Nothing else matters

Когда-то в Союзе (не люблю слово “Совок”!) я собрал приличную коллекцию записей. Делилась она примерно пополам на англоязычные и русскоязычные. А тут, в Штатах, все больше русские CD покупаю или вот теперь с Интернета скачиваю. И не то чтобы я совсем в здешнюю жизнь не вписался. Наверно это – для баланса. Здешняя музыка по радио, по ТВ все время звучит. Да и вообще тут кругом по-инглишу спикают. Вот и хочется чего-то родного послушать. Наутилус там, Аквариум, ДДТ, ну вы понимаете… Есть однако англоязычные группы которые не надоедает крутить. Они вызывают у меня довольно неожиданные ассоциации…

Зашли мы как-то с Мишелем в нашу любимую блинную на Третьяковке. Это на пересечении наших линий: моей оранжевой и его желтой. Посидели и решили завалиться к Митьку. Митек был математик-вундеркинд. В 10 щелкал интегралы как орешки. В 14 окончил лучшую в Москве матшколу. В 17 первый раз попал в психушку. Диагноз – шизофрения. Довольно типично для гениальных математиков. Как в фильме “Beautiful mind”. Только Митьку повезло меньше – он свое нобелевское открытие сделать не успел… И вот ведь как причудливо все в жизни переплетается. Казалось бы, что общего у Мишеля с Митьком кроме дружбы со мной? Мишель тогда учился в колледже импровизационной музыки – бывшем эстрадно-цирковом училище. По классу гитары, ясное дело. Там же училась младшая сестра Митька. В колледже она завела роман с одним бардом второго эшелона. Он участвовал в концертах с такими мэтрами жанра как Городницкий, Мирзоян, Ким. Упоминался как-то в Московском Комсомольце – где-то в третьей строчке списка… Был вдвое старше ее и наверно женатый… Мишель как раз приехал со своей электрогитарой, после колледжа, и надо ему было с Митьковой сестрой повидаться по своим музикальным делам: ноты там, диски. Вот и предлог! Взяли пивка да и тронулись. Бард как раз оказался в гостях у подруги. Посидели, стал он нам петь свои песни. Вроде профессионально – и аккордов он знал много больше трех, и голос поставлен, и тексты правильные – про костры, палатки да туманы… Но не брало за душу! А ранние барды мне вообще-то нравятся. Но видно прав Розенбаум: выродилось уже к тому времени КСП! У костра оно наверно хорошо, а на профессиональной сцене надо уже и профессионально музыку сочинять и играть… Короче, ушли мы с Мишелем в другую комнату. Воткнул он инструмент в розетку и запел свой репертуар. Из Аквариума конечно, Звезда Аделаида, ну и т.д. Но больше всего мне запомнилось из Металлики: “Unforgiven” и “Nothing else matters”. Ноты и слова Мишель снимал с записи, при том что английского не знал. Но здорово получалось! Потом к нам Митек подошел, а потом и сестра подтянулась, оставив своего барда одного. Слышу Металлику – и вспоминаю как мы сидели тогда, как нам было хорошо…

Практика в одной милой республике, которой еще предстояло стать страной… Белые пляжи, уютные кабачки… Романтические встречи… Мы живем в комнате в обшаге вчетвером. Один из нас врубает Floyd и говорит: “ничего больше не надо – врубил “Wish you were here” и балдеешь!” Он вообще странноватый был парень, но в этом он был прав. И врубали, и балдели, и засыпали даже под него. Psychodelic, и травки никакой не надо! Вроде он в Израиль потом свалил. А впрочем, остальные трое – в Америке! А “рабочая кассета”… Это был leathal weapon в наших романтических похождениях! И ведь что удивительно – сколько лет прошло, и интернет нам доступен, и диски любые – а лучше сборника я, наверное, так и не слышал!

Мы встречаем новый год на родине жены, в городе Владимире. Посидели, отметили со стариками. Отведали замечательного торта Наполеон, который делала покойная теща. Ничего подобного никогда я в жизни не пробовал и наверно уж не попробую! А потом пошли навешать друзей-одноклассников жены. Трудились они простыми школьными учителями английского. Открыли шампань, зажгли свечи, и хозяин врубил Deep Purple, причем на довольно мощной аппаратуре. “Smooooke on the waaaater – and fire in the sky!!!” А за окном – Владимирская ночь. Дома под огромными шапками снега. Купола церквей серебрятся в лунном свете… Учитель был не так прост. Потом он свалил-таки в любимую Англию, кажется бросив семью… Но все это будет потом.


И вот на highway ли, в своей ли living room, глядя на спокойные воды лагуны – врубишь Pink Floyd, Deep Purple, Металлику – и уносишся мыслями куда захочешь… And nothing else matters