Огонь миджнуров. Солнечная леди. Глава 14

 Глава 14.

 - И это не придётся носить в этом году, - очередная вещь полетела в сторону. – Так я, пожалуй, всё лето в халате прохожу.
 Злата сидела на кровати и перебирала свою летнюю одежду. С обеих сторон от неё лежали две тряпичные кучи, и та, что находилась справа, росла значительно быстрее.
 Конец июня. День выдался жарким. Окна в квартире приоткрыты, но шторы даже не шелохнутся, с самого утра нет ни одного дуновения ветерка. Злата потянулась, отбросила косу за спину и взяла следующую вещь. Это было летнее платье-сарафан на тоненьких бретельках. Полюбовавшись им, она подошла к зеркалу, прижала платье к телу и попыталась представить себя в нём.
 Прошлым летом, когда они с бабушкой ездили отдыхать в Подмосковный санаторий, это платье было её самым любимым. Оно прекрасно подчёркивало Златину стройную фигуру, и она не раз ловила на себе восхищённые взгляды мужчин (Эх, где мои молодые годочки!).
 Профсоюз с работы Зинаиды Владимировны выделил всего одну путёвку, а бабушка не захотела ехать одна. Тогда Зинаиде Владимировне пошли навстречу, и внучка смогла быть вместе с ней, но время проживания им сократили. Честно говоря, если бы Злате пришлось находиться в санатории одной да ещё целую смену, то она бы долго не выдержала. Особых развлечений не было, разве что вечером танцы или кино. Отдыхали здесь в основном люди старшего возраста. Они приехали хоть ненадолго забыть городской шум, подышать лесным воздухом, подлечиться. Каждый последующий день был похож на предыдущий, и для Златы единственным интересным моментом за время пребывания в санатории стал приезд Кости.
 Каким-то способом Костя сумел поселиться тут на четыре дня, скорее всего не обошлось без помощи его отца. Все эти дни парень не отходил от неё ни на шаг, следовал всюду как верный паж за своей королевой. А желающих познакомиться со Златой было предостаточно. Даже один мужчина лет так за пятьдесят, по её меркам дедуля, попытался за ней приударить. Злату это забавляло, а Костю суета вокруг его девушки раздражала. Она прекрасно видела, как он варится в соусе собственной ревности, как старается выглядеть спокойным, при этом ни разу не позволив себе упрекнуть её в кокетстве. Злата, понимая парня, пресекала любые попытки ближе познакомиться с ней, но в какой-то момент сорвалась. У неё появилось жуткое желание ущипнуть друга, разозлить его, захотелось за всё время их знакомства увидеть ту предельную точку кипения Костиных чувств, когда с кастрюли срывает крышку.
 Вечером на танцплощадке, заприметив бабушкиного лечащего врача, мужчину тридцати пяти лет, довольно-таки симпатичного, Злата принялась «строить ему глазки», ожидая приглашения. Своего она добилась быстро, и уже в следующем медленном танце они плавно покачивались среди других пар. Костя толкался тут же рядом, ни на секунду не упуская из виду своего противника, готовый в любой момент наброситься на него, если расстояние между танцующими сократится до предельно допустимой отметки, которую он установил для них. Уже во время танца Злата начала жалеть, что поступила так с Костей, но толком объяснить почему она не могла. Может у неё был страх перед вероятной вспышкой ревности, а может из-за самой жалости к нему, но только не любовь. Любовь была тут ни при чём.
 Весь танец Злата старалась сохранить приличное расстояние между собой и партнёром, которое тот стремился сократить как можно больше. С последними звуками музыки она поблагодарила врача, отказав ему в следующем танце, схватила Костю за руку и увела с танцплощадки. Потом они сидели несколько часов на отдалённой скамейке, любовались звёздами, смотрели на чёрные силуэты деревьев на фоне неба, придумывали из них разные фигуры и целовались.
 Тариэль был не похож на Костю. Он никак не проявлял своей ревности, даже наоборот, получал удовольствие от того, что на Злату смотрят с восхищением и любовью. Его веселила мужская зависть: мол, смотреть смотрите, а об ином и не мечтайте. Это выглядело так, как будто владелец редкого бриллианта выставляет драгоценность напоказ, все ходят, смотрят, вздыхают, но не то что взять, прикоснуться к нему не могут: бриллиант за толстыми бронированными стёклами, да и сам хозяин не спускает с него глаз. Тариэль превращался в эдакого жизнерадостного человека, не желающего прятать своё сокровище, но и делиться им с кем-либо не собирающегося.
 У Златы не было ни малейшего желания поиграть с чувствами Тариэля. Зачем? Они прекрасно понимают и доверяют друг другу. Так зачем всё усложнять? Наверное, причина ещё и в характере Тариэля, он более уверенный, более самостоятельный человек, а Костя – нет. У Кости был свой бог – музыка, и если что-то новое вдруг появлялось в его жизни и отвлекало от служения этому божеству, то он начинал метаться в разные стороны, не мог отказаться от своего идола, но и расставаться с новым кумиром не хотел. Выбрать для себя главное или совместить старое божество с новым у него пока не получалось.
 Платье полетело в большую кучу, его Злате тоже не носить летом. Рожать она будет в конце августа, а там уже осень на пороге, так что не надеть ей в этом году своих прежних нарядов, а потом они могут стать малы или из моды выйдут. В октябре она наденет своё лучшее в жизни платье, белоснежный наряд невесты, в котором мечтала увидеть её бабушка. Правда, потом ей придётся расстаться с Тариэлем, возможно, до самого лета. Он уедет работать и пока ещё неизвестно куда, а она с ребёнком останется у его родителей, так решили они сообща. Мама Тариэля врач, и её квалифицированная помощь очень пригодится молодой, неопытной девушке.
 Злата вздохнула: жаль расставаться с вещами, с которыми у неё остались хорошие воспоминания. Но есть вещи, которые она ещё успеет надеть в тёплую осень. Вот этот джинсовый сарафанчик, делающий её похожей на школьницу. В нём она познакомилась с Тариэлем – это самое лучшее воспоминание.
 Злата поправила бретельки, погладила рукой ткань и улыбнулась прошлому. Она только что распрощалась с другом, и тут незнакомый парень выскакивает из такси и пристаёт с желанием познакомиться. Её попытки избавиться от него остаются тщетными: напрасно она говорит с ним грубо, напрасно идёт по улице, стараясь не замечать его присутствия, напрасно пытается не слышать его слов, которые звучат мелодично и волей-неволей заставляют смириться с тем, что он идёт рядом. Как парню удалось убедить её обратить на него внимание? Если бы она тогда поступила решительно и жёстко, то не было бы в её жизни лесного венчания, не было бы золотой звезды и белых лошадей с каретой, не было бы новой Новогодней ночи и других ночей, заставивших позабыть боль утраты, не было бы массы приятных мелочей, которые заново наполняют нашу жизнь смыслом, и не было бы столь желанного биения маленького сердца под её грудью – всё это было, было, было. Всё это произошло в Златиной жизни за последние девять с лишним месяцев с того момента, когда незнакомый парень, назвавшись Тариэлем, пошёл рядом с ней одной дорогой.
 Злата не расслышала, как щёлкнул замок, как открылась и закрылась входная дверь. В комнату заглянул Тариэль.
 - Привет. Чем развлекаешься?
 - Да вот пересматриваю летние модели одежды сезона-79.
 - И как дела?
 - Никак. Плохо. Моделей коллекции «а-ля бочка» у меня маловато. Придётся ехать в Париж.
 - Нельзя ли куда-нибудь поближе? Денег на две поездки у нас не хватит.
 - А куда мы едем?
 - Лазурный берег, белые барашки на волнах, солнца сколько хочешь.
 - Море.
 - Да. Поедем в июле в Сочи. Будем загорать, купаться сколько пожелаем, бездельничать, в общем отдыхать до полного изнеможения. Тебе же всё равно там рожать.
 - В море.
 - Почему в море? Хотя, если ты хочешь рожать в воде, пожалуйста. Сейчас, говорят, это модно заграницей.
 - Нет уж. Я лучше старым проверенным способом, а то ещё ребёнка утоплю. Ты будешь рядом со мной?
 - Обязательно. Даже если меня не пустят, я буду бегать вокруг дома и кричать, чтобы ты знала, что я рядом. Ты боишься?
 - Нет. Как можно бояться чего-то, что не знаешь? Я не боюсь. Скажи, в Сочи много людей?
 - Уйма.
 - Что-то мне не очень хочется светиться на пляже в таком виде. Все будут на меня глазеть. Нельзя ли отдыхать, где людей поменьше и поспокойнее?
 - Поменьше и поспокойнее… - Тариэль задумался. – Другой город подойдёт? Например, Гагры. У меня там приятель. Павел, друг Тимура, тоже яхтсмен. Гагры – город поменьше, а значит и людей меньше, и он недалеко от Сочи. Познакомишься с женой Павла, у неё отпуск всегда летом, так что скучать тебе не придётся.
 - Гагры? – Для Златы что Сочи, что Гагры были незнакомыми городами, сравнивать она не могла. Одно успокаивало, что любопытных окажется не так много, и для неё найдётся тихий уголочек, где она сможет искупаться. Ну а если у неё будет подруга, с которой можно провести интересно время, то лучшего не придумаешь. – А почему и нет?
 - Всё, звоню Павлу.
 - Подожди. Ты ничего не рассказал о своём последнем экзамене. Как сдал? Я же за тебя переживала, кулаки держала, ругала тебя.
 - Надеюсь, не слишком крепкими словами?
 - Что ты! Все культурные, литературные слова, никакой нецензурщины. Говори же скорее!
 - Минуточку. Спокойствие и только спокойствие. Мадам, вам нельзя волноваться.
 - Между прочим, мадемуазель.
 - В вашем-то положении…
 - Моё положение вертикальное, а ваше, мусье, сейчас будет горизонтальное!
 Злата запустила в Тариэля подушкой. Он поймал её и наиграно упал на пол, прижимая подушку к груди. Тариэль закатил глаза и страдальческим голосом произнёс:
 - Всё. Не добили в университете, так добили дома. Зачем надо было столько лет учиться? Поставьте мой диплом вместо памятника на моей могилке, - он раскинул руки в стороны и закрыл глаза.
 - Хватит дурачиться. Вставай с пола.
 Злата подошла к нему, потянула за угол подушки. Тариэль мгновенно обхватил её, прижал к себе.
 - А вот подушку попрошу оставить. Знаете ли лежать без неё как-то неудобно.
 Он подложил подушку под голову, скрестил руки на груди и, глядя на девушку снизу вверх, спросил:
 - Так на чём мы остановились?
 - Нас интересует, как прошёл экзамен.
 - Вас? – он показал на Злату пальцем.
 - Да, нас, - она ткнула пальцем в свой живот.
 - Больше вопросов нет. Попрошу почтеннейшую публику устраиваться поудобнее.
 Тариэль помахал рукой, мол садись, садись. Злата отошла к кровати, присела на краешек. Сам Тариэль приподнялся и расположился на полу, говорить лёжа и смотреть снизу вверх было не совсем удобно.
 - И так. Рассказываю жуткую, но удивительную историю со счастливым концом. Пропускаем начало, в котором простой советский паренёк, только что снявший военную форму Вооружённых сил СССР, где он закалял своё тело и боевой дух, решил набраться ещё ума-разума, а также каких усилий ему стоило заполучить заветный пропуск к знаниям, именуемый студенческим билетом. Не будем вспоминать бессонные ночи 1825 серий, где он вместо деликатесов грыз гранит науки, перейдём к финальной сцене. Как там говорится… Ага! Закалённый невзгодами паренёк превратился в настоящего мужчину, собрал все свои умственные и физические способности и дал решающий бой за право называться рыцарем экономики. Итак. Трибуны стихли. Я открываю дверь. - Тариэль показал это действие жестом. – Выхожу на арену к грозному противнику, закалённому в многочисленных боях, готовому в любой момент растерзать и положить моё тело на алтарь науки. Не на того напали! Я отражаю один удар за другим, один за другим, - он принялся размахивать в воздухе рукой, как будто в ней была шпага. – Раз, два! Тут я чуть не поскользнулся, но устоял. Три! Последняя атака отбита! Противник устал, он сдаётся! Ликующая толпа несёт победителя, то есть меня, на руках. Вручение почётного ордена, диплома, состоится через пару недель.
 - Рыцарь, вас случайно не уронила ликующая толпа, пока несла на руках?
 - Нет. Аккуратненько подняли, аккуратненько понесли, аккуратненько поставили на ноги.
 - Я уже стала волноваться, что все 1825 бессонных ночей пропали даром.
 - Между прочим, прекрасная дама, часть из тех ночей была бессонной по вашей милости. - Тариэль нагнулся вперёд, упёрся локтями в колени, подпер кулаками подбородок и посмотрел на Злату. В его глазах горела озорная искорка.
 - Ой-ёй-ёй, - протянула Злата, покачивая головой и глядя на него страдальческим взглядом. – Вы хотите сказать, мой рыцарь, что все эти ночи предпочли бы грызть гранит науки, чем быть со мной?
 - Нет. Я предпочёл бы все 1825 ночей и все оставшиеся ночи моей жизни провести с вами.
 - Не врёшь?
 - Не вру. Клянусь!
 - А что с распределением?
 - Мне сказали по секрету, по о-очень большому секрету, что я остаюсь в Москве.
 - Правда?
 - Клянусь! – Тариэль величественным жестом положил руку на сердце. – Клянусь!
 «Таль, милый Таль, моя любовь с озорными глазами. Разве кто-то может разлучить нас с тобой? Даже если ты окажешься далеко от меня, только позови, я пройду через всю вселенную, чтобы быть с тобой рядом. Моя любовь будет такой сильной, что ты всегда будешь чувствовать меня в своём сердце. Никто и никогда не посмеет разлучить нас. - Злата потянулась к Тариэлю, коснулась пальцами его губ. – Милый Таль, моя озорная любовь».