Старый медведь

 Есть у Старого Шведа одна большая страсть, и не говорите что это пунктик или заморочка. Так вот, народ в наших краях, как тепло наступает едет на юг, осваивает всякие пляжи, спинки греет, в море ныряет, а Старый Швед летом наоборот вместо южных курортов отправляется бродить по Северу. Свое особое предпочтение он отдает Кольскому полуострову. Так и притягивают Шведа его древние тайны, приволье да дикие красоты. Люди на Севере особенные весьма, это всякий знает. Да и мало их там, людей-то. Бывает, неделями идет Швед по тундре и никого не встретит. По статистике там менее одного человек на километр квадратный. Не то что в Большом городе, где людей, как шпрот в банке. Народ там, в основном, всякими полезно -прикладными делами занят. Кто-то недра изучает, и полезные ископаемые ищет, кто-то оленей пасет или туристов из всяких неприятностей спасает. Но самый особенный знакомый Старого Шведа - один шаман. Этот человек идет по жизни  путем духовного просвещения. Существует он в полном согласии и взаимоуважении со всем живущим вокруг, вдали от людей и суеты. Много тайн известно шаману, и делится он ими весьма охотно со всеми, кто приходит к нему в поисках истины или просто отдохнуть-погреться зайдет.

Эту историю рассказал он как-то заглянувшему к нему на огонек Шведу:

- Жил-был далеко на севере, а точнее, на 68.3' широты и 35.45' долготы, в лесотундре старый медведь. Звали его Ursus Arctois, лет около тридцати ему было. Вообще-то, живут медведи до сорока, так что пожилой зверь, однако.

Скучно ему жилось... Информации мало. Пойдет на север, съест прошлогодней брусники да спелой толокнянки на кейвах (это, по-лапландски, сопки такие, а горы у них - чорры), нет, все одно скучно. Лакомился уже, да и не один год.

Пойдет на юг - олененка догонит. Оно, взрослый медведь в коротком рывке до шестидесяти километров в час разгоняется! Прикопает, подождет, когда подтухнет, медведи, они же не волки, свежатины не любят, поест... Все одно скука. Колесо сансары – ешь да спишь, и никаких больше дел, все по кругу. О других сторонах его вселенной и вспоминать тошно. Опять же, летом там бесконечный полярный день. А зимой он, как известно, дрыхнет, в смысле в спячку впадает.

Ему бы медведицу - Урсулу, да и тут незадача - спариваются медведи раз в год только. В лучшем случае! Встретятся и разбегутся как собаки какие. Мама два года с медвежонком мается, а у папы скука смертная! Мечтал он в молодости о белой медведице, да ведь разные они звери... Та блондинка и крупней его почти в два раза, а плавает как!.. загляденье!

Сидел однажды зверь на поляне и на треснувшем пне играл: брыннь-брыннь... И вдруг из леса Геолог выходит. Обычный такой, бородатый и в штормовке.

Владимир Ильич его звали. Тридцать шесть лет ему было. Винтовка на плече, трубка в зубах, кепка на лысине, за спиной ; рюкзачок. Кандидат наук. Зеленый полярный камень он изучал. Амазонит называется. А медведь все свои тридцать лет никакого внимания на эти булыжники не обращал. И на гранитогнейсы тоже.

- Ты кто? - удивился медведь.

- Грибник! - соврал на всякий случай Геолог.

- Так чего же ты так далеко за грибами забрел?

- Жирнее они тут!

Задумался медведь.

- И, наверное, волшебнее...

Подмигнули они понимающе друг другу и разошлись. И снова заскучал Ursus. Ему бы еще двух медведей да Машу... Плюшевому - и то веселее...

- Скучно медведю жить, - объяснял шаман Ой-Хой Шведу, заваривая чай из местных грибов, кореньев и лишайников. - Потому как животное необразованное, даже рисовать не умеет. А волшебные грибы на той полянке и правда, растут... Владимир-то Ильич был не промах. Большого ума человек. Набрал он тогда волшебных грибов и такого намутил в научных и прочих трудах своих, до сих пор все удивляются.

Чай из медного закопченного котелка шаман осторожно разлил в два черепа. Медвежий и человечий…