Предохранитель

Двое:

Она смотрелась весьма неуместно в магазине радиотоваров и запчастей. Ее светлые меллированные волосы, яркий макияж, обтягивающий топик, короткие шортики и длиннющие ногти с цветочками лучше бы выглядели в магазине модной одежды или элитной косметики и парфюмерии. Он приметил ее сразу, как только она вошла, и, когда она остановилась в задумчивости, подошел к ней и представился:
- Андрей, чем могу быть полезен?
- Ой, вы знаете, меня брат попросил купить таких штучек, таких… Они еще так смешно называются… предотвращатели… предупреждатели…
- Предохранители? – спросил он, с трудом сдерживая смех.
- Точно!
- Вам каких?
- Ой, не знаю, мне тут брат написал… - она протянула бумажку, исписанную цифрами.
- Сейчас посмотрим.
Андрей пошел к прилавку, где лежали радио детальки, и стал выбирать нужные. Она пошла за ним, продолжая лепетать:
- Брат сказал, купи, сказал, что там знают, а я даже не знаю что это за штучка. С таким названием… - Она засмеялась, видимо, мысль, которая последовала за этим не должна была быть озвучена. – Купи, говорит, я спрашиваю, а что это, а он мне, не стоит забивать голову всякой ерундой… Как думаете, мне на него обидеться?
- Я бы обиделся, - на полном серьезе сказал Андрей. Он завернул покупку в конверт и выписал на бумажку отдел и цену, - касса налево по коридору.
Девушка вернулась быстро с чеком, который и протянула продавцу. Он же посмотрел ей в глаза и спросил:
- А хотите, я вам объясню, что такое предохранители и для чего они нужны?
Девушка опешила:
- А вы разве не работаете? Вам разве можно от работы отвлекаться?
- А я после работы, - улыбнулся он.
- Тогда, конечно хочу, - ответила с улыбкой она. – Меня, кстати, Светой зовут.


Двое:

Ровно в семь часов Света стояла на ступеньках магазина. Андрей вышел через пять минут.
- О! Вы уже здесь?
- Да, я вас жду, между прочим.
- Извините, что заставил вас ждать, надо было последнего покупателя отпустить.
- Да я вовсе не сержусь, - сменила она гнев на милость. - Куда мы пойдем?
- Тут недалеко есть одно кафе, я там правда не был, но вдруг нам повезет, и оно окажется неплохим.
Само кафе оказалось действительно неплохим, но вот кофе единогласно был признан отвратительным
- Как может эта склизкая маслянистая приторная жижа, - пафосно рассуждала Светлана, размахивая ложечкой в такт словам, - носить гордое название «кофе»?
- Вы совершенно правы, уважаемая, - вторил ей Андрей, пораженный, как может в миг измениться простодушная девушка, если задеть струнку в ее душе.
Спустя одну чашку кофе и пару сигарет, когда они уже перешли на «ты», она напомнила ему о цели свидания.
- Так вот, предохранители, - начал он. – Понимаешь, электрические приборы, которые включаются в сеть, довольно хрупкие вещи. Не в том плане, что если их уронить, они разобьются, хотя и это тоже. Но если что-то произойдет с напряжением, ну скачок, например, или еще что-то такое, они могут сломаться. А ломается всегда в самом тонком месте, самая хрупкая часть. Так вот, чтобы они не сломались, придумали предохранитель. Это такая специальная хрупкая деталька, которая ломается первой, и не дает сломаться всему остальному. Может быть замечала, если сразу много всего включить, машинку стиральную, чайник, кофеварку и еще что-нибудь, не знаю, вылетают пробки. Пробки, это тоже такие предохранители, и служат они как раз для того, чтобы ничего не загорелось.
Она кивала в такт его словам, думая про себя, что до него никто не хотел ей ничего объяснять, считаю, что она глупая и не должна лезть в неженское дело. При словах о пробках она оживилась, потому что не так давно она включила сразу много всего, а потом ей брат по мобильнику объяснял, где найти эти самые пробки и как их включить.
- Значит предохранители ломаются первыми?
- Да, они есть у любого механизма. Они дешевле, чем сами механизмы. Гораздо лучше если сгорит грошовый предохранитель, который заменить проще пареной репы, чем дорогой телевизор, который... Ну сама понимаешь.
Она кивнула.


Двое:

Переезд прошел быстро и весело. Она заняла полку в его шкафу, половину его кровати и все его сердце.
- Радость моя, вставай, тебе на работу.
- Уже почти встал, свет очей моих.
И все бы ничего, если бы не некоторые мелочи.
- Ты опять не отнес носки в ванну!
- Опять вся квартира провоняла твоим лаком!
- Неужели нельзя позвонить, когда выходишь с работы?
- Хватит болтать по телефону.


Она:

- Ленусик, понимаешь, у нас все хорошо, только эти досадные неприятности, - жаловалась она подруге.
- Светик, не переживай, у вас сейчас период притирки, все решится как-нибудь само. Ведь вы любите друг друга, и это главное.
- Да, конечно я понимаю. Но... скорее бы он прошел, этот период притирки.


Он:

- Она классная. – хвастался он другу. – Действительно очень классная. Отлично готовит. А уж постель... Но, блин, если бы она не переживала так сильно по поводу сломанных ногтей, и не забивала голову дурацкими гороскопами и дамскими романчиками.
- Да брось ты, где ты видел девушку, которая вела бы себя по другому.
- Не видел, но это ведь не значит, что их нет.
- Я тоже не видел, и совсем не уверен, что они есть. Вообще, знаешь, мне кажется, вы с ней не очень-то друг другу подходите.
- Что, Серега, самому захотелось, - сказал он с необычной злостью.
- Да не ревнуй ты, не захотелось мне ничего. Но зная тебя...
- Ах, зная меня. Не знаешь ты меня, может мне такая и нужна.
- Ладно, нужна, так нужна, спорить не буду.


Двое:

Период притирки длился довольно долго. И все никак не мог кончится.
- Как мне надоели твои бесконечные походы в парикмахерскую.
- Не парикмахерскую, а салон красоты
- Одна фигня
- Нет, в парикмарехской – парики и махеры, а в салоне красоты меня делают красивой. Ты же хочешь, чтобы я была красивой.
- Хочу, но зачем делать это так часто? И так подолгу?
- Ну если ходить туда редко, то красота успевает померкнуть, а если понемногу, то они ничего не успеют сделать.
- В общем, я понял. Тебе это дороже.
- Ты мне лучше скажи, когда мы поедем к маме?
- К маме?
- Ну да, она давно нас звала. Да и брат хотел с тобой поговорить.
- О чем?
- Не знаю, вот у него и спросишь.
- Не хочу.
- Как не хочешь?
- А вот так не хочу. Твоя мама со своими сериалами, твой брат опять начнет канючить достать какие-нибудь детальки. Не хочу и все тут.
Она обиженно надула губки.
- Значит тебе посидеть с пивом и футболом важнее, чем съездить к моим родственникам?
- Я могу не смотреть футбол и не пить пиво. Только не заставляй меня ездить к ним так часто.
Подобные разговоры начинались все чаще и чаще. Причем темы у них были разные, а заканчивались обычно одним и тем же – она грозилась собрать вещи, а потом ложилась спать на кресло, свернувшись калачиком. Первое время он брал ее на руки и относил на кровать. Потом перестал.
А время от ссоры до примирения становилось все больше и больше.


Она:

- Леночка, - плакалась она в трубку, сидя на кресле с ногами, как в гнезде на вершине самой высокой скалы, - мне так плохо, так плохо. Ты себе не представляешь. Он же совсем меня не ценит. Я для него... А он...
Дальнейшее захлебывалось в рыданиях. И напрасно Лена на том конце трубки пыталась сказать что-то ободряющее, что-то жизнеутверждающее.


Он:

- Вот ведь! Не, ну ты прикинь. – бесновался он. - Приношу ей цветы. А она – почему розы, а не лилии? И в слезы. Не, ну откуда я мог знать, что именно сегодня ей захочется лилии. Она мне что, позвонила? Предупредила? Раньше розы канали прекрасно, а сейчас, видите ли, не канают.
- Да забей, тетки все такие. Семь пятниц на неделе. И это еще в лучшем случае, - отвечал меланхоличный Сергей.


Двое:

Довольно часто две шестеренки с разными диаметрами все-таки могут найти такие периоды вращения, чтобы зубчики попадали в зубчики, и механизм работал. Но если такое не случается...
- Как ты меня достала!
- Да ты сам кого хочешь достанешь!
- Твои наезды, вечные слезы по любому поводу! Вся эта красота непонятно для кого!
- Твое занудство, упрямство! Дурацкий футбол, и постоянные посиделки с друзьями.


Она:

- Лена. Представляешь, а мы опять вчера поругались.
- И как?
- А никак.
- То есть?
- То есть вообще никак. Мне все равно. Так даже лучше. Я с ним даже мириться не хочу. А то опять через неделю поссоримся, знаю я.
- Ну, дорогая, не знаю, что тут и сказать. Может ты от него уйдешь? Может хватит себя мучить?
- Я и сама об этом думаю. Но, возможно, я еще не готова.


Он:

- Что-то ты давно не рассказывал про ваши ссоры.
- Да что рассказывать. Все одно и то же.
- Мда.
- Вот и у меня «мда». И больше ничего. И самое противное, что я больше не хочу с ней мириться. Я устал. Хочу покоя, хочу просто придти домой, и чтобы меня никто не пилил, не ругал, ничего от меня не хотел. Я просто устал.
- Да. Наверное.


Двое:

- Знаешь, я хотела с тобой поговорить.
- Как ни странно, я тоже.
- Давай ты первый.
- Хорошо.
Он помялся немного, не зная, как начать разговор, но потом все же решился:
- Помнишь мы когда познакомились, я рассказывал тебе про предохранитель?
- Помню.
- Я тогда еще сказал, что он есть у каждого механизма.
- Ага.
- Так вот. Они есть не только у механизма. Но и у любого существа. И у человека в том числе. Они, конечно, не продаются в магазине, их нельзя заменить. Но они тоже ломаются. Выходят из строя.
- К чему ты это?
- Кажется, у меня полетел предохранитель. Я больше не могу так. Нам лучше расстаться.
Она улыбнулась
- Забавно. Я хотела поговорить с тобой о том же.
Теперь улыбнулся и он.
- Значит ты не будешь устраивать истерики по поводу этого?
- Нет. Потому что предохранитель полетел не только у тебя.


Она:

- Света, ты такая счастливая. С чего бы это?
- Лена, ты влюблялась?
- Да, конечно.
- Тогда может быть тебе знакомо это чувство. Ты влюбляешься, мир становится как будто ярче, у тебя появляются крылья, и ты летишь... Летишь...
- Света, только не говори мне...
- А потом... Слово за слово, ссора за ссорой, поступок за поступком... Крылья цепляются за эти слова, ссоры выдергивают из них перья, поступки ломают их. Больно ломают. Налетает черная туча, краски меркнут. И ты падаешь, и на тебя сверху падает камень это любви, который надо тащить дальше. Тебе плохо, больно, противно, тошно. Но надо тащить.
- Ой, Светочка...
- А потом... Что-то случается. Вот так, раз и случается. И этот камень с тебя падает. И становится сразу так легко. И дышится полной грудью. И ты взлетаешь. Не на крыльях, а просто как воздушный шарик. Раз и в воздухе. И ты свободна.
- Ну а расстались-то вы спокойно? Без скандала?
- Да, тихо мирно решили, что у нашей любви вылетели пробки, и их больше не включить.


Он:

- Ну и слава богу, что вы расстались.
- Наверное.
- Андрюх, ты еще сомневаешься? Она же дура.
- Не скажи. Она очень умная девушка. По-своему умная, конечно, по-женски мудрая. Просто ей не хватило опыта эту мудрость применить. Маленькая еще. Ничего, повзрослеет - научится. Поймет как нужно действовать, чтобы всем было хорошо.
- Тебе ее жалко?
- Жалко?... Да нет, скорее я желаю ей счастья.
- Сам-то как?
- Теперь я понимаю, что чувствует видик с полетевшим предохранителем. Наконец-то не надо крутить надоевшую мелодраму.