Часть 4 - Темный посох

Реальность, теряясь, изменялась вперед. Безвкусная серость асфальта таяла, световые рельсы фар позднего автомобиля бледнели, рассеивались, на полотне лунного света вышивались клинья травы, ветви деревьев, хмурые складки каменьев.
Нервы взвивались, иглами сливаясь по спине. Сердце забеспокоилось, впитывая энергию озона.
Затихала гроза. Шум отряхивающейся листвы навевал давно забытую древнюю песню.
Айя, нетленный простор Неба.
Айя тебе, что плачешь живым дождем.
Что несешь Огонь по своему телу,
Что носишь птиц и память предков.
Айя, мудрый Древний Лес.
Айя тебе, дарящий кров и пищу,
Хранящий жизнь и силу
И шепчущий голосами предков…
Я облекал песню в слова и дарил миру. Древний язык, казалось, подпевал ветру и хрустальному перестуку воды, далекому звону небес и тонкой флейте соловья.
К. прислушивалась к переплету звуков и впитывала окружающую реальность.
Айя, развеявшейся дым костров.
Айя вам, предки, что хранили эту землю.
Айя вам, птицы в небе,
Что хранили эту землю.
 Айя тебе, Костер Дня,
 Что хранишь эту землю.
 Айя тебе, Земля,
 Что хранишь Лес Древний.
 Айя!
 Айя!
Я сел на траву, прислонившись к стволу дерева, и закрыл глаза, зная, что наконец дома.
- Рука, откуда все это? – К. присела рядом.
- Это мой дом. Может быть, когда-нибудь он станет твоим.
Я нашарил в листве хорошую ровную ветвь и протянул ей.
- Возьми, это подарок.
- От кого? – она приняла дар.
- От него. – Я окинул взглядом местность вокруг нас. – Теперь это твой атрибут, твоя защита и магия.

Выпорхнула на небо ночь, оставив от Леса плоские силуэты. Полезли из своих укромных уголков ночные шорохи, завладев миром. Они кружились вокруг разгорающегося костра, обжигались о его пламень и с тихим визгом отступали в темную чащу.
Подкладывая сухие веточки в огонь, я снова напевал старые забытые песни.
Когда черный всадник Ночи
И ворон на его плече
И темный конь под ним
Плащ его, цвета тьмы,
И волосы его цвета тени.
Когда исчезает цвет, кроме
Черного и серого
Я разжигаю Огонь Дня
Я жгу Костер Неба,
И слышу топот Ночи.
Я жгу Костер Неба
Он охранит меня от Тьмы,
Он даст тепло и придаст пище вкус.
Я вижу всадника Ночи,
И ворона на плече его,
И коня, цвета тьмы.
Я жгу Костер Неба.
Всадник Ночи,
Я оставляю за тобой ночь,
Оставляю тьму.
Но не обожгись о мой костер,
Я жгу его среди Ночи,
Не иду на тебя,
Не мне бороться с тобой.
Я жгу Костер Неба,
Охраняя себя от холода
Твоих глаз.
К. прислушивалась к шелесту тихо напеваемой песни и смотрела на колышущийся цветок огня.
Костер разгорелся.
- О чем ты поешь, Рука?
Я заглянул ей в глаза.
- Ты же знаешь, - я указал пальцем на грудь. – Слушай свое сердце, оно тебя никогда не обманет.
Она кивнула и крепче сжала свой подарок, темный посох, будто ища у него ответа.
- Рука, а почему у меня нет имени? – вдруг спросила она.
- Есть. Когда ты научишься ценить его, ты его вспомнишь.
- А у тебя есть имя?
- Быть может ты и это узнаешь. Если придет время.
- А что мне нужно для этого сделать?
Я указал на посох.
Есть четыре стихии,
Четыре силы и четыре стороны света.
Огонь -
Подарит тебе силу,
Пронеси сквозь него свой посох
И он задрожит в твоих руках
От кипучей энергии.
Вода –
Подарит тебе движение,
Пронеси сквозь нее свой посох
И он окрепнет и укрепит тебя.
Воздух –
Подарит тебе легкость,
Пронеси сквозь него свой посох
И у тебя будто вырастут крылья.
Земля –
Подарит тебе устойчивость,
Пронеси сквозь нее свой посох
И Земля напитает тебя своей силой.
Укажи посохом на все четыре стороны света
И он будет хранить тебя во всех землях.
Все четыре ветра
Собери у верхушки посоха
И зови ветра на помощь тебе,
И они придут.
Забытые имена растворились в последних отзвуках песни.
К. осторожно подняла посох. Она покружила его в руках и посмотрела на меня.
- Да. – кивнул я головой.
Есть четыре стихии,
Четыре силы и четыре стороны света.
Огонь - …
Она поднесла посох к огню.
Я осторожно встал и растворился в Ночи.

Явилось немое утро. Дотлевал костер. Предрассветная тишина сковала мир.
Заалело небо. Окрасилось небо в ожидании солнца. Песня нового дня выплывала из-за горизонта, выгоняя холодную ночь.
Пробежался по верхушкам деревьев утренний дождь. Умывшись, утро осушилось свежим ветром.
Первая искорка огня зигзагом мелькнула по небу, исчезла на мгновенье, потом разом запалила горизонт.
Явилось утро.
Когда земля была скована льдом,
И по хрустальной поверхности
Носились безжизненные духи.
Когда еще не было дня и ночи,
Не было лесов и рек,
Не было живых,
Глянул Безымянный Бог
На холод нерожденной земли,
И жаром своих глаз
Зажег первый Небесный Костер.
Растаяли льды,
И расцвела земля.
Когда разгорелся Небесный Костер,
Явилось в мир Первое Утро.
Гори же, Небесный Костер
И дари нам Утро,
Как подарил миру
Безымянный Бог.
Разгорайся Небесный Костер,
Ночь уходит прочь,
Боясь о тебя обжечься.
Гори, гори, Небесный Костер,
Согрей наши сердца,
И подари нам свою утреннюю силу.
Пусть Небо несет тебя по своему телу.
Гори, гори, Небесный Костер.
К. спала, свернувшись калачиком у догорающего костра. Темный посох словно вырастал из земли, погруженный в почву. Вокруг него был очерчен небольшой круг.
Я легонько коснулся посоха и он запел песней. Отпустив его, разворошил угли и подбросил сухих веток. Огонь занялся, шипя от удовольствия.
К. проснулась и не шевелясь, следила за мной.
- Где ты был? – тихо спросила она еще не проснувшимся хриплым голосом.
- Здесь… но там.
Она промолчала.
- Он поет, - кивнул я на посох.
Она, улыбнувшись, дотронулась до него рукой.
- Я слышу.

Мокрый дневной мир пахнет прелой листвой. Ветви клонились к земле, словно предлагая сорвать тяжелые плоды.
Мы и рвали.
От дерева к дереву
От ветви к ветви
От плода к плоду
От каждого понемногу
Айя тебе, земля предков
За твои дары.
От ветви к ветви
Собираем мы
Твои плоды, мать-земля.
Айя тебе, Лес Древний
За твои дары
От дерева к дереву
Собираем мы
Твои дары, Древний Лес.
Айя тебе, Костер Небесный
За силу и жар
В дарах матери-земли.
От дня ко дню
Собираем мы
Плоды матери-земли.
Айя вам, дожди и реки
Моря и певчие ручьи
За то, что соком наливаете
Дары матери-земли
И питаете Древний Лес.
От дерева к дереву
Собираем мы
Плоды матери-земли.
Айя тебе, жизнь!
Айя!
Айя!
День не спеша переходил в вечер. Резво подались в рост тени. Лес зашумел, словно спеша дожить так скоро истаявший день, в ожидании темной и тихой ночи.
Мир спешил на покой.
- Рука, а что это за земля? – слушая неспокойное сердце, спросила К.
- Этого Леса давно уже нет, только моя память продолжает хранить его. Древний Лес будет вечно находиться в моем сердце…
- Сколько тебе лет, Рука? – перебивая, спросила она.
Я пожал плечами.
- Не помню. Но чуть больше, чем тебе, – я улыбнулся. – Скоро ты вспомнишь… Вспомнишь, как танцевали мы у костров много веков назад, как умирали, защищая свои земли, как поднимались на Гору Тьмы, как учились, как не выдерживали наши сердца натиска магии, как сохранил я этот Древний Лес, как потерял тебя, как тысячи лет звал тебя из Тьмы, где умирал, не живой и не мертвый, как пришла ты и увела меня оттуда, как ушла и как вотуже сотни лет снова искал я тебя… И, вот, наконец, нашел…
Когда ужас пришел из глубин
Темной ночи
И погибли вожди наши
Поднялся тогда тот,
Кто-один-но-двое
На Гору Тьмы.
Как вернулся он
Не имея глаз
Как сохранил Лес Древний
Потерял имя свое
 И обрел новое.
 Когда тот
 Кто-видит-ночь
 Сохранил Лес Древний
 Отдав холоду ужаса
 Сердце свое.
 Многие сыны наши
 Уходили на Гору Тьмы
 Чтобы обрести силу
 И собрать в Лесу Древнем
 Людей наших.
 А мы все умирали и умирали
 Пораженные холодом
 Умирали дети наши
 Отцы и матери наши
 Пораженные холодом ужаса.
 И тогда поднялись
 Двое
 На Гору Тьмы
 И хранили их
 Белый волк лохматый,
 И белый ворон.
 И вернулись они
 С силой в своих
 Руках и огнем
 В своих сердцах.
 Но тьма разлучила их.
 Так и сгорали они
 Не понимая
 Что сила их в единении.
 Так и остался Лес Древний
 Так и остался огонь в сердцах
 И сила в руках.
 Только не осталось
 Людей больше
 Ни детей
 Ни отцов, ни матерей.
 Погибли все
 Пораженные холодом ужаса.
 Остались хранители
 Леса Древнего
 Разделенные Тьмой.
 Сотрясается от смеха
 Гора Тьмы.
Я посмотрел на нее. Она смотрела на меня, а ее руки словно отдельной жизнью выводили световые дорожки на посохе.
Я следил за ее руками. На поверхности посоха оставались обожженные узоры, вязь букв.
- Что это? Я указал на посох, когда она дорисовала рисунок.
- Мое имя. Ты ведь до сих пор его не знаешь.
Она протянула посох мне. Я осторожно взял его. В голове зашумела песня. Посох вспыхнул золотым, алым и зеленым пламенем в моих руках. Я успел прочитать только первую букву.
Она встала и закружилась в танце.
Золотое пламя –
Чтобы стерлось имя,
И никто не смог
Сковать меня им.
Алое пламя –
Чтобы стерлось дерево
Чтобы исчез посох темный
И никто не смог
Сковать меня им.
И зеленое пламя –
Чтобы стерлась энергия
Заключенная в посох
И никто не смог
Сковать меня им.
Посох без остатка сгорел в моих руках, даже не согрев их.
Я выбросил левую руку вверх, приняв один из своих атрибутов, и она воспылала голубым пламенем. Все мои имена и союзники проснулись во мне…
Но угрозы от К. не исходило.
- Посох остался в другой реальности. Когда понадобится, я его вызову.
Я вдруг понял, что она решила уйти.
"Спасибо за подарок, Танцующий С Ветрами" – она назвала меня одним из древних моих имен. Значит, она вспомнила…
Я заметил, что стою и сел, протянув руки к огню. Я видел, как светились мои руки и голубые искорки пробегали между пальцев. Ночной Лес печально шумел, мелодично сострадая моему сердцу.
В голове словно заело пластинку:
…Сотрясается от смеха
Гора Тьмы…
(окт.01.)