Воспоминания 8

141. ЗДАНИЕ РУССКОГО КОНСУЛЬСТВА В МИЛАНЕ

4 июля (1993 г.), в воскресенье, я приехал в Милан из Тренто. С вокзала позвонил маме в Москву. Потом на метро добрался до станции «Лотто», а оттуда пошел пешком до виа Калдера. Путь был неблизок, но прям. Менялись только названия, но ощущение было, что идешь по какому-то длинному проспекту (который на каком-то участке называется, например, виа деи Роспильози, а на другом – иначе). Проходя по той части «проспекта», которая называлась виа Симоне Стратико, я увидел справа от себя огромный участок, окруженный высоким забором и вдобавок живой изгородью из каких-то субтропических кустов. Это было здание русского консульства в Милане. Но у меня не было ощущения, что там мои соотечественники и что мне там будут рады.

142. Общинa о. Андрея Удовенко

25 сентября вечером (была суббота) жена сказала мне, что в помещении при школе 1811 (моя жена там работала) собираются греко-католики. Это было недалеко от нашего дома (школа находилась на Измайловском бульваре между 11 и 13 Парковой) и мы с женой решили на следующий день ( т.е. в воскресенье 26 сентября) пойти посмотреть, что там происходит. Надо сказать, что я уже бывал в этом домике при школе (он стоял отдельно от главного здания школы и был выкрашен в желтый цвет) - рассказывал детям о религии (в рамках занятий педагога Лидии Константиновны N.).
Итак, утром 26 сентября мы попали на богослужение общины московских греко-католиков. Вел богослужение бывший православный (ныне греко-католический) священник о. Андрей Удовенко. Община состояла, в основном, из учителей школы и была очень дружной. После богослужения все оставались пить чай. Было также много детей. Двое из прихожан: Сергей Плахотников и Сергей Савельев играли на гитаре и пели духовные песни. Мы решили посещать эти богослужения. О. Андрей слышал обо мне от о. Виктора Данилова.
Прошел месяц. Мы с женой приходили только на воскресные богослужения, но я знал, что община собирается также и по субботам. Как-то в конце октября в субботу вечером я, возвращаясь с работы, шел по Измайловскому бульвару и решил заглянуть на собрание общины. О. Андрей исповедовал, а оба Сергея играли на гитаре и пели. Мне пришлись по душе и эти субботние собрания (тем более, что была возможность исповедоваться). О. Андрей оказался внимательным и вдумчивым духовником. Постепенно выяснилось, что община собирается и по понедельникам для чтения и обсуждения Нового Завета. Я стал посещать и эти встречи. Во время одной из них (в конце ноября или начале декабря 1993 г.) состоялась встреча с американским католическим священником о. Альфонсо Дураном (испанцем по национальности). Он приехал в Москву специально для того, чтобы увидеть общину о. Андрея. Как впоследствии выяснилось, его направил в Москву кардинал Любачивский. Видимо, община произвела впечатление на отца Альфонсо, потому что в январе он направил в Москву четырех членов полумонашеской организации Miles Jesu (выяснилось, что о. Альфонсо был основателем этой организации, имеющей филиалы в нескольких странах мира). Итак, с января 1994 г. на богослужениях общины стали появляться четверо "братьев" из Miles Jesu (это латинское название в переводе означает "Воин Иисуса"). Двое из них: Даниил (Дэн) Осборн и Стефан (Стив) Дреннен - были американцы, а двое: Петр Шевчук и Виталий Данилюк - украинцы.

143. ДОКЛАД ОТЦА СТАНИСЛАВА ОПЕЛИ

Весной 1993 г. Юлий Анатольевич Шрейдер пригласил меня баллотироваться в недавно организованную "альтернативную" Российскую академию естественных наук (РАЕН). Как он объяснил мне, в этой Академии решено было создать новое отделение - "Наука и теология". Тогда, в разгар перестройки, я не мог предвидеть, что новая академия окажется "липовой" (как позднее отозвался о ней дьякон Андрей Кураев) и никакая научная работа там проводиться не будет. Впрочем, отделение "Наука и теология" все же провело одно заседание, которое состоялось в октябре 1993 г. С докладом на нем выступил священник-иезуит Станислав Опеля, приехавший из Польши для работы в Колледже католической теологии. Точное название доклада о. Станислава стерлось из моей памяти; тема была предельно общей: "Религия и поиски смысла жизни" - или что-то в этом роде. Основная мысль докладчика состояла в том, что к религии люди приходят в результате решения для себя вопроса о смысле существования. После доклада присутствующие, как обычно, задавали вопросы и выступали с репликами. Я тоже решил поделиться своими мыслями, отчасти из вежливости, отчасти из желания оживить дискуссию. Оспаривая основной тезис докладчика, я привел примеры из истории (исход евреев из Египта, Куликовская битва), в которых люди не действовали как рефлексирующие индивидуумы, занятые поисками смысла жизни, а как дети своего народа, т.е. как евреи или как русские. Я даже рискнул высказать гипотезу, что т.н. "размышления о смысле жизни" есть лишь специфический феномен новоевропейского сознания, появившийся в Европе вместе с протестантизмом. Мне казалось, что я не высказал ничего "еретического"; однако Анатолий Валерианович Ахутин, мой собрат по Академии, назвал мои мысли "опасными". Сам о. Станислав дипломатично промолчал.

144. Снова Дивеево

Мощи св. Серафима, которые были обретены в январе 1991 г. и в начале февраля доставлены в Москву, в Богоявленский (Елоховский) собор для поклонения, продолжали притягивать меня, как магнит, даже после того как их перевезли в Дивеево. Желанием еще раз поклониться мощам св. Серафима объясняется и мое февральское (1993 г.) паломничество в Дивеево, и желание поехать туда летом 1993 г., которое я смог реализовать лишь 11 сентября 1993 г., когда прибыл в Дивеево вместе с итальянской студенткой Миланского католического университета Сарой Нумико. Сара как раз подготовила дипломную работу о св. Серафиме Саровском. Еще один раз я побывал в Дивеево 6 января 1994 г. В дороге я читал "Невидимую брань" Никодима Святогорца и "Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря". Поехал я в Дивеево из детского оздоровительного лагеря "Молния", находившегося неподалеку от станции "Зосимова пустынь" Киевской железной дороги, куда на зимние каникулы отправилась вся моя семья.

145. Дон Бернардо организует радио "Мария"

Дон Бернардо, открыв в сентябре 1993 года Католическую семинарию в Москве, не удовольствовался этим, но решил организовать и радио "Мария". Разговор об этой инициативе состоялся осенью 1993 на встрече с архиепископом в офисе "Каритас" на Цветном бульваре. Многие были удивлены, например, о. Александр Хмельницкий. Я, напротив, поддержал дона Бернардо. Трансляции должны были начаться (и начались) с января 1994 года. Дон Бернардо предложил моей жене раз в неделю готовить передачи, посвященные проблемам семьи. Однако, фактически их стал готовить я сам. Сотрудник радио "Мария" Олег Моисеев дал мне диктофон, и я отправился на поиск сюжетов. Так я встретился с Сергеем Головановым, молодым человеком из Саранска. Это было в январе 1994 года, вскоре после моего возвращения из Дивеево. Кстати, студия  радио "Мария" размещалась в помещении Библиотеки для слепых в бывшем Безбожном переулке – тогда ему уже вернули его прежнее название - Протопоповский. В Дивеево я взял для радио «Мария» интервью у матушки Домники. Итак, я приехал к о. Андрею Удовенко, чтобы попросить его прокомментировать для радио «Мария» мнение матушки Домники (таким образом я хотел создать некую полифонию). Прибыв к о. Андрею (он перед Новым Годом сломал ногу и потому был дома в гипсе), я застал у него Сергея Голованова. Так мы и познакомились: на кухне у о. Андрея. О. Андрей жил тогда неподалеку от станции м. Академическая, кажется, на улице Ферсмана.


146. Отец Рене Маришаль дает интервью радио "Мария"

С о. Рене Маришалем, французским иезуитом из Медона, я познакомился осенью 1990 года на одной из встреч, организованных "Духовным диалогом". Во время поездки во Францию мы с женой были в Медоне дважды (первый раз - 30 декабря 1992 года), и там мне удалось поближе узнать о. Рене. Весной 1994 года о. Рене приехал в Россию. Я пригласил его посетить приход о. Андрея Удовенко. В то время о. Андрей лежал дома со сломанной ногой, а в приходе служил о. Ярослав Полачек (о нем я расскажу отдельно). Отслужив литургию по восточному обряду, о. Рене отправился к нам в гости (как я уже упоминал, мы жили неподалеку от той школы, где собиралась община о. Андрея). Тут-то я и решил взять у о. Рене интервью для радио "Мария". Я попросил о. Рене прокомментировать следующий силлогизм:
Большая посылка: Св. Игнатий Лойола называет дьявола "врагом человеческой природы".
Малая посылка: семья - институт, соответствующий человеческой природе.
Вывод: дьявол - враг семьи.
О. Рене силлогизм понравился, и он стал говорить о том, что самые страшные преступления на земле - это те, которые совершаются против человека: они страшнее, с его точки зрения, даже кощунств, направленных против Бога (ибо, аргументировал о. Рене, Бог от кощунств не страдает). Я, конечно, не спорил, а внимательно слушал и записывал на диктофон. Олег Моисеев высоко оценил интервью, и оно, кажется, даже было допущено к трансляции.

147. ОТЕЦ ЯРОСЛАВ ПОЛАЧЕК

В числе преподавателей Колледжа католической теологии был немолодой (1928 г.р.) священник-салезианец из Чехии о. Ярослав Полачек, при коммунистах некоторое время сидевший в тюрьме. Оказалось, что он имел право служить не только в латинском, но и в восточном обряде, иными словами, был биритуалистом. В январе 1994 г., когда возглавлявший общину московских греко-католиков о. Андрей Удовенко сломал ногу и не мог служить, о. Ярослав каждую субботу и воскресенье приезжал в отдаленный район Измайлово на северо-востоке Москвы и совершал богослужения. Хорошо запомнил я фразу из проповеди о. Ярослава в Неделю о блудном сыне: "Старший сын остался дома и был послушен, но не любил отца". Эти слова о. Ярослав сказал с особой интонацией, которая, как мне кажется, до сих пор звучит в моих ушах.
Я в то время регулярно исповедовался у о. Ярослава. Из его советов помню два: (1) не переходить к лефевристам (в то время я обдумывал этот вариант) и (2) не считать общину,
сложившуюся вокруг о. Андрея Удовенко, сектой. В мае 1994 г. о. Ярослав уехал в Чехию и 31 июля того же года умер на родине после неудачной операции.

148. THE PASSION AND THE DEATH OF JESUS CHRIST

Где-то в конце марта 1994 года мне попала в руки книга св. Альфонсо Лигуори "Страдания и смерть Иисуса Христа" (в английском переводе). На эту книгу я случайно наткнулся, зайдя в библиотеку Колледжа католической теологии. В то время вспоминали 10-летие посвящения Папой Иоанном Павлом II всего мира и особенно "некоторых стран" (намек на СССР) Пречистому Сердцу Девы Марии. В Кафедральном соборе Непорочного Зачатия в Москве было по этому поводу совершено специальное богослужение. Я пошел на исповедь (в исповедальне сидел о. Ярослав Полачек). Начиналась какая-то новая жизнь.

149. ФАУСТИНА КОВАЛЬСКАЯ

Прошло уже 15 лет с тех пор, как я увидел репродукцию образа Милосердного Иисуса в комнате у Марка Элькинда. Тогда я так и не узнал толком, откуда взялось это столь глубоко подействовавшее на меня изображение. Но вот в апреле 1994 года в Москве в издательстве "Подвиг" вышел перевод с польского духовного дневника Фаустины Ковальской. О. Антоний Гей подарил каждому из участников встречи преподавателей колледжа по одному экземпляру этой только что вышедшей книги. Я сразу осознал, что тот образ, который украшал обложку подаренной мне книги, что-то мне напоминает. Так замкнулся круг, и я понял, что пора подводить итоги того, что со мной произошло за прошедшие 15 лет. Уже в мае 1994 года в моей записной книжке появились первые наброски воспоминаний: по крайней мере, в эту записную книжку я уже что-то писал, находясь в Минске в двадцатых числах мая по приглашению Григория Анатольевича Довгялло.

150. ЗАСЛАВЛЬ

Заславль - это небольшой городок, расположенный километрах в 30 от Минска, очень древний, даже древнее Москвы. В мае 1994 г. я приехал туда, чтобы прочесть лекцию в лицее им. Св. Григория Паламы. Этот лицей был основан белорусскими православными педагогами. Во главе лицея стоял Валерий Станиславович Золотарь, в нем преподавала и его жена - Инна Тадеушевна Войцкая. Именно после лекции в лицее, в ходе дружеской полемики, возникшей между мной и Инной Тадеушевной, мною был поставлен необычный для православного сознания вопрос: знал ли Иисус Христос квантовую механику?

151. ОТЕЦ СЕРГИЙ ГОЛОВАНОВ

Впервые я познакомился с Сергеем Головановым, духовным сыном о. Андрея Удовенко в начале января 1994 г. В то время Сергей заканчивал обучение в Ивано-Франковском Высшем богословско-катехетическом духовном институте. В Москве он был тогда проездом. Второй раз мы встретились в июне 1994 г., когда он был уже дьяконом и ехал в Ивано-Франковск для рукоположения в священники. Вскоре он вернулся в Москву уже священником (это было в начале июля). Во время беседы с о. Сергием 12 июня 1994 г., я попросил его спросить ректора духовного института, возможно ли мне приехать туда на учебу (естественно, предполагалось обучение экстерном). По возвращении о. Сергий привез положительный ответ. Поначалу не было возражений и со стороны о. Андрея Удовенко: он даже дал мне рекомендацию.

152. В ЗОСИМОВОЙ ПУСТЫНИ C MILES JESU

Наступили летние каникулы 1994 года, и мы всей семьей отправились в детский оздоровительный лагерь "Молния", расположенный в десяти минутах ходьбы от станции "Зосимова пустынь". Поскольку и я, и Лена работали в лагере "кружководами" (Лена преподавала макраме, а я шахматы), в наше распоряжение предоставили целый домик, и мы могли позволить себе принять гостей. В конце июня к нам приехали на несколько дней ребята из Miles Jesu - вся та "великолепная четверка", которая в то время находилась в Москве. Именно в те дни Дэн дал мне почитать Фрэнка Шида (на английском языке): осенью я взялся за перевод этой книги на русский язык. В июне я написал свои первые воспоминания, которые назвал "15 лет в Католической церкви и в Доминиканском ордене". Один экземпляр воспоминаний я отдал впоследствии епископу Иринею Билыку, может быть, он и по сей день гуляет в самиздате. Но я не хотел бы, чтобы он был опубликован: в нем слишком много горечи. Например, я в этих воспоминаниях упрекал Нору Николаевну за то, что она не смогла, находясь в лагере, найти общий язык с греко-католичками из Западной Украины.

153. ОТЕЦ ТАДЕУШ ХОППЕ

В августе мы всей семьей (включая и мою маму) поехали в Одессу, где я не был с 1975 года. Я знал, что в Одессе есть католическая церковь, и потому вскоре по приезде отправился ее разыскивать. Она оказалась в самом центре города. Служил в ней салезианец о. Тадеуш Хоппе. Служил он по старинке, спиной к народу на дореформенном алтаре, который был так устроен, что на нем и невозможно служить иначе. Не знаю, имел ли он специальный индульт или просто его, в силу преклонного возраста (он служил в Одессе с 1958 года) решили не беспокоить.

154. Соискупительница

Как-то раз о. Андрей Удовенко поручил мне подготовить выступление перед общиной (что-то типа проповеди) накануне праздника Рождества Богородицы (это было 20 сентября 1994 года). Стержнем проповеди был тезис, что Богородица является Соискупительницей, т.е. Ее страдания также вошли в число тех жертв, которыми искуплен род человеческий. Этот тезис недавно нашел подтверждение в Третьей Фатимской тайне (образ двух ангелов, собирающих кровь мучеников - из контекста следует, что речь идет о русских епископах и священниках во главе с царем Николаем II - пролитую на Голгофе ХХ века и этой кровью окропляющих души, пытающиеся найти путь к Богу). Богородица, таким образом, является "Царицей мучеников" и Соискупительницей par excellence, ибо, поскольку Она была безгрешной, Ей приходилось искупать своими страданиями лишь чужие грехи.

155. ЕПИСКОП ИРИНЕЙ БИЛЫК

Итак, заручившись благословением о. Андрея Удовенко и о. Бернардо Антонини (который сам не решился взять на себя такую ответственность и повез меня к нунцию - архиепископу Франческо Коласуонно), в конце сентября 1994 года я отправился в Ивано-Франковск. Поезд шел очень долго, трижды пересекал украинскую границу и дважды - молдавскую. На украинско-молдавской границе (станция Могилев-Подольский) поезд стоял почти час. Стояла теплая осенняя погода, и на душе было радостно.
В Ивано-Франковске меня встретили обучавшиеся там в Богословско-катехетическом духовном институте русские семинаристы: Андрей Зверев и Алексей Баранников. Они познакомили меня с греко-католическим епископом Иринеем Билыком, который в то время был ректором института. Епископ Ириней зачислил меня в число студентов, разрешив сдавать экзамены экстерном, и велел выдать мне зачетную книжку. Пробыв два дня в Ивано-Франковске, я вернулся в Москву.

156. КОЛОМЫЯ

Следующий мой визит на Западную Украину состоялся в конце декабря 1994 года. Незадолго до этого я встретился с приехавшим в Москву по делам о. Георгием Фридманом. Узнав, что я еду в Ивано-Франковск, о. Георгий попросил меня заехать в Коломыю (небольшой город, находящийся в 100 км от Ивано-Франковска) и навестить епископа Павла Василика.
Следует упомянуть, что в 1980 году епископ Павел несколько раз приезжал в Ленинград, чтобы навестить о. Георгия Фридмана. Во время одного из визитов епископа (в середине сентября 1980 года) я встретился с ним у о. Георгия. Епископ, узнав, что я работаю инженером в НПО "Энергия", посоветовал мне найти более спокойное место работы. Благодаря совету епископа сменить род деятельности я в конечном счете попал в Библиотеку по естественным наукам, а оттуда в Институт истории естествознания и техники АН СССР (а уж оттуда, по рекомендации Ю.В. Чайковского, в МФТИ, где работаю по сей день).
Я надеялся, что епископ Павел вновь столь же энергично вмешается в мою жизнь (и рукоположит меня в священники), но меня ожидало разочарование. Однако благодаря встрече с епископом Павлом жизнь моя достаточно круто изменилась и на этот раз. Дело в том, что о. Андрей Удовенко очень неодобрительно отнесся к моему плану навестить епископа Павла в Коломые. Когда по моем возвращении в Москву (7 января 1995 года) он узнал, что я все же побывал у епископа, он страшно обиделся и объявил мне, что не считает более меня своим духовным сыном. В итоге все это привело к моему разрыву с о. Андреем.

157. ОТЕЦ АНДЖЕЙ БЕЛЯТ

Долго искать нового пристанища нам не пришлось. Уже с 1992 года (может быть, и раньше) в Москве начал работать молодой доминиканский священник из Польши о. Анджей Белят. Еще до о. Анджея в Москву приехал другой доминиканский священник из Польши - отец Юзеф Климурчик. Поскольку я был членом Третьего доминиканского ордена, у меня были хорошие отношения с этими священниками. Периодически меня приглашали на доминиканские встречи, которые проходили на квартире у доминиканской терциарки Ани Годинер. В 1994 доминиканцы приобрели квартиру на Страстном бульваре и вскоре организовали там регулярные богослужения. Еще весной 1994 года о. Анджей был у нас дома и понравился моей жене и детям. Так что, когда произошел мой разрыв с о. Андреем Удовенко, мы с женой решили ходить по воскресеньям на мессы, которые о. Анджей совершал в приюте, руководимом сестрами матери Терезы. Это было удобно для нас, так как приют располагался неподалеку от нас, на 3 Парковой улице.
Впервые мы отправились на мессу "к сестрам" в начале марта 1995 года. В часовне, где происходили богослужения, висела икона "Взыскание погибших". С сестрами быстро удалось найти взаимопонимание, сохраняющееся и по сей день.

158. МИССИОНЕРКИ БОЖЕСТВЕННОЙ ЛЮБВИ

Как в свое время Жан Вальжан, спасаясь от преследовавшего его сыщика, обрел со своей приемной дочерью Козеттой пристанище в католическом монастыре, так и мы с женой нашли духовный приют у гостеприимных сестер матери Терезы Калькуттской. В принципе, наличие на богослужении посторонних лиц не приветствовалось, но для нас, по ходатайству о. Анджея, было сделано исключение.
К моменту, когда мы впервые вошли на территорию монастыря Миссионерок Божественной любви, эта конгрегация существовала уже 45 лет. Еще жива была основательница конгрегации. Сестры имели приюты и хосписы почти во всех странах мира. В России они имеют 2 монастыря в Москве, 1 - в Санкт-Петербурге, 1 - в Новосибирске, 1 - в Томске, 1 - в Перми, 1 - в Нальчике, 1 - в Южно-Сахалинске. В Армении есть два монастыря (в г. Спитак, сильно пострадавшем в 1988 г. от землетрясения, и в Ереване), и в Белоруссии также один монастырь (в Гомеле, городе, больше всего пострадавшем от последствий аварии на Чернобыльской АЭС). Таким образом, можно сделать вывод, что миссионерки Божественной любви не выбирают спокойных курортных мест с хорошей экологией и мягким климатом.

159. ПАЛОМНИЧЕСТВО В РИМ

В конце мая 1995 я и мой сын Сергей присоединились к группе паломников, отправлявшихся из Москвы в Рим. Эту группу возглавлял архиепископ Тадеуш Кондрусевич. В нее входило несколько священников, в том числе о. Бернардо Антонини, а также учащиеся католической семинарии Марии Царицы Апостолов.
Мы прилетели в Рим поздно ночью. Автобус привез нас из аэропорта Фьюмичино в Папскую Литовскую коллегию, где предполагалось разместить паломников из России в течение четырех дней их пребывания в Риме. Литовская коллегия, носящая имя святого Казимира, находилась на площади Асти (piazza Asti), недалеко от станции метро Re di Roma. Поселились мы с Сережей в комнате, в которой разместились еще Дима Дунько (фотограф из католической газеты «Свет Евангелия») и Юрий Гаврилович Гнедков (в то время главный редактор той же газеты). Мы вылетели из Москвы 30 мая, а прилетели в Рим уже 31 глубокой ночью.
Утром встали рано, так как предстояла насыщенная программа. В столовой Коллегии состоялся завтрак. Эйфория от приезда в Рим еще не прошла. Раздали йогурты, разные. Сережа съел свой, захотел еще. Я предложил ему свой, но он захотел какой-то другой. Я обратился к сидевшему рядом с нами отцу Вильяму Менденхоллу (миссионеру из США, преподавателю католической семинарии в Москве) с просьбой поменяться со мной йогуртами, чтобы я мог угостить Сережу. О. Вильям согласился, но затем сказал: «Я помогаю Вам баловать Вашего сына». Это было строго, но справедливо. Эйфория прошла и более не возвращалась.

160. Отец Мариан Каминский на фоне базилики Св. Павла

Итак, позавтракав, мы сели в автобус и отправились в базилику Св. Павла (ее полное название - Сан-Паоло-фуори-ле-Мура - т.е. Собор Св. Павла вне Стен). Сейчас, конечно, Рим сильно разросся по сравнению с эпохой Константина, когда построили первое здание базилики и когда она получила свое название: станция метро "Basilica San Paolo" является далеко не конечной - метро по этой линии идет дальше, в новые районы: Эур и Лаурентину. Еще в автобусе женщина-экскурсовод (от услуг которой мы вскоре отказались) рассказала нам немного о базилике, о знаменитом пожаре 1823 года и о том, как русский царь Николай I пожертвовал малахит на ее восстановление.
Связь с Россией т.о. была установлена, и на душе стало спокойнее. Когда мы вошли в базилику, которая, конечно, поразила нас своими размерами и полным отсутствием верующих, наши семинаристы и священники во главе с архиепископом Кондрусевичем отправились в сакристию, чтобы подготовить все необходимое для мессы. Не помню, до или после мессы к нам присоединился о. Мариан Каминский - польский священник-вербист, работавший в Москве с 1992 года и благодаря своему открытому и доброму характеру стяжавший необычайную популярность, особенно среди молодежи. В 1994 о. Мариана отправили в Рим на учебу в Папский Восточный институт. О. Мариан сообщил нам, что он основательно изучил и полюбил восточный обряд и чуть ли не каждый день служит литургию в домовой церкви Св. Терезы Младенца Иисуса в Руссикуме.