку пышностью интерьера, оригинальным сочетанием старины и модерна. Братьев, похоже, тут знали. Распорядитель зала провёл их в отдельный кабинет, где все трое уютно расположились в старинных кожаных креслах, стоящих вокруг массивного дубового стола.
 Официант в национальном испанском костюме зажёг свечи в бронзовых канделябрах, выключив электрическое освещение. Откуда-то с потолка донеслось приятное хоровое пение. Мужские голоса выводили какую-то протяжную мелодию, которая странным образом расслабляла и успокаивала. Виталий, наклонившись к Аллочке, сказал: «Вам должно быть особенно приятно побывать в Раю после перенесённых мук Ада.
 Через несколько минут расторопный официант принёс вино и козий сыр, посыпанный эстрагоном, а также горячие кукурузные лепёшки. Вино было терпким и тягучим, как нескончаемая песня, льющаяся с потолка и таким же приятным.
- « Пейте, Аллочка! – шепнул Вадик, - Советского шампанского здесь не держат». Аллочку охватывала приятная истома. Всё случившееся действительно стало казаться всего лишь страшным сном.
 Подали кальмаров, фаршированных крилем, в белом соусе. Тягучую мелодию под потолком сменили зажигательные ритмы фламенко. Тёмное андалузское вино было заменено светлым каталонским. Затем последовали изумительные телячьи отбивные с гарниром из стручковой фасоли. Запивали их коньяком « Эскориал» десятилетней выдержки. Ячейки памяти у Аллочки в мозгу уже не фиксировали поступающую информацию. Исчез также инстинкт самосохранения. Наступало банальное опьянение.
 Лучи утреннего солнца бесцеремонно разбудили Аллочку. Полностью обнажённая, она лежала поперёк широкой тахты в абсолютно незнакомой ей комнате. Слегка кружилась голова и подташнивало. Аллочка соскочила с тахты и, подняв валявшийся рядом плед, старательно укуталась им.
 Насвистывая что-то весёлое, в комнату вошёл Виталий. Он только что принял душ. На коже искрились капельки воды, вокруг бёдер было повязано полотенце, придавая юноше сходство с античным божеством.
- « Доброе утро, моя радость!», - обратился он к Аллочке.
- « Виталий, что происходит?», - нахмурилась та.
- « Уже произошло, Аллочка. Началась эра нашей с тобой любви».
- « Что ты несёшь?! Я ничего не помню. У нас с тобой что-то было?!»
- « У нас всё было и нам было хорошо вдвоём».
- «Ты меня, чем-то опоил, мальчишка! Но это тебе даром не пройдёт. Придётся отвечать за свои фокусы».
- « Милая, успокойся! Ты действительно ничего не помнишь?! Не угодно ли взглянуть?!», - с этими словами Виталий включил видеодвойку. На экране появилась та же самая комната. На тахте лежал Виталий. На нём верхом сидела Аллочка. Оба были совершенно обнажены. Прелестная всадница, поднимаясь и опускаясь, имитировала бешеную скачку. Это продолжалось минут пять- шесть, затем парочка, сплетясь в объятьях, покатилась по тахте.
Виталий едко прокомментировал: « Училка Сапрыкина проводит практическое занятие на тему « Брачные игры у приматов».
- « Ты всё это подстроил, подлец!» - простонала Аллочка.
- « А то как же! И Цыбину я подкупил. Между прочим, талантливо сыграла.
И в ресторане ребята в вино кое-что добавили. Иначе нельзя было – достала ты меня свом упорством, радость моя! Я даже подумал, уж не целка ли ты?»
 Не находя слов, Аллочка влепила пощёчину Виталию. Ответная оплеуха бросила её на тахту. Виталий упал сверху, срывая плед, и удивительно ловко вошёл в неё. Как ни странно, но это Аллочке не показалось неприятным, а скорее наоборот. Центрам удовольствия в мозгу молодой женщины понравилась прошедшая ночь и они заблокировали участки, которые в соответствии со здравым смыслом пытались дать телу команду к сопротивлению. Ей становилось всё лучше. она начала двигаться в такт движениям Виталия и через несколько минут с криком задёргалась под ним, мгновенно обессилев.
 Некоторое время они молча лежали рядом. Слабым голосом Аллочка спросила: « Виталий, где мы?»
- « На родительской даче».
- « Боже мой! Мне же нужно в школу», - подскочила Аллочка.
- « Не волнуйся, сделаем тебе больничный на три дня, так что у нас ещё один день в запасе».
- « А твои родители нас здесь не засекут?», - совсем по-детски спросила она.
- « Это исключено. Отец в командировке, в Штатах. Мать поехала вместе с ним».
- « Какой ты предусмотрительный!», - с этими словами Аллочка прижалась к парню. Тот среагировал моментально и парочка бесстрашно бросилась в пучину страсти.
 Появившись после трёхдневного отсутствия в школе, Аллочка на вопросы коллег отвечала уклончиво: « Женские проблемы», - что вообще-то было недалеко от истины. Все сочувственно на неё смотрели, только Татьяна Ивановна, отозвав в сторонку, сказала: « Знаем мы эти проблемы. С Виталькой на пару, небось, болела. Смотри, Алка, я тебя предупреждала. Будь осторожна». Аллочка сделала вид, что не поняла.
 Их роман с Виталием продолжался. Чаще всего они встречались в одной из квартир, сдаваемых почасно. Это было очень удобно. Встречаясь, почти ежедневно, они не могли насытиться друг другом. Вскоре нашей парочке совсем подфартило. Тётя Нина внезапно вышла замуж за овдовевшего друга юности и переехала к нему. Аллочка осталась полновластной хозяйкой квартиры.
 Ближе к зимним каникулам Аллочка почувствовала, что беременна. В их ситуации о ребёнке не могло быть и речи. Сделав аборт, Аллочка впервые задумалась о бесперспективности её связи с Виталием. Замужество, материнство, столь желанные для каждой нормальной женщины казались недосягаемыми. Некоторое время она избегала Виталия. Но тело её по привычке жаждало этого пацана и всё вернулось в прежнее русло.
 Однако какая-то смутная тревога не покидала Аллочку. Предчувствия её не обманули. Дело было в том, что к ней давно уже проявлял повышенный интерес Юрий Германович. Типичный завуч советской ещё закалки, много лет проработавший в школьных, преимущественно женских, коллективах, он чувствовал себя здесь, как петух в курятнике. Редкая из поступающих в школу молодых учительниц избежала его притязаний. Строптивицам он создавал невыносимые условия и они покидали школу. Но Аллочка, к его удивлению, отвергала все его ухаживания. Когда Юрий Германович понял, в чём дело, он возмутился.
И тут он допустил непростительную ошибку. Вызвав Аллочку на разговор, он напрямую заявил ей, что сожительство с учеником поставит крест на её карьере, если узнает начальство.
- « А что будет, если то же начальство узнает о Ваших сексуальных домогательствах к починённым?», - отпарировала Аллочка. На том и расстались.
 Конечно же, оскорблённое мужское самолюбие требовало реванша, и вот случай представился. В начале мая в школе произошла кража. Из кабинета информатики ночью были похищены компьютеры последней модели « пентиум» - подарок шефов с завода «Прогресс». Грабители проникли в школу через окно спортзала. Прибежавший туда школьный сторож дядя Алексей получил удар чем-то тяжёлым по голове, от которого не приходя в сознание, скончался в больнице. В школе весь день работала следственная группа. Назавтра Юрий Германович, вызвав Аллочку к себе в кабинет, сказал напрямую: « Против Виталия есть серьёзные улики. Милиция об этом пока не знает. Если желаете узнать подробности, тогда после уроков смотаемся ко мне на дачу, кое-что покажу».
 Взволнованная Аллочка забыла об осторожности и вот уже где-то в третьем часу дня она сидела в «девятке» Юрия Германовича, мчавшейся к дачному массиву.
- « Ну, что у Вас там?» - осведомилась Аллочка, войдя вслед за Юрием Германовичем в холл уютного особнячка.
- « Не спешите, милочка, мы же цивилизованные люди. Присядьте, пожалуйста», - и Юрий Германович метнулся к бару, доставая бутылку коньяка.
- « Нет, нет. Я пить не буду!» - заявила Аллочка. Но Юрий Германович уже наполнял рюмки.
- « От Вас, Алла Николаевна, зависит судьба Виталия. Я не хотел бы портить ему жизнь, хотя по вполне понятным причинам не испытываю к нему симпатии».
- « Не темните, Юрий Германович, выкладывайте Ваши улики».
- «Только после того, как Вы отведаете этого чудесного напитка»,
- « Ну, что с Вами поделаешь?», - вздохнула Аллочка. Осушив рюмку, она вопросительно посмотрела на завуча. Ухмыльнувшись, тот выдвинул один из ящичков небольшого секретера и с торжествующим видом протянул ей … пуговицу. Хотя Аллочка и поняла в чём дело, но решила изобразить непонимание: « Ну и что?»
- « Эта пуговица с куртки Виталия. Как видите, она вырвана с мясом. Я нашёл её снаружи под окном спортзала, через которое вытаскивали компьютеры».
- « Чушь какая-то! Что мало таких курток и таких пуговиц?»
- « В том-то и дело! Куртка эта модельная, штучного изготовления с фирменными пуговицами. Ему родители её из штатов привезли. Такую в Коньково или в Лужниках не купишь. Если я передам эту улику в милицию, Виталию не сдобровать».
- « Хорошо, давайте эту фиговину сюда», - протянула руку Аллочка.
- « Я отдам её при одном условии», - сказал Юрий Германович и переходя на «ты» добавил: « Если ты перестанешь выкобениваться».
-« Даже и не надейтесь!», - с этими словами Аллочка двинулась к двери.
- « Так просто ты не уйдёшь!» - бросился за ней хозяин.
Началась неловкая возня, в ходе которой противники всё более ожесточались. Оказавшийся на их пути журнальный столик отлетел в сторону, что-то со звоном посыпалось на пол. Наконец, мужская сила возобладала. Аллочка оказалась припечатанной к ковру. Юрий Германович, придавивший её сверху, рвал на ней блузку. Аллочка судорожно извивалась, стараясь вырваться. Неожиданно ей под руку попал какой-то массивный металлический предмет. Это была пепельница, упавшая с журнального столика. Не раздумывая, Аллочка ударила старого ловеласа пепельницей в голову. Удар пришёлся в висок. Сдавленно вскрикнув, мужчина как-то сразу обмяк. Изо рта у него показалась струйка крови. « Ты что,…сука!» - прохрипел он,и тут же его голова бессильно упала Аллочке на грудь.
 Невероятным усилием молодая женщина выбралась из-под обездвиженного тела и кинулась к дверям. Оказавшись на веранде, Аллочка
затравленно оглянулась. Кругом было тихо. Тут же она вспомнила о сумочке.
Преодолевая страх, открыла дверь в комнату. Завуч лежал ничком, не двигаясь. Вокруг его головы растекалась лужица крови. Внутренне содрогаясь, Аллочка подошла поближе. « Да он же не дышит!» - в отчаянии констатировала она.
 Неожиданно к ней вернулось самообладание. « Теперь, главное – не оставить следов», - сказала себе она. Забрав сумочку, сунула туда злосчастную пепельницу, кое-как поправила свою одежду и вышла, чтобы не возвращаться. Так она думала. Но получилось по-другому. Снова оказавшись на веранде, Аллочка с ужасом увидела, что от калитки к дому идёт какая-то женщина. Отпрянув назад, Аллочка инстинктивно попыталась закрыться изнутри. На её счастье, на двери обнаружилась защёлка.
 Дверь снаружи дёрнули и послышался недовольный женский голос: « Юрка, ты опять нажрался, что ли?! Открывай скорее!!!» Не получая ответа, пришедшая начала громко стучать, понося неподвижного Юрку последними словами. Аллочка кинулась в отдалённую комнату, окна которой выходили на противоположную сторону дома. Вот невезенье! На обоих окнах красовались массивные решетки. Стук снаружи продолжался. Неожиданно увидев какой-то люк, Аллочка с трудом откинула его крышку и увидела лестницу, ведущую в подвал. « А! Была – не была…» - отрешённо подумала она, закрывая за собой крышку.
 Тем временем, преодолев сопротивление входной двери, хозяйка ворвалась в дом. Из комнаты послышался истошный женский визг. Потом всё стихло. « Отрубилась она, что ли?» - подумала Аллочка. Но нет… Послышались быстрые шаги, хлопнула входная дверь. Аллочка поняла, что у неё сейчас, пожалуй, единственный шанс выбраться из этого гиблого места. Выскочив из своего укрытия, она кинулась к выходу. Не тут-то было! Проклятущая баба закрыла дверь на ключ. Мышеловка захлопнулась.
 Гонимая инстинктом самосохранения, Аллочка кинулась на второй этаж. На окнах решёток не было. Реально забрезжил путь к спасению. Недолго раздумывая, Аллочка бросилась к окну, открыла его, бросила вниз туфли и сиганула вслед за ними, прижав к груди сумочку. Приземлилась она неудачно. Нога подвернулась и Аллочка, чуть не воя от острой боли, поползла в кусты, не выпуская сумочки из рук. Она догадалась, что за этими кустами соседний участок. В голову пришла шальная мысль – спрятаться именно там. Кое-как продравшись сквозь живую изгородь, Аллочка села на траву, ощупывая ногу.
 - « Что случилось, красавица?» - вдруг услышала она. Перед ней стоял невесть откуда взявшийся старичок. Широкополая шляпа и небольшой рост делали его удивительно похожим на какой-то сказочный гриб. В каком-то порыве Аллочка ответила отчаянным шепотом: « Спасите меня, дедушка!»
- « А что случилось-то?» - повторил старичок.
- « Меня пытался изнасиловать хозяин вон той дачи. Я его ударила и надеялась убежать, да вот ногу подвернула».
- « Юрка, что ли? – усмехнулся старик, - на него это похоже. Скольких училок он сюда перетаскал - и сам, наверное, со счёта сбился».
- « Я тоже училка…» - почему-то сказала Аллочка.
- « А как на дачу попала?»
- « Юрий Германович обманом завлёк».
- «Ну ладно, пошли в дом», - голос старика потеплел.
Напоив дрожащую Аллочку чаем, старик сделал ей тугую повязку на ногу, сказав при этом: « Уходить тебе, девка, сейчас никак нельзя. Слишком ты приметная. Вот стемнеет, тогда и пойдёшь. Доберёшься до шоссе, а там кто-нибудь до города подбросит. А где обувка-то твоя?» Тут только до Аллочки дошло, что туфли её остались под окнами дачи Юрия Германовича. Услышав её обескураженный ответ, старик решил: « Пойду разведаю обстановку и обувку твою попробую выручить». Не слушая возражений Аллочки, он вышел, заперев за собой дверь.
 Несмотря на то, что она снова оказалась взаперти, Аллочка успокоилась. Дед почему-то внушал ей доверие. Нервное напряжение быстро спадало. Она даже задремала. Старик вернулся озабоченным.
- « Плохи твои дела, девка! Юрку, похоже, ты убила. Его жена бегает по посёлку, голосит. Ждут милицию. Скорее всего сыскари «пальчики» твои найдут в машине или в доме. Да и опять же, обувка твоя там! Думаю, что тебе лучше самой объявиться. Оборонялась, мол, и всё такое. А будешь скрываться – заработаешь срок».
 Молча поднявшись с кресла, Аллочка поковыляла к двери. Старик загородил ей дорогу: « А ну, сядь и не дури! – посуровел он, - или ты и меня собираешься замочить? Не выйдет!». Выходя, он снова запер дверь снаружи.
 Аллочка заметалась в каком-то исступлении, словно зверёк, попавший в капкан. Сама мысль об аресте, допросах, камере с зарешеченными окнами, сводила её с ума. « Не дамся!», - бормотала она. Плохо понимая, что она делает, принялась баррикадировать входную дверь, а когда услышала, что её пытаются открыть; зажмурившись, полоснула себя по запястьям кухонным ножом раз и другой. Жгучая боль и хлынувшая кровь
не сняли стресса. Сидя на полу, Аллочка безучастно наблюдала, как разваливается её баррикада под яростным напором снаружи. Уже теряя сознание, она улыбалась ворвавшимся в комнату милиционерам .
 Очнувшись в больнице, Аллочка изложила следователю свою версию о попытке изнасилования. Чего-чего, а синяков-то на ней было предостаточно. О Виталии она и словом не обмолвилась. Учитывая чистосердечное признание, следователь не настаивал на её аресте до суда.
Адвокат же вообще успокаивал заплаканную тетю Нину, что для Аллочки всё сведётся к условному наказанию.
 После выписки из больницы, вечером того же дня, в дверь её квартиры дважды резко позвонили. Так звонил только Виталий. Опередив тётю Нину и распахнув дверь, Аллочка молча смотрела на него глазами, полными слёз.
 На его американской куртке ВСЕ ПУГОВИЦЫ были на месте.

 2006 г.